За пять минут до боя курантов решаю выйти отлить, а минуту спустя срываюсь и несусь по лестнице наверх.

Если кто-то спросит меня, на хрена я это делаю? Чёрт его знает.

Просто на автомате.

От розового в комнате, как обычно, свербит в глазах, но я упрямо прохожу к столу и усаживаюсь в мягкое кожаное кресло. Первое, что бросается в глаза – она сняла наши общие фотографии со стены.

Покачав головой, тянусь к этюднику. Открыв его, просматриваю отрисованные работы.

Идеально.

Линии чёткие, профессиональные. Осталось немного добить объём, но стопроцентно уверен, что зачёт она сдаст даже в таком варианте.

Я видел все её рисунки начиная с детсадовских, поэтому с точностью могу утверждать, полгода в Архе только усилили Алиеву как художника.

Ещё раз обвожу глазами пространство.

Здесь каждый сантиметр знаком и понятен. Всё ей пропитано.

Детством.

Нашей дружбой, которой я гордился и буду гордиться всегда, как бы Мия ни выёбывалась. Дурь в её башке выветрится, а наша близость останется. Отвечаю.

Взяв листок со стола, вывожу карандашом ровные буквы, а затем усаживаюсь на заправленную кровать. Аккуратно складываю на подушку записку и кулон в футляре.

Схватив плюшевого медвежонка, затягиваюсь еле уловимым ванильным ароматом и слыша радостный крик, перебиваемый звоном бокалов, шепчу:

«С Новым годом, Карамелина!»

Глава 10. Скучающая Мия

Энж: «Мия, как там твой новый краш?»

Смеясь, набиваю ответ в чат:

Мия: «Каждый день пишет»

Тайка: «Оу, а фотку нормальную посылал?»

Ива: «Только деньги ему не отправляй или смс с кодом».

Тайка: «Дура ты, Ивка, разве такая спина может врать?»

Ива: «Сама ты дура, Валеева»

Тайка: «Ну не обижайся. Я же шутя. Лю тебя. Девочки… а я вчера Ваню видела»

В чате начинается мракобесие с сердечками и целующимися гифками, а я отвлекаюсь на стук в дверь.

– Миечка, чай пить пойдём? – спрашивает бабуля.

– Если только ты не будешь доставать из холодильника всё лучшее и сразу.

– Клянусь, – улыбается она.

Вскакиваю с кровати. Рыся поднимается вслед за мной и недовольно глазеет по сторонам.

– Разбудила тебя, Огонёк, – весело проговариваю и тут же грустнею.

Моя кошка породистая. Благородная пятнистая «бенгалка». С детства привыкла ассоциировать Рыську с бенгальскими огнями. Но в клубе случайно услышала, что Мирон так ласково величает рыжую и теперь каждый раз дёргаюсь.

– Будь ты проклят, Громов! – шепчу, яростно одёргивая длинную футболку. – Даже прозвище кошки забрал.

Знать его не хочу.

Вчера, сразу после боя курантов мне позвонили родители. Телефон у мамы выхватила Юлька, а уже у неё Мир.

– С Новым годом, – прохрипел он в трубку.

– Спасибо.

– Давай метнусь за тобой на такси?!

Сумасшедший. Это ж пятнадцать километров! В новогоднюю-то ночь.

– Не надо.

– Мия… – звуки, сопровождающие его голос, стали тише. Наверное, вышел в коридор. – Может, хватит?

– Что?

– Показывать характер. К чему это всё?

– Что всё?

– Что ты хочешь этим мне показать?

Я прижала руку к груди и зажмурила глаза. Нашего старшего сына я мечтала назвать Никитой. Никита Миронович. Красиво. А если бы родилась дочка, то Таисия. В честь Тайки.

– Карамелина…

– Завязывай с шампанским, Громов, – горько усмехнулась. – Моя жизнь вокруг тебя не вращается. Тем более, теперь.

– Хочешь сказать, что всё это не из-за меня?

– Нет, конечно. С Новым годом и передай трубку Юльке.

– Мия… зачем ты так?! – его голос дрогнул, как и моё плачущее навзрыд сердечко.

Я ждала его из Европы.

Каждый день думала написать, но было стыдно до ужаса, что устроила то представление в его комнате. Между тем эти полгода, наверное, по привычке, я ощущала глубокую связь с Мироном. Проверяла его соцсети, а он мои. По крайней мере, лайки на фотографии ставил.

А это о многом говорит, правда?

Но сейчас… я дико благодарна этому времени, потому как если бы всё что случилось произошло без перерыва… наживую… я бы не выплыла. Точно умерла бы.

– Мия…

– Передай телефон Юльке… или я отключусь.

– Бля-ядь, – слышится рычание и тяжёлые шаги.

– Мия, – булькает его сестра. – Как ты могла так со мной поступить? Оставила меня с этим детским садом.

– Дамир с Эмилем всего на полгода тебя младше.

– В нашем возрасте это беспощадная пропасть. Да и парни дольше развиваются.

Я посмеялась, глядя, как огоньки на ёлке играют в отражении. Мама была права. Здесь дико скучно и одиноко.

– Меня бесит Жигули, – доверчиво призналась Юлька.

– Кто?

– Ну… Лада… я её прозвала Жигули.

Против воли смеюсь в кулак.

– По-моему, она без трусов… – шепнула Юлька.

– Да ладно?! – офигела я.

– Ре-еально. Лифчиков-то у неё никогда не было. Ей в них положить нечего.

– Юля… хватит.

Мы ещё не много поболтали с ней. А потом я пошла спать, а Юлька веселится. В моём доме, с моей семьёй, с моим бывшим другом, любовь которого я придумала, и его любимой девушкой, не признающей нижнее бельё.

Ни стыда, ни банальных соблюдений правил личной гигиены.

Фу! Дура!

На кухне по-домашнему светло и пахнет корицей. Дома я бы места себе не находила, а здесь мне спокойно и хорошо. Пусть и капельку тоскливо. Усаживаюсь за стол и пододвигаю к себе кружку с чаем.

– Весь день в телефоне сидишь, – недовольно говорит бабушка, снимая передник.

– С девчонками переписываюсь, бабуль. Не ругайся.

– Это с Ивой и с Таей что ли.

– Теперь нас четверо. Ещё Анжела, она учится с нами в одной группе.

– У вас новобранец. Лихо вы её в свою сложившуюся компанию приняли.

– Она классная. Очень умная и добрая, – рассказываю, вспоминая об Энж. – А папа у неё работает в администрации города.

– Богачка, получается. Как же с вами Ива-то уживается?

– Баб, – смотрю на неё с укором. – Ну что ты начинаешь? Мы никогда этого не обсуждаем и не обращаем внимания на то, как живёт Ива.

– Вы-то не обращаете, а вот она? Сложно оставаться равнодушной, когда подружки на крутых машинах ездят, а у тебя дома поесть нечего.

Грустно вздыхаю.

Родители Ивы Задорожной раньше жили неплохо, даже открывали что-то вроде небольшого магазинчика с разной мелочью для дома. Только вот страсть к алкоголю оказалась сильнее и в последнее время дела всё хуже.

– А Таечка как?

– Тая хорошо, – тепло улыбаюсь, когда вспоминаю о лучшей подруге. – Влюбилась только.

– В кого это?

– В Ваню Соболева.

– Это сын этой что ли… как её?

– Яны Альбертовны, – помогаю.

– Серьёзный кандидат. Одобряю.

– Он с Громовым на одном курсе учится.

Бабушка ловит мой затравленный взгляд, который я тут же отвожу и морщусь, поедая очередную шоколадную конфету.

– Ну а этот-то как… вертлявый твой?

– Бабуля, – качаю головой. – Мы больше не общаемся. Я так решила.

– Это верно, внучка. Это хорошо, – приговаривает бабушка. – С глаз долой, из сердца вон.

Не успеваю ей ответить, потому что телефон на столе брякает и я со скоростью света читаю новое сообщение. Не знаю, что со мной происходит, но я подсознательно весь день ждала. Хоть мы и переписывались вчера перед сном.

Leon: «Привет, Ми. С Новым годом! Как сегодня настроение у красавицы?»

– Я к себе пойду, ба. Спасибо за чай, – таинственно выговариваю, сжимая в руке свой яблочный Про Макс в новогоднем чехле.

– Кто это тебе там пишет, что у тебя аж щёчки зарумянились?

– Девчонки, – машу рукой и стремительно скачу через две лесенки наверх.

В комнате усаживаюсь в кресло и подмяв ноги под себя, снова читаю сообщение от загадочного студента. Я даже не знаю, принадлежит ли ему фото на аватарке. Но спина и правда зачётная. Широкая, с бугристыми мышцами и двумя ямочками на пояснице.

Ещё раз полюбовавшись, отвечаю:

«Привет, Лео. Спасибо. И тебя с Новым годом. Желаю тебе счастья и здоровья. Откуда знаешь, что я красавица? Ты ведь меня не видел.»

«Ошибаешься, Ми. Я тебя давно приметил. В шоке был, когда появилась в этом чате. Очень обрадовался».

Тело прошибает током. Я-то думала, буду общаться «инкогнито», назвалась по-дурацки «Мими», а оказывается, меня быстро вычислили.

«Ты настоящая красавица» – приходит следом от Леона.

Нервно вскакиваю с кресла и подступаю к зеркалу.

Густые волосы раскиданы по плечам волнистым полотном. Брови, не нуждающиеся в краске, модно взъерошены, губы бледноваты, но их форма, на мой взгляд, идеальна. Опускаю взгляд ниже и задираю объёмную футболку. В такой одежде легко наесть лишние килограммы в новогодние праздники, но так как мне в рот особо ничего не лезет, я вроде держусь. Склонив голову, медленно веду пальчиком по высокой резинке облегающих легинс.

Может, Леон и прав?!

И папа прав.

А Мир просто слепой придурок, думающий одним местом?

Возвращаясь к телефону, лежащему на столе, сочиняю цепляющий ответ для Леона, а потом отчего-то пугаюсь при звуке нового сообщения. Предвкушая, смахиваю заставку на экране и застываю.

«С Новым годом, овца. Крепись. Год для тебя будет тяжёлым»

Вздрагиваю так, что Рыся жалобно мяукает. Бросив на неё короткий взгляд, судорожно сглатываю образовавшийся от страха ком в горле. Фигня какая-то. Ещё раз пялюсь на экран перечитывая. Сообщение пришло на мой номер телефона, абонент скрыт.

Это что чья-то шутка?

Если это так, то не смешно. Ни капельки.

Делаю скрин сообщения и отправляю в «Модную четвёрку», в надежде, что они меня успокоят…

Глава 11. Расколдованная Мия

– Доброе утро, – здороваюсь с вахтёршей.

Тёте Нине за шестьдесят и уже больше тридцати лет она каждое утро встречает студентов в фойе главного здания университета.

Громко топаю грубыми ботинками, которые забавно сочетаются с моими стройными ногами, обтянутыми синими джинсами.

– Привет, Миечка, – поднимает очки с глаз тётя Нина. – Как у тебя дела? Как Новый год отметила?

– К бабушке с дедом ездила, – эта информация погружает немолодую женщину в состояние экстаза, и она расцветает.

– Какая ты умничка, стариков не забываешь, – умилительно складывает руки на груди.

Усмехаюсь.

Это она Юру не видела. Летом мы навещали его в Сочи, где они с бабушкой ежегодно проходят лечение в подведомственном санатории.

Половина женской части здравницы на генерала в отставке такие взгляды отпускали, что даже мне было неловко.

Дед всегда был красивым, высоким и подтянутым. Сейчас ему под семьдесят, но выглядит огонь!

Первым делом, сдав в гардероб полушубок из искусственного меха, отправляюсь в кафетерий, где мы договорились встретиться с "Модной четвёркой" перед консультацией по истории.

– Алиева, – слышу голос с другого конца длинного, словно туннель, коридора. – Зайди в деканат, профорг просила.

– Ладно, – отзываюсь.

Как следует затягиваюсь вкусным воздухом. Как же я обожаю это место, даже настроение поднялось. Практически все праздники я провела у бабушки до тех пор, пока папа лично за мной не приехал.

– Мия, – кричит Тайка, размахивая рукой.

– Привет, – громко проговариваю, улыбаясь девчонкам, расположившимся за столиком у окна. – Сейчас подойду к вам.

Обосновываюсь в хвосте небольшой очереди и уставляюсь на витрину. Затылок печёт чудовищно, по телу морозная волна прокатывается. Вдруг становится как-то неуютно и… жутковато. Натягивая на ладони рукава, резко оборачиваюсь.

Кроме девчонок за столиками никого. А кажется, будто кто-то в голову из ружья целится.

Ерунда какая-то.

Совсем с тем «поздравлением» сдурела.

Кошмары сниться начали.