– Что? – нахмурился солдат пытаясь понять суть моих слов, но когда понял, что я шучу, то тоже улыбнулся. – Честно говоря, сэр, нет, я не встречал офицеров лучше вас. Разве что полковник, да пребудет его душа в мире, и прайм-лейтенант Тарнавский. Но с полковником я лично не общался. А господина прайм-лейтенанта трудно понять. А с вами общаюсь и вас легко понять! Вы…

Он внезапно смутился.

– Свой парень? – помог ему Эрик.

– Да, точно! – подхватил боец, но опять оробел. – Извините, сэр.

– Ничего, боец. – кивнул я.

По телу разлилась тёплая истома. Желудок радовался, что ему подкинули хоть и невкусную, но высококалорийную пищу, а мозг, что ему подкинули хоть каких-то по-настоящему добрых эмоций.

Это было так непривычно для меня. Всю жизнь я ожидал от всех подвоха. Исключениями были, разве что Эрик и Хокус, а теперь остался только Эрик. Да, с Алексеем было легко и просто, но я его знал совсем недолго.

А тут услышать такое от нескольких людей. Пусть от солдат, простолюдинов, но они говорили это искренне. Они реально восхищались мной и видели во мне опору и защиту, несмотря на мой юный возраст.

Остаться, что ли, в полку? Уверен, Тарнавский будет не против, и бойцы счастливы. Я хмыкнул. Секундное малодушие? Не дождётесь. Как приговаривал инквизитор Хокус, в моменты, когда у меня что-то не получалось и возникало желание всё бросить: «У настоящего Одарённого есть только два пути: либо вверх, либо – за борт.» И он был прав.

В ухе ожил наушник.

– Всем командирам батальонов срочно явиться в штаб.

Я встал одновременно с Эриком, который положил перед бойцами наши грязные котелки.

– Спасибо за компанию, ребята. – поблагодарил я напоследок.

– Господин курсант, сэр.

– Парни, не в службу, а в дружбу. Сдайте тару, пожалуйста. – склонился Тень над солдатами.

– Конечно, первый сержант. О чём речь.

– Спасибо, бойцы. – он хлопнул ближайшего по плечу, подхватил винтовку и направился за мной.

– Как обстановка? – решил воспользоваться я временем, необходимым на путь до штаба.

– Да всё путём, настроение боевое. – хмыкнул Эрик. – Правда, народу много выкосило. Второй батальон этот «энергетик» нехило проредил, чтобы его Хаос на том свете вечно пережёвывал. Полтысячи человек погибло. Так что у нас сейчас более-менее только 3-й батальон укомплектован. И то, четверть и он потерял.

Около самой палатки я столкнулся с командирами второго и третьего батальонов, Дагором и Савельевым.

– О, наш герой. – пробасил Савельев и протянул мне свою медвежью лапищу.

– Господин прайм-лейтенант, сэр. – я осторожно пожал ему руку.

– Заканчивай, Ноунейм. —сказал лейтенант. – Меня зовут Сергей. Для друзей – Серёга. Можешь так меня и называть, без чинов.

– Я – Антон.

– Да знаю. – прогудел здоровяк. – Хотел тебя спросить. А как так получилось, что у тебя наше, русское имя, а фамилия на английский лад?

– Не знаю. – пожал я плечами. – Имя было в письме, вместе с которым меня подкинули под двери приюта ещё грудным младенцем. А Ноунеймами мы там все в приюте были.

– Так ты детдомовский? – удивился Савельев. – Ну, это многое объясняет.

– Что именно? – нахмурился я.

– Что ты свой пацан оказался, а мы гадали, к какой Линии ты с таким странным именем относишься?

– Нет у меня Линии, – ответил я. – Пока нет.

– Ну вот и славно. – хлопнул меня по спине Сергей.

– Я – Марк. – протянул руку Дагор. – Можно долго говорить, но ты реально вчера спас полтысячи хороших парней.

– И твою худую задницу, Дагор. – встрял Савельев.

– И мою худую задницу. – согласился прайм. – Так что за мной должок.

– Проси коньяком отдать. У него отличный коньяк. – подсказал Савельев.

– Был. – посмурнел Марк. – Сейчас его рыбы на дне океана распивают.

– Ах да, всё забываю. – расстроился Сергей.

Из палатки показалась голова Алексея.

– Ну и какого Хаоса вы тут стоите такие нарядные на свежем воздухе? А я вас, как дурак, жду?

– Виноваты, командир. – хмыкнул Савельев, совсем не выглядя виноватым, а даже наоборот – довольным.

– Быстро внутрь. – скомандовала голова и исчезла.

– Покури пока. – сказал я Эрику и зашёл вслед за праймами внутрь.

Мы зашли и остановились перед столом, за которым стоял очень угрюмый Тарнавский. Нет, командование полком определённо не пошло ему на пользу. Он стал каким-то недовольным и злым. Куда подевались его жизнерадостность и беззаветная любовь к жизни. Хотя я его не виню в этом и прекрасно понимаю. Командовать потрёпанным полком, постепенно уменьшающимся в размерах, то ещё удовольствие.

Одарённые гораздо проще воспринимали гибель простых солдат. Для них простолюдины были просто пушечным мясом, которое можно было легко восполнить и снова послать в атаку. Алексей же сам вышел из солдат, и гибель бойцов была для него стрессом.

– У нас проблема. – с ходу взял «быка за рога» прайм. – От полка осталось чуть больше четверти, но мы всё равно не влезем все на «МакКой». А если запихать всех, кого можно и куда нельзя, то оставшихся на планете прибьёт палкой любая обезьяна. Значит, нужно оставаться всем.

– И в чём проблема, я не понял? – удивился Сергей.

– В том, что из-за двухсот человек не может улететь полторы тысячи.

– Тоже мне проблема. – высказался Савельев. – Остаёмся все. Климат здесь хороший, а ещё я слышал, что местные фермерством промышляют. Мятежники все вчера сами к нам пришли, и все полегли. Так что нужно фуражиров отправить да поесть нормально. А может, и выпить, правда, Марк?

– Тебе бы всё пожрать, Сергей. – скривился Дагор. – А по сути вопроса, я поддерживаю Савельева. Нужно оставаться всем и ждать эвакуации.

Тарнавский повернулся ко мне.

– А ты, курсант, чего молчишь?

Я пожал плечами.

– Ну, я-то улетаю. Зачем вам моё мнение?

– Затем, что я так сказал! – вспылил комполка, но тут же успокоился. – А ещё потому, что у тебя рождаются умные мысли. Иногда.

– Прайм-лейтенанты Дагор и Савельев абсолютно правы. Нельзя катастрофически понижать и так уже далеко не полную боеспособность полка. Оставить здесь двести человек – это, возможно, обречь их на верную гибель. А тысяча семьсот обученных гвардейцев – это реальная сила, что и показал вчерашний бой.

– Красава, курсант. – Савельев был в абсолютном восторге и хлопнул меня по плечу. Ещё пара таких дружеских похлопываний, и у меня плечо отвалится, не может этот медведь никак свою силу соизмерять.

– Вот видишь? – Алексей наставительно поднял палец. – Можешь, когда хочешь.

– Жаль, что ты остаться не можешь. С тобой эти тысяча семьсот бойцов заиграли бы новыми красками. – невесело улыбнулся Дагор.

Тонкий намёк на толстые обстоятельства. Всё-таки опытные командиры понимают, что справиться с тремя пусть и не Одарёнными, но на Эссенсе – обычный человек вряд ли бы смог.

Я сделал морду кирпичом.

– Не понимаю, о чём ты, Марк. И мне в любом случае нужно в академию.

– Да понимаю я, Антон, всё я понимаю. Но это не мешает мне сожалеть. – покачал головой Дагор.

Откинулся полог палатки, и внутрь заглянул Эрик.

– Тут местные пришли, просят «самого главного командира».

Тарнавский хмыкнул и направился к выходу. Но мы стояли ближе, поэтому вышли первыми.

Между двумя патрульными стояли два человека. Молодой парень и девочка-подросток, почти ребёнок. Руки у них тряслись, в глазах притаился ужас. Одежда была подранная и грязная.

– Чего надо? – недружелюбно спросил Алексей у пришлых.

У девочки затрясся подбородок, она еле сдерживала рыдания.

– Дяденька, помогите, пожалуйста! К нам в посёлок какие-то страшные чудовища пришли, они наших родителей убива-а-а-а-а-а-ют!

Глава 14

– По машинам. – скомандовал прайм-лейтенант Савельев и бойцы загрузились в БМПшки. Внутри на всех мест не хватило, поэтому некоторым пришлось взобраться на броню.

Всего удалось спасти тридцать две «Пантеры». Это вместе со штабной командира полка. Внутрь десантного отсека машины помещается восемь пехотинцев, плюс мехвод[1] и командир. В третьем, самом боеспособном, батальоне оставалось 834 бойца. От второго батальона осталось всего 427 пехотинцев.

Именно второй батальон прайм-лейтенанта Дагора, Тарнавский решил отправить в посёлок. По восемь бойцов внутрь и до восьми снаружи получалось как раз загрузить всех.

От подростков не получилось узнать практически никакой информации, кроме того, что из леса вышли «чудовища» и начали всех убивать. Отец посадил мальцов на скутер и велел ехать к нам, просить о помощи, здраво предположив, что в детей мы стрелять не будем.

Из рассказанного ещё следовало, что оружия у «чудовищ» не было, но были длинные когти. Их было «очень много», и они были «очень-очень страшные».

Посланное на разведку звено истребителей не обнаружило никакой тяжёлой техники. Пилоты вообще не увидели масштабного боя.

Низко пройдя два раза над посёлком, они сделали запись. На ней были видны горящие дома и бегающие в панике люди, которые размахивали руками и бежали вслед уходящим истребителям.

Оставшиеся в строю четыре «тридцатьчетвёрки» составили нам компанию.

Тарнавский хотел лично возглавить вылазку, но Савельев отвёл его в сторону, они что-то тихо обсудили, и, в итоге, прайм Дагор остался старшим. Что я посчитал правильным. Из всей троицы оставшихся прайм-лейтенантов пехоты – Марк казался мне самым уравновешенным.

Ну а меня решили взять с собой единогласно. «Чудовища» как бы подразумевали происки либо Хаоса, либо Одарённых. Скорее, дело было в первом, так как Одарённых, кроме того чучела в подвале, я не видел. А уж он бы точно не пропустил высадку- тот момент, когда мы были наиболее уязвимы.

Командирами было признано, что из офицерской «личинки» бабочка уже вылупилась. А вот рождение насекомого из «личинки» Одарённого я категорически отрицал. Но, учитывая, что лучшей кандидатуры противостоять Хаосу в полку не было, было принято решение отправить меня в качестве усиления.

Всё равно «МакКою» после боя нужен был небольшой ремонт, который проводился силами экипажа на орбите, так что моё отбытие откладывалось. А раз так, должен приносить пользу Империи и родному полку. Именно такую речь из уст «старших товарищей» я и выслушал. Хотя, собственно, я и не возражал.

Я уселся наверх рядом с Дагором, который тоже не спешил влезать в железное нутро машины. Дождавшись, когда все бойцы погрузились в БМП, прайм скомандовал:

– Выдвигаемся!

Взревели двигатели, и колонна двинулась в сторону поселения. Столица планеты находилась почти в ста километрах от космодрома, а рядом располагался небольшой посёлок, в котором проживали служащие порта и работники нескольких деревообрабатывающих предприятий. Сразу за границами жилой зоны начинался лес.

Примерно на середине пути нам начали попадаться машины, направляющиеся в сторону космопорта. Учитывая, что наша колонна шла в два ряда, все полосы движения были заняты, и машинам приходилось съезжать на обочину, дабы не быть раздавленными гусеницами БМП. Два раза мы притормаживали, пропустив колонну местных, чтобы опросить очевидцев. Но пока никакой конкретной информации не было.

Ответы были в стиле: «Все бегут, и мы бежим». И мы оставили идею что-то узнать, сосредоточившись на скорейшем достижении пункта назначения.

Девять километров по ровной трассе мы одолели за пятнадцать минут с остановками. Несколько «вёдер с гайками» особо ретивых водятелов, решивших не уступать дорогу, а идти на таран против бронетехники, пришлось не слишком вежливо переехать, сопроводив возмущения ругательствами и наведением ствола. Подействовало раза с третьего-четвёртого, и больше желающих перегораживать колонне дорогу не находилось.

При приближении к населённому пункту, почти полностью состоящем из одно-двухэтажных домов, мы увидели клубы дыма, поднимающиеся над окраиной.