Девчонка была умная, симпатичная, с вьющимися блондинистыми волосами. Чуть пухленькая, но ей даже шло. И я, естественно, к ней в свое время с очень приличным и взаимоприятным предложением подкатил. На что Ленка меня за руку взяла и с очень “взрослым” видом сообщила, что совместное удовольствие на разок приведёт к окончанию наших дружеских отношений. Вот глупость несусветная, хоть и отличница! Но потом, в примерно аналогичной ситуации, Светка, вторая из приятельствующих со мной девчонок, выдала примерно такие же слова. Так что, возможно, я в женщинах что-то не понимаю, хотя это и девчонки-ровесницы ещё.

 Но вот, высматривала у дверей уборной, даже ладошкой мне помахала, улыбнувшись. Я улыбнулся, воспрял духом, немножко подумал и чуть не воспрял не только духом. Но не воспрял а расстроился: если всё, как я надумал, ну и Ленка всё-таки хочет со мной на прощанье покувыркаться… Ну экзамен же! А потом чёрт знает, что будет… Может и времени не найдётся, блин!

Хотя если честно – в чём-то они со Светкой правы были… Вот сейчас – подруга подругой. А завели бы мы “отноше-е-ения”… Ну чёрт знает, может всё нормально бы было. А может поссорились бы в итоге и разбежались. Так что лучше после экзаменов сохранить хорошие воспоминания и почти дружбу. Но от одного лишнего воспоминания я, если подвернётся возможность, точно не откажусь! Да и не лишнее оно будет, расплылся я в улыбке, подходя к подруге.

– Вот ты кобель, Гал, – поприветствовала меня Ленка.

– Лен, во-первых – привет, – даже обиделся немного я. – А во-вторых: это с чего это я “кобель”?

– Ну не сучка же, – фыркнула вредная девчонка. – Привет, Гал. Тебя избить хотели… Живы хоть? – сделал она правильные выводы из моей физиономии.

– Ну не зверь же я, – ухмыльнулся я. – За часик отойдут, доберутся до экзамена.

– Хорошо, – кивнула Ленка. – А “кобель”, Гал… Ты когда к девушкам с такой физиономией подходишь, – на этом она скорчила на редкость дебильную, слащавую и в целом – дурацкую гримасу, – то чего и в каких позициях ты хочешь – сразу понятно.

– Не может у меня быть такой дурацкой рожи!

– Не может, а была. И не возражаешь, а значит и вправду о похабщине думал!

– Ну было немножко, – вынужденно признался честный я.

– Экзамен у нас, Гал! – с видом учительницы выдала Ленка. – И вообще “нет”. Удачи! – озвучила она и почти вприпрыжку ускакала.

 Вот же… женщины, проводил я удаляющуюся фигурку задумчивым взглядом. Ну волновалась – это понятно и приятно даже. Но зачем ждала, зачем ей была эта перепалка – непонятно. И фиг бы с ним, мысленно махнул я рукой.

Подошёл к дисплею на первом этаже, поискал в списках свою фамилию. И потопал на второй этаж, в зал КИР, для сдачи экзаменов.

 Так-то в учёбе Капсулами Искусственной Реальности полного подключения не злоупотребляли. Как по мне – даже слишком не злоупотребляли. Было бы уроков в ИРе больше – может я бы и учился получше, потому что там интересно. Но, по какой-то причине, за все десять лет учёбы уроков в КИРах было всего восемь. На прямые вопросы учителя отмалчивались, а проведённое с приятелями расследование показало: суеверия.

 Дело в том, что КИРы были эксклюзивной технологией Империи и Ордена Вулкана. Наряду с многими другими, но сам способ взаимодействия капсулы с мозгом был неизвестен. Что на Белояре вылилось в этакую почти параноидальную опаску ИРок, использование капсул “только по необходимости”. Глупость несусветная и суеверие: ни имперским, ни вулканидам на хрен наш медвежий угол не сдался. И уж в мозгах каждого белояровчанина копаться… Ну бред, в общем. Только жили именно согласно этому бреду, КИР использовали считанные разы.

 А на экзамене иначе и не выйдет: все выпускные потоки в ближайшие три часа окажутся в капсулах. И имперский чиновник, со своим мощным вычислителем, будет каждого лично экзаменовать. Тоже непонятно, как работает, но работает.

 На пороге зала КИР бледно потела, прикусив губу, наша завучиха, в компании пары техников. Усмотрев меня – закатила глаза, слегка кивнула, скорчив гримасу. Наверное, представляла как я в капсуле стану “проституткой, бандитом и наркоманом”, чтоб успеть помереть не позднее завтрашнего дня, с этими почётными титулами.

Техники были людьми поумнее, узнали мою фамилию и отвели к капсуле. Этакому овальному, металлически поблёскивающему яйцу, с диванчиком-кушеткой внутри. Я в кушетку плюхнулся, техники крышку опустили. Темнота продлилась не больше секунды – меня окружили вспышки разных цветов и интенсивности, и гудение разной громкости. Насколько я понимал – механизмы КИР подстраивались под мозг, считывали-тестировали параметры. Перед тем как этот самый ИР построить.

 Сверстники, видимо в соответствии с белоярским суеверием, про эти вспышки и гудение гадости говорили. Мол, тошнит их, страшно, плохо и голова болит. Самообман, как по мне. Приятного, конечно, мало. Но три секунды – и я в кабинете, обставленным антикварно и богато, как в исторически-приключенческом голо.

 За столом кабинета сидел дядька в мундире – имперский чин, то ли и вправду такой значительный и серьёзный, как выглядел в ИР, то ли созданный таким вычислителем – не знаю. Меня, после беглого взгляда по кабинету, привлекла картина в огромном, панорамном окне. Изумрудная зелень до горизонта, яркое, голубое небо – у нас на Белояре оно посерее. И огромные, блестящие в лучах звезды колонны, исчезающие в вышине.

 Вид был частично знаком по голо, но сейчас, с высоты в пару сотен метров от земли, из панорамного окна, он был просто завораживающим. Дядька на меня смотрел с этакой снисходительной ухмылкой. Не злой, но раздражающей, и не будь… Много что “не будь”, я бы уж придумал как ему гадость какую-нибудь устроить. Из чувства свойственной мне справедливости. Но было “будь”, так что планов строить я не стал, а просто спросил, указывая на окно:

– Это Земля?

– Да, это Терра, столица нашей Империи, – кивнул дядька. – “Земля” – местное название столицы и прародины, ученик. Использование этого термина вне Белой бессмысленен, тебя просто не поймут.

 Хм, всё же эмуляция вычислителя, или он по жизни такой, призадумался я.

 А дядька, тем временем, развернул экран на столе и стал в него со значительным видом глазеть. Зачем – непонятно, будучи в ИР он мог получать информацию непосредственно в мозг. Но то ли привык, то ли это такой “способ успокоить экзаменуемого”.

– Гален-Гаврила Безмолвный, – вслух процитировал он. – На Белояре нет традиции двойных имён. И “Гален” – не типичное для планеты имя.

 С этими словами он уставился на меня, приподняв бровь. Вот засранец-то, внутренне возмутился я. Вопрос ртом задать ему лень, блин! Ну да ладно, отвечу, не время выпендриваться. И так с моими “обширными” знаниями в рамках программы как бы я без табеля не остался, со справкой “посещавшего курс”.

– Второе имя дано временными опекунами, уроженцами Белояра, до прибытия действующего, – ровно ответил я. – Первое – дано отцом до моего рождения. Фамилия по матери, отца не знаю.

– И опекун от него?

– Именно так.

– И кто же такой скрытный? – по моему всерьез заинтересовался чиновник.

– Пиит, – ехидно оскалился.

 Взгляд дядьки отчётливо дёрнулся – очевидно, основная часть сознания чиновника, получившая информацию, отстраняла вычислитель от управления. После чего этот же взгляд скользнул в экран, поднявшись на меня с по настоящему удивлённым выражением.

Видимо у него там полиграф или ещё что-то такое, что в ИР несложно, да и не лишнее для экзамена. Ну и досье на меня, поскольку, хоть дядька и выглядел удивлённым, но переспрашивать и тыкать в меня пальцем крича “Врёшь!” не стал.

– Занятно, Безмолвный, – озвучил он в общем-то совершенно не интересную мне информацию. – Но у нас беседа. Присядь, отвечай на мои вопросы, – указал он жестом на изукрашенное финтифлюшками кожаное кресло.

 И начался сам экзамен. Вообще выходила скорее беседа. Не “по душам”, конечно, но именно беседа. Я даже Департамент Образования (или конкретного дядьку, но департамент всё-таки вероятнее) зауважал. Мне-то было на этот экзамен если не совсем плевать, то значения слишком большого я ему не придавал. И волновался, конечно, но не слишком сильно. А вот сверстники в соседних капсулах – трясутся и вибрируют, паникуют и вообще дёргаются. Они весь выпускной год этой хернёй маялись, с печальными физиономиями. Не всё время, как понятно, но “находило”. А вот такая “беседа” – явно поспокойнее теста-экзамена. Дядька даже подправляет в ряде мест, правда… Да, хочет точно установить глубину знания (или незнания), подсказками устраняя заминку. Ну и разбирается, это именно “заминка”, или неинформированность.

Продолжалась эта беседа несколько часов. В реальности я бы, наверное, подустал, но в ИР чувствовал себя бодрым. Разговор, на удивление, шёл не только по программе. В которой я, к своему искреннему удивлению, не так хреново разбирался, как оценивали меня учителя.

 Нет, я её ни черта не учил, конечно. Но как показал экзамен-беседа с чиновником, с его подходом, многое мне давал Никс и знал я это идеально. Многое я почерпнул из голо – особенно всякую там историю и астрографию. Да даже ленкины или светкины подсказки пригодились.

 В общем, вместо ожидаемого мной “молчания таутянского партизана”, на большую часть вопросов я давал ответы. Где более полно, где совсем кратко, но давал.

 А кроме этого, дядька затрагивал мои отношения к Империи, людям – не вообще, а знакомым. К Белояру. Я душу нараспашку не распахивал (на что дядька ехидно посматривал и ухмылялся – видимо техникой “неполную откровенность” фиксировал), но в целом – отвечал. И, как-то незаметно, перевёл он беседу на никсову науку. Я минут десять рассказывал, а потом сам себя одёрнул.

– И больше ничего не знаю! – чесно залупав глазами соврал я.

– Совсем? – ухмыльнулся дядька.

– Совсем, – продолжал честно врать я.

– Ну ладно, по программе учебного заведения ты, Гален, ответил, – перестал ухмыляться он. – Знания твои неполны, в некотором – непозволительно ущербны. Но в других направлениях – похвально полны. Посему, оглашаю я результаты экзамена, – торжественно произнёс он, разворачивая ко мне монитор.

 А там были мои знания, оцененные в баллах, по куче дисциплин. И “да”, чуть ли не гордый нуль во многом. Но компенсированный оценками “сверх возможного”, выделенного небесно-голубым. Так что итоговый балл, “индекс знания гражданина”, выходил у меня даже не “удовлетворительным”, а “положительным”. На самой границе, но всё же.

– Цифровой табель отражён в твоём гражданском удостоверении, – продолжил, через минуту, чиновник. – Если желаешь на иметь его на материальном носителе – обратись к ответственным людям своего учебного заведения. Экзамен Галена-Гаврилы Безмолвного, по программе обязательного имперского образования закончен! – провозгласил он. – Слава Императору!

– Империи слава! – протянул я, призадумавшись.

 Впрочем, долго думать мне не пришлось: в следующее мгновенье меня окружала прохладная темнота, а кушетка слегка вибрировала и массировала меня снизу. А через пару секунд – появилась полоска света и крышка открылась. Щурясь, я выбрался наружу, помотал головой, да и побрёл из зала КИР.

 Завучиха наша ненаглядная (глаза бы мои её не видели!) караулила выходящих. Впилась в меня взглядом, и брезгливо поинтересовалась:

– И как сдал, Гале-е-ен? – аж протянула она, отклячив губищу.

– Положительный балл, Марьиванна, – ехидно подмигнул я тётке.

 Рожу она скорчила настолько недоверчивую, что я бы не поверил, что такие бывают, если бы не видел своими глазами. Недоверие сменилось прекрасно читаемым выражением “врун завравшийся!” в мой адрес, а потом она отвернулась, задрав нос.

 Ну-ну, мысленно хмыкнул я, хотел бы я на марииванную рожу посмотреть, когда табели учеников в сети школы появятся. Хотя… хрен бы с ней, вряд ли я её увижу когда.