Торможу, проходя мимо ангара, расположенного чуть в стороне от главной тропинки, потому что там почему-то горит свет, и потому…

Что улавливаю журчащий Алискин голосок!

Сердце с размаху бахает по рёбрам, в миг повышая давление. Жар растекается по кровотоку. Нашёл…

Сунув руки в карманы почти высохших шорт, направляюсь к распахнутой двери, вслушиваясь в долетающие обрывки фраз.

«А это к какому периоду принадлежит, как думаете Глеб Янович»… «Я могу ошибаться, Алиса, но возможно около двух тысяч лет до нашей эры»… «Боже, это завораживает!» – придыханием восхищается рыжая коза, а у меня брови так лезут вверх, что рискуют добраться до макушки.

Это вот за этим они уединились в ночи? Перебрать найденные черепки?!

Алиса…У тебя что? Нет предложений поинтересней?!

– Ох, Глеб Янович, смотрите, это часть колесницы изображена что ли? Смотрите – смотрите!!!

И звук такой, будто она от счастья в ладоши хлопает.

– Ну ка, дай, Алис, сюда…Хм…И правда похоже! – поддерживает её щенячий восторг Наумов и дальше слышится какая-то возня.

Тут я ускоряюсь и врываюсь в ангар, так как побаиваюсь, как бы их археологические радости не обрели физическое проявление.

И судя по тому, что Наумов уже обнял Цветочек за плечи и смотрит на неё как на идеально сохранившийся доисторический кувшин, я вовремя…

– Привет, – хриплю, широко улыбаясь и изображая из себя наивного идиота, – Алис, а я тебя ищу.

Оба резко поворачиваются ко мне, и Яныч с удивительной прытью отскакивает от Цветочка на добрый метр, от чего та мгновенно мстительно на меня щурится.

– Ты что тут забыл, Базов? – тихо цедит таким голосом, после которого у приличных женщин принято доставать плетку и упоением кого-нибудь пороть.

– Алиса очень хотела ознакомиться с нашими дневными находками, – вставляет Наумов растерянно, почесывая затылок и бегая взглядом по всему, кроме меня.

Киваю ему коротко, смотря только на любительницу старинной битой посуды.

– Шесть минут двенадцатого, я хочу свой массаж, – сообщаю ей вкрадчиво, кивая на дверь.

– Подождал бы, – вспыхивает Алиска бордовым, страдальчески косясь на Яныча.

– Вы вместе? – удивленно вздёргивает брови Глеб.

– Нет! – восклицает Цветочек.

– Ничего серьёзного, – выдаю свою версию я, – Так…приятные несколько минут.

– Ясно, – загробным тоном тянет Наумов, почесывая подбородок, – Я вам не родитель, конечно, но не могу не напомнить о предохранении.

– Мы не вместе, – обреченно пищит Алиска.

– Я к таким вопросам ответственно подхожу, не переживайте, Глеб Янович, в академку вашу студентку не отправлю.

– Да пошёл ты! – орёт беззвучно на меня Лютик, и глаза полыхают синим огнём.

Ух…как бы позвоночник мне при массаже голыми руками не вырвала. Аж яйца восхищенно и с легкой опаской поджались. Подмигиваю ей в ответ и, кажется, вижу, как у неё реально валит пар из ушей.

– Что ж, отдыхайте, – сипит слегка поникший Наумов и как-то очень быстро оставляет нас одних.

– Глеб Янович…– растерянно шепчет мой Цветочек, провожая его мокрым взглядом.

А потом берёт со стола какой-то молоток и довольно метко швыряет им очень близко ко мне!

Отшатываюсь, адреналин долбит.

– Сдурела?! – рычу.

– Это ты сдурел! – чуть не плачет, – Ну какого черта ты приперся, а?! Ты же специально, да?! Специально нам мешаешь! Он ведь чуть меня не поцеловал! Сам!!! Что ты наплел ему?! Что за бред?! Ненавижу…Ненавижу тебя!

Я слушаю её горькие слова, смотрю в милое расстроенное лицо, понимаю, что она искренне это всё говорит, и бля…Становится так паршиво!

Цепенею, ощущая, как горло словно удавкой сдавило. Но мне её не жалко, нет. Я чувствую только, как это странно болезненно для меня. Смотрю на неё, приближающуюся ко мне, и не понимаю, что ж так выворачивает, а?

– Ну почему? – Алиса подходит вплотную. Хватает меня за футболку на груди, пытается встряхнуть своими слабыми кулачками, от неё такой распаленный жар идёт, – Почему ты именно сейчас появился?! – становится на цыпочки и, почти касаясь моих губ своими, шипит.

Обнимаю её за талию в ответ, прижимая к себе, и чувствую, как она мгновенно вытягивается струной в моих руках от напряжения. Только дышит часто-часто, оставляя влажный горячий воздух на моём подбородке.

– Потому что сначала я, потом он, Цветочек. Запомни. Всё, у нас уговор, пошли ко мне.

Глава 21. Алиса

Артём, присев, вжикает молнией на тенте одноместной черной палатки, разбитой на самом краю палаточного лагеря.

Здесь не безлюдно, метрах в ста пятидесяти ходят другие ребята, болтают, смеются, где-то в палатках горят фонари, освещая их изнутри, но всё равно чувство такое, что мы в этой чёрной звёздной степи только вдвоём. Одни.

И меня штормит от этого.

От этого и ещё от тысячи других эмоций, пережитых за этот вечер. Я словно в стельку, хотя не сделала и глотка. Возбуждение, злость, растерянность, обида, разочарование, предвкушение – всё это разом сводит с ума и сбивает ориентиры.

Что именно я чувствую? Не понимаю ничего уже. Потому что…

Потому что, когда в ангар к нам с Наумовым ворвался Артём со своими идиотскими намёками, я ведь на самом деле не только разозлилась, но и испытала странную радость. Даже не радость – триумф.

Что искал. Что нашёл меня.

Он так на меня смотрел в тот момент, пожирая своими почерневшими жадными глазами… Так, что внутри в ответ всё сжалось и затрепетало. И захотелось не только снова оттолкнуть, но и поддаться, чтобы уже поймал и окутал этой жаркой темнотой, исходящей от него.

Лишь на мгновение, но так остро захотелось.

Глеб Янович так не смотрит на меня. И я не уверена, что когда-нибудь так посмотрит. Не уверена, что он вообще способен на это.

Как и не уверена, что Артём так не смотрит на любую нравящуюся ему на данный момент девчонку, и это лишь способ добиться пропуска в трусы. Действенный и быстрый, а потом он начнет бегать за другой, точно так же пожирая глазами и преследуя словно добычу, пока не добьётся своего.

Боже, и почему я вообще наткнулась на него, а?!

– Прошу, – в голосе Базова лёгкая издёвка, а в глазах – затягивающая чернота, когда он откидывает край палатки, приглашая первой заползти внутрь.

Палатка невысокая и маленькая, так что единственный способ туда попасть – встать на четвереньки, а там я смогу разве что сесть, забившись в угол.

– Ты издеваешься, – нервно облизываю сухие губы, прикидывая, что, когда мы заберемся туда вдвоем, "массаж" можно будет сделать и без рук – просто трясь в тесноте друг о друга.

– Пока нет, – хмыкает на это Базов и, пожав плечами, залезает первым.

Возится там пару секунд, и изнутри тент подсвечивается тусклым желтым светом походного фонаря.

– Алиса-а-а, – зовёт нараспев.

Набрав в лёгкие воздух как при нырке, нагибаюсь и протискиваюсь в палатку. Почти сразу оказываюсь лицом к лицу с её хозяином, который, чуть заметно улыбаясь, цепко смотрит на меня.

– Что?! – огрызаюсь, отползая от него как можно дальше.

– Ничего…

Артём вжикает молнией, отрезая нас от остального мира.

Я озираюсь по сторонам, лишь бы не пялиться на него. Ладони вспотели, и сердце больно частит в груди. Я очень зла на него из-за Наумова, но ещё я дико нервничаю. И низ живота жарко тянет. О том, что кажется, у меня влажнеет белье, упорно стараюсь вообще не думать.

Это ведь из-за Глеба, да?

В палатке Артёма спартанские условия и ничего лишнего. Тонкий матрас на весь пол, приличный спальник, в углу большой туристический рюкзак. Рядом самые необходимые предметы обихода – стаканчик с зубной щеткой, бритвой, стальная миска, швейцарский нож валяется…

По минимуму вещей понимаю, что в походной жизни он не новичок. Палатки моего отца – в прошлом профессионального инструктора, в которых я всё детство и юность провела, выглядели точно так же.

Тоже любит горы, как мой папа?

Поднимаю на Артёма любопытный взгляд, но спросить не решаюсь. Ещё решит, что он мне интересен.

Базов же трактует выражение моего лица совершенно по-другому.

– Ждешь, когда разденусь? – сверкает глазами.

– Пф-ф-ф…– закатываю глаза.

Очень вовремя закатываю, потому что в этот момент он рывком стягивает футболку через голову, встав на колени, и в каких- то сантиметрах от меня оказывается его идеальный голый торс. Мне хватает миллисекунды, чтобы подавиться собственной слюной и почувствовать, что между ног уже не просто влажно…

Чёрт…

Это просто инстинкты, Алиса, соберись…Он козёл!

"Очень горячий козёл, надо заметить!" – орёт внутренний поплывший голос в ответ.

"Заткнись", – беспомощно ворчу ему в ответ.

Артём в это время вытягивается на развернутом спальнике как огромный дикий кот. Кладет себе руки под голову и хитро смотрит на меня одним глазом, поигрывая прорисованным мышцами спины. Рядом с ним телефон с пока ещё не включенным таймером на десять минут.

– Ну, Лютик? Хватит любоваться. Быстрее начнешь – быстрее кончишь…– ехидно урчит.

От двусмысленности его слов заливаюсь красным.

– Я не любуюсь, а пытаюсь преодолеть в себе брезгливость, – шиплю.

– Ну да, рассказывай! – тут он уже ржёт, не скрываясь.

Бесит!

На волне злости сажусь сверху на его будто каменную задницу и от души луплю ладонью по голой спине.

– Ай! – руку тут же ошпаривает кипятком. Больно!

– Не сломай себе ничего, Цветочек, – а он даже не дернулся!

– Знаешь, я не умею массаж, рельсы – шпалы подойдут? – и, навалившись всем телом, веду ребрами ладоней по его золотистой спине, рисуя две отчетливые красные полосы, – Засекай время.

– Э-э, нет! Так не пойдёт! – Артём резко приподнимается на локтях, чуть не скидывая меня с себя как ретивый конь, отчего я инстинктивно вцепляюсь ему в плечи.

А он ещё и руку мою перехватывает, притягивая к себе ближе, оборачивается, и наши лица оказываются в паре сантиметров друг от друга.

Теряюсь тут же. Перестаю дышать, чтобы просто не вдыхать его запах, золотисто-карие глаза двоятся от того, что слишком близко. Влажное горячее дыхание оседает на моих губах.

–Ты всё умеешь, лиса Алиса, – вкрадчиво шепчет, почти касаясь меня ртом, – Так что давай нежно, или я массаж не зачту. Покажи класс…Чтобы я охренел…

Замолкает, блуждая полупьяным взглядом по моему лицу. Смотрю в ответ и словно тону в жарком чувственном тумане, постепенно переносясь в другое измерение.

Это тоже всего лишь игра между нами. Но правила немного другие…Хочет класс?

Ладно…Я покажу…

– Ну если, чтобы охренел… У тебя масло есть какое-нибудь или крем? – шепчу меняющимся от охватывающего азарта и дребезжащего возбуждения тембром.

Моргает медленно, смотря на мои губы. Дергает уголком рта.

– М-м…– чуть растерянно тянет, хмуря лоб, – Только "Спасатель"…

– Подойдёт.

Глава 22. Алиса

Слишком густая, вязкая мазь поначалу с трудом распределяется по горячей гладкой коже Артёма, вынуждая меня прикладывать больше усилий.

Веду ребром ладони по впалому желобу позвоночника от холки до самой поясницы, затем круговыми движениями с нажимом охватываю весь торс, вновь поднимаясь к плечам. Выдавливаю ещё себе на ладонь мазь, сминая тюбик, и обвожу мужские лопатки едва уловим дразнящим касанием.

Затем снова пересчитываю пальцами крупные позвонки, давлю кулаком, прокручивая ладони на прягающихся мыщцах, и тут же легко царапаю ногтями, убирая возможные болевые ощущения, ловя на слух частое поверхностное дыхание своего подоопытного.

Глажу кожу над полоской шорт, которые так хочется спустить хоть чуть-чуть ниже. От открытия, что кроме этих шорт, на Артёме вообще ничего, бросает в вязкий жар, и я, смутивштсь самой себя, снова поднимаюсь руками выше.