Наследница Вещего Олега (страница 19)
Она очень надеялась, что Мистина еще заглянет к ним и толком все расскажет, и теперь обрадовалась.
А увидев его лицо, поняла почему он явился: гость лучился торжеством. Ей одной, кроме собственной жены, он мог похвалиться сделанным, поскольку никто, кроме них и кое-кого из отроков, не был посвящен в тайну оборотней на ниве.
Мистина подошел, наклонился над столом, упираясь ладонями в крышку. Хвост длинных русых волос свесился на плечо, на Эльгу повеяло запахом леса и земли.
– А кто молодец? – со значением осведомился Мистина.
– Возьми с полки холодец! – Эльга изо всех сил подавляла улыбку, чтобы не растянулась до ушей. – Неужели ты и правда сжег целых три свиньи?
– Я что, дурак? Шкуры и требуху попалили для вони, а мясо в Вышгород ребята отвезли. Там и настоящих оборотней слопают.
Глаза его были веселыми, а лицо сияло таким самодовольством, что Эльга едва сдерживала смех.
У нее даже возник порыв поцеловать его на радостях, но потом он сказал такое, что она сразу передумала.
– И еще говорят… – он понизил голос, – что пока я оборотней ловил, по Радовековой ниве сама Жива ходила… без всякого платья прекраснее, чем царица греческая – в паволоках золотых… Только представлю…
Его взгляд как будто пытался пройти сквозь ее платье и почтительно коснуться того сокровища, что под ним.
– Ты не подсматривал? – нахмурилась Эльга.
Как знать, где он слонялся в две последние ночи!
– Нет, – с мгновенной заминкой ответил Мистина. – Даже если бы у меня было время любоваться… не хотел бы я вам все запороть. А вдруг порчу и правда нужно было снимать?
– Но откуда порча? – полушепотом спросила Эльга и подалась к нему. – Это же простые свиньи!
– Свиньи – простые. Но они вылезли, как кудесы из задницы, когда мы с тобой и впрямь сделали зажин чужого поля.
Теперь Мистина уже не улыбался, и от вида его посуровевшего лица у Эльги похолодело в груди.
– Ты что… – ее голос упал совсем до шепота, – думаешь, я и правда испортила им поле?
Мистина молчал, но в глазах его отражались неприятные воспоминания. И Эльга поняла, о чем он думает. Ее и саму еще три года назад, когда они только приехали в Киев, не раз посещали сомнения, что после убийства Князя-Медведя ей не будет удачи.
Но чтобы она стала носительницей сглаза – она, новая княгиня руси?
– Я… не думаю, – отчасти неуверенно ответил Мистина. – Но такую возможность… надо иметь в виду. Просто из осторожности, понимаешь? И у нас же все получилось? – Он подмигнул. – Удача Вещего сильнее проклятья какой-то старой вонючей шкуры из чащи на другом краю света.
У Эльги отлегло от сердца: кажется, что на этот раз он говорил искренне.
– Да, – она кивнула, – удача Вещего сильнее. – Я это чувствовала, понимаешь? Они отвечали мне – земля, нива, небо… Боги…
– Я тебя уверяю, – Мистина наклонился еще ниже к ней через стол, – Перуну, Дажьбогу и прочим уж верно понравилось то, что они увидели. Будь я кем-нибудь из них – такой красивой женщине я многое бы простил! Но поскольку я не бог, – он выпрямился, – то не посмел бы ставить под удар вашу ворожбу.
– Боги наградят тебя за скромность, – хмыкнула Эльга, стараясь не думать о том, что он сейчас видит в своих мыслях.
– Лучше ты сама. Пойдем, покажи мне, где тот холодец, – Мистина улыбнулся с намеком на то, с какой именно полки он желал бы получить свою награду.
Его взгляд скользнул по ее шее в длинный разрез сорочки; Эльга засмеялась, скрывая смятение, надеясь обратить все в шутку и не находя ответа. По его лицу было видно: он верит если не в успех своей просьбы, то хотя бы в свое право попросить. Надо было бы его осадить, сделать строгое лицо – ишь, размечтался! – но горячая признательность за все это дело с оборотнями на ниве делала Эльгу снисходительной. Мистина стал ее сообщником, более верным другом, чем муж и сестра, и провел свою часть как нельзя лучше – так, что сейчас Эльгу переполняли восхищение и благодарность.