Глава 16. Подготовка

Конец декабря преподнес несколько сюрпризов. Как приятных, так и не очень. Я совсем позабыл, что в местной культуре конец года – большой праздник. А ещё, что у школьников в это время каникулы. Я порадовался, так как высвободилось время на свои дела. Но была и печальная сторона. Лену родители увезли к родственникам в другой город. Сначала мне стало грустно, а потом я ушёл в работу и выкинул лишние мысли из головы. Когда она вернулась, узнал, что расставания могут быть приятны моментом воссоединения.

Так постепенно, день за днём, которые я проводил либо в тренировках, либо в учебе, зима почти подошла к концу. На дворе было двадцатое февраля. Через несколько дней ехать в столицу, на решающую часть олимпиады.

Меня это нервировало и совсем не из-за соревнования. Я опасался нескольких вещей. Самой столицы, в которой жил род Соколовых. Именно оттуда меня похитили, увезли далеко на север, в закрытую лабораторию. Много же километров вести пришлось. Я изучил карту и только диву давался, какой путь проделал, сам того не ведая.

Риск, что встречу тех, кто меня узнает, – минимальный. Ну, не верю я, что аристократы ходят, вглядываются в обычных подростков из провинциальных городов и задаются вопросом, а не знаком ли те им? А не тот ли это самый мальчик, которого они видели пару лет назад? Несмотря на доводы разума, я всё равно волновался. Мало ли как история повернется.

Вторая причина для беспокойства: не хотелось оставлять Гвоздевых одних. Тем более когда Ольга ходит с округлым животом и не так активна, как раньше. Сергею приходилось и ездить на работу, и по хозяйству часть обязанностей взять на себя. Я им помогал во всем, но, если уеду, не знаю, как они будут. Понимаю, что справятся, чай, не маленькие дети, но всё равно волнуюсь.

Беспокойство и понимание, что, если выиграю олимпиаду и это откроет двери совсем в другую жизнь, мне придется покинуть семью, приютившую меня, и отправиться в столицу учиться, толкало меня на подготовку. Я развил и укрепил печать для сбора энергии, чтобы Ольга могла восстанавливаться. По заверениям женщины, это ещё благоприятно влияло на самого малыша, и были все шансы, что у них родится сильный одаренный. Что ставило перед семейной парой новые проблемы. Сильному одаренному нечего делать в этом захолустье. Ему необходимо нормальное образование. В том числе магического направления. А это значит, надо переезжать в большой город. Когда-нибудь потом. Лет через семь.

Кто знает. Если я закреплюсь в столице, может, сумею им помочь в этом.

***

– Ты же мой хороший. Жри скотина, жри, – кидал я куски мяса росомахе.

Ну и зверюга. Отдельная эпопея вышла, когда я ее ловил. А потом как пытался создать такие печати, чтобы удержать тварь здесь, чтобы она случайно не выбралась и не поубивала нас к чертям. Справился, как иначе. Так пару месяцев назад началось наше плодотворное сотрудничество с диким, абсолютно неуправляемым, крайне опасным, злопамятным и яростным существом, которое я посадил на цепь. Домашний питомец, блин. Да выпусти такого в город, и начнётся массовая истерия с десятками трупов. Сергей, когда увидел, долго орал. Очень долго и громко. Закончилось всё тем, что я создал вольер, который зачаровал, и, даже действуя в полную силу, зверь оттуда не смог выбраться. Гвоздев тогда только головой качал, недоумевая, как я это сделал. Для него металлическая конструкция выглядела ненадежно. Но глаза не обманешь. Он с час наблюдал, как зверь беснуется, а защита держит.

Для надежности я ещё сигнальные печати поставил. Если тварь прорвет контур, я сразу об этом узнаю, а в доме включится передача звука, и, если там кто-то будет, он услышит, как ревет зверь.

Жрал он всё подряд. Не то чтобы я его часто кормил. Исхудала тварь со мной. Каюсь, грешен, не лучшее отношение к живому существу, но есть подозрение, что в силу ускоренного метаболизма зверь мог съесть реально сколько угодно. Тут же переварить и пустить на своё восстановление.

За этот месяц я доработал печати диагностики и собрал массу статистики. Одним из важных открытий стало то, что я назвал индексом качества одаренного тела. Он отражал то, насколько организм приспособлен к аномальным способностям. При расчетах в идеале надо было учитывать для каждой способности отдельный индекс, но у меня была не такая большая выборка, чтобы составить справочник. Регенерация – это способность. Росомаха обладал индексом в три раза выше, чем я, и в восемь раз больше, чем у Сергея. Того я тоже исследовал. Тайно. Пока мужчина за беснующимся зверем наблюдал, он сам не заметил, как встал на печать, которая и провела диагностику. Ну и потом я несколько раз приводил его в нужные места.

Замечу, что скорость регенерации – это не то же самое, что индекс, который я вывел. Отчасти индекс можно сравнить с потенциалом. Сколько раз подряд существо, будь то зверь или человек, может регенерировать. Сколько раз сможет сделать это за день. Сколько раз на протяжении недель, если каждый день будет получать урон. В обычной жизни это, может, и не так важно. Но всё менялось, если добавить энергетическую подпитку. У зверя, если его питать, предел был в восемь раз выше, чем у Сергея. С практической точки зрения это означало, что, если на тварь повесить мой амулет сбора энергии, и зверь заберется туда, где этой энергии много… он станет почти неубиваемым. Если Сергея поместить в такие же условия, о неубиваемости речи идти не будет. Почти никаких серьезных изменений не случится.

Индекс выражался в способности тела пропускать энергию, подвергаться изменениям, выдерживать нагрузки. Если совсем по-простому, тос точки зрения состава, кусок мяса росомахи очень сильно отличался от куска мяса Сергея. Пример очень грубый, но точно описывающий суть.

Один из главных вопросов, на который я хотел бы найти ответ: от чего зависит индекс и как его поднимать?

Точных ответов у меня не было. Тут нужно плотно изучать других зверей, обычных бесов, разных аристократов. Я изучил себя, но тут какое дело: из-за тех экспериментов, что ставили надо мной Коршуновы, точно неизвестно, чья тут заслуга. Может, Коршуновы проводили опыты, пытаясь научиться создавать бесов, кто их знает. Может, наоборот, подавляли способности, чтобы справляться с другими аристократами.

По уму, индекс должен зависеть от генов, окружающей среды и практик. Под окружающей средой я имею в виду те места, где обитает существо. Какая там плотность энергии, насколько быстро можно восстанавливаться. Отдельный вопрос, способны ли звери и люди находить места сосредоточения сил. Так-то должны наверняка, но они могут делать это неосознанно, а могут сознательно, в случае людей.

Гипотеза, которая из этого следовала: господство аристократии обусловлено веками селекции, которая должна была повысить потенциал. Иначе говоря, индекс качества одаренного тела у аристократа выше, чем у обычного человека. А значит, у него больше потенциала. Он может пожрать больше зверей, освоить больше практик, да и в целом развиться до больших высот. Обычный же смертный на это не способен, даже если его завалить зверями.

Это видно на примере Гвоздевых. Они тоже употребляли в пищу зверей, которых мы добывали, но я не заметил серьезных изменений. Зато заметил у себя. Надо узнать, насколько Соколовы были сильны, изучить других аристократов – и тогда можно делать однозначные выводы.

Я это всё изучал по нескольким причинам. Первая – чтобы познать себя. Очень уж мне странное тело досталось. С одной стороны потомственный аристократ, с другой – видимо, не из самого сильного рода, а с третьей – на мне ставили непонятные эксперименты, которые могли как поднять индекс, так и снизить. Это наводило на нехорошие мысли, что ученые этого мира ведут разработки по созданию живого оружия. Так миры и рушатся. Уж я-то знаю.

Вторая причина – постигая что-то, мы получаем власть над этим. Очень уж перспективна идея, научиться повышать индекс. Хотел я этого сугубо для личного пользования. Личное могущество всегда повышает шансы на выживание.

Третья причина – если что-то можно повысить, то можно и понизить. Изучать это нужно, чтобы такое как минимум не проделали с тобой, и чтобы научиться проделывать с другими. У меня есть враги. Наверняка появятся и новые недоброжелатели. Знание, как уничтожить основу их силы, – полезное знание.

Закончив наблюдение за зверем и сбор данных, я зашёл к себе в берлогу и уставился на булыжник. Тот самый, который мне достался из машины наёмников. Сергей предположил, что эти ребята либо прихватили под шумок у какого-то рода ценную вещь и сбежали, либо везли её кому-то. Оба варианта имели право на существование. Такой камень, лишающий ходунов возможности зайти к тебе в дом, закономерно ценился среди всех, кто находился хоть на сколько-то высоком уровне. Жаль, что наверняка мы не знаем, что стоит за этой историей. Пока она никак не аукнулась, и я надеялся, что так будет и дальше.

В любом случае я эту штуку никому отдавать не собирался. Пока буду в столице, спрячу её где-нибудь, пусть лежит до лучших времен. Рано или поздно должно пригодиться.

Разгадка, почему в зоне камня все мои печати начинали сбоить, нашлась с неожиданной стороны. Когда я устал пытаться найти к булыжнику подход, то в какой-то момент не выдержал и спросил у Сергея, что это вообще за хрень. Он пожал плечами и ответил:

– Да мне откуда знать. Это метеоритная порода. Может, аристо знают, что и как.

– Метеоритная?

– Ну да. Это же всем известно.

– А, ясно.

Твою же мать… Если эта хреновина свалилась с неба, становится понятно, почему она настолько ценная и почему разрушает печати, завязанные на многие показатели конкретно этой планеты. Алхимия подобия во всей красе, а я, дурак, не догадался. Стоило внести поправки, как печати сразу заработали и выдали мне диагностику. Две недели, блин, убил на то, чтобы самому найти причину, а отгадка была под носом. Неплохой такой щелчок по самомнению вышел.

Дальше стало полегче. Я обнаружил, что метеоритный металл создавал аномалию вокруг себя. Сильнее всего она работала в радиусе трёх метров. Имею в виду конкретно у этого булыжника. Эффект полностью сходил на нет где-то через сотню метров. Проверил на росомахе – ее способность к восстановлению снижалась, если поднести булыжник. Но через пару суток зверь каким-то образом адаптировался и больше никак не реагировал. Из этого я сделал вывод касательно быта магов. Теоретически, если такую штуку принести в дом, их дар должен притупляться. Что косвенно подтверждало легкое недомогание Ольги в первые дни, когда каменюка попала к нам. Но потом домочадцы адаптируются и получают преимущество. Если враг придет на твою территорию, то, согласно этой гипотезе, ты сможешь применять все силы в полной мере, а противник в урезанном формате. Особенно рядом с камнем, который можно установить где угодно. Пока это гипотеза, непроверенная теория, но нюанс интересный, давший пищу для размышлений.

Как и в случае индекса качества тела, я задумался, каким образом создавать печати, что будут подавлять способности одаренных. Бедная росомаха… Она стала объектом всех моих исследований, а судьба её была – стать наваристым рагу за пару дней до того, как я уеду.

Почему эти штуки блокируют магию переходов, я так и не понял. Для поиска ответа сначала надо хотя бы увидеть, как люди перемещаются. А так остаётся лишь строить гипотезы. Если порталы штука хрупкая, они могут просто не открываться там, где есть помехи. Значит, если я создам амулет, который генерирует такие помехи, то уберегу себя от многих проблем. В идеале создать достаточно мощный амулет, который сможет полностью блокировать перемещения других. Желательно, чтобы он ещё и работал, когда мне надо, а не постоянно. Идея-то хорошая, но нужно много исследований, чтобы в этом разобраться.

Зато я смог понять, почему способности росомахи к восстановлению снизились, когда я камень к ней поднес. Всё дело в энергии мира. Камень, будучи аномалией, словно отгонял энергию, закрывал новый приток. А, как я уже знал, энергия была важнейшим компонентом для восстановления.