– Но она ими не воспользовалась.

Флоранс пожала плечами.

– Будь всё так просто, я бы вообще не появилась на свет, – задумчиво проговорила она, зачем-то коснулась видневшейся из-под простыни из синтезированной ткани тонкой руки, а потом отвернулась. – Что с ними будет дальше?

– Как написано в протоколе. Нет смысла что-то выдумывать, – равнодушно ответил Хант, но вдруг насторожился. Ему показалось или… – Вы же читали?

– Нет, – отозвалась Мэй. Она переплела пальцы, стараясь унять непроходившую дрожь, а потом рассмеялась. Тихо и так тоскливо, что Хант поднял голову, отрывая взгляд от пошевелившейся за спиной Флоранс «семнадцатой». – Всё откладывала, надеялась, что до этого не дойдёт.

Он поджал губы, а потом бросил короткое:

– Глупо.

– Глупо, – неожиданно покладисто согласилась Мэй. – Так, что их ждёт?

Хант промолчал, сделал несколько бесшумных шагов в сторону кровати и только потом соизволил ответить:

– Ничего такого, за что меня можно было бы снова назвать жестоким ублюдком. К вашему сожалению, полагаю. – Он усмехнулся, но Мэй лишь отвела взгляд. – Их подлатают, а после отправят работать куда-нибудь в службу Отдыха…

– Ублажать ваших… коллег? Боюсь, вы ошиблись. Моё определение по-прежнему актуально! – голос зазвенел гневными колокольчиками, но в этот раз Артур оказался готов и поднял руку, молча приказывая закрыть рот.

– К вашему сведению, основная задача этого подразделения – реабилитация и интеграция, а вовсе не то… что вы подумали. Там работают десятки специалистов, которые помогают восстановиться после несчастных случаев, что то и дело случаются во время Бурь. Поэтому оставьте свои предрассудки при себе, – холодно ответил Артур, но осёкся, когда заметил растерянное выражение на лице Мэй. Ох, право слово! Вард и его компашка постарались на славу, испортив всю репутацию, чёрт бы их побрал. Так что неожиданно для себя Хант мягко добавил: – Им помогут. Поработают с психикой, дадут работу и цель.

– Они теперь стерильны?

– Да.

– А… дети?

Хант с тревогой посмотрел на стоявшую перед ним Мэй, которую теперь трясло с такой силой, что едва заметно качало. Это было ненормально, и Артур нахмурился. А потом он заметил то, что заставило его выпрямиться и настороженно замереть.

– Пункт пятнадцатый. Думаю, будет лучше, если вы ознакомитесь с этим сами.

– Но…

Он не хотел говорить этого вслух. Не здесь и не сейчас. Но взгляд Флоранс оказался таким растерянным, что Артур сдался.

– Их тела будут преданы земле. Никто не станет над ними глумиться, – ровно произнёс он, однако Флоранс это, похоже, не убедило. Она дёрнулась, и в этот момент всё пошло наперекосяк.

То, что их подслушивают, Хант понял сразу, как только они вошли в комнату. Ему достаточно было бросить лишь один взгляд и окончательно убедиться, что, как минимум, у одной из кроватей выросли уши. А потому, он был готов. Единственное, чего не учёл Артур, это как быстро дёрнется к Флоранс «семнадцатая». Её движение вышло настолько нечеловеческим и оттого совершенно непредсказуемым даже для Ханта, что на мгновение ему показалось, будто он не успеет. И всё же Артур этого ждал, а потому в самый последний момент потянул ничего не понимавшую Мэй на себя, уже привычно прикрывая спиной, а затем бок обожгло. Он зарычал от досады, но сверху на него навалилось тело «семнадцатой», и перед глазами заплясали чёрные искорки боли.

***

Флор не понимала, как это произошло. Вот она ещё стояла у одной из кроватей, а в следующее мгновение Хант со всей силы потянул её на себя, вынудив отступить и повернуться. Это было внезапно. Настолько, что она растерялась. Флор только успела заметить мелькнувшее перед глазами знакомое чёрное, словно копоть, пальто, а потом пол и потолок внезапно поменялись местами. Или так показалось, когда её со всей силы швырнули прочь. Она проскользила пятками по гладкому полу, но смогла выпрямиться и даже сделала несколько хаотичных шагов, прежде чем всё же споткнулась и налетела на шкаф с какими-то инструментами. Послышался звон. Сверху посыпались герметичные пакеты с неведомым содержимым.

Чёрт!

Когда она смогла проморгаться, то в первое мгновение чуть не рассмеялась. Картина, представшая ей, показалась настолько нелепа, что Флор было уже улыбнулась, но в следующую секунду ошарашенно охнула. А потом сердце от страха забилось так часто, что стало больно.

Повиснув на Ханте, словно хотела его повалить, «семнадцатая» пыталась ногтями и зубами добраться до его горла. Она скребла и кусалась, пока глава Карательной службы пытался отодрать её от себя, но даже пришедшийся на челюсть случайный удар локтем не остановил сошедшую с ума женщину. С перекошенным и залитым кровью лицом из разбитого носа и в становившейся красной рубахе, которая влажно облепила не самое мощное тело, «семнадцатая» с самоубийственным отчаянием пыталась то ли выцарапать Ханту глаза, то ли перегрызть ему горло. Он попробовал отпихнуть её от себя, несильно ударив коленом в живот, но добился лишь нового приступа совершенно безумной атаки.

Хант явно боялся или не хотел навредить впавшей в состояние одержимости несчастной «семнадцатой», но она, словно бескостное существо извернулась, и в её руках Флор заметила что-то блестящее.

Наверное, кричать было дурацкой идеей. Но возглас вырвался сам, и это, как назло, отвлекло Ханта. Он вскинул голову, повернув к Флор перепачканную чужой кровью маску, а в следующее мгновение «семнадцатая» занесла руку и что-то вонзила в открывшийся бок.

– Да чтоб тебя! – прорычал Хант. – Успокойся, девочка. Ну же.

Видимо, решив, что на этом игры с безумием пришло время заканчивать, он сумел извернуться и скрутить за спиной руки «семнадцатой», которая несмотря на открывшийся шов, теперь лягалась и извивалась. Это был совершенно животный порыв. Без крохи разума или мысли.

Обезумевшая от горя мать…

Флор неоткуда было знать, каково это… Она даже не могла представить, на что это похоже, но ясно видела, как под её намокшей рубашкой проступили контуры живота, который вскрыли совсем недавно. И это зрелище словно парализовало. Флоранс знала, что должна помочь Ханту, пока «семнадцатая» себя окончательно не убила, но не могла даже сдвинуться с места. Она смотрела на проступавший под мокрой тканью огромный рубец и почти не дышала.

В голове, одновременно с пронзившей низ живота резью, мелькнула ужасная мысль, что, может, нужно спасать вовсе не Ханта… И что прямо сейчас убить его было бы проще простого… Что от этого стало бы легче. Всем! Флор посмотрела под ноги и увидела множество инструментов. Она не знала и половины из них, но почти наяву видела, как отлично войдёт в прорезь между бармицей и шлемом тонкое лезвие. И если его повернуть, то всё будет кончено за каких-то пару секунд. Артур Хант совершил ошибку, и было бы правильно ею воспользоваться. Разве не этого они все хотели?.. Разве не этого только что хотела она?

Все эти мысли длились одно лишь мгновение, и, казалось, решение принято. Но когда Флор подняла на Ханта отрешённый взгляд, она вдруг увидела, как из его рук прямо к ней под ноги летит выбитый свихнувшейся «семнадцатой» какой-то предмет. И Флор знала, что это значит. Видела несколько раз, когда прямо на улице Каратели ловили кого-то из нарушителей. В следующее мгновение, подхватив нагретый теплом тела Ханта узкий цилиндр с тонкой иглой, Флор шагнула вперёд. Она знала, что делать.

«Семнадцатая» её не заметила. Она вообще, похоже, не видела ничего, кроме своей единственной цели, с которой боролась. А потому, когда Флор вонзила ей в шею иглу, в обезумевших серых глазах появилось первое за эти минуты осмысленное удивление. «Семнадцатая» моргнула, но затем раздался щелчок сработавшего дозатора, и тяжёлые веки смежились сами. Послышался тихий вздох, и Хант в последний момент успел подхватить обмякшее тело, прежде чем то рухнуло на пол. Он аккуратно уложил его на кровать и только потом оглянулся на Флор. Повисло молчание, прежде чем она всё же услышала тихий вопрос:

– Скажите, в вашем обществе всегда настолько опасно, или только мне так везёт?

У неё ушла пара секунд, чтобы осознать всю абсурдность подобного заявления, после чего Флор чуть было не рассмеялась, но вместо этого резко всхлипнула и вытерла рукавом нос, заслужив в ответ тихий смешок. Похоже, это становилось традицией.

– Только вам, – отозвалась она наконец и почувствовала, как дрожат ноги.

Осторожно подойдя к кровати, она посмотрела на «семнадцатую», которая показалась бы мирно спящей, но залитая кровью рубашка не оставляла шансов забыть, что сейчас было. Всё случилось настолько стремительно… Флор почувствовала, как её замутило, и быстро спросила:

– Что с ней случилось?

– Я полагаю, аффект. Отсюда такая агрессия. Сумеречное состояние. Она не спала, когда мы вошли. Видимо, наши разговоры послужили своеобразным триггером. Знать бы ещё почему.

Флор помолчала, а потом отрицательно качнула головой и вымученно улыбнулась. «Знать бы ещё почему…» Серьёзно? Артур Хант не может сложить две переменные? Впрочем, действительно, откуда бы ему знать. Для него всё это – погрешность в вычислениях жизни. Мелочь. То, чем можно легко пренебречь. Флор протянула руку и осторожно, хотя в этом не было уже никакой нужды, убрала с лица «семнадцатой» прилипшие к щеке светлые волосы.

– Мы сами стали триггером. Вы и я, – прошептала она.

– Возможно, – равнодушно откликнулся Хант, и Флор захотелось его ударить. – Вы не пострадали?

– Нет, – сухо откликнулась она, а потом спросила, хотя прекрасно знала ответ. – Что я ей вколола?

– «Милосердие».

Фильтр в маске Хант издал что-то, что напоминало тяжёлый вздох, и стало тихо. Флор смотрела на спокойное лицо «семнадцатой», и сейчас оно ничем не напоминало ту искажённую внутренней болью гримасу, с которой та пыталась восстановить кажущуюся ей справедливость. Что ж, жизнь за жизнь. В этом был смысл даже для бессмысленного на первый взгляд поступка. Флор ещё раз коснулась пока тёплой щеки. Казалось, что «семнадцатая» улыбается.

– Никогда не думала, что оценю это название, – тихо проговорила она, не думая, что её услышат. Однако рядом с ней прозвучал такой же негромкий ответ:

– Это хорошая смерть, – проговорил Хант, который неслышно подошёл и замер у Флор за спиной. – Без боли. Без горьких мыслей. Короткое мгновение радости, а за ним пустота. Абсолютный покой.

– Вы так говорите, будто бы знаете, – горько усмехнулась Флор, однако, когда в ответ пришло лишь молчание, оглянулась и неожиданно поймала взгляд сквозь красноватые визоры. Вот же… – Они пробовали это на вас? Что ещё? Яды? Пытки? Немного увечий?

– Всего понемногу, – с лёгким смешком откликнулся Хант и оглянулся, словно что-то искал. – Мы должны быть готовы к любой неожиданности.

– Значит, от «Милосердия» есть противоядие?

– Всё, что однажды было создано человеком, может быть обратимо, – пожал он плечами, а потом в два немного прихрамывающих шага настиг валявшиеся на полу пакеты с инструментами и пнул ногой парочку. Флор, что до этого равнодушно за ним наблюдала, хмыкнула и покачала головой.

– Хотелось бы верить…

– Верой занимается Церковь. Наша с вами задача – это воплощать. Мы здесь Боги и их Архангелы, остальное вторично, – пробормотал Хант и вдруг добавил: – Не поможете?