Пеликан. Расплата за милосердие (страница 9)
Так Рыжий Лис вышел на палубу в прекрасном расположении духа. Корабль спросонья ворчливо поскрипывал, едва-едва отвечая порывам ветра, которые нет-нет да доходили с юга. Что может сравниться с тем пробирающим до мурашек восторгом с толикой благоговейного страха, когда пророчество, робкое и расплывчатое очертание, увиденное сквозь дрожащий горячий воздух или во сне, вдруг начинает сбываться? Знал ли Финтан, что ветер поднимется? Будь это знанием, сердце бы так не ликовало, отнюдь. Это больше походило на веру, слепую и преданную веру, требующую жертв и рисков, не обещающую ничего взамен и все вознаграждающую.
Кровь забурлила с новой силой. Прильнувший огонь разбудил тугие мышцы. «Пеликан» оживал, провисшие паруса подрагивали на ветру, как лапы спящего зверя. Сперва редкие, случайные движения, потом все чаще, и вот уже статно выпрямилась парусина, вбирая в себя благосклонные потоки попутного ветра. Огромный великан пробудился, и, чтобы разогнать жар и жизнь, нужно было время. Часа два «Пеликан» ворочался, со скрипом покачиваясь на волнах, постепенно набирая скорость. И наконец, когда это великое существо бросило вызов морю и ветру, раздался звон, оглашавший окончательное пробуждение.
Замечены испанцы. Оголодавшее пустое судно с черной завистью вглядывалось в три могучих фрегата, нагруженных до отказа.
– Торговые суда, – подсказали капитану, который стоял на мостике.
Френсис замер в раздумье, и «Пеликан» затаил дыхание. Любое великое дело требует терпения, а именно оно-то и было на исходе. Люди томились лишениями и злыми знамениями, оказавшись по ту сторону света. В сознании многих все еще никак не укладывалось, что на самом-то деле их дело не какая-то торговая поездка, но великое странствие, пишущее историю. Но любое величие меркнет, если люди не видят, что они продолжают движение. Если за бортом так и остается море, а на самом судне выскребли последние крошки, нужно вновь разжечь жажду к свершению, иначе она разгорится сама, и не дай бог попасться такой толпе.
В этих водах англичане не были хозяевами, и Дрейк знал это. Как знал и то, что за ними следят с бухты Сан-Хулиан или еще раньше. Беспечность ли это? Случайность ли? Пора ли стать видимым, заявляя водам Нового Света, что флот капитана Дрейка уже здесь? В конце концов, это было вопросом времени. Дрейк знал, зачем и куда его посылает королева.
– Как говорится, – капитан оглядел своих людей, – открытого моря и смелых врагов!
Он резко вскинул руку к небу. Ворчливо нагнетались облака и тучи.
– Готовьтесь к бою, – приказал капитан.
Эти слова разлетелись мигом по всему кораблю, как бледная искра в момент охватывает сноп соломы. Финтан бросился со всеми исполнять приказ, но услышал резкий свист за спиной.
– Запри близнецов, – приказал Дрейк.
Соседние корабли зазвонили, и весь флот стал готовиться к бою. Ветер уже дал о себе знать. Упрямо и напористо он тянул паруса. Пророчество, очевидное для Френсиса и Шеймуса, сбывалось с пугающей скоростью. Как будто небо, пообещав бурю кровавым закатом, уже само стыдилось собственной вероломной нерасторопности.
Финтан бегом спустился в каюту близнецов. Они сидели, держась за руки, и одновременно подняли головы. Рейчел уставилась прямо на Финтана взглядом, будто ее только-только вырвали из мира грез. Джонни глядел немного мимо, скорее на отворенную дверь. Отсюда прекрасно был слышен общий шум – перезвон тревоги, гул матросов, топот, брань. Иной раз резко и глухо тяжелый снаряд или ящик падал на палубе, и это отдавалось здесь, в каюте. Посему у Финтана не было абсолютно никакой нужды пересказывать, что случилось там, наверху.