Авиатор: Назад в СССР (страница 9)
Стены зала украшены мозаиками и изображениями рабочих и колхозниц, военных и врачей, Маркса и Энгельса. Над сценой – огромный значок ВЛКСМ с изображением Ленина и транспарант «Наш долг – учиться отлично!».
Главные действующие лица – члены комитета – заседали за столом на сцене. Среди них была и завуч Вилора Брониславовна. Она же секретарь комсомольской организации. Ух сейчас, чувствую, выслушаю! Вспомнит мне перепалки с Бардиным.
Он, кстати тоже там. На афише заседания прочитал, что будет докладчиком по моему делу.
На трибуну поднялся учитель алгебры и геометрии.
– Тихо, товарищи! Прошу вас садиться! – произнёс Григорий Павлович, одетый в строгий серый костюм. – Бардин, где порядок на столе?
ГПС даже на комсомольском собрании себе соответствует, указывая на разбросанные бумаги за его рабочим местом.
– Много вопросов сегодня, Григорий Павлович. Сейчас всё разложим по порядку, – затараторил Костя.
Я сидел в первом ряду и несколько раз уже столкнулся взглядом с ним. Чувствовалось, что он доволен таким положением. Сейчас ведь будет моя судьба решаться.
– Товарищи! Для многих из вас это одно из последних собраний в стенах нашей школы. Оглашаю повестку заседания…
Интересное, конечно, мероприятие! Обсуждают, выступают, решают и всё это дело коллегиально. Да, комсомольский актив имеет больший вес, но ведь каждый тянет руку за себя при голосовании. Разве не демократия?
После обсуждения показателей успеваемости, вопросов шефства над пионерами, порицания девушки по фамилии Пёрышкина за ненадлежащую длину юбки, пришла моя очередь.
– Обсуждается дело комсомольца Родина Сергея Сергеевича по факту повреждения и последующей утраты социалистической собственности, – огласил на весь зал ГПС. – Прошу отметить это в протоколе. И где порядок на столе, Сокина? – сделал он замечание девушке, сидевшей за отдельным столиком позади трибуны.
– Приглашается комсомолец Бардин с докладом по этому делу, – объявила Вилора Брониславовна. – Попрошу всех отнестись серьёзно.
Аня, сидевшая рядом, вцепилась в мою руку, что не осталось незамеченным со стороны завуча. Но Краснова продолжала сжимать моё предплечье. Чувствовалось, что еë пальцы немного дрожат. Ну точно, больше меня переживает!
Костя встал за трибуну вместо ГПС и начал выступление. Сначала были дежурные фразы, о том, как это всё плохо что-то ломать. Воззвания к сознательности собравшихся, что так нельзя делать. Ну и минут через пять он только перешёл к сути вопроса.
– Зачитываю выписку из акта комиссии по расследованию авиационного происшествия. 21 мая 1976 года…– начал он читать.
Акт состоял из множества пунктов, описывающих обстоятельства произошедшего, ход событий и результат. Ну и в конце самое интересное.
– Причина авиационного происшествия – ошибка техники пилотирования Родиным С.С. Это стало возможным вследствие личной недисциплинированности обучаемого, отсутствию должных знаний в обращении с техникой и невыполнении команд руководителя полётами… – продолжил Бардин под гулкие обсуждения собравшихся. Неужели они чего-то другого ждали?
– К порядку, товарищи! – повысила голос Вилора Брониславовна, стукнув пару раз по настольному звонку. – Ваше мнение, товарищ Бардин?
Костя ехидно взглянул в мою сторону. Сейчас от него зависел дальнейший процесс обсуждения. Скажи он, что Родину надо шанс дать, парень неплохой, исправится, дело по-другому бы пошло, а так…
– Предлагаю вынести на итоговое собрание вопрос об исключении комсомольца Родина Сергея из наших рядов. Не было ещё таких проступков в наших рядах! И больше быть не должно!
В зале послышались отдельные возгласы в поддержку сказанного Бардиным. Отдельные присутствующие кричали, что надо прямо сейчас исключить, чтобы в рядах выпускников не было злостных преступников. Что за чушь? Даже если бы я был действительно виноват, почему все забывают, что это первый проступок Родина.
– Разрешите мне выступить? – вскочила со своего места Аня.
– К порядку! – снова повысила голос завуч. – Говорите с места, Краснова.
– Товарищи, ну что мы взъелись на человека? Он столько лет идёт к своей мечте – стать лётчиком. Ни одного замечания за время учёбы! Везде в передовиках! Зачем же ломать судьбу? Сами знаете, что без нашей характеристики ему не попасть в училище…
– А вы ещё предлагаете доверить ему сложные реактивные самолёты? Он с поршневым не совладал! – не унимался Костя на трибуне.
– У вас, товарищ Бардин, с ним личные счёты. Вот вы и стараетесь насолить ему…
– Товарищ Краснова! – громогласно произнесла Вилора Брониславовна, встав со своего места. В зале затихло в ту же секунду. – От вас слышать подобные обвинения очень странно. Вам необходимо соответствовать своему статусу и своей фамилии. Присядьте!
Аня подчинилась и села на своё место, слегка отодвинувшись от меня. Интересно, какому статусу она должна соответствовать? Ну-с, товарищи, так дело не пойдёт!
– Может я, наконец, выскажусь? – поднял я руку и встал с места. Из-за спины послышались разного рода предложения от «сядь на место» до «а давайте».
– А что его слушать, товарищи? Он себя дискредитировал последними своими поступками…, – не унимался Костя, но его одёрнул ГСП.
– К порядку на столе… то есть в зале! Каждый имеет право говорить. И Родин тоже.
Математик удостоился злостного взгляда от завуча. Видимо, она хотела сама что-то сказать, но Григорий Павлович еë опередил.
– Я возьму слово, Григорий Павлович, – сказала завуч и встала со своего места. – В деле Родина всё предельно ясно. Сначала драки с одноклассниками, затем неподобающее поведение с товарищами на подготовке танцевального номера. И не надо хлопать так глазами, товарищ Родин! Видела я эти ваши зажимания! И как итог – утрата дорогостоящей социалистической собственности!
При словах про зажимания Анечка сорвалась со своего места и выскочила из зала. Да что там такого-то было?