– Да чем ты поможешь… – донесся мне в спину тяжкий вздох, когда я уже развернулся.

– Так, значит, что-то всё же случилось?

– Дома проблемы, – опустила она взгляд.

– Что за проблемы?

– Не хочу об этом говорить.

– Не говори. Как тебе помочь? А то сердце кровью обливается, когда вижу, какая ты хмурая. Тем более в такой солнечный день.

Ольга как-то обмолвилась, что женщины любят ушами. За пару минут до этого она огрела Сергея полотенцем, заявив, что тот чурбан. Кажется, это называлось «флирт в семейной жизни». Я тогда этот момент запомнил, а сейчас что-то на ум пришло.

– Да никак мне не поможешь, – ответила она. В улыбке прослеживалась горчинка.

– Ну, тогда пойдем гулять. Чего здесь сидеть?

– Тебе разве не надо домой?

– Не настолько, чтобы я спешить. Идешь? – протянул я руку.

– Иду, – ответила она, сначала глянув на мою ладонь, а потом на меня самого.

Прикосновение вышло приятным. Не так, как мать обнимала в детстве. Иначе. Но тоже приятно. Несмотря на то, что её рука была холодной. Зато нежной и гладкой, а не такой, как у меня – жесткой и шершавой. Прикосновение также вышло неловким. Я помог ей подняться, но так увлекся наблюдением за ощущением, что забыл отпустить руку. Так мы и простояли несколько секунд.

– Идем? – её голос изменился, но я не мог понять, как именно.

Проблема этого города в том, что здесь нет прогулочных мест. Есть просто улицы, на которых можно найти забвение и запустение, но никак не радующие глаз картины. Но тогда нас это не смутило. Мы шли, болтали, и я постарался подключить всё своё обаяние, чтобы поднять девушке настроение. Она рассказывала о себе: в основном, как мечтает уехать из этого города. Кажется, я для неё был живым примером того, что жизнь за чертой существует. Я тоже рассказывал о себе. В основном, как учился рисовать. Это единственная тема, которую я счёл уместной. Не про охоту же с девушкой болтать.

– Так что у тебя случилось? – Незаметно минуло два часа. Я уже чувствовал голод, да и Лена наверняка тоже. Надо было что-то решать.

– Ну зачем ты всё портишь, – вздохнула она. – Или тебе уже пора, и ты хочешь избавиться от меня?

– Наоборот. Беспокоюсь. Или будем гулять до утра, пока не начнутся уроки?

– Нет, вечером мне надо домой.

– Только вечером?

– Да. Сейчас там лучше не появляться.

– Почему?

– Потому что там отец.

– Разве отец дома – это плохо?

У Лены были карие глаза. А ещё задумчивый взгляд, когда она подбирала ответ. Я же догадался, что вопрос лишён такта. У меня отца нет, и она об этом знает. У неё есть, но не факт, что это делает жизнь девушки лучше.

– Он тебя обижает? – спросил я прямо.

– Иногда, – кивнула она. На её лицо набежала тень, и Лена отвернулась.

– Хм… – Я не знал, что делать. Избить отца и сказать, чтобы не обижал дочь?

– Когда выпьет, – уточнила она. – Он вчера снова в запой ушёл. Поэтому на глаза ему лучше не попадаться.

– А вечером тогда как?

– Вечером мать вернётся. Вдвоём мы справимся.

– Как я тебе могу помочь?

– Никак, – её плечи опустились. – Да не переживай ты. Не впервой.

– Почему ты утешаешь меня, когда это я должен утешать тебя?

– Ну, вот так вот, – улыбнулась она робко.

– Слушай, а хочешь ко мне в гости зайти? Правда, до меня долго идти. С час, а то и полтора, – прикинул я, что девушка ходит гораздо медленнее, чем я. – Когда Сергей вернется, попрошу его тебя домой отвезти.

Или попрошу их оставить девушку на ночь. Но об этом я говорить не стал. А то Лена и так смутилась, при этом бросая на меня какие-то странные взгляды.

– А пойдем, – выдохнула она. – Я буду первой, кто увидит, как ты живешь?

– Уверяю, там ничего особенного нет. Я живу в скромном доме среди леса.

– Люблю лес, – сказала она тихо, беря меня под локоть.

Приятно, черт возьми.

***

Роман спустился в подвальную часть дома. Здесь находился склад, винный погреб и несколько пустых комнат, в которых даже света не было. В одну из таких он и зашёл. Если за ним следят, то уж не в подвале точно. А если так, то всё бессмысленно, что бы он ни делал, финал будет печальным.

Вытащив из кармана небольшой чёрный камень, он сжал его в ладони и пустил ток силы. Настроившись, юноша подошёл к одной из стен. Темнота ему ничуть не мешала. Один из родовых даров позволял видеть в темноте ещё лучше, чем при свете дня. Когда камень дал отклик, Роман вытянул вторую руку, формируя на пальцах черные когти. Указательным коснулся стены и медленно вывел овал. Тот стремительно поглощал силу, но это было привычно и ожидаемо.

Когда юноша закончил, овал превратился в проход, куда Роман и шагнул.

«Пора узнать, что ты мне оставил, отец».

С другой стороны была такая же темнота, никаких источников света здесь не имелось. Проход за спиной быстро закрылся, и Роман огляделся. Это место оказалось небольшой комнатой в пару метров шириной и в два раза больше в длину.

В комнате ничего не было, кроме одной-единственной двери.

Роман не спешил открыть её. Отец не дурак. Он скорее хитрый и циничный, наверняка рассматривал вариант, что сына будут пытать и смогут выйти на это место. Если бы Роман кого-то сюда привел, то, по логике отца, отпрыску надо было предоставить шанс умереть достойно, забрав с собой врагов.

Других вариантов и быть не могло.

Приметив один из кирпичей на стене, на котором для его зрения блестело едва заметное темное пятно, юноша медленно надавил. Кирпич поддался, раздался щелчок.

«Наверное, этого хватит. В крайнем случае нет, и тогда меня накроет мощным взрывом. Или это будет волна яда? Отец всегда был таким изобретательным. Иногда – слишком».

Затаив дыхание, юноша открыл дверь. С другой стороны встретила привычная темнота.

«Не удивлюсь, если отец здесь всегда работал без света».

Обнаруженное место больше всего походило на подземный бункер. Затхлый воздух, плохо работающая вентиляция, отсутствующие окна и двери. Тайное укрытие, куда никто не мог попасть без ключа, который имелся только у главы рода.

Роман бросил взгляд на потолок, прикидывая, сколько метров земли над ним. Это было так в стиле отца… В тайне отстроить бункер, обязательно где-нибудь вдали от обжитых земель, с последующим устранением работников и всех хвостов. Минусов у такого места хватало. Сюда не подвести электричество, воду и прочие блага цивилизации. Зато и найти его никто не сможет. Закупоренное место, куда может попасть только тот, кто умеет ходить.

Ходуны не были чем-то удивительным. Тот же князь считался одним высшим. Высший ходун и высший бес. Два развитых до предела направления. Но если знать историю князей, царей, королей и императоров, то не самое выдающееся и сильное сочетание.

Ходунов много, но не все они похожи. Различий хватает. Есть более редкие проявления дара, есть классические и распространенные. Есть те, кто свой дар выпячивает, а есть те, кто держат таланты в строжайшем секрете. Роман надеялся, что его способности тоже остались в тайне. Иначе голова с плеч – и нет проблемы.

«Так… Неужели любящий папочка оставил что-то хорошее?»

В просторном помещении нашлось много чего. Взгляд юноши скользил от одного места к другому. Роман медленно двинулся вперед, заглядывая в каждый угол, на каждый стеллаж, в каждый ящик. Отец подготовился на славу. В бункере нашлись деньги. Они лежали пачками, упакованные в непромокаемые пакеты. Навскидку здесь хватит на пару лет безбедной жизни. Или на полгода, если не сидеть без дела, а вкладывать деньги во что-то. Ещё нашлось оружие, артефакты, старые дневники, книги…

«Неплохо, неплохо…»

Роман подозревал, что в этом месте найдется что-то ценное, но не спешил сюда попасть. В нем крепла уверенность, что в первые месяцы за ним следили особо пристально. Поэтому он по большей части сидел дома, не высовывался и вёл тихий образ жизни, всячески демонстрируя, что не опасен.

Так не могло продолжаться бесконечно. Роман отыскал подсказки отца ещё в первые дни, тогда же нашёл камень. Для стороннего человека это ничего не значащая вещь. Другой ходок не сможет определить в нем маяк. Ещё одна особенность родового дара, которая тщательно скрывалась от общественности. Даже от союзников.

Но самое главное Роман нашёл на рабочем столе. Тот стоял прямо по центру помещения, деревянный и дорогой.

«Лишний пафос. Как только ты его сюда тащил. Наверное, как и всё остальное».

Образ всегда строгого, идеально выглядящего отца, который сам тащит все эти вещи, ещё и тайно, крадучись в темноте… заставил Роман нервно усмехнуться. Но улыбка быстро сошла на нет, когда он увидел листок, одиноко лежащий поверх папок. На нём было написано следующее: «Сын, если ты это читаешь, значит, мой основной план провалился. Теперь род в твоих руках. Неси это бремя достойно. На столе ты найдешь папку с описанием дальнейших шагов. Удачи. Твой отец».

«Как же это мило, папа»

Глава 8. Любовь и страсти

Нам повезло. Всю дорогу солнце палило, одобряя нашу прогулку. А когда почти добрались до дома, в последние минуты нашего путешествия набежали тучи, словно только этого и дожидались. Последние метры мы бежали, смеясь на всю округу. Лена несколько раз взвизгнула, но не испуганно, а радостно. Я взял её за руку, чтобы бежать вместе, и то, что она ее не отдернула, окрыляло.

– Успели, – выдохнула она, утирая капли влаги со лба.

– Повезло, – улыбнулся я, чувствуя, что живу.

Живу! В нормальном мире, где дождь угрожает лишь намочить тебя! В мире, где можно смеяться над непогодой!

– Так здесь ты и живешь? – оглядела Лена веранду.

– Ага. Добро пожаловать в скромное жилище Гвоздевых. У нас тут ремонт полным ходом, не обращай внимания.

Веранду поставили недавно. Сергей вбил перед крыльцом сваи, сверху застелил досками, поставил опоры, а потом и крышу приделал. Завершающим штрихом стали два кресла, стоящих прямо под окнами. Ольга здесь любили сидеть с чашкой чая, когда погода хорошая. Когда дождь, тоже любила, но выносила теплый плед и вооружалась большой кружкой.

– Проходи, – открыл я дверь. – Есть хочешь? Сергей говорит, я неплохо готовлю.

Готовка – это одно из открытий, которое я сделал в новой жизни. Когда есть разнообразие продуктов, это превращается в настоящую магию. Чем не алхимия, когда ты не связанные между собой ингредиенты превращаешь в блюдо?

– Ты ещё и готовишь? – удивилась Лена. – Если так, отказаться выше моих сил.

Девушка с интересом глянула на внутреннее убранство. Скинула обувь, и я помог ей снять куртку, которую повесил на крючок. Носа коснулся запах её волос. Пахло свежестью и дождем.

– Присаживайся, – указал я на диван. – Держи плед. Сейчас камин разожгу.

– Уютно у вас здесь.

– Это заслуга Ольги. Она здесь хозяйка, – ответил я, наклоняясь и закидывая поленья. Подсунув бумагу, чиркнул спичками и запалил огонь.

– А скоро они будут?

– Вечером обычно приезжают. Так что часа через два-три ждать надо.

Пламя медленно разгоралось, и я открыл задвижку, чтобы пошёл ток воздуха и дым выносило наружу. Лена притихла. Я почувствовал на спине её взгляд и обернулся, чтобы увидеть задумчивость в глазах.

– Не страшно здесь жить? В лесу-то…

– Да нет вроде. Привык, – постарался я улыбнуться искренне, думая, как расслабить её.

Лена уселась на диван так, словно оборону держала. Это читалось по плотно сжатым ногам, по тому, как она устроилась на самом краешке и не знала, куда девать руки.

Что можно сделать за два часа? Многое. Я приготовил обед и накормил девушку. Мы болтали и смеялись, позабыв о причинах, которые привели нас сюда. Потом переместились в зал, на мой диван, и смотрели на огонь. Я поил Лену чаем и кормил печеньем. Она спрашивала про мои рисунки и просила её нарисовать. Я не смог отказать. Лена немного попозировала, я немного порисовал, и нам обоим это понравилось.