– С тем, что днём ты убиваешь, а вечером приходишь к нам на собрание и думаешь, как это закончить. С тем, что колешь «Милосердие» ничего не понимающим детям, а потом чувствуешь, как толкается в животе Джуди твой малыш. С тем, что ты ненавидишь Ханта, но по-прежнему видишь в нём лидера больше, чем в Стивене. Я не понимаю… меня разрывает от противоречий. Я запуталась, Герберт.

– Потому что мыслишь эмоциями, – улыбнулся он грустно. – Ты пытаешься думать абсолютными характеристиками зла и добра, но это неправильно. У каждого из нас есть свой репер. Точка. Ориентир, к которому мы движемся. Нулевая отметка, которую ты ставишь так далеко на числовой прямой, как можешь дотянуться. Там будут сходиться оси всех твоих поступков. Это итог. Цель. Моя – жизнь моей семьи. Любой ценой.

– Я понимаю тебя, но вот у меня нет и не может быть цели, – фыркнула Флор и зло продолжила: – Я никто, у меня ничего нет, и после меня ничего не останется. Моё тело будет переработано и развеяно над землёй, память обо мне сотрётся. Я пустота… Родилась, жила, умерла. Я сама тот самый нуль.

– Тогда зачем ты здесь? Зачем борешься?

– Я… я не знаю. Чувствую, что так нужно, но смысла не понимаю.

– Значит, самое время его найти. Флор, у каждого должна быть своя конечная точка. Она не обязательно будет глобальной, всеобъемлющей или грандиозной. Быть может, кому-то вообще покажется совсем незначительной. Но она твоя. То, к чему ты идёшь, и на что оглядываешься, когда выбираешь дорогу. С ней ты сравниваешь каждый поступок, проверяешь на адекватность. Она же мерило для твоей совести. Без неё ты рискуешь в один прекрасный момент сдаться, но…

– Но? – спросила Флор, когда Льюис неожиданно замолчал и странно на неё посмотрел.

– Но я думаю, что ты уже нашла её. Просто боишься признаться себе.

– С чего ты взял?

– Иначе ты не задала бы этот вопрос. Ты вообще не чувствовала бы себя настолько потерянной и запутавшейся. Да, похоже, в твоём случае должно пройти время, чтобы принять… – он усмехнулся и легкомысленно взмахнул рукой, – назовём это новым постулатом жизни. Но знай, когда всё случится, наступит облегчение. Мир вокруг станет кристально ясным, сомнений не будет.

– А у тебя их нет?

– Нет. Я знаю, что есть необходимое число жертв, которые должны стать мучениками за то, чтобы жили другие. Вкалывая «Милосердие» десяти, я оставляю шанс спрятаться остальным, до кого ещё не добрались люди Ханта.

– А он сам? Как в тебе может уживаться уважение к нему и осознание, что он творит?

– А в тебе? – хитро улыбнулся Льюис. – Ты спасла ему жизнь. Разве это не странно?

Флор нахмурилась, но, когда она уже открыла рот, чтобы ответить, их прервали.

– Флоранс!

Она повернулась и посмотрела на приближавшегося к ним Стивена, который… выглядел одухотворённым. Он шёл через толпу, и та почтительно расступалась, словно перед ней был никак не меньше, чем самый настоящий святой или хотя бы один из Апостолов. Его светлые волосы чуть заметно мерцали в скудном желтоватом свете настенных огней, а на фоне каменных стен светло-серые одежды из натуральной ткани казались едва ли не белоснежными. Да, он производил впечатление, особенно на тех, кто лишь недавно попал к ним в Убежище. И лишь Флор хмурилась, наблюдая за приближающимся к ней величием. Слишком много символики, слишком много фанатизма.

– Ты пришла! – Стивен радостно взял её за руку и неожиданно для Флор мягко поцеловал ладонь. Он посмотрел ей в глаза, а потом вдруг оглянулся и громко воскликнул, обращаясь ко всем: – Эй, смотрите! Наша богиня пришла проверить свои владения!

При этом он так чарующе улыбнулся, что Флор невольно зарделась, гадая, к чему было это позёрство. Рядом находилось слишком много людей, что следили за ними, а потому она скованно улыбнулась и постаралась как можно скорее освободиться.

– Я не могла пропустить и это собрание. Последнее время у меня было не так много возможностей выбраться, – пролепетала она, пока пыталась выпутать пальцы из хватки Стивена. Но он лишь сжал их сильнее, и пришлось сдаться, чтобы не привлекать внимание нелепыми дёрганьями. Что за…

– Я как раз говорил о тебе. Что твоя идея лесов вокруг Города позволит нам через несколько лет убрать Щит. Ты слышала реакцию? Богом клянусь, ребята в восторге от этой мысли!

Флор почувствовала, как ёкнуло в груди встревоженное сердце.

– Да, я… – На самом деле, нет. Она ничего не слышала, поскольку была слишком поглощена разговором с Гербертом. Но то, как легко и обыденно Стивен говорил о будущем, словно был уже хозяином Башни, неожиданно испугала. – Это только проект, Стив. Он существует лишь на бумаге и в теплицах у Джуди.

– Он существует – и это главное. Люди будут в восторге! Особенно, когда увидят, как «падальщики» копаются в земле, точно черви! ХА!

– Ч-что?

– О, я тут подумал, это будет прекрасный и милосердный жест, который мы сделаем после переворота. Пусть люди видят, что мы не они. Каратели должны быть унижены и растоптаны. Назовём их… Копатели!

Стивен расхохотался своей глупой шутке, но ни Флор, ни Герберт даже не улыбнулись.

– Я думаю, сейчас лучше сосредоточиться на наших ближайших планах, – немного резко заметил Льюис. – В Городе неспокойно, и вам стоит прекратить вылазки. Ещё одной глупости, как тогда с Щитом, Хант не потерпит.

– Да, я слышал про рейды, – нахмурился Стив, и Флор мысленно скривилась. До очередной сентенции на тему Артура Ханта оставалось три… два… один… – Я лично придушу эту мразь, как только он попадётся мне в руки. Вырву глаза, перебью пальцы и брошу гнить около Щита за всё, что он сделал. Пусть уже наконец сдохнет!

Он резко отпустил её измученные руки, и Флор радостно выдохнула.

– Этим ты ничего не исправишь… – покачала она головой.

– Я отомщу. Разве этого мало? – Стивен удивлённо на неё посмотрел. – Неужели тебе не хочется поквитаться за всех наших ребят? Да даже за тех, кого ты не знаешь? Слышал, не так давно он устроил бойню в церкви. Для Ханта вообще не осталось ничего святого.

– Я хочу, но…

– Но? – Он внимательно на неё посмотрел, а потом отступил, и на его обычно улыбчивом лице появился лёгкий налёт то ли обиды, то ли высокомерности. – Какие здесь могут быть «но»?

– Давай не сейчас.

– Ну уж нет, договаривай, Флор. Что но? Что может быть правильнее смерти Артура Ханта?

– Стив, не думаю, это уместно выяснять именно здесь, – тихо и быстро проговорил Герберт, оглядываясь. – Мы собрались не для этого.

– Так не пойдёт, подожди. – Он поднял руку, призывая к молчанию. – Я просто хочу знать. До меня ведь и здесь доходят разные слухи.

– Стивен…

– Например, что Флор проводит неприлично много времени в обществе Ханта. Или что этот «падальщик» повысил ей уровень рациона. А ещё он был у неё дома. М-м-м? Что скажешь? Ты знал об этом Герберт?

– Да, – нехотя ответил тот, чем заслужил громогласное «ага!», но Флор недоумённо пробормотала, глядя на Стива:

– Откуда ты…

– Я видел вас. Как вы входили. И знаю, что Хант провёл у тебя минут десять, не меньше. Чем вы там занимались? Что ему было надо, а?

– Ты следил за мной?! Ты… следил? Но зачем? Совсем с ума сошёл! – воскликнула донельзя смущённая Флор. Она чувствовала себя, будто её уличили в каком-то непотребстве, но ведь ничего не было!

– Хотел узнать у тебя кое-что. Как видишь, узнал. И что ты скажешь теперь в своё оправдание?

– Оправдание? Да кто ты такой, чтобы я оправдывалась перед тобой?

– Я лидер Сопротивления. И я хочу быть уверен, что ты по-прежнему лояльна к нам. Но теперь даже не знаю, что думать. Ты меня подвела.

Он демонстративно развёл руками, а Флор поняла, что злится. Она шагнула вперёд и заглянула в серые глаза Стивена.

– А твои слухи не сообщили, что меня пытались убить? – прошипел она. – Что я разбила маску, но вместо того, чтобы это проигнорировать, Хант любезно помог мне добраться до дома во время комендантского часа? Что мы попали в Бурю? Или что, если бы не он, я бы сдохла в тот день? Трижды! Нет. Конечно, тебе об этом не говорили. Но такова правда, Стив. И если уж продолжать разговор, то это ты нас подвёл, когда своими безрассудными выходками закрыл себе доступ в Город, бросив нас выживать. Одних. Так не удивляйся теперь, что я не упиваюсь твоими оскорблениями Ханта. Просто не могу. В конце концов, я всё ещё ему должна.

Она замолчала и нервно выдохнула, не сводя взгляда с лица молчавшего Стивена. А тот – о чудо! – помедлил ровно мгновение, прежде чем всё же не выдержал и уставился куда-то в стену, обиженно надув губы. Ребёнок. Флор покачала головой. Стивен был точно ребёнок. Взрывной, хаотичный, самовлюблённый. Но в этот раз это не умиляло. На кону стояло так много, и страшно, если Стивен этого не понимал. От засевшего внутри беспокойства Флор раздражённо передёрнула плечами и впервые пожалела, что перед ней и правда не Хант. Он бы её понял.

– Я спасла ему жизнь, Стив. А он мне. И если для тебя это ничего не значит, то для меня всё наоборот…

– ТЫ ЧТО?!

Джонс повернулся так резко, что Флор едва не отшатнулась.

– Как ты… Как у тебя… Как тебе вообще пришла в голову мысль, спасти эту тварь?!

– Неважно, – дёрнула она щекой, уже жалея о своей болтливости. Про случай с «семнадцатой» лучше было бы не знать никому, но…

– Значит, и в этом слухи не врали, – процедил Джонс. Теперь он смотрел на неё холодно и немного брезгливо. – Флоранс, уж не прониклась ли ты симпатией к этой мрази? Потому что если это так…

– Идиот! – прорычала она, не понимая, то ли её сейчас оскорбили, то ли озвучили то, что Флор сама от себя так страстно скрывала. – Так просто случилось.

– Случилось? Как вообще могло такое случиться?! Бога ради, ты рехнулась? Любой нормальный человек тут же воспользовался бы этой удачей! Понимаешь? Любой! Но ты… Господи, Флоранс, почему ты просто его не добила?! – проорал Стивен в бешенстве.

– Потому что я этого не хотела! – раздражённо выплюнула она, тоже скрываясь на крик. А потом посмотрела в глаза резко повернувшегося к ней Стивена и медленно договорила: – Да, я этого не хотела. Я была растеряна и не знала, что делать. Но, знаешь, что… Твой омерзительный план по убийству моих подопытных, которым ты так хотел насолить Ханту, провалился. Он всё сделал сам. И, к твоему сведению, у него хватило чести и благородства сохранить им жизнь! Теперь осталась только одна, но она не представляет особого интереса. Так что предлагаю тебе придумать что-то ещё, желательно менее извращённое и кровожадное.

– И, видимо, этим вызвано твоё восторженное состояние? – вдруг зло процедил Стив. – Тем, что он сохранил твоим шлюшкам жизнь? Флор, очнись! Это ни о чём не говорит.

Она ахнула от такого оскорбления, но сказать ей не дали. Джонс презрительно процедил:

– Он каждый день убивает несколько десятков людей. Сотня человек за неделю в виде трупов привозятся на завод по биотопливу! Да таким темпом эта псина перебьёт половину Города к следующему понедельнику, пока ты роняешь по нему слюни.

И Флор не выдержала. Всплеснув руками, она в отчаянии пробормотала:

– Ну так сделай что-нибудь, Стив! Хоть что-нибудь, кроме ребяческих провокаций в виде надписей на Щите.

– Я и делаю, – прорычал он, приблизив своё лицо к Флор, которая едва не шарахнулась в сторону. – А ты портишь. Спасаешь ему жизнь, хотя могла бы… убить!

– Ты бредишь, Стивен, – вмешался Льюис. Он устало потёр глаза, а потом едва заметно отстранил плечом ошарашенную Флор, чем невольно разрядил гудевшее вокруг напряжение. Она пошатнулась, а Герберт продолжил, демонстративно натягивая свои перчатки Карателя: – Чтобы убить Артура Ханта, одного твоего желания недостаточно.

– Ну не бессмертный же он! Есть ведь какой-нибудь способ, – раздражённо откликнулся Стивен, а Флор, не в силах вынести этот разговор, с рычанием отвернулась.