Впрочем, мы с братом не можем это обсудить: он уверен, что я ничего не знаю. В апреле-мае, когда Эмме грозили проблемы с законом, я в глубине души надеялась, что Оуэн сознается, что совесть не позволит ему наблюдать, как сестра принимает удар на себя. Я думала, он хотя бы повинится перед родными, если духу не хватит пойти в полицию. Увы, Оуэн ничего не сделал.

И пусть до суда в конечном счете не дошло, нельзя сказать, что Эмма избежала наказания: она лишилась стипендии для одаренных учеников, на которую рассчитывала, чтобы поступить в колледж, потеряла всех клиентов как репетитор, а небольшая, но активная прослойка жителей Бэйвью заклеймила ее убийцей, обманувшей закон. Поэтому Эмма и уехала на другой конец страны к нашей тете. Как минимум на лето, а там – кто знает. Моя умная, прилежная сестра, полжизни строившая планы на колледж, столкнулась с опустошением и будущим, которого нет.

А брат тем временем живет как ни в чем не бывало.

– Видела вот это? – внезапно спрашивает Оуэн, протягивая мне телефон.

Я беру его с опаской – совсем не хочется смотреть очередное токсичное видео, – однако на экране всего лишь фото из «Инстаграма»^[1]: билборд на Кларендон-стрит с надписью: «НОВАЯ ИГРА НАЧИНАЕТСЯ, БЭЙВЬЮ!»

– Видела.

– Есть продолжение. – Брат пролистывает первое фото в «карусели» и показывает следующее.

На втором снимке тот же билборд, но текст такой: «Правило лишь одно». Тот, кто выложил фотографии, – кем бы он ни был – добавил к посту подпись: «Дайте угадаю. Правило лишь одно – НИКАКИХ ПРАВИЛ, МУА-ХА-ХА! (смайлик с черепом)».

Неприятное тянущее ощущение под ложечкой, не покидавшее меня весь вечер, после комментария Оуэна усиливается.

– Странная реклама, да? Что они вообще продают?

Я вглядываюсь в его лицо, пытаясь разгадать, что кроется за бесстрастным взглядом и ровным голосом. Почему его зацепили слова на билборде? Напомнили об игре «Правда или Вызов», погубившей Брэндона? Может, Оуэн напуган? Или его забавляет чужой страх?

Не его ли это рук дело?

Нет. Чушь какая! Может, брат и разбирается в технике, но даже ему не под силу хакнуть рекламный щит. Наверное. Хотя есть не только билборд…

– А флаеры ты видел? – спрашиваю я, но взгляд брата уже вновь прикован к телефону.

Оуэн усмехается.

– Ты слышал, что я спросила?

– Я балдею от роликов скейтбордистов, – сообщает брат. – Один придурок прыгнул ласточкой с рампы. Кровищи-то!

– Не смотри эту муть!

– Все лицо в месиво! Похоже, ему конец. – Оуэн фыркает от смеха.

Не успев осознать, что делаю, я выхватываю у него из руки телефон.

– Это. Не. Смешно! – Затем я выдергиваю из его уха наушник.

– Ай! – Поморщившись, Оуэн хватается за ухо. – Ты нормальная вообще?

– А ты? Ты нормальный, Оуэн?!

Боже. Как только эти слова срываются с языка, я понимаю, как громко их прокричала – и как отчетливо меня услышали в каждом уголке небольшого кафе. Оуэн сидит, открыв рот, весь зал пялится на нас, а мои щеки заливаются румянцем, потому что от кассы к нам царственно плывет миссис Сантос.

– Фиби, не пора ли тебе домой? – говорит она. – Ты сегодня и так перерабатываешь. Поручим твои столики Иви. Она справится.

Я чувствую безотчетный укол раздражения: Иви во всем так чертовски хороша, что на ее фоне я выгляжу просто ужасно.

– Все в порядке, я вовсе не уста… – протестую я.

Миссис Сантос обрывает меня на полуслове:

– Нет, ты поедешь домой.

Конец предложения – «или больше сюда не вернешься» – не озвучен, но вполне очевиден.

– Хорошо, – вздохнув, соглашаюсь я.

Мне трудно поднять глаза на Оуэна, который возится с наушником, и все же я заставляю себя спросить:

– Тебя подвезти?

– Сам дойду, – бормочет он. – Хочу еще тут посидеть.

Миссис Сантос гладит его по плечу.

– Принесу тебе альфахоры, – говорит она и удаляется на кухню.

Если посетительница, потребовавшая эмпанаду без начинки, и не была последней каплей, то ей стало осознание того, что меня вышвыривают из моего, по сути, второго дома, а мой братец-психопат получает тарелку печенья.

Теперь вся моя жизнь превратится в череду этих «последних капель»?

Я молча встаю из-за стола и плетусь на кухню за вещами. Коллеги слишком заняты, чтобы со мной разговаривать, или уже в курсе моего срыва и дают мне побыть одной. Эту тактику я ненавижу с тех пор, как Эмма применяла ее ко мне после смерти отца. Не понимаю, как можно смотреть на человека, который явно расстроен, и думать: «Что ему сейчас нужнее всего? Конечно, еще покопаться в собственных мыслях!»

У двери меня кто-то окликает. Обернувшись, вижу Мэнни – старшего брата Луиса – с крафтовым пакетом в руках.

– Ты не могла бы захватить? Это для миссис Клей.

– Конечно!

В кафе «Контиго» нет доставки как таковой, но для бабушки Купера, перенесшей операцию на колене, семья Сантос делает исключение. Я всегда вызываюсь отвезти ей еду, потому что миссис Клей, которая упорно просит звать ее Бабулей, – крутецкая. Есть и дополнительный плюс в том, что мы с ней дружим: я перестаю стесняться рядом с ее звездным внуком. Сложно трепетать перед человеком, пересмотрев все его детские фотки.

– Отлично, спасибо! Ты ее любимица, – добавляет Мэнни, отчего у меня немного теплеет на душе.

Я выхожу из кафе и вижу пустое место на том, где должна стоять моя машина, а затем вспоминаю, что с утра стоянка была забита. Мне пришлось припарковаться в добрых пяти минутах отсюда, в конце идущего под горку переулка. На подходе я достаю ключи, хмуро разглядывая асфальт: не припомню, чтобы склон был настолько ухабистый… О нет!

Это не дорога такая неровная, дело в машине. Задняя шина с водительской стороны спущена!

– Вот черт! – Я со злости пинаю колесо – пожалуй, слишком сильно.

Не хватало мне еще одной «последней капли»! Большой палец ноги пронизывает боль, и я, пританцовывая, кладу пакет с едой для миссис Клей на асфальт, а затем роюсь в сумке в поисках телефона.

Нужно сообщить в кафе, чтобы доставку для миссис Клей поручили кому-нибудь другому, а затем позвонить в автосервис. Но как только я достаю телефон, меня посещает идея обратиться к Ноксу. В прошлый раз, когда на нашей с Эммой древней «Королле» спустило колесо, Нокс его поменял. Так медленно и старательно, что у меня чуть не лопнуло терпение, однако сейчас это одно из моих любимейших воспоминаний. В те дни скрытые таланты Нокса не переставали меня удивлять.

В те дни… Еще и четырех месяцев не прошло, а по ощущениям – целая вечность.

Если я позвоню, Нокс мигом сорвется с рабочего места. Но стоит ли звонить? С тех пор, как он выставил меня из своей кровати, мы уже несколько раз встречались. Я всеми силами стараюсь следовать его примеру и вести себя как обычно. Только не понимаю, что в нашем случае значит «обычно»?

– Проблемы?

Я поднимаю взгляд и, все еще неуверенно наступая на ушибленную ногу, едва не падаю.

На тротуаре возле моей машины стоит Джейк Риордан! В небесно-голубой футболке и джинсах. Как самый обычный прохожий, а не монстр, который являлся моим друзьям в кошмарах. От неожиданности я открываю рот, но спазмы в горле не дают выдавить ни звука.

– Похоже, у тебя шина спущена, – дружелюбно замечает Джейк. У него за спиной стоит элегантная женщина средних лет в платье-футляре с цветочным принтом. У нее такие же синие глаза и каштановые волосы, как у Джейка. – Помощь нужна?

Я стою как истукан, не в силах сказать ни слова. Женщина нервно на меня косится и трогает Джейка за руку:

– Наверное, она уже вызвала подмогу, сынок.

– Еще не вызвала, – вырывается у меня, и Джейк расплывается в улыбке.

– Запаска есть? – спрашивает он.

Я гляжу на пакет с остывающим ужином миссис Клей. И сама не понимая почему открываю багажник.

Наблюдая, как я вожусь с защелкой, Джейк говорит:

– Давай лучше я.

Я отхожу в сторону, освобождая куда больше места, чем требуется, а он вытаскивает запасное колесо и домкрат. Джейк с легкостью мастера приседает на корточки рядом с машиной, действуя настолько же быстро и уверенно, насколько Нокс был нетороплив и осторожен. Несколько минут проходят в молчании. Я бросаю взгляд на миссис Риордан, она отвечает смущенной улыбкой. Я чувствую, что нужно из вежливости что-то сказать. Но что? Как я вообще такое допустила? И что здесь делает Джейк? Ведь мы всего в паре кварталов от дома Эдди! Взглянув на его лодыжку, замечаю отблеск черного пластика. По крайней мере, он под надзором. Но не слишком ли великодушно – пускать его в центр города?

– Тебя зовут Фиби, да? – спрашивает Джейк, снимая старое колесо.

– А? – Я так пугаюсь, услышав собственное имя, что делаю еще один шаг назад.

Джейк возился с колесом и, наверное, ничего не заметил. Да меня и не волнует его мнение. Ну, сочтет он меня грубиянкой – и что? Разве я его боюсь? Вовсе нет. Пока он с матерью – опасаться нечего.

– Ты – Фиби Лоутон, верно? – продолжает он, водружая новое колесо на место. – Помню тебя по школе.

Врешь, думаю я. Ты меня запомнил, когда смотрел новости в тюрьме. Неудавшийся теракт Джареда Джексона не так широко освещался в прессе, как смерть Саймона, но тоже наделал шуму.

Впрочем, я смогла выдавить только «угу».

– Рад снова увидеться, – говорит Джейк.

Да что ж такое! Как прикажете на это отвечать? «Не могу сказать того же, но спасибо за помощь»? Хорошо, что он почти закончил с колесом… Нет, не почти – совсем закончил. Джейк убирает спущенное колесо туда, где лежала запаска, кладет на место инструменты и закрывает багажник.

– Быстро ты, – с явным облегчением говорит его мать.

А я до сих пор его не поблагодарила. Не могу я сказать «спасибо» Джейку Риордану! И без того такое чувство, будто я предала Эдди. Меньшее, что я могу сделать, – не благодарить человека, который чуть ее не задушил, и… Боже, они оба на меня таращатся. Как бы поскорее избавиться от них?

Скажи что-нибудь, Фиби. Что угодно.

– Я… Пора мне самой научиться менять колеса, – выдавливаю я.

Джейк молча стоит, уперев руки в бока. И буквально впивается в меня взглядом. Секунда, другая… Я не выдерживаю – отступаю еще на шаг. Джейк вновь улыбается, и на этот раз скорее хищно, чем приветливо.

– Это проще простого, Фиби. Дело практики.

Джейк

6 лет назад

– Ты играешь или как?

Джейк сам до конца не понимал, что именно его злит. Нет, он больше не хотел играть в приставку. И так три часа провел перед теликом, надоело. Ему скучно, и точка. Вернее, сложно усидеть на месте. Осталось одно лето – и он в старшей школе. Джейк думал лишь о том, что жизни пора предложить ему нечто большее, чем видеоигры в гостиной на пару с Саймоном Келлехером.

Ростом Джейк еще не сравнялся с отцом, но уже его догонял. В восьмом классе он продемонстрировал такие успехи в футболе, что тренер предложил ему попробовать свои силы в команде «Бэйвью-Хай». Девушки теперь смотрели на него иначе, и когда он оглядывал себя в зеркале – что за последние недели случалось частенько, – то понимал почему. Черты его лица менялись в лучшую сторону, теряя то, что мать насмешливо называла детским жирком. Джейк Риордан наконец-то начинал путь к успеху.