Вновь замутило. Но теперь не по причине мерзкого запаха, а от страха пронзившего грудь копьём. Перед ней простиралось бескрайнее поле, хорошо знакомое. Именно его все одиннадцать лет Алиса видела во снах.

– Что происходит?.. – невнятно пробормотали озябшие губы.

Слова растворились в тумане, оставшись без ответа.

Закрыв ладонями глаза, с усилием вдавливая их в череп, Апельман вдумчиво досчитала до десяти, надеясь, что когда веки разомкнутся, равнина исчезнет – прежде помогало. Однако сегодня всё было иначе. Начиная с момента пробуждения, заканчивая деревом – оно полыхало точно факел. А под горящей кроной стоял не незнакомец в алом плаще, а мужчина в чёрном костюме. Лицо его прятал дым, однако голос – драматический баритон с бархатными полутонами – звучал слишком отчётливо, словно прямо в голове.

– Ты ослушалась меня… – пробасил он, отдавая томной вибрацией в самое сердце. – Я даровал столько знаков, предупреждений, но ты осталась слепа и глуха к моему зову. Почему?

Ответить Алиса не осмелилась, парализованная ужасом и необъяснимым трепетом перед ликом человека, которого и разглядеть-то толком не могла.

Мужчина продолжил тягостно, скорбно:

– Теперь нам не избежать… – замолчал, иронично и вместе с тем обречённо усмехнулся.

– Не избежать чего?.. – еле слышно спросила Апельман, внезапно почувствовав острое желание утешить собеседника, но тотчас вздрогнула от будоражащей тело дрожи – мужчина на неё посмотрел и его взгляд, точно касание, был физически ощутимым.

Ветер подхватил надменный смех незнакомца. С громким хлопком за его спиной распахнулись иссиня-чёрные крылья, поражая своими размерами. Алиса ошеломлённо ахнула, попятилась. Листва над головой смеющегося вспыхнула с новой силой, будто кто-то плеснул керосин. Дерево затрещало, застонало. Горящая зелень принялись опадать огненным ливнем, но достигая перьев ангельского (или демонического) создания либо гасла, либо отскакивала прочь бенгальскими искрами.

С оглушающим гулом крылья рассекли раскалённый воздух. Туман разметался по сторонам взрывной волной. Жар достиг лица Алисы, а секунду спустя перед ней возникли те самые глаза, пленяющие разум и порабощающие волю.

Губы овеяло чужое дыхание вместе с хлёстко брошенными словами:

– Кары Его…

После пылающую равнину озарила слепящая вспышка и ангел исчез. Всё исчезло, провалилось во мрак…

Алиса закричала, широко распахнув глаза, но почти ничего не увидела. Пронзающий до дрожи взгляд незнакомца вытеснил собой всё остальное. Сердце колотилось неистово, будто боролось за жизнь. По линии роста волос выступила холодная испарина. Абсолютная дезориентация и потеря осознанности – лишь леденящий кровь ужас и откуда-то взявшееся чувство вины, будто девушка взаправду по крупному облажалась, подвела… но кого?..

Веки устало закрылись в надежде сыскать покой в темноте. Сны никогда не были столь реалистичными, а главное впервые за одиннадцать лет их сюжет полностью изменился. Имело ли это значение, и если да, то какое?

Значение… Значимое… Алиса забыла о чём-то безмерно важном! Нечто ускользало от неё, затягивая время, не позволяя обрести контроль и ясность ума. Нужно было срочно понять, что произошло до того как…

Чувство потери легло на грудь тяжестью, побуждая заблудшее сознание вернуться в реальность.

– Авария! – внезапно вспомнила девушка, вскакивая на ноги, жадно осматриваться по сторонам.

И снова к горлу подступила клокочущая паника, ведь она понятия не имела, где находилась!

Совершенно незнакомое окружение казалось враждебным. Приличных размеров спальня с огромной кроватью и антикварной мебелью выглядела навязчиво вычурно. А огромное полотно Рафаэля Санти, на которое сразу упал взгляд, и вовсе повергло в шок. Картина, где по сюжету архангел Михаил одерживал победу над Люцифером, стояла прямо на полу против кровати, и было хорошо знакомо студентке, ведь входило в перечень предметов религиозного символизма, использованных ею в будущей дипломной работе. Алиса провела бесчисленное множество часов, разглядывая фотографии, детально изучая изображение в интернете, журналах, каталогах и знала наверняка – подлинник находился в Лувре, однако всё равно не могла отвести глаз, ибо копия была столь безукоризненна, что вполне могла победить в споре с оригиналом.

Вскоре, помимо ангелов Рафаэля, до сознания добрались и остальные детали: обшитые деревянными панелями стены, плотно запертые внутренние ставни, тяжёлая лепнина на высоком потолке, мебель из красного дерева, тусклый свет настенных бра в виде старинных подсвечников.

– Где я, чёрт побери? – светильники внезапно мигнули.

Алиса вздрогнула. Следом вишенкой на торте раздался настойчивый стук в дверь. Тревога затанцевала на кончике языка пряным перцем.

Туго сглотнув, студентка шагнула на звук. Разум напрягся в ожидании физической боли, ведь ясно помнил аварию, да только тело чувствовало себя прекрасно Окончательно запутавшись в собственных ощущениях, Алиса мотнула головой, пытаясь сбросить дурман наваждения. Стук повторился, поторапливая.

Подойдя к двери девушка, боязливо приложив ухо к деревянной поверхности, прислушалась.

– Завтрак! – оповестил бодрый женский голос, да так неожиданно, что Алиса, чудом не взвизгнув, отскочила назад. И как нельзя кстати – дверь без предупреждения распахнулась.

На пороге показалась в меру упитанная тётушка непонятного возраста. В наглухо застёгнутом платье мышиного цвета с золотистой окантовкой воротничка, манжет и консервативной длины подола. Волосы её были собраны в строгий пучок, в руках женщина держала прямоугольной поднос, а на нём стояли чашка кофе, молочник, тарелка с тостами и глазуньей.

– Доброе утро, – церемонно кивнула гостья и, не дожидаясь разрешения, вошла в спальню.

Алиса не шелохнулась, теряясь не только от наглости незнакомки, но и всей ситуации в целом. Тем временем женщина по-хозяйски пересекла комнату, поставила поднос на прикроватную тумбу, удостоверилась в наличии приборов, распрямилась и оценивающе оглядела Алису с ног до головы.

Апельман почувствовала себя зверьком в зоопарке, но задать вопрос в лоб: «что происходит?» постеснялась, слишком давящий был у горничной взгляд.

– За посудой вернусь позже. Приятного аппетита, – сухо отвесила та и, чеканя шаг, направилась восвояси.

– Постойте, – спохватилась Алиса. – Вы мне ничего не объясните?..

– Прошу прощения?.. – обернулась дама в строгом платье.

– Где я и как здесь оказалась?

– А вы не помните?

Алиса отрицательно качнула головой. Всё что отпечаталось в памяти – сон и авария. Но упоминать ни о том, ни другом она не стала.

– Странно, – недоверчиво протянула женщина. – В любом случае, мне запрещено отвечать на вопросы постояльцев. Вся нужная вам информация в карточке на подносе.

– Запрещено? Кем? – опешила студентка.

– Карточка на подносе, – по слогам повторила горничная и тотчас удалилась.

Алиса испуганно дёрнулась от громкого хлопка двери. Происходящее совершенно не укладывалось в голове, но требовало скорейшего разъяснения, пока шарики окончательно не заехали за ролики. И пусть где-то глубоко внутри скулило предчувствие, что истина может оказаться страшнее любых, даже самых невероятных домыслов, девушка решительно направилась к тумбе.

– Ладно. Что у нас тут?..

На подносе для завтрака среди хлопковых салфеток, белого фарфора и угощений домиком стояла открытка из глянцевого картона. Внимание сразу привлекла надпись на лицевой стороне, выведенная каллиграфическим золотистым шрифтом: «Аслум». Гнетущее чувство тревоги принялось расти с неимоверной скоростью, высыпав на коже неприятными мурашками.

Алиса несмело взяла карточку, открыла, прочла вслух:

– «Добро пожаловать в Туле! По любым вопросам обращайтесь на стойку регистрации в главном холле отеля. С уважением, мадам Аве́ль». Туле… – натужно повторила она, проседая. – Какого дьявола?..

И все светильники в комнате вновь укоризненно моргнули…

00:03 Святая троица «Аслум»

«Убирайся и никогда сюда не приходи! Держись от Туле подальше! Туле. Туле. Туле!» – громыхало в голове до помутнения рассудка.

Алиса заметалась по комнате, точно бабочка под стеклянным колпаком. В глазах потемнело. Всё вокруг обратилось мутным пятном. И когда здравый смысл окончательно уступили место разрушительной панике, девушка выскочила в коридор, наугад рванула вправо, споткнулась о стык ковровых дорожек и упала на пол. Карточка вылетела из рук, приземлившись прямо перед носом. Взгляд тут же вычленил из немногочисленного текста слово, что уже несколько лет ввергало в ужас – Туле.

Подавив рвущийся наружу крик, Алиса вскочила на ноги, бросилась бежать. Достигла какой-то развилки, повернула направо, затем налево, снова направо, промчалась мимо ряда одинаковых дверей, останавливаясь у очередного «перекрёстка». Ходит по кругу! Мрачные, тускло освещённые коридоры с высоким арочным потолком напоминали бесконечный лабиринт. Массивные двери, расположенные по обеим сторонам почти не цепляли взгляд, кроме тех, где на ручках болтались таблички: «не беспокоить».

«По любым вопросам обращайтесь на стойку регистрации в главном холле отеля» – припомнила студентка, отчаянно хватаясь за эту зацепку. Что угодно, лишь бы не думать о Туле.

– Главный холл… Стойка регистрации… Гостиница! Я в гостинице! Но как? Почему?..

Потеряно оглядевшись, девушка опёрлась плечом о холодную каменную стену. Дыхание постепенно приходило в норму, однако общее состояние назвать удовлетворительном было нельзя. Эмоции, точно приливная волна, то захлестывали с головой, взбивая мысли в пену, то полностью исчезали, ввергая в ступор. Не единой здравой идеи, предположения, отправной точки, где кривая жизни сделала столь нерациональный крюк, и главное в каком направлении теперь двигалась.

Время шло… Или стояло на месте. Сложно воспринимать происходящее объективно, когда всё вокруг кажется нереальным. Однако вскоре истерика начала отступать, появились первые проблески рационального мышления.

– Если это гостиница, нужно найти администратора…

Отлипнув от стены, Алиса сделала пару неуверенных шагов. Снова перепутье. Три коридора – три направления. Возвращаться назад бессмысленно – спальню уже не найти. Значит, исходная точка утрачена безвозвратно…

Сердце в сотый раз зачастило. Прикрыв глаза, давя шумным выдохом волнение, поднимающееся от центра груди к горлу, Апельман попыталась вспомнить, как именно оказалась здесь: сколько перекрёстков прошла, куда сворачивала – безрезультатно, не запомнила. Тогда возникла весьма дельная мысль – детально фиксировать маршрут.

Суетливо похлопав себя по одежде, рассчитывая отыскать блокнот и ручку, всегда имеющиеся у студентки в запасе, она с удивлением обнаружила, что карманы пусты. Безнадёга навалилась с новой силой, и вдруг за спиной раздался голос – звонкий, точно ключевой ручей.

– Направо!

От неожиданности Алиса дёрнулась, сглатывая вставший поперёк горла ком, медленно обернулась. Позади стояла девчушка лет десяти с золотистыми волосами и выразительными глазами цвета карибских вод, одетая в пышное кукольное платье с рюшами, ажурные гольфы и лакированные белые сандалии.

– Ты ведь ищешь лестницу в главный вестибюль? – скорее констатировала, нежели спросила малышка, важно добавляя: – тогда тебе направо, а дальше следуй по указателям.

Алиса опешила, и вовсе не от поучительно-высокомерного тона ребёнка, а потому, что довольно долго блуждая по «лабиринту», до сих пор не видела никаких указателей, однако теперь они были повсюду!

– Да как же это?.. – девушка подошла к гравюрной табличке, висящей на стене, провела пальцами по выпуклым буквам, не веря собственным глазам. – Клянусь, минуту назад её здесь не было!

– Ещё как была! – насмешливо хмыкнула кроха. – Просто ты очень невнимательная, Алиса. Не видишь знаки, даже когда они у тебя под носом.