Сергей выдавал десятки таких правил, за которыми чувствовался немалый опыт. Большую часть он показывал на личном примере. Например, предложил кидать в него шишками, как имитацией гранаты. Стоит ли говорить, что некоторые из них он ловил на лету и отправлял обратно в меня? Вскоре после шишек мы перешли на камни, и стало нагляднее. У меня появилось много синяков, когда я не успевал перехватить снаряд, который прилетал обратно. Пропустишь разок и сразу понимаешь, что это, по сути, твоя смерть, будь на месте Сергея настоящий враг.

После спаррингов переходили к занятиям с ножами. Их главная особенность была в том, что я занимался в одних штанах, какой бы мороз ни стоял. А он стоял!

– Ты только Ольге об этом не говори, – предупредил Сергей на первом занятии, сам же опровергнув свои резкие слова про «нельзя врать жене». – Раз уж хочешь научиться быть… эффективным, – выделил он это слово, обойдя другое, – буду учить тебя серьезно, с учетом твоих особенностей.

– Это каких же? – напрягся я, чувствуя подвох.

Вместо ответа Сергей махнул рукой, и я вскрикнул, ощутив вспышку боли. По груди побежала кровь из длинного пореза… который быстро закрылся.

– Если будешь так же реагировать в настоящем бою, тебя убьют. Привыкай терпеть боль, юный бес.

Тьфу ты. В тот момент я пожалел, что затеял всё это. А потом жалел каждый раз, получая новые порезы. Сергей мастерски владел ножом. Мне он выдал муляжную палку, а сам пользовался настоящим оружием. И где справедливость, спрашивается? Впрочем, какая разница, если я по нему почти не попадал. Статистика была где-то один к сотне. Дерьмовая статистика, ничего не скажешь.

Дополнительной графой в боях на ножах шла закалка. Мой организм в том числе учился противостоять холоду. Я быстро усвоил свои пределы. Сколько порезов выдержу, сколько смогу драться, не сбавляя темпа. Как выяснил, стал их расширять, пробуя другие свои наработки, завязанные на алхимию.

– Ты постепенно адаптируешься, – заметил Сергей в один из особо холодных деньков. – Это хорошо, значит, у тебя есть потенциал.

– Может, на охоту сходим?

– Может, и сходим. В прошлый раз нам повезло. Зверь – штука редкая. Но ты не отвлекайся, давай ещё раз. Ага, вот так, – комментировал он мои действия. – Лучше при себе всегда иметь хороший нож. Он может дать тебе шанс. От ситуации, конечно, зависит… Но мне несколько раз нож спасал жизнь, так что мотай на ус, парень. Только ты это, в школу его не таскай, – Сергей иногда учил на славу, щедро делясь опытом, а потом вспоминал, что я школьник и к чему могут привести некоторые советы.

Раздражало. Мне хватало мозгов, чтобы не светить своими занятиями и не создавать проблем. Уж что-что, а скрываться я умею.

Спарринги и бои на ножах – это были не все мои мучения. Началась-то затея с создания полосы препятствий. На неё я шёл, отдохнув после спаррингов и согревшись. Полоса издевательств (а как-то иначе я это отказывался называть), начиналась с вкопанных в землю бревен. Как я зимой сначала нашёл подходящие стволы в лесу, как их срубил, потом распилил, потом притащил сюда, потом долбил промерзшую землю… О, это история, достойная книги про мифических героев древности. Всего-то тридцать метров протяженности. Бревна возвышались на разной высоте и стояли друг от друга на разном расстоянии. Мне надо было пропрыгать между ними. Если срывался… Ну что ж, моё тело умело восстанавливаться.

Следующее препятствие – я должен был перелезть через сетку, которую сам же прицепил и натянул между двумя деревьями. Сетка при этом болталась и под моим весом опасно раскачивалась. Как оказываешься на другой стороне – прыгаешь на скользкое бревно, а зимой оно другим в принципе не могло быть, и бежишь по нему. Если упадешь, больно не будет. Всего лишь метр пролетишь, упав, если повезет, на твердую землю, а не на корни в оврагах. Дальше – ещё лучше. Надо будет перепрыгивать через бревна, которые тоже крепил я, кто же ещё. Самое высокое находилось на высоте трех метров. Я должен был с разбегу подпрыгнуть, зацепиться, подтянуться, забросить себя наверх, а потом спрыгнуть и продолжить бег. Дальше ждало ползание по траншеям, накрытым колючей проволокой, всевозможные забеги, прыжки и трудности, которые Сергей придумывал с пугающим энтузиазмом.

Ах да, чуть не забыл самое важное. Бегал я на время. Сергей же мог двигаться в стороне и очень метко кидать в меня снежки. Бывало, окатывал ледяной водой из ведра для создания «реалистичной ситуации выполнения миссии в суровых условиях». Пару раз он и вовсе стрелял по мне. Ну, не по мне, это я наговариваю, но где-то рядом. Когда в первый раз громыхнуло, и пуля пролетела в опасной близости, я чуть в штаны не наложил. Это в бою я готов ко многому, а здесь? Не ожидал такого подвоха.

– Не расслабляйся! – крикнул мне тогда Сергей.

Действительно. Что хотел, то и получил.

***

Так неделя сменяла неделю.

Живот Ольги округлился и стал заметным. Сергей то и дело подходил к жене, чтобы приложить руки к пузу. Малыш вовсю толкался, и это было что-то удивительное. Мне тоже давали подержаться, и ощущать новую жизнь было приятно и волнительно.

А ещё ребенок – это дорого. Раз в десять дней стабильно выбирались на охоту, чтобы поймать очередного зверя. Что бы там Сергей ни говорил, это было достаточно важно и прибыльно, чтобы мы тратили время и силы. Каждый раз приходилось уходить всё дальше. Большую часть пути перемещались на лыжах, потому что по сугробам иначе затруднительно пройти. Освоив их, я научился бегать по лесу, что позволило забраться ещё дальше. Десяток стремительных оленей, косули, парочка росомах. Одну из них я утащил к себе в берлогу, где разместил на подготовленных печатях и принялся за эксперименты. Очень уж волновала тема регенерации. Особенно после того, как меня стали регулярно резать.

Удалось сделать кое-какие открытия. Я обнаружил, что скорость восстановления зависела от запаса питательных веществ и внутренних сил. Мысль очевидная, но есть большая разница между тем, чтобы что-то предполагать, и тем, чтобы знать точно. Каждая рана ослабляла зверя. Нанеси десяток, и регенерация замедлится. От новой раны, если она будет сильной, он и помереть может. Но, если регенерация затихла, зверь остался жив и пролежал полчаса, раны снова зарастать начинали. И это без кормежки, то есть без поступления питательных веществ! Если тварь ещё и покормить, вскоре она будет выглядеть, как будто ничего и не случилось.

Это подтвердило вывод, что нужен строительный материал, предположительно белок, микроэлементы и прочее – и, конечно же, энергия. Чем больше я погружался в эти темы, тем больше задач передо мной всплывало. Изучив животину, пришёл к выводу, что мне нужна новая, более сильная печать, которая будет притягивать и собирать энергию в одном месте. Сказано – сделано. Я набросал черновой вариант в середине декабря. Собрал его в виде амулета из металлической проволоки. Вторым скрепляющим ингредиентом стала кровь росомахи. Металл и кровь – лучшие проводники, но последняя вообще-то запрещенный материал. Я понимал всю серьезность этого пути, но всё равно рисковал, надеясь, что не увлекусь и не зайду слишком далеко.

Ещё, по-хорошему, надо добыть драгоценные камни, чтобы создать сосуды для энергии мира, но чего не было, того не было.

Сначала созданную конструкцию я установил у себя в берлоге. Провёл замеры, понаблюдал с неделю, а потом переделал всё. Ещё неделя тестов, осмысление – и у меня получилась новая модель, которая за ночь собирала энергии больше, чем я мог поглотить. О, каким ценным подспорьем это стало! Стоило мне устать после изматывающей тренировки, прийти к этому месту и просидеть в медитации минут двадцать, как силы полностью восполнялись. Это позволило заниматься ещё интенсивнее. Правда, я и есть стал в разы больше. А ещё обрастать мышцами. До этого ходил тощим и худым, ничего не помогало с этим, а тут набирать начал. Что Лена заметила и оценила, но это другая история.

Когда убедился в работоспособности новой печати, установил её прямо за домом. Ещё и навес собрал, чтобы, если вдруг непогода, не мешало. Как закончил, привёл туда Ольгу.

– Не то чтобы я против изменений в нашем ландшафтном дизайне, – протянула она с сарказмом. – Но, может, объяснишь, что ты тут сделал? – оглядела она со скепсисом вырезанные на досках рисунки. Это малая часть всей печати, но подробности ей уж точно знать не надо.

– Садись. Расслабляйся. Постарайся ощутить силу…

– Силу? – нахмурилась она ещё больше, при этом не сдвинувшись и на миллиметр.

– Ну, чем там одаренные пользуются? Дар, внутренняя энергия, сила мира?

– Так и говори, что дар. Но что его ощущать, он же всегда внутри меня.

– А что расходует дар, когда ты лечишь?

– Запас сил… Всё, я поняла! И что дальше? Ну, села я… – всё же устроилась она на досках.

– Настраивайся.

– Что-то покалывает. Это опасно?

– Да вроде нет.

– Эд, ты лучше так не шути… О-о… Оу… – выдохнула она. – Ни хрена ж себе!

– Что чувствуешь?

– Как будто два пальца в розетку сунула… – ответила она тихо, полностью уйдя в себя. А через пару минут вынырнула, посмотрела на меня строго и испуганно. – Ты хоть понимаешь, что сделал?!

– Подзарядку для одаренных?

– Да! Я никогда о таком не слышала. Сможешь повторить?

– Смогу.

– Тогда не знаю, радоваться за тебя или нет. Если ты умеешь делать такие штуки, то… Парень, это очень ценно для одаренных. Очень. Настолько, что и убить могут.

Слово за слово, Ольга разговорилась, и я выяснил много интересных подробностей. Оказывается, с даром не всё так просто. Есть начальные данные, которые проявляются при рождении. Аристократы тратят много сил, чтобы обеспечить своим детям лучшие стартовые условия. Что для этого делается, я уже знал. Охота на зверей как единственное рабочее решение. Но развитие на этом не заканчивается. Специальные тренировки, отработка навыков, тайные родовые практики, ритуалы…

– Подробностей я тебе не расскажу. Меня никто и никогда не учил. В монастыре такого не было. Так, кое-чего на работе нахваталась, когда полевым медиком устроилась. Но далеко продвинуться не смогла. Есть простые практики, как раскачать источник. Проблема их практик в том, что если запас сил маленький, то особо и не раскачаешь. Это нужно часами сидеть в медитации. Ещё и силы тратить, которые медленно восстанавливаются. Это возможно, если у тебя есть поддержка семьи. Но затруднительно, если ты один и надо ещё работать, то есть тратить дар совсем на другое.

– Получается, с поддержкой ты теперь сможешь развиваться как маг?

– Может, и смогу, – задумалась она. – Но уж точно не сейчас. На первом месте у меня ребенок, а там посмотрим. Есть мнение, что в возрасте большой скачок уже не сделаешь, но даже само по себе ускоренное восстановление сильно упростит жизнь.

Я тяжко вздохнул. Жаль, что она не хочет сейчас эту тему развивать. Я-то, когда привёл её сюда, надеялся на ряд экспериментов, но, видимо, их придётся отложить. В создании самой печати ничего сложного нет. Если ещё подумать, я наверняка доработаю формулу, но это даст минимальный прирост эффективности. Сбор энергии – это как ловля рыбы. Ловить надо там, где она есть. Я не просто так выбрал это место за домом. Именно здесь сходились потоки энергии. Ближайшая подходящая точка – рядом с моей берлогой. Может, ещё в округе где есть, но точно не близко.

Если то, что Ольга рассказала, действительно так, получается, я изобрел важную штуку для магов. Понять бы теперь, как это использовать в личных нуждах. Хотя что тут думать. После начала тренировок с Сергеем я постоянно нуждался в подпитке. Как минимум это пойдет мне самому на пользу.