А уж то, что половина девиц, завидев десяток мужиков под окном, рухнула бы в обморок – как пить дать.

Я и сама была близка, но мне нельзя, я преподаватель. Неоперившийся, но преподаватель. И с этими «птенцами» у меня явно будет идти стаж год за пять. Я уже, наверное, поседела. Хорошо, на платиновых волосах не видно.

В тёплой и немного маслянистой воде было уютно и спокойно. Она проникала в поры, в мышцы, успокаивала нервы. И словно снимала то электрическое напряжение, что передалось мне от изначального.

Энран Даргасс. Вот, от кого стоит держаться максимально далеко. Если уж соблазняться, то по своей воле и желанию, а не так, как с ним. Сейчас я понимала, что те чувства, та бешеная страсть, неприличные желания – всё было не моим, его. Не могла ведь я желать сделать минет мужчине, которого впервые вижу, притом не в спальне, а у двери в собственные апартаменты? Под камерами. В открытом всем ветрам и посетителям коридоре.

Отчего–то эта мысль безумно меня завела. Неужели моё тело просыпается? Как не вовремя! С другой стороны, я впервые оказалась в мужской компании, притом активной и сексуально ориентированной, так что удивляться здесь нечему.

Рука нырнула глубже в воду, скользнула по бедру, спустилась ещё ниже. Я была настолько влажной, что голубая вода Даргасса не могла растворить всей своей массой ощутимое проявление моего возбуждения.

– Озабоченная, – прошептала я, прикрывая глаза.

Как наяву передо мной стояла картина: я, Энран, коридор. Стены трясутся, мир под угрозой, вдалеке ревут сирены, всё залито оранжевым светом, а я… сосу.

Щёки вспыхнули лишь от произнесённого про себя слова. Как неприлично! Пошло! Фу–фу–фу. Мамочки!

Только вот отчего–то именно эта несвойственная мне развратность возбуждает ещё сильнее и я несколько раз произношу про себя это слово, смакуя его и возвращаюсь восхитительно–неприличной, не скованной ни воспитанием, ни образованием фантазией.

Я балдею от доступной мне свободы выражения и делаю это… нет, сосу… с упоением. Выражением безумного довольства на лице. Облизываю длинный гладкий член, круговыми движениями ласкаю головку, всасываю её и тут же опускаю. Поднимаю взгляд. Изначальный пылает, закатив глаза, постанывая.

Да!

Твёрдый, как скала, торс. Поросль волос, спускающаяся тёщиной дорожкой вниз, к самому потрясающему в мире члену, который я только видела, пусть раньше лишь в кино. Но здесь он весь мой. И я могу вытворять с ним всё, что угодно.

Я хочу попробовать взять его глубже, ещё глубже. Но страшно даже в воображении. Никакого опыта. Не представляю, как это, но пытаюсь. Мужская рука ложится на затылок, зарывается в платиновые локоны, ласкает затылок и медленно, но верно, прижимает мою голову к своему паху. Подсказывая, направляя.

Получается! Я продолжаю работать ртом, доводя изначального до упоительного финала, но сама улетаю чуть раньше. Взрываюсь. Кричу в голос. Изгибаюсь дугой так, что голова погружается в воду. Выныриваю, отплёвываясь от пены.

– Уж потеряла контроль, так потеряла, – бормочу довольно. Никогда прежде не испытывала настолько ярких ощущений наедине с собой. Вот, что значит, появился какой–никакой опыт и фантазия активизировалась.

Я и не думала, что настолько пошлая. Но слово «сосу», которое я могла произнести лишь про себя и в одиночестве, заводило не просто сильно, а очень сильно.

– Пошлячка. Развратная штучка. Извращенка, – бормочу чуть смущённо, но тело даже покалывает от удовольствия. – Видимо я из тех девиц, которых заводят грубости в постели.

Выбравшись из ванны, заставила себя изучать материалы и готовиться. А ещё, не удержалась и ознакомилась с полной, точнее, с доступной мне, информацией о человеке–планете. Нужно было найти в нём что–то такое, что–то гадкое и неприятное, чтобы снова зажечься злостью и яростью, желательно возненавидеть, иначе влюблюсь. Первый сексуальный опыт – слишком опасная и цепляющая до глубины души приманка для женского сердца. Это я уяснила на примере однокурсниц.

Если уж я превращусь в этой обители тестостерона в маньячку, не смогу без регулярного секса, а собственные пальчики не справятся, заведу любовника. Это очень по–взрослому. Вот, кстати, лучше бросить эти мысли об обучающихся и подыскать себе мужчину из преподавательского состава. У меня огромный выбор!

Собственные идеи рассмешили. Рассуждаю так… Как будто это не я. Куда делась та недотрога, от реакции которой шарахались все мужчины нашего университета? Хотя какие они мужчины? Так, сморчки. Вот в ВАДе…

Я мечтательно вздохнула и улыбнулась. Завтрашний день вряд ли принесёт мне позитивные эмоции, так что нужно выспаться и набраться сил.

И тут меня словно током прошибло. После плотного контакта с Энраном, я была словно заряженная под завязку батарейка. Быть может, это и есть – то самое страшное. Он лишь ласкал меня, а я уже кипела энергией, булькала ею, как колдовской котёл. А если бы случился секс? Взрыв? Полное выжигание? Возможно, именно так всё и происходит?

Вот та самая ниточка, та зацепка, что позволит мне держать себя в руках. И ласкать себя, мечтая о другом. Или о нём. Мой маленький секрет. Тайна.

Почему–то очень чётко осознавала, что так неприлично себя вести ни с кем другим я не смогу. Его энергия волновала кровь, пробуждала нечто сокрытое, навязанное обществом, древнее. Все мои убеждения и устои слетали подобно ненужной шелухе, обнажая самую суть. И это пугало не на шутку. Нужно ли мне это? Сомневаюсь.

Я – преподаватель ВАД. Я – сильная, умная, сдержанная. И я не позволю какому–то изначальному испортить мне репутацию и моё мнение о самой себе!

Я уже практически заснула, когда пискнул сообщением коммуникатор. Мне, конечно, оставили этот день для отдыха, но в академии, где юную учительницу обманывает весь педагогический состав, выдавая ей «под руку» выпускную группу боевого факультета, хорошего не жди. Вдруг и для нас есть тревоги, ночные вызовы, построения и ещё чего–нибудь подобное?

Чтобы не изводить себя сомнениями, открыла сообщение. Разумеется, незнакомый номер. Разумеется, контакт без фотографии.

– Я вернулся! Можно к тебе?

– Кто это? – напечатала для проверки, хотя это мог быть только кот с бархатным урчащим голосом.

– Мар–р–рн, – прилетело звуковое. Его голос я бы не спутала ни с одним другим голосом в мире.

– Мар–р–рн, – пропела я в динамик с прононсом, – я уже сплю.

– Я обниму тебя и согрею. Со мной ты будешь спать сладко–сладко… Но недолго, – пообещал наглый кот. И, конечно же, голосом. Словно знает, как гипнотически он действует на слабый пол.

А пол был и правда слаб. И, кажется, «на передок». Может, это на меня так воздержание действовало? Или воздух академии пропах тестостероном настолько, что у приличной девушки голова отключается напрочь? Или заряд батарейки–изначального всё ещё будоражил кровь?

Я вздохнула. Нет, они меня точно с ума сведут. Два потрясающих мужчины. Два ученика. Два настойчивых кавалера.

– Прости, Марн, но ты – мой ученик. Нас будут связывать только учебные дела. Благодарю, что спас сегодня. Ты – мой герой, – напечатала, так как боялась, что голосом не выйдет так пафосно.

– Сейчас приду.

– Не надо!

– Жди.

– Я не открою! Марн, не смей! Не смей, кому говорю! – напечатала, подскочив на кровати.

Не прошло и минуты, как в дверь постучали.

Глава 6

Душечка–робот подсказал, что я могу активировать голосовой режим, не открывая дверь, и пообщаться с посетителем. Хвала технологиям!

– Аделия, впусти, – потребовал кот настойчиво и чуть недовольно.

– Прости, Марн, я тебе не девочка с планеты–полигона, а преподаватель. Между нами не может быть ничего, кроме учебного плана.

– Аделия, открой дверь, давай поговорим без свидетелей. Ты ведь не хочешь, чтобы половина преподавательского состава, что сейчас высунула носы из своих квартир и подслушивает, стала свидетелями нашего разговора?

– Не преувеличивай. Никто не будет столь топорно выдавать себя, есть ведь видеонаблюдение, – не повелась я на этот развод для маленьких детей. Пусть заливает кому–нибудь другому.

– Я хочу тебя увидеть, очар–р–ровательная, восхитительная Делия, дышать тобой, – растягивая гласные начал склонять меня кот к непотребству.

Голос, конечно, у него волшебный, но я ещё не отошла от произвола одного наглого курсанта, чтобы попасть в оборот второго. Нет уж! Не на ту напали. Может, не сразу, но я найду способ противостоять этим мужчинам. Соблазнительным и восхитительным, но слишком настойчивым.

– Спокойной ночи, Марн. Увидимся завтра на встрече–знакомстве. И очень прошу, обойдись, пожалуйста, без намёков.

– Делия…

– Госпожа учитель, – поправила я наставительно. – Госпожа учитель и никаких Делий! До завтра!

Я отключила звук, сама же рухнула в кресло как подкошенная. Как бы мне сейчас помогла Моргана, была бы связь, ну хоть самая плохонькая. Не представляю, как женщине в одиночестве, без дружеской поддержки и влагостойкой жилетки пережить пять лет в компании одних мужчин.

Самое неприятное – это то, что на Даргассе… Да ну что ж это такое! Я уже не могу произнести название планеты, чтобы не завестись с пол–оборота, вспомнив наглого изначального. Такого соблазнительного, жесткого, страстного. Эгоистичного!

– Уф–ф–ф! – выдохнула и снова раздула щёки для следующего захода.

Самое неприятное – это то, что в ВАДе не было принятых повсеместно семестров, и я не могла запланировать встречу с Морганой Шуейн. Здесь учились, на мой взгляд, как попало. Внезапно могли сорвать половину потоков для патрулирования какого–нибудь дальнего сектора или отправить подавлять мятеж на рудниках. Будто у нас не было регулярных войск, честное слово. То есть приноравливаться приходилось преподавателям, а не обучающимся! Где это видано, вообще, да ещё и в военной сфере? Изначальные, конечно, мудрые и древние, но странные.

Но моего мнения никто не спрашивал. Более того, в доступных источниках я не нашла никакой информации об отпусках для преподавательского состава. Оставалось только надеяться, что меня не заперли на пять лет среди озабоченных мужчин и рано или поздно отпустят прогуляться по планетам.

Несмотря на множество одолевающих мыслей и тревог, спала отлично, снов не видела, ни на что не отвлекалась. Проснулась рано, приняла душ, нанесла неброский макияж и надела любимый бежевый костюм с белой непрозрачной рубашкой на магнитных застёжках.

Только порадовалась, что меня пока не заставили надеть форму и я могу чувствовать себя комфортно в привычной одежде, как прилетело сообщение на коммуникатор.

С недовольным выражением лица приложила руку к засветившейся на стене зелёной ладони. Чем ещё меня «обрадует» академия?

Часть стены превратилась в мечту любой девушки – просторную гардеробную, только один нюанс не позволял мне прыгать от радости, точнее, два – она была практически пустой и всё, что в ней находилось, было чёрного и белого цветов.

Сцепив зубы от ненависти ко всему чёрному, переоделась в унылое облачение. Хорошо, что блондинкам идёт траур. Траур по радужным мечтам одной юной леди.

– Мне лет двадцать пять дашь, – оценила свой образ. – Но это и хорошо. Меньше будут цепляться. Наверное.

Побороть мандраж перед первым рабочим днём было непросто, но я решила не давать слабину и делать то, что должна. Правда, мысль о встрече с двумя неожиданно возникшими на моём жизненном пути кавалерами всё равно тревожила. Как я поняла, коты мстительны, как же ведут себя изначальные, если им отказывает женщина, даже представить себе не могла. И боялась тоже.

– Доброе утро, – поздоровался со мной ректор, встретив у входа в главное здание нашей академии. – Я вас жду.

– Доброе, – поздоровалась настороженно. – Зачем?

– У нас принято представлять новых педагогов особым образом.