– Никто не понял… – сдавленно повторила слова, сказанные несколько дней назад Дарену. Резко повернула заплаканное лицо к Адаму и твердым голосом:

– Я указывала не на твоего сына. Я указывала на человека, стоявшего за его спиной. Он хотел заставить меня очернить имя Дарена, угрожая убить мою мать, – украдкой бросила затравленный взгляд. Отчего-то Дарену выкладывать правду было намного легче. – Когда ты пообещал покарать… – голос предательски оборвался, подбирая определение человеку, сломавшему ее жизнь. – Виновника. Я доверилась тебе! – резко вскочила. – Несмотря на переживания за мать, я поверила, что ты не отпустишь эту… эту… тварь! – бурно дышала от негодования из-за роковой ошибки. – У меня не было сил говорить! Я показала на него, но вы все решили, что это Дарен! – кричала, срывая голос, тем самым сбрасывая с себя многолетнее оцепенение со страхом. – И пока вы избивали невиновного, самого дорогого для меня человека, эта тварь, воспользовавшись тем, что на него никто не обращает внимания, попытался меня убить, перерезав мои вены! – рваными резкими движениями засучила рукава, обнажая застарелые шрамы. Возможно, если бы не промозглая осень, загнавшая соседей по домам, то на ее крик собралась толпа зевак. Атак на улице оставались лишь двое. Усталый, раздавленный виной бывший вояка и хрупкая, но воинственно настроенная девушка.

– Твою ж мать! – простонал мужчина, сжимая голову руками. В ту роковую ночь он, человек повидавший смерть с отчаянием и бесконечные ужасы войны, настолько был шокирован произошедшим, что не смог настоять на выяснении истинной правды. Казалось все слишком очевидным! Его сын бегал за Евой словно телок на привязи. Все знали, Дарен по уши влюблен в свою подругу, поэтому легко поверили в то, что он мог над ней надругаться, получив отказ. – Скажи Ева, – устремил цепкий взгляд почерневших глаз. – Это Эдвард Лоу?

26.

Девушка всем телом вздрогнула словно от удара. Щеки запылали из-за нахлынувшей лавины ненависти. Эдвард Лоу… Зажмурилась до мурашек в глазах. Руки сами по себе сжались в кулаки. ЭДВАРД ЛОУ! Столько невыносимой боли в двух словах. Человек, который два года уничтожал родную для нее женщину. Человек, который превратил два года ее жизни в ад. Человек, который чуть не убил ее в ту роковую ночь. Человек, из-за которого она потеряла Дарена и память на двенадцать лет.

– Да, – со злостью выплюнула из себя. С души как камень упал. Наконец произнесено в слух имя выродка, испоганившего жизни нескольких людей.

Адам от бессилия вновь сжал голову ладонями:

– Я так виноват перед сыном, – простонал чуть раскачиваясь. – Не смог уберечь, хотя обещал его матери заботится о нем.

Ева присела перед несчастным мужчиной на корточки. Протянула в порыве руку, желая приободрить, но не смогла до него дотронуться. Так рука и повисла в воздухе:

– Мы все перед ним виноваты, но главный виновник где-то ходит по земле, как ни в чем не бывало, не понеся справедливого наказания, – вкрадчиво зашептала. В глазах зажегся безумный огонек. В Адаме Ева могла обрести так необходимого сподвижника, хотя и понимала, что не позволит бывшему вояке ступить на самоуничтожающий путь. Ради Дарена не позволит. У любимого должен остаться родной человек, который поддержит после ее ухода. Они смогут примириться. Должны попытаться. Ведь смог же Дарен переступить через себя и возродить Еву из пепла.

– Где они? – облизав пересохшие губы, просипела, устремив огромные синие глаза в которых плескалось нечто жуткое, обещающее принести много боли со страданием.

– Не знаю, – пожал широкими плечами отец Дарена. – Много лет назад одна маленькая девочка была искалечена моим сыном и попала в больницу, – сдавленно начал свое повествование мужчина. – Ее успели спасти, но она потеряла память, – сжал переносицу пальцами, пытаясь успокоить бешено колотящееся сердце. – Твоя мать Сара исчезла через пару дней после трагедии, ее сожитель уехал следом, – резко отнял пальцы от лица. Ева напряженно замерла, кусая в кровь губы.

«Это тупик!» – крутилось в голове, вышибая почву из-под ног.

«Гребанный тупик!»

На что она надеялась, несясь сломя голову? Что Эдвард, сидя у себя в кухне и попивая чай, будет ждать ее? Конечно, он попытался замести следы, отчалив куда подальше! Тем более никто его не заподозрил. Евина память так удачно сыграла на руку выродку. К сожалению, все сложилось именно так, как он того хотел.

«Получилось даже лучше, чем я хотел…» – донесся голос из далекого прошлого. Ева непроизвольно потерла дрожащими пальчиками шрам на запястье. Необходимо во чтобы то ни стало найти Эда. Должен же он оставить хоть какую-нибудь ниточку. Невозможно испариться. Где-то мужчина по неосторожности мог наследить. Резко вскинула лицо, вперив цепкий взгляд во входную дверь дома. Фото… Там может быть фото, которое нужно использовать для запуска программы по поиску людей. Так первый шаг есть! Решительно двинулась к намеченной цели, но неожиданно ее ухватил за руку Адам. Болезненное оцепенение мгновенно сковало тело.

– Да, когда ж это кончится! – зло процедила, теряя над собой контроль. Ноги, став ватными, непроизвольно подогнулись. Адам едва успел, подхватив оседающее тело, аккуратно усадить на ступеньки.

– От… отойди, – задыхаясь еле слышно просипела Ева. Зажмурилась, отгораживаясь от удивленного лица мужчины. Вдох… судорожный выдох. Еще вдох. Наконец в легкие кислород начал свободно поступать, а не протискиваться через узкую щель:

– Отголоски прошлого, – устало прошептала, пытаясь встать на не слушающиеся ноги. – Эд Лоу сломал не только тело, – виновато улыбнулась, постукивая пальчиком по виску. – Не терплю прикосновений…

– Уже совсем стемнело, пойдем в дом, – произнес Адам, внимательно рассматривая сломленную подругу своего сына. Неприятные мысли роем крутились в голове. Тяжело наблюдать за раздавленным человеком, особенно когда помнишь каким живым он был. Ева всегда представлялась ему бойцом. Даже сейчас он преклонялся перед ее силой духа. Смогла же девушка восстать из пепла. Жить, несмотря на невероятные трудности. Нашла в себе силы вернуться в обитель, где ее уничтожили. – Есть разговор, – развернулся и, не дожидаясь ее согласия, направился в скромное жилище.

Ева, хоть жила рядом, никогда не была в доме отца Дарена. Четырнадцать лет назад строгий мужчина достаточно резко дал понять, что здесь ее не жалуют. Честно говоря, девчонкой она побаивалась его. Адам Тилл казался грозным. Возможно, в этом виновата армия, наложившая свой отпечаток на мужчину, а может все дело в пристальном взгляде темно-карих глаз, внимательно наблюдавших за ней и немногословность. Еве казалось, что в день не состоящегося побега, именно отец Дарена догадался о их помыслах.

Сейчас девушка с нескрываемым любопытством рассматривала холостяцкую берлогу, в которой не было ничего лишнего, только все самое необходимое. В прихожей сиротливо стояло две пары армейских ботинок. На пустую вешалку Адам небрежно повесил снятую только что с себя куртку. Взмахом руки велел ей сделать тоже самое:

– Рюкзак можешь поставить на пол, его никто не тронет, – небрежно произнес, направляясь в кухню. Неожиданно резко остановился, обернувшись. Взгляд потеплел, даже некое подобие улыбки озарило напряженное лицо:

– Револьвер оставь в кармане куртки, завтра научу им пользоваться.

– Как вы догадались, что это револьвер? – ошарашенно спросила, скидывая обувь.

– Ева, я столько лет прослужил в армии, – хмыкнул себе под нос Адам. – Где ты его достала? – уже на кухне спросил, ставя на газовую конфорку чайник с водой. – Не уж то к старине Грэгу наведалась?

– От вас ничего не утаить, – плюхнулась на единственную табуретку перед столом. Ее поразила чистота. Нигде ни пылинки, на столе ни единой крошки. В железной раковине нет грязной посуды. Все стоит на своих местах. – Адам, вы один здесь живете? – озираясь по сторонам спросила.

Мужчина в это время заглянул в недра холодильника. Рука застыла:

– Странный вопрос. Конечно один, – недовольно буркнул, выуживая копченый окорок.

– Простите, я не хотела вас ничем обидеть. Так не привычно в доме мужчины наблюдать идеальную чистоту.

– В армии не к такому приучат, – беззлобно хмыкнул. – Чай?

– Да, спасибо, – привстала, протягивая руки к чашке с дымящимся напитком. – А я раньше на вас злилась, – смущенно опустила глаза. Адам для себя отметил, что эта фраза далась гостье не легко. Видимо в ней скрывался какой-то скрытый смысл, ее что-то сильно тревожило. Возможно, давняя обида дала о себе знать.

– Почему? Хотя могу догадаться, – сел напротив Евы, протягивая тарелку с нарезанным хлебом и мясом. – Я гонял от тебя своего шалопая, – грустно улыбнулся уголками губ. – Пойми, мне казалось, так будет лучше, – отхлебнул из чашки. – Он был слишком взрослым для тебя и не безопасным.

– Нет, – выпрямилась. На душе было не спокойно. Она помнила, как поругалась с Дареном из-за ее слов, брошенных в гневе об его отце. Но глаза-то не обманешь! – Я видела, как вы передавали Лоу для моей матери наркотики…

– Ева! – резко перебил, стукнув по столу кулаком. Девушка, сидящая напротив, вздрогнула, съежившись, опасливо поглядывая из-под полуопущенных век. – Тебе ли не знать, когда другие видят не то, что есть на самом деле.

– То есть, – запнулась, внимательно буравя непреклонное лицо мужчины. – Вы хотите сказать мне показалось?

Адам встал, нависая над хрупкой фигуркой. В душе у него творился настоящий хаос. К каким жутким последствиям может привести невинный жест, брошенное в гневе слово или попытка вмешаться в чужие дела! Насколько разрушительными могут быть благие намерения. Как меняется судьба из-за ошибок.

– Что ты видела? – сверлил потемневшим взглядом, болезненно напоминая Дарена. – Давай, Ева! Расскажи…

***

Одиннадцатилетняя Ева, размахивая школьным рюкзаком, радостно бежит домой. Сегодня один из немногих хороших дней. Ее сочинение учительница зачитала перед классом и поставила наивысший балл. Никто на переменах не задирал (что бывает крайне редко). А по алгебре она легко осилила контрольную. В отличии от сверстников ей нравилось учиться, посещая школу. Но она ненавидела девчонок, вечно пытавшихся макнуть ее в грязь, указывая на жалкое социальное положение, из которого она могла выбраться только благодаря отличным оценкам. Замкнутый круг. Надо ходить в школу за знаниями и пересиливать желание туда не ходить из-за травли!

Возле дома замерла. На крыльце в одних спортивных штанах стоял с голым торсом Эдвард Лоу. Не смотря на снежинки, витающие в остекленевшем воздухе, мужчина вальяжно оперся спиной о перила. На белой коже противно торчат завитки темных редких волос. Обманчиво кажущиеся безобидными худощавые руки расслаблено висят вдоль тела. Но Ева уже успела познакомиться с их силой, когда получила звонкую пощёчину, опрокинувшую на пол. Напротив, стоит отец Дарена, что-то быстро цедя сквозь зубы, буравя темным взглядом ехидное лицо. В кулаке Адам зажал небольшой пакетик и тыкал в грудь ненавистному другу ее матери. Ева даже дышать забыла. Паника лавиной окатила с ног до головы. Только б ее не заметили, иначе Эд в лучшем случае просто лишит ужина, в худшем опять вторгнется к ней в комнату… устроив порку.

Девочка очень медленно попятилась назад. Почти скрывшись за углом, последнее что увидела, как Адам Тилл гневно дыша вложил в раскрытую ладонь Эдварда злосчастный пакетик с порошком, медленно убивающий Сару Стоун.

Слезы подступили к горлу. Вот кто снабжает ее несчастную мать дрянью, от которой женщина постоянно находится в невменяемом состоянии. С трудом подавляя всхлипы, медленно побрела по улице. Позже она поругается с Дареном из-за его отца.

***