Там и Здесь. Мир Небулана (страница 11)
– Кто не знает носферату четвертого ранга, – ухмыльнулся кровосос. – Он приближен к первым помощникам повелителя.
Я потерла подбородок и поинтересовалась:
– Чисто для справки: а ты сам какого ранга?
Улыбка носферату стала снисходительной, на клыках заиграли оранжевые отблески костра.
– Восемьдесят седьмого, – ответил он. – Но для повелителя мы все – его агнцы. Я всегда под его надежной защитой и готов умереть за великого Десмонда Варгаса. Можешь меня пытать, агент.
Взгляд носферату стал безжизненным и отстраненным, будто он уже переживает бесконечные пытки. Я все ещё считала, что применение физического насилия – это недопустимая мера, но Алекс обернулся на меня и на его лице я узрела неотвратимость.
– Яра, если вас поменять местами, носферату не раздумывая, вцепится в твою нежную шею, – проговорил он, будто прочитав мои мысли. – У них другая мораль, другие правила и порядки.
Затем перевел взгляд на Соловья и добавил:
– Уведи её. Я разберусь.
На этот раз мое возмущение и сопротивление были подавлены Соловьем, который сгреб дрыгающую ногами меня в охапку и отнес за деревья, куда свет костра не попадает, но из-за густоты зарослей относительно безопасно.
– Пусти меня, – прошипела я, когда Сол и так опустил меня на землю.
Я демонстративно поправила платье, то самое, коктейльное и совсем не подходящее для нынешних условий.
– Вы просто изверги. Неужели нельзя без… вот этого всего?
Соловей развел руками и опустился на пенек, взглядом указывая мне сесть рядом на сухое бревно.
– Алекс прав, – произнес он, – небуланцы сделаны из другого теста. Если кровосос сказал, что ничего не скажет, то единственная попытка развязать ему язык – это проявить абсолютную власть. Они понимают лишь этот язык.
Я все ещё отказывалась верить.
– И что, нельзя нормально договориться?
– Ну, ты ведь попробовала, – со слабой улыбкой ответил Сол. – Не кори себя, у тебя все равно ничего не получилось бы. Он небуланец, а значит будет либо подчинять, либо подчиняться. У землян для давления на них есть лишь один инструмент: сила.
Пришлось замолчать, обдумывая его слова. Но на всякий случай нахмурилась и надула щеки, чтобы не решил, что я вот так запросто согласилась с применением подобных методов. И все же приходилось признать – агенты опытнее и в психологии небуланцев разбираются определенно лучше меня.
Если кровососы понимают только язык силы, как ни тяжело это признавать, но с ними принцип «лучшая битва – это та, которой не было» может не сработать.
Тем не менее я испытывала жалость к кровососу. Он ведь не нарочно здесь оказался. Стоп. А если нарочно? Алекс сказал, что носферату давно за нами следил. Может быть, он действительно шпион?
Мысли полезли разные и со всех сторон. В их потоке меня закружило так, что я не заметила, как в тишине, нарушаемой лишь шелестом ночной листвы, прошло минут двадцать.
Я вскинулась.
– Почему ничего не слышно?
Соловей, все это время строгающий очередную палочку, с удивлением покосился на меня.
– А что должно быть слышно? – поинтересовался он мирно.
Отвечать мне не очень приятно, но все же пришлось.
– Ну, Алекс ведь его… пытает. Но криков не слышно.
– А, это… – протянул Сол. – Он наложил на кровососа чары, чтоб не орал и не привлекал внимания.
От такой жестокости у меня зашевелились волосы на затылке.
– То есть ему больно и он даже не может кричать? – не поверила я.
Сол только пожал плечами.
Этого я терпеть не могла. Пусть носферату и кровосос, подлая тварь из мира два-пять, которой непонятно что надо. Но даже пытки должны иметь какие-то пределы гуманности.
Я резко встала с бревна, Соловей поднял на меня голову.
– Ты чего? – спросил он с удивлением.
– Ничего, – ответила я и решительно вылезла из зарослей, не дав Соловью ухватить меня за ногу, и направилась к освещенной костром полянке.
Сол меня конечно же догнал, но сделал это, когда я успела подойти к огню, где обнаружила Алекса, который с помощью заклинаний и чар делает с кровососом что-то дикое. Путы остались на земле, а самого носферату подняло в воздух на полтора метра, где скручивает и сгибает в дугу. Глаза на выкате, лоб покрылся красными каплями, видимо так у носферату выглядит пот, лицо искажено гримасой боли.
Хром стоит рядом и делает какие-то совершенно неизвестные мне пассы.
– Алекс, перестань, – выдохнула я. – Ему больно!
– Верно, – согласился он, недовольный, что я снова влезла. – Но очень эффективно.
Сол взял меня за локоть, собираясь снова увести в сторону, но я вырвала его и с силой толкнула Алекса, выкрикнув:
– Так нельзя! Алекс, нельзя!
Хром моей атаки не ожидал, и споткнулся, отскочив в сторону. В этот же миг заклинания с носферату спали, и он, обретя свободу, с яростным рычанием кинулся на меня.
Почему объектом его агрессии стала именно я, понять не успела, только услышала его глухой хрип:
– Пахнешь, сальма…
Следующее, что я успела осознать, это Алекс налетает на меня, накрывая собой, а я в просвет между его локтем и торсом вижу как Соловей кидается на кровососа, сшибая его всей массой. Они падают, раздается хруст и все затихает.
Только после этого до меня дошло, что я снова была на волоске от гибели и меня мелко затрясло. Алекс чуть отстранился от меня, его лицо оказалось над моим, а глаза засветились ярким голубым огнем, в которых читалается целая палится эмоций от бешенства до, кто бы мог подумать, заботы.
– Испугалась?
Я нервно закивала, изо рта вырвалось что-то несуразное:
– Что такое сальма?
Из-за спины Алекса донесся голос Соловья:
– Что-то вроде собачьей самки, если переводить на человеческий. Только в бранном смысле.
Трясясь, как осинка, я осторожно высунула голову из-за плеча Хрома, который все ещё держит меня в руках, и пролепетала:
– С-самки?
Соловей поднялся над неподвижным телом кровососа и отряхнул колени на штанах.
– Ну да, – не оборачиваясь, сообщил он. – У них это значит и брань, и вожделение одновременно. Странно, что он тебя так назвал.
Алекс, наконец, отодвинул меня, прилив чувств у него закончился, соколиные брови снова сшиблись на переносице, а лицо омрачилось.
– Яра, какого хрена? – резко произнес он.
Как объяснить ему, что до сих пор считаю насилие плохим способом решения вопросов, я не придумала. В первую очередь потому, что пару минут назад тот, кого я пыталась спасти, чуть меня не сожрал. Возможно и правда я слишком одуванчик в некоторых вопросах. Но если отказываться от прежних установок, то нужны какие-то другие. И эти другие мне пока не очень нравится. Впрочем, если бы не агенты, я бы давно валялась бы где-нибудь в канаве, причем даже не от клыков носферату, а всего лишь от рук Влада Лисицына.
Речь моя сбилась, я стала заикаться.
– Я н-не… н-не зн-наю. Я п-п-просто… хотела…
– Ты просто сдурела, – заключил Алекс миролюбиво.
То, что Хром не кинулся откручивать мне голову за этот инцидент, дал надежду, что он на меня не злится. Да и сам факт: в минуту опасности Алекс снова бросился меня защищать тоже на что-то намекает. Правда на что, пока не разобрать.
– Ладно, – отмахнулся Алекс и поднялся, увлекая меня за собой на ноги. – Сол, как там тварь?
Алекс развернулся к Разбойнику и послал ему вопросительный взгляд. Тот развел руками и сообщил деловито:
– Уж простите, но отправился к праотцам.
Алекс чему-то покивал и проговорил:
– Тем лучше. Все равно самое важное он успел рассказать.
Мы с Соловьем разом оглянулись на Хрома и превратились в слух. Тот хмыкнул и окатил меня таким взглядом, от которого у меня даже пятки заалели.
– Вы удивитесь. Особенно «сальма».
Глава 8
Говорить о выведанном Алекс сподобился только когда мы снялись с нашей номинальной стоянки и снова ломанулись через лес. На мои попытки вызнать, в чем дело, он только отмахивался и коротко бросал:
– Сейчас, погоди.
И только когда мы, преодолев путь вверх по заросшему склону, который постепенно превратился в голый скальник с огромными валунами, вылезли на вершину горы, он Алекс натужно выдохнул.
– Здесь будет получше, – сказал он.
Вершина представляла собой небольшой пятачок, окруженный скалами и каменными глыбами, которые в свете двух лун кажутся слегка зеленоватыми. С этой высоты открывается вид на обширные пустоши внизу, которые тянутся до самого горизонта, а он теряется в бесконечной темноте небуланской ночи. Здесь же, на пятачке между камнями можно неплохо спрятаться в провалах.
Запрыгнув в середину одного из них, Алекс проговорил:
– До утра спрячемся здесь.
Нам с соловьем пришлось последовать за ним. Когда мы разместились в естественном котловане меж каменных глыб, я снова атаковала его расспросами.
– Ты собираешься рассказать, что узнал? Или нарочно держишь интригу?
Вынув из кармана пачку каких-то крекеров, он протянул сперва мне, а когда с недоверием взяла парочку, предложил Соловью. Сол отхватил половину и сожрал за один раз. Я же пробовала сперва аккуратно. Крекер по вкусу отчетливо напомнил пирог с медом и черемухой, причем не со вкусовой добавкой, а именно пирог с ягодами.
Несмотря на нетерпение выяснить, что узнал Хром, когда по языку растеклась умиротворяющая сладость, я с воодушевлением умяла оба кусочка. В животе приятно потяжелело, будто я и правда целиком сожрала какую-нибудь шарлотку.
– Это что за печеньки такие? – изумилась я и слизала с пальцев крошки.
– Инновация от отдела коллегии Нижегородских, Тульских и Архангельских агентов, – пояснил Алекс и, бросив врот печенюшку, смачно ею захрустел. – У них издавна отличные пряники.
Я с сомнением покосилась на пачку печенья и заметила:
– Это не похоже на пряники.
Соловей хмыкнул, а Алекс пояснил:
– Согласен, не похоже. Но это пряники. Обычные пряники для гражданскийх выглядят довольно традиционно – пухленькие, печатные. Ты сама их много раз видела и, наверняка, ела. Но для АКОПОС пряники несколько иные. Коллегия создала разработку, которая позволила значительно уменьшить размер пряников. Такие гораздо удобнее брать на задания, а срока годности у них нет.