– Если честно, мне не хочется говорить о Техоле, – признался Брис.

Он придвинул к себе тарелку и сковырнул с рыбы румяную корочку. Вилка поддела и нежное белое мясо, обнажив кость с мелкими позвонками.

– Вам неприятно то, что сделал Техол? – спросил финадд.

– Даже не это, – ответил королевский защитник, морща лоб. – Скорее то, что было потом.

– А что было потом?

– Застой.

– Взбаламученной воде нужно дать успокоиться. А вот когда вся муть осядет, можно оглянуться и посмотреть, что же у тебя осталось.

– Герун, вас послушать, так наш средний брат – просто гений изворотливости.

– Не совсем так, но достаточно близко. У Техола есть то, чего не хватает Халлу. Одних знаний мало. Нужно ведь еще применять их на практике. И делать это умело, тщательно выбирая время и рассчитывая, насколько сокрушительными окажутся последствия. Техол обладает такой способностью. А вот у Халла, да хранит его Скиталец, этого нет и в помине.

Брис поднял голову и поймал на себе взгляд водянистых глаз собеседника.

– Так, по-вашему, самый горячий поклонник Техола – наш старший брат?

– Ну, скажем так: его восхищает решимость Техола. Именно поэтому Халл сейчас вместе с Буруком Бледным.

– Вы собираетесь помешать ему на Великой встрече?

– К тому времени может быть уже поздно, Брис. Если, конечно, у меня вообще появится такое намерение.

– А что, может и не появиться?

– Я пока еще ничего не решил, – промолвил Герун, принимаясь за еду.

– Так вы хотите войны?

На лице финадда не дрогнул ни один мускул.

– Прилив поднимает ил с самого дна. В такой воде ничего толком не разглядишь. Но целеустремленный человек может многое успеть. А потом муть постепенно осядет.

– И окажется, что весь мир изменился, – с нескрываемым огорчением в голосе заключил Беддикт.

– Вполне возможно.

– Значит, война как средство?

– Для достижения мира.

– Такого мира, который устроит лично вас.

Герун резко отодвинул тарелку и привалился к спинке стула.

– Брис, а во что превратится жизнь, если в ней исчезнут все честолюбивые устремления?

– Наверное, Техол лучше сумел бы ответить на ваш вопрос, финадд.

С этими словами королевский защитник встал. Он только сейчас заметил, что за разговором превратил рыбу на своей тарелке в жуткое месиво. Герун понял его состояние и улыбнулся:

– Сообщите Нифадасу и Куру Кану, что я осведомлен о сложностях, касающихся Великой встречи. А еще передайте им, что я знаю о намерении на время удалить меня из столицы. Но я уже предвкушаю свое победоносное возвращение и сумею наверстать упущенное.

– Я обязательно передам им ваши слова, финадд.

– Брис, сожалею, что своими речами испортил вам аппетит. Рыба была превосходной. В следующий раз мы поговорим о каких-нибудь приятных пустяках. Поверьте, я искренне уважаю вас и восхищаюсь вами.

– Стало быть, меня нет в вашем черном списке.

– Пока нет, а там видно будет… Шутка, Брис, – добавил Герун, увидев выражение лица своего гостя. – И потом, вы мигом располосовали бы меня на куски. Кому же такое понравится? Знаете, что мне сейчас пришло в голову? Историю нашего королевства за последние десять лет можно очень наглядно проследить по событиям жизни троих братьев Беддикт. И как видно, повествование еще не закончено.

«Мне бы тоже хотелось так думать».

– Благодарю вас, финадд, за приглашение и за приятное общество.

Герун потянулся и взял со стола тарелку Бриса.

– Окажите мне одну маленькую услугу: выйдите через черный ход. Вы попадете в закоулок, где вечно ошивается один голодный парень. Когда-то он был превосходным мастером, про таких говорят: золотые руки. А потом беднягу ударило бревном по голове. Теперь он как малое дитя. Втолкуйте ему, что тарелку обязательно нужно вернуть. Сошлитесь на меня. Скажете, что были моим гостем. Это всегда действует.

– Хорошо, финадд. Счастливо оставаться.

– Ну-ка, хозяин, примерьте.

Техол скептически посмотрел на шерстяные брюки, затем неуверенно протянул к ним руку.

– Скажи, Багг, а есть ли вообще смысл продолжать?

– Вы говорите о штанах или о моем жалком существовании?

– Ты уже набрал команду? Много нанял работничков?

Техол скинул импровизированную юбку и стал натягивать на себя творение Багга.

– Двадцать самых отъявленных бедолаг, каких только мне удалось сыскать.

– И все чем-то недовольны?

– Все до единого. И у большинства, не сомневаюсь, имеются вполне законные причины для возмущения. Хотя нескольких, мне кажется, правильно выгнали: только позорят профессию.

– Возможно, это тебе только кажется. Ведь чаще всего, Багг, запрет на занятие ремеслом налагают из-за разногласий с властями. Ну да нас политика не интересует. Главное, чтобы каждый из нанятых тобой умел работать. И чтобы все они держали язык за зубами. Им достаточно знать, что мы плюем на законы гильдий. Веская причина делать свое дело и помалкивать. Нам важно избежать огласки.

– Вот тут я не до конца уверен. Мы и так уже получили предостережения от гильдий.

– Кто-нибудь приходил и угрожал?

– Пока что лишь письма… Ну вот, хозяин, теперь у вас левое колено не будет мерзнуть.

– Мерзнуть? Не знаю, Багг, что тебе нашептывают твои старые кости, но сейчас жарко, даже душно.

– Сегодня душно, а завтра наступят холода. Я вязал штаны на всякую погоду.

– Надо успокоить гильдии. Сказать, что мы ни в коем случае не сбиваем цены, не платим своим ремесленникам повышенное жалованье. Да и особой выгоды нам это не приносит.

– Если не считать того, что мы ни докария не вложили в это предприятие.

– Об этом мы благоразумно промолчим, Багг… Глянь-ка на мою правую ляжку. У меня там волосы встали дыбом.

– Им не нравятся крайности.

– Гильдиям?

– Не гильдиям, хозяин, а волосам на вашей правой ляжке. Гильдии волнует, откуда я вдруг такой выискался и как это осмелился создать в столице ремесленное заведение.

– Об этом не тревожься. Когда узнают, чем ты намерен заниматься, тебя сочтут одним из тех идиотов, кто берется носить воду решетом. О тебе благополучно забудут… пока не убедятся, что ты добился успеха.

– У меня возникли кое-какие сомнения, хозяин.

– Насчет чего?

– Лучше бы вам снова нарядиться в юбку из одеяла.

– Вынужден с тобой согласиться, Багг. Раздобудь еще шерсти. Желательно того же цвета, хотя это и не столь важно. Ведь сегодня вечером предстоит встреча с тремя красавицами. Они пригласили нас к себе.

– Ох и рискованное это дело, хозяин.

– Мы должны проявлять осторожность.

– Вдвойне, учитывая, что эту шерсть я украл.

Техол снова обмотался ветхим одеялом.

– Особо спешить не будем. Я отдохну, а потом спущусь за тобой. Ты бы прибрался в доме, а?

– Если у меня хватит времени.

И с этими словами слуга полез по скрипучей лестнице на крышу.

Солнце клонилось к горизонту, заливая город приятным оранжевым сиянием. Два оболтуса из Гильдии рисовальщиков остановились на Третьем ярусе с явным намерением запечатлеть Техола. Он махнул им рукой, после чего юнцы принялись о чем-то спорить. Беддикт улегся на нагретую подстилку, устремив взор в предвечернюю синеву неба.

Утром, посетив Утопляки, Техол заметил на другом берегу канала своего младшего брата Бриса. Тот о чем-то беседовал с Геруном Эбериктом. Ходили слухи, что Герун отправится к тисте эдур в составе королевского посольства. Ничего удивительного: Эзгаре Дисканару нужно хотя бы на время удалить от себя этого опасного человека.

Золото обладает удивительной способностью проползти куда угодно; оно легко проникает в такие места, куда не попадают ни ветер, ни вода. Золото сочится из тайн, поселяется и вовсю цветет в безжизненных расщелинах. Оно нарочно выставляет себя напоказ там, где должно было бы оставаться скрытым. Золото дерзко, как трава, выросшая между булыжников. И при желании можно отследить его, добраться до самых корней.

Герун Эберикт. Знать бы, куда ведут его корни. Сплошная цепь загадок и необъяснимых случайностей. Взять хотя бы то знаменитое покушение на короля. Эберикт расправился со всеми исполнителями. Некого пытать, не у кого дознаваться об истинных устроителях заговора. Мыслимое ли дело – покушение на монарха, которое почти удалось? Казалось бы, злоумышленников должны были перехватить еще на дальних подступах к королевской опочивальне. А вместо этого они едва не прикончили спящего Дисканара. Подручных убитого чародея так и не опознали. Сам он среди собратьев по ремеслу считался весьма заурядным колдуном. Однако натолкать песка в грудь караульным – такое требовало высочайшего магического искусства.

Техолом двигало обычное человеческое любопытство. Ну и вдобавок у него еще возникли определенные сомнения в истинной подоплеке подвига Геруна Эберикта. Средний брат Беддикт оказался куда проворнее королевских дознавателей. Вскоре он обнаружил, что на подготовку и осуществление заговора были потрачены громадные деньги.

Естественно, все подробности интриги знал только Герун Эберикт. Нанятые им люди никак не предполагали, что сами подвергнутся нападению и будут убиты. Естественно, они стали защищаться, и один из них едва не расправился с коварным финаддом. Шрамы на лице, изуродованные губы, несколько выбитых зубов – вечное напоминание авантюристу, что он находился на волосок от гибели.

Но риск оправдался: он получил поистине королевскую награду – отпущение грехов за все, что сотворит впредь. Отныне Герун Эберикт мог замышлять и делать что пожелает. Взять на себя функции судьи и палача, воздающего за преступления, истинные и мнимые, и за оскорбления, серьезные и пустячные.

Отчасти Техол даже восхищался этим человеком. Если не методами, которыми тот действовал, то его решимостью и напористостью. Каким бы тщательно обдуманным ни был изначальный замысел, финадд ведь балансировал на краю пропасти, ежесекундно рискуя сорваться вниз.

Наверняка Брис встречался с Геруном Эбериктом не по своему желанию, а по долгу службы, как королевский защитник. И все равно, увидев их вместе, средний брат насторожился и встревожился.

Если у Техола Беддикта и был настоящий враг, противник, равный ему по уму и превосходящий его в коварстве, то этим врагом являлся не кто иной, как Герун Эберикт, обладатель Королевского отпущения грехов. Страшный человек, умеющий вынюхивать и выкручивать руки. Конечно, для собственного спокойствия лучше думать, что Герун догадывается о том, что Техол сумеет в случае чего дать отпор, не настолько он опустился и размяк от безделья.

«Что ж, на мятой и рваной шпалере под названием „жизнь“ появилась новая складка, к которой нужно приглядеться повнимательнее».

Герун неподвластен закону, но враги имеются и у него тоже. Правда, он умеет за себя постоять и меч в его руках смертельно опасен. По слухам, у финадда есть не менее дюжины повязанных с ним кровью телохранителей, которые и оберегают его сон. Опять-таки по слухам, особняк Эберикта превращен в неприступную крепость: свои собственные арсенал и колодец, внушительные запасы продовольствия. Кроме того, Герун держит при себе алхимика, весьма сведущего по части ядов и противоядий. Казалось бы, этот человек предусмотрел любую случайность…

«Так-то оно так, но в голову к Техолу Беддикту этот тип, ясное дело, заглянуть не может».

Иногда единственно верным решением оказывается самое простое и очевидное. Увидел сорняк между камнями – вырви его.

– Эй, Багг! – позвал Техол.

– Чего изволите, хозяин? – донеслось снизу.

– У кого черепки с сегодняшней ставкой Геруна Эберикта?

Из проема показалась седая голова слуги.

– А разве вы сами не знаете? У Турбля. Этот красавчик целиком у вас в руках… если только уже не помер от разрыва сердца или не свел счеты с жизнью.