– Слышал. Каждое слово. А теперь услышьте и вы меня. – Алекс шагнул вперёд и замер перед Флор, глядя на неё так серьёзно, словно собирался то ли клясться, то ли оглашать приговор. – Я никогда не причиню вам вреда. Что бы вы ни сказали, что бы ни сделали, это останется правилом между нами.

– Не говорите, о чём не знаете, – одними губами произнесла Флор.

– Я не причиню вам зла, – с нажимом повторил Алекс, а потом так же чётко добавил: – Вы вызываете другое чувство.

Флор подняла на него растерянный взгляд.

– Какое же?

– Вас хочется защищать, – негромко произнёс он и едва заметно усмехнулся. – Довольно неожиданное ощущение, но при этом привычное. Я постоянно что-нибудь защищаю.

– Вы весьма своеобразный альтруист, – пошутила донельзя смущённая Флор.

– Вряд ли меня можно назвать именно так.

– Но ваши слова говорят мне об этом.

– Не каждое слово соответствует действию, – отчеканил Алекс, и Флор отвела взгляд.

– Да. Это я уже знаю.

– Тогда пейте, и закончим на сегодня нелепые споры. Вперёд! – скомандовал он, и под его пристальным взглядом Флор сделала глоток.

В этот раз жжения не было, только сладость, которая осела на языке и неожиданно растеклась где-то в груди. Она прокатилась тёплым шаром по всему телу и будто зажгла на кончиках пальцев маленькие огоньки. Стало жарко, и Флор невольно прижала ладонь к горячей щеке.

– Думаю, мне хватит, – пробормотала она.

– Вот как? Я ожидал от вас большего, – хохотнул Алекс, но забрал протянутый бокал, и Флор услышала тихий звон. Значит, столик здесь действительно где-то был, но теперь это её почти не волновало. В голове поселилась лёгкость и безмятежность.

– Это довольно опасная штука.

– Если пить в таких же количествах, как ваш сегодняшний ухажёр, то конечно, – послышалось фырканье, затем характерный щелчок замка, а потом в приоткрытую дверь хлынул яркий свет коридора. – Пойдёмте. У меня есть немного времени до конца этого мракобесия, и хотелось бы провести его с пользой.

Он посторонился, давая Флор возможность пройти, и она уже было двинулась к выходу, но вдруг замерла рядом с Алексом и повернулась к нему.

– Зачем вам это? – спросила она, на что получила в ответ весьма хитрую ухмылку.

– Если уж я решил, что сегодня мы нарушаем все правила, то будем нарушать их по полной. Вперёд! – Он слегка подтолкнул Флор в спину, и разговор оборвался.

Когда они вышли в коридор, там было пусто и даже прохладно. После тёплого воздуха ложи, неизбежные сквозняки пустого пространства вынудили Флор поёжиться.

– Так чем вы всё-таки занимаетесь? – спросила она, когда они миновали ряд закрытых дверей. Только один раз где-то тихо скрипнули петли, но Флор никого не увидела.

– Ваши догадки были очень близки. Можно сказать, я занимаюсь и охраной Щита, и людей. Города в целом.

– Наверное, довольно хлопотное занятие.

– Вы даже не представляете насколько. Особенно когда кому-то приходит в голову, что правила созданы для всех, кроме него.

Флор рассмеялась.

– Вы говорите прямо как мой знакомый.

– Знакомый?

– Да. Он ужасно злится всякий раз, когда ему кажется, что я недостаточно сознательный гражданин.

– Так, может, он просто переживает за вас?

Она бросила на Алекса насмешливый взгляд и невоспитанно фыркнула, покачав головой.

– Нет. Это точно не про него.

– Почему?

– Потому что такова жизнь, – отрезала Флор.

Веселье в груди резко померкло, когда на ум пришла мысль, что только в полном бреду Артур Хант станет переживать за жизнь и здоровье надоедливой Мэй. И хотя в этом не было ничего ни обидного, ни удивительного, но на мгновение Флор ощутила жалость к себе. Порой быть ненужной вообще никому было до ужаса сложно.

– Возможно, таковой она кажется только вам? Ведь когда постоянно спасаешь какого-то человека, сложно объяснить это исключительно любовью к работе.

Флор вздрогнула и удивлённо посмотрела на шедшего рядом Алекса.

– Я вам об этом не говорила! – ошарашенно пробормотала она, не понимая, в какой момент проболталась. Но тут Алекс скосил на неё взгляд и вздохнул.

– Это написано на вашем лице. К тому же… – и тут он как-то невесело хохотнул, – даже я умудрился вас сегодня спасти. Вашему знакомому следует лучше за вами приглядывать.

– Возможно, – прошептала Флор и с каким-то удивившим даже её смирением вдруг поняла, что вовсе не против.

– Нам сюда! – прервал её невесёлые размышления голос Алекса.

Флор подняла голову и вдруг поняла, что они стоят перед скоростными лифтами. Она вопросительно посмотрела на своего полного тайн спутника, но тот невозмутимо пялился в хромированные створки и, кажется, был чертовски собой доволен. По крайней мере, его рот кривился в коварной ухмылке. Ну а в лифте Алекс вообще повернулся таким хитрым образом, чтобы загородить светившуюся этажами панель. Флор не знала ни куда они едут, ни чего ей стоило ждать, однако выпестованная жизнью Города осторожность молчала. Та вообще не подавала признаков жизни с момента знаменательной встречи с Алексом в коридоре. По неясной причине чутьё доверяло этому человеку, а Флор доверяла чутью. Впрочем, как только под тихий звон кабина остановилась, а двери с тихим шорохом распахнулись, она мгновенно прокляла свою наивность.

– Вы безумец! – прошипела она, во все глаза уставившись в коридор, куда привёз её Алекс. Она стояла на пороге лифта и боялась даже шагнуть, чтобы мгновенно не испепелиться на месте за нарушение всех правил Башни и Города. – Форменный сумасшедший! Куда вы меня привезли?

– Это картинная галерея, – невозмутимо пожал плечами Алекс.

– Канцлера! – голос Флор сорвался на хрип.

– Вообще-то Суприма, но он здесь почти не бывает, – всё так же небрежно бросил невесть отчего развеселившийся Алекс. – Вперёд.

– Мне нельзя! Мне нельзя сюда! – замотала головой Флор. Боже! Это уже слишком! Она оглянулась и умоляюще посмотрела на Алекса, но тот сцепил за спиной руки и нагнулся, едва не стукнувшись с Флор носами.

– Вам нельзя, но можно мне. Впе-рёд, – по слогам повторил он и улыбнулся. А она всё никак не могла решиться.

– Да кто вы такой, чёрт побери? – воскликнула она и получила странный ответ:

– Сегодня я Алекс, а вы Руфь. И, по-моему, этого достаточно.

Нет, это определённо было не так, но когда Флор уже открыла рот для нового спора, створки лифта дёрнулись, чтобы закрыться, но мужская рука оказалась быстрее. Она упёрлась в тяжёлые двери, и те затихли. Ну а Флор услышала:

– Пожалуйста. Вы не пожалеете. Обещаю.

И было что-то в сером взгляде действительно настолько умоляющее, что в груди стало вдруг горячо. Сначала немного, словно там был маленький шарик, но в следующий миг тот разросся и заполнил, кажется, каждую клеточку тела. И Флор вдруг поняла – это эмоции. Самые настоящие, неподдельные, новые. Незнакомые. Они словно пытались прорезаться сквозь сухую и заскорузлую почву, отчего было одновременно и больно, и хорошо. Она пока не понимала, что это. Нежность? Симпатия? Об этом страшно было даже подумать, но впервые за все свои годы Флор вздохнула с полным осознанием, что она человек. Да, ради этого действительно стоило жить. И, наверное, можно было бы умереть. Руфь бы ею гордилась… А потому она повернулась и сделала первый шаг в обитый красным деревом коридор. Редкая редкость! Неслыханное богатство! Утерянная красота! Но не это волновало Флор, которая никогда не видела ничего подобного, а то, что позади неё расцветала чужая радость. Алекс был счастлив, и это почему-то казалось ей важнее всего.

Они молча шли мимо настоящих картин – больших и маленьких, в тонких рамах и украшенных огромным золотистым узором, ярких и почти полностью потемневших от времени. И Флор скользила по ним осторожным взглядом, пока вдруг не зацепилась за невозможную синеву и не остановилась. Она застыла, глядя на краски, что пережили так много, а потом неожиданно прошептала:

– Никогда не видела такого неба.

– Я не ценитель подобного анахронизма, но эта картина единственная, что меня завораживает.

– Почему? – оглянулась Флор и увидела лёгкую улыбку.

– Она напоминает мне об одной… знакомой.

Флор посмотрела на ярко-синее небо с одним единственным белым облаком на горизонте и вдруг поняла, что почти может представить и запах нагретой солнцем травы, и порывы сухого, жаркого ветра, и даже шорох стоявшего вдалеке леса. Это было так удивительно, что она невольно подалась вперёд, но тут её осторожно взяли за локоть.

– Пойдёмте. Картины – это, конечно, прекрасно, но я привёл вас сюда не для этого.

С этими словами Алекс развернулся и стремительно зашагал дальше по коридору. Ну а Флор, бросив заинтригованный взгляд на нарисованное небо, поспешила следом. Интересно, кем была Алексу эта… знакомая?

Они остановились около больших и тяжёлых дверей в самом конце галереи. Их прочный металл, казалось, мог бы выдержать даже небольшой взрыв, и Флор удивилась. Интересно, чему на вершине охраняемой Башни вдруг потребовалась такая защита? Однако в тот момент, когда перед её лицом раскрылись надёжные створки, все вопросы исчезли. Она сделала вздох и блаженно зажмурилась.

Возможно, виной тому, что у Флор закружилась голова, был странный напиток. А может, усталость этого вечера. Но, скорее, тот пряный и тонкий аромат настоящих цветов, что вырвался из плотного сумрака и закружился вокруг, стоило ей сделать шаг в наполненное влажным воздухом помещение. Раздался едва слышный щелчок, и тёплый свет озарил настоящее царство природы, вынудив переливчато зачирикать разбуженных птиц. Из груди Флор вырвался восторженный вздох.

– Мне показалось, вам здесь понравится, – прозвучал рядом тихий голос Алекса.

– Это продолжение игры, или вы сейчас серьёзны? – машинально спросила она, не в силах насмотреться на ровные ряды тонких деревьев, что уходили в глубь утопавшей в зелени тропки. Где-то журчала вода.

– А кто сказал, что я не был серьёзен тогда? – шепнули Флор на ухо, и она улыбнулась. – Ну так что, я прав?

Она замерла. Застыла на мгновение, а потом резко повернулась, не в силах выразить то восхищение и благоговение при виде подобного чуда. Этот сад действительно был самым настоящим волшебством, от которого у Флор задрожали руки и навернулись слёзы! Она открыла рот, но так и не смогла ничего сказать. Просто смотрела на Алекса, который стоял, прислонившись к двери и скрестив на груди руки. Его чёрный китель почти сливался с охапкой раскинувшихся рядом плотных тёмно-зелёных листьев, а на лицо падала тень, но Флор знала, что он улыбался.

– Идите, – проговорил он из своей темноты. – Я же знаю, как вам не терпится.

– Откуда? – выдохнула Флор, на что Алекс пожал плечами, или ей так показалось, потому что он будто ещё больше скрылся во мраке.

– Вы сама здесь, как один из цветов, – пришёл едва слышный ответ, и щёки Флор вспыхнули от столь неожиданного откровения.

Но, не зная, что можно на это сказать, и совершенно растерявшись, она просто кивнула и торопливо направилась в глубь Оранжереи.

Флор шла, однако то и дело останавливалась, чтобы осторожно коснуться больших тяжёлых белых соцветий, что росли вдоль всей тропинки. И стоило ей только дотронуться, как они немедленно роняли свои лепестки на тёмный гравий дорожки и усыпали песок под ногами, словно далёкими звёздами. Сок их бутонов был липким и сладким, а аромат – лёгким, но пряным, как тот самый напиток. Где-то в ветвях осторожно переговаривались певчие птицы, но из-за густой листвы их было не видно. Флор чувствовала, будто находится в ожившей сказке; в том мире, который ни разу не видела, но уже так сильно любила. Это была мечта, которая вдруг стала реальной. И она брела через этот мифический лес, чувствуя, как царапают кожу ладоней острые края узких листьев; как цепляют подол длинного платья невидимые в темноте ветви, словно хотели её задержать; как скрипит под ногами утоптанный гравий. Здесь сладко пахло землёй, влагой и жизнью.