– Именно. Там еще не скоро забудут его визит.

– Сколько же монет этот тип потащит на себе?

– А вы поупражняйтесь в арифметике, – усмехнулся финадд.

Караульные привешивали к спине осужденного тяжеленный мешок с двойной окантовкой.

– Скиталец мне свидетель, но с таким грузом Ублала не сделает ни одного взмаха.

– Все именно так и решили, – подтвердил Герун Эберикт. – Ставки делают в основном на «исчезаловки». Реже встречаются «барахталки» и «пузыряльники». Но я не видел, чтобы хоть кто-нибудь поставил на «плывунцы».

– А какова ваша ставка?

– Семьдесят к одному.

Брис поморщился. Тут могло быть лишь одно объяснение.

– Вы уверены, что он доплывет!

На них уже начали оборачиваться. Гул голосов усилился.

Герун тоже облокотился на перила. Он вздохнул и с присвистом выпустил воздух сквозь зубы.

– Большинство тартенальских полукровок ни на что не годятся, – тихо пробормотал Эберикт и добавил уже с улыбкой: – Но только не Ублала Пунг.

Толпа, облепившая проход и ярусы на противоположном берегу канала, взревела. Караульные повели преступника к сходням. Тяжеленный мешок заставлял Ублалу горбиться. Возле самой кромки воды тартенальский полукровка оттолкнул караульных и повернулся. Он сорвал набедренную повязку и принялся мочиться. В воздухе повисла желтая дуга.

В толпе зрителей пронзительно закричала какая-то женщина.

– Его тело явно заберут, – произнес сидевший по соседству торговец. – Говорят, есть искусные лекари, которые умеют…

– Да ты, Инкерс, и сам, поди, не пожалел бы верхушки за такой конец! – перебил его спутник.

– Думай, что говоришь, Гульбат! Мне достаточно и своего собственного…

– Ну просто мечта любой бабы и девки!

На обоих берегах стало тихо. Ублала Пунг направился вперед. Шаг – и вода скрыла его по пояс. Еще шаг – по грудь. Еще – по плечи. Через мгновение голова осужденного скрылась под поверхностью зловонного канала.

Он не барахтался, молотя руками и ногами, не пускал пузыри. Все, кто поставил на «исчезаловки», толпились вокруг сборщиков ставок. Каждому не терпелось получить выигрыш.

– Скажите, Беддикт, а какова ширина канала? – спросил Герун Эберикт.

– Шагов сто, не меньше.

– Понятно.

Они оба продолжали стоять, изогнувшись над перилами. Через какое-то время Брис вопросительно поглядел на финадда. Тот кивнул в сторону сходней:

– Понаблюдайте за веревкой.

Гул голосов нарастал. Теперь все глядели только на вздрагивающий моток толстой веревки. Она разматывалась!

– Ублала идет по дну!

Не в силах отвести глаз от разматывающейся веревки, Брис начал считать удары сердца. Дюжина. Две дюжины. Полсотни. Веревка все так же змеилась, исчезая под водой.

– Вот так-то, мой дорогой королевский защитник, – подмигнул Беддикту финадд; на противоположном берегу из воды вылез Ублала Пунг, с ног до головы облепленный илом и грязью. – У него две пары легких.

Восемьсот докариев при ставке семьдесят к одному!

– Здорово же вы разбогатели, финадд.

– Я разбогател, а Ублала Пунг получил свободу. Кстати, на том берегу я видел вашего брата Техола. Вы тоже сразу его заметите, по необычному наряду. Он почему-то явился в юбке.

– Шанда, отойди от меня подальше. Не стоит показывать, что мы знакомы.

– Ты совсем спятил, – ответила лысая женщина.

– Сейчас это не играет никакой роли. Видишь вон того человека?

– Которого?

– Я говорю про преступника. Теперь уже бывшего. Тартенальский полукровка, который учинил невероятный разгром в заведении Урума. Этот мерзавец Урум из кого хочешь все жилы вытянет. Так что поделом ему.

– У тартеналей две пары легких.

– Ага. С одной парой по дну не прогуляешься. Ты не делала ставку?

– Ненавижу я все эти азартные игры.

– Вот уж никогда бы не подумал.

– Давай ближе к делу. Ну вижу я этого типа. Дальше что?

– Найми его к себе.

– С удовольствием.

– Потом купи ему одежду.

– А это еще зачем?

– Чтобы прикрыть все, чем парня так щедро одарила природа. Люди пугаются его мускулов.

– А я-то думала, что ты имеешь в виду…

– Не важно. Суть в том, что ты должна взять его к себе на службу. Вашей троице нужен телохранитель.

– Мое тело он может охранять в любое время.

– У меня от разговоров с тобой уже голова заболела. Ладно, на сегодня все.

– Нет, Техол, не все. Приходи к нам вечером. И Багга с собой возьми.

– Но зачем? Ведь все идет по плану. В этом нет никакой необходимости.

– А я тебе говорю, что есть.

Четыре года тому назад финадд Герун Эберикт собственноручно предотвратил покушение на жизнь короля Эзгары Дисканара. Вернувшись поздним вечером во дворец, он наткнулся на тела двух гвардейцев, охранявших вход в покои монарха. Их убили изощренным магическим способом, наполнив легкие песком и лишив возможности дышать. Оба трупа были еще теплыми. Выхватив меч, финадд распахнул приоткрытую дверь и ринулся в королевскую опочивальню.

Над спящим правителем склонились трое – чародей и двое убийц. Первым делом Герун убил мага, ударив его мечом в затылок. Затем он расправился с одним из головорезов, нанеся ему смертельную рану в грудь. Но в это время второй убийца сумел метнуть в финадда кинжал. Он целился Эберикту в глаз, однако не рассчитал, и лезвие попало в рот, пропороло обе губы и застряло в зубах.

Превозмогая боль, Герун тремя яростными ударами расправился и со вторым негодяем тоже. К этому времени король проснулся и широко раскрытыми от ужаса глазами глядел на происходящее.

Через две недели финадд Герун Эберикт преклонил колени в Тронном зале и при скоплении придворных и знати получил от Дисканара так называемое Королевское отпущение грехов. Отныне и до конца своих дней финадд освобождался от всякой ответственности за свои деяния. Иными словами, Герун приобрел узаконенное право поступать как угодно и с кем угодно (за исключением членов августейшей семьи).

Королевские дознаватели так и не сумели выяснить, кто же замыслил это покушение и подослал к Дисканару убийц.

С тех пор Эберикт вел свою личную войну, действуя при этом неутомимо и неумолимо. На его счету числилось тридцать одно убийство, в том числе гибель двух богатых торговцев – людей довольно влиятельных и игравших не последнюю роль в политической жизни. Кроме того, Геруну Эберикту приписывали еще не менее десятка таинственных смертей. Очень скоро одно только имя этого человека стало наводить страх на жителей Летераса.

За эти же годы Эберикт заметно разбогател. Тем не менее он оставался королевским финаддом и по-прежнему выполнял свои обязанности. Решение отправить Геруна на Великую встречу могло иметь двоякую цель: дать столице отдохнуть от столь опасного человека и показать королеве с принцем, что их притязания на власть – пустой звук. Брис знал, что король не любит менять своих решений. Но неужели Дисканар ни разу не пожалел о том, что ввел Эберикта в состав посольства?

Брис и сам не заметил, как покинул Утопляки вместе с Геруном. Они перешли Суланский мост и очутились в Казначейском квартале. День выдался жарким. Небо покрывали белые тонкие облака. Если бы не они, солнце пекло бы еще сильнее. Кивком финадд указал на вход в дорогой ресторан «У Рильда» – заведение, славящееся своей рыбной кухней. Помимо рыбных блюд там подавали также «тюленье молоко» – хмельной напиток из апельсиновых корок, меда и спермы тюленей. Во внутреннем дворике за Эбериктом всегда сохранялся столик, за который он и пригласил Беддикта.

Заказав напитки и закуски, Герун наклонился к Брису и поглядел на него с таким любопытством, будто встретил впервые.

– До сих пор не могу поверить, что сегодня мой гость – сам королевский защитник.

– Как видите, – пожал плечами Беддикт. – Мой брат Халл сопровождает Бурука Бледного. Скорее всего, Бурук останется у тисте эдур до начала Великой встречи. Меня беспокоит Халл.

– А что такое?

– Вы ведь хорошо его знали?

– Да, достаточно хорошо. Он ведь прежде был моим финаддом. А когда я получил повышение, мы с ним напились до беспамятства у Поруля и настрогали детишек заезжим девчонкам-лицедейкам из Трейта. До нас дошли слухи, что через несколько месяцев их театр – а он назывался «Танцующие цветы» – закрылся. Конечно, с выпирающим животом особо не потанцуешь.

– С тех пор Халл сильно изменился, – сказал Брис.

– Да неужели?

Принесли напитки: янтарное вино для Бриса и «тюленье молоко» для Геруна.

– Разумеется, я могу ошибаться…

– Халл всегда высоко ценил верность. И подобно мне, считал, что предатели заслуживают самой суровой мести. Наверняка у него в голове существует черный список предателей… уж не знаю, сколько человек там числится. – Эберикт залпом осушил свой бокал и велел принести еще. – И вся разница между Халлом и мною заключается лишь в том, что я могу вычеркивать имена из своего списка.

– А вдруг в списке у Халла значится и наш король? – тихо спросил Брис.

Герун равнодушно скользнул по нему глазами:

– Я же вам объяснил: вычеркивать имена удается только мне.

– Тогда почему Халл находится рядом с Буруком Бледным?

– Бурук вовсе не человек короля. Совсем наоборот. Жду не дождусь, когда мы с ним наконец повстречаемся. – (По спине Беддикта пополз холодок.) – Но меня, Брис, куда больше занимает другой ваш брат.

– Техол? Неужто вы и его тоже занесли в свой черный список?!

Эберикт улыбнулся, обнажив кривые зубы:

– Так я вам и сказал! Успокойтесь, его там нет. Во всяком случае, пока. Но ваш брат явно что-то затевает.

– Вы шутите? Техол давно уже остепенился.

– Это вы так считаете.

– У меня нет оснований думать обратное. А вот у вас, похоже, они есть.

Геруну принесли вторую порцию «тюленьего молока». Финадд окунул палец в густую вязкую жидкость и смотрел, как она стекает обратно в бокал.

– А известно ли вам, королевский защитник, что у Техола и сейчас полно разнообразных интересов? Точнее, своеобразных. Недвижимость, торговля, перевозка грузов, разрешительные грамоты на то да се. Он полагает, что хитро спрятался и что все считают его лежебокой, который бесцельно торчит на крыше.

– И тем не менее вы что-то заподозрили?

Эберикт пожал плечами:

– Ваш брат сам себе выдал Королевское отпущение грехов. Причем давно, задолго до того, как оно появилось у меня.

– Техол никого не убивал!

Улыбка Геруна сделалась хищной.

– А помните крах Обменной гильдии? Дюжина крупнейших «денежных мешков» покончила жизнь самоубийством. Так вот, тот обвал устроил Техол. Все тщательно продумал, предусмотрел и ловко выбрал подходящий момент. У Техола имелся свой черный список. Чтобы отомстить человеку, вовсе не обязательно всадить ему в глотку кинжал. Ваш брат поступил более изощренно: он сделал врагов своими деловыми партнерами. А потом разорил всех до одного.

– Но Техол ведь и сам разорился.

– И тем не менее предпочел остаться в живых. Вам это ни о чем не говорит? А должно бы.

– Моему брату было на все наплевать.

– Верно. Брис, а вы знаете, кто больше всех восхищается Техолом?

– Неужели вы?

– Нет. Хотя предположение, прямо скажем, весьма впечатляющее. В любом случае речь идет не обо мне, а совсем о другом человеке.

Брис пытался понять, нравится ли ему этот странный финадд, наделенный Королевским отпущением грехов. Что ж, пожалуй, собеседник он приятный. Да вот только тема беседы у них, прямо скажем, поганая.

Подали обед. Взглянув на серебряную тарелку с румяным куском жареной рыбы, Герун Эберикт велел принести ему третью порцию «тюленьего молока».

«Неужели женщины тоже пьют это зелье?!» – подумал Беддикт.

Ему и прежде доводилось бывать в здешнем заведении, но он ни разу не видел, чтобы хоть кто-то из женщин заказывал «тюленье молоко».