Завернувшись в пушистую ткань, обернулась к так и сидящему дракону, встретилась взглядом с его тёмными глазами и спросила о том, о чём следовало узнать в первую очередь:

– Что с моими воспоминаниями?

Он не ответил, продолжая мрачно пронзать немигающим взглядом.

– Ты точно знаешь, – добавила медленно, чуть задумчиво сощурившись.

Думала, не ответит и теперь, но Аданарн Кейнер хрипло спросил:

– Есть предположения?

В игры играть будем?

На самом деле, одно было. И, наверно, не следовало дерзить ещё больше, но я помялась и всё же ответила:

– Ты.

Безрадостный хмык вырвался из его мощной груди, по губам скользнула горькая усмешка, глаза… глаза дракон отвёл, а через мгновение и вовсе отвернулся к окну.

– Иди, – разрешил тихо, не глядя на меня.

Я не пошевелилась, ожидая от него несколько иной реакции.

– Пожалуйста, иди! – очень-очень вежливо прорычало чудовище сквозь зубы.

Значит, подробностей произошедшего мне не расскажут. Жаль.

С другой стороны, его реакции хватило, чтобы понять: памяти я лишилась по его вине. Он этого и не отрицал, однако… я никак не ожидала этой горечи, глухого отчаяния и чувства вины в его глазах, в голосе и на лице.

Должно быть, я в самом деле была незаменимым помощником. И как только связалась с этим драконом?

Решив, что подумаю об этом где-нибудь за пределами кабинета, я развернулась и побрела к двери. Говорить ничего не стала, оборачиваться тоже не планировала, но уже на пороге всё же повернулась и вздрогнула, наткнувшись на тяжёлый тоскующий взгляд, которым провожал меня мужчина.

Сердце кольнуло и сжалось, в груди что-то задрожало… понятия не имею, что это было, но вместо того, чтобы просто уйти, я улыбнулась, подбадривая эту печальную морду, и преувеличенно бодро сказала:

– Да ты не печалься, счастье притаилось за углом.

Аданарн побледнел так быстро и сильно, что я даже испугаться не успела. Гулко сглотнул, жестом остановил машинально дёрнувшуюся к нему меня и с трудом выдавил из себя:

– Уйди, Айлин… уйди, моё проклятье, – добавил едва слышно.

Я не нашла в себе смелости задержаться.

Оказавшись в коридоре с тёмными неровными каменными стенами, высокими потолками и рыжими шарами магического освещения, я долго стояла под тяжёлой деревянной дверью, пытаясь понять, почему изнутри жгла боль, мешающая дышать, и сердце билось так быстро и неровно, словно страдая о чём-то…

А потом услышала стон. Едва слышный, глухой, полный невыразимой тоски и боли, стон, от которого ледяные мурашки скользнули по коже, а грудь сдавило стальными обручами.

– Подслушиваем? – насмешливый шепот над ухом заставил подпрыгнуть от неожиданности и лихо развернуться.

Вот только с “лихо” я разошлась, конечно, и вместо лица высокой тёмной фигуры рядом с собой увидела невнятную муть поплывшего мира. Выдохнув что-то нечленораздельное, слабо взмахнула руками и повалилась в сторону.

– Айли, вот давай без этого! – встревоженно воскликнул успевший поймать незнакомец.

Придержав вначале за запястье, через секунду он попросту подхватил на руки, недовольно пробурчав:

– Твою прабабку, малая, не вздумай умирать. У меня ещё с прошлого раза рёбра не зажили.

С трудом пробившись сквозь волны накатывающей усталости, я разлепила ресницы и снизу вверх взглянула на… оборотня. Точно оборотня, такие фосфоресцирующие жёлто-зелёные глаза с вертикальным пульсирующим зрачком только у них были.

– Не ешьте меня, – попросила слёзно.

Здесь люди вообще водятся?!

– Ты головой ударилась, Айли? – оборотень взглянул на меня, как на умалишённую.

– Не без этого, – грустно созналась, снизу вверх разглядывая незнакомое лицо.

Рыжие кудрявые волосы, нахальный вид, массивный квадратный подбородок, перекатывающиеся жгуты мышц под серой рубашкой – мужчина уже не казался таким незнакомым.

В который раз за день напрягла свои извилины, стараясь выловить из головы имя.

Оборотень с подозрением оглядел меня, помолчал, свёл брови у переносицы и вдруг спросил:

– Я Йорген, помнишь?

Имя вспыхнуло огнём! В голове вспышками засверкали воспоминания: хохот молодого весёлого оборотня, его наглые подкаты, самоуверенные речи. А ещё тепло, какое накатывает только при воспоминании хороших людей.

Йорген посмотрел на задумавшуюся меня, вздохнул и без слов куда-то понёс.

– Извини, мне память отшибло, – запоздало ответила, разглядывая тёмные и запутанные коридоры замка. – Но я тебя вспомнила, правда!

Оборотень неопределённо хмыкнул, сворачивая на витую лестницу, ведущую вниз.

– Как вы вернулись? – спросил у меня, быстро и бесшумно преодолевая ступень за ступенью.

– Прилетели, – беззаботно пожала плечами.

Йорген как шёл, так и застыл посреди пути, пошатнувшись, резко опустив голову и широко распахнутыми жёлтыми глазами вонзившись в меня.

– То есть как? – переспросил хрипло.

– Всемогущий Аданарн Кейнер обратился, – поведала буднично, уже совершенно не желая паниковать.

В тёплых мужских руках неумолимо клонило в сон, а уставшие от беготни ноги давали о себе знать неприятной пульсацией в икрах.

Так что всё, о чём я мечтала сегодня – мягкая кроватка. И горячая ванна, а то вид у меня, должно быть, далекий от приличного.

– Обратился?! – не поверил Йорген, нависнув надо мной и всем своим потрясённым видом требуя подробностей.

– И город поджёг, – я поёжилась, втянула голову в плечи и поняла, что малодушно не хочу вспоминать весь тот ужас. – Слушай, иди сам у него обо всём узнай.

Оборотень рыкнул что-то недовольное, запоздало вспомнил о моём далёком от нормального состоянии и почти бегом поспешил вниз по лестнице, прошёл ещё пару коридоров и ногой открыл одну из тёмных деревянных дверей.

Чёрная комната поглотила нас, едва дверь громыхнула, захлопнувшись за Йоргеном. Меня уверенно пронесли четыре широких шага и хотели куда-то опустить, но в последний момент передумали.

– Айли, – мужчина так и застыл со мной на вытянутых руках, – ты вся в крови и грязи и, прости, запашок у тебя ещё тот…

Он оставил неозвученный вопрос висеть в воздухе.

– Точно! – спохватилась запоздало. – Мне бы в ванну…

Настала моя очередь замолкать в неуверенности.

Вздохнув, оборотень осторожно поставил меня на ноги. Придерживая одной рукой за плечи, пальцами второй звонко щёлкнул, заставляя разом ярко вспыхнуть все расставленные и развешанные по комнате свечи.

– Справишься сама? – спросил он, нетерпеливо переступая с ноги на ногу. – Ванная комната справа за дверью, в шкафу висит твоя одежда.

– Да, иди, – великодушно разрешила, радуясь возможности побыть одной.

Умыться всё же хотелось без лишних глаз.

А Йорген будто того и ждал. Осторожно убрав руки, он убедился, что я стою самостоятельно, отсалютовал рукой и рванул к двери, бросив:

– Если что – кричи, кто-нибудь точно услышит!

За ним захлопнулась дверь, а у меня по коже пробежались мурашки. “Кто-нибудь” очень пугало. Сколько в замке обитателей? А сколько среди них людей? Неужели дракон собрал вокруг себя исключительно монстров?

Стараясь двигаться как можно тише, я подкралась к двери, боязливо коснулась тяжёлого железного засова и без промедлений со скрежетом вставила его в паз. Мгновенно стало куда спокойнее, появилось чувство слабой, но всё же защищённости и безопасности.

За единственной здесь дверью действительно обнаружилась освещённая горящими свечами ванная комната. Небольшая и без излишеств, как и бывает в военных замках. В углу за ширмой уборная, на стене слева от входа зеркало и каменная раковина, у дальней стены большая и почему-то уже полная горячей воды ванна.

Я замерла, озадаченно глядя на поднимающийся над поверхностью воды белесый пар. Кто позаботился обо мне? Кто знал, когда я вернусь и в какой момент решу принять ванну?

Только начавшее отпускать напряжение сковало вновь.

– Ну, чего встала? – раздалось вдруг.

Голос был странным, очень тоненьким и звенящим, в смысле, каждый звук напоминал перезвон колокольчиков, и прозвучал он словно отовсюду разом.

– Здравствуйте, – поздоровалась потрясённо.

– Привет, Айли, – приветствовал голос… голоса и велели, – ну, не стой, залезай скорее, пока вода не остыла!

Почему-то не захотелось расстраивать таинственные голоса. Помявшись немного, я вошла в ванную, закрыла за собой дверь, сделала два шага и замерла перед зеркалом.

Себя узнала мгновенно. Всё те же золотисто-русые кудри до середины спины, тонкие черты лица, довольно стройное тело. Глаза яркие, зелёные, только уставшие очень, брови и ресницы светлые, кончик носа чуть вздёрнут, а от природы припухлые губы так и хотелось изогнуть в хитрой ухмылке. В ушах проколы и сверкали небольшие аккуратные серьги из белого золота с розовым камнем. Наверняка очень дорогие… откуда у меня такие? Не помню, чтобы я была богатой. Не помню даже, чтобы я была леди. Кажется… я вообще в деревне жила… когда-то давно, в другой жизни.

Пытаясь вытащить из памяти побольше воспоминаний и разогнать угнетающий туман, я осторожно сняла испачканную грязью и чужой кровью одежду. В том, что кровь действительно была не моей, убедилась лично, тщательно себя исследовав перед зеркалом.

И вот только после этого с превеликим удовольствием и тихим стоном истинного наслаждения я залезла в горячую, почти обжигающую воду. Какое же блаженство!

А через несколько минут послышался странный гул, после чего замок словно взорвался. Зашумели голоса, зазвучали быстрые многочисленные шаги, захлопали двери. Не знаю, что именно, но там явно что-то произошло. Выяснять не хотелось. Вообще ничего не хотелось, но пришлось заставлять себя мыться, а потом выбираться из воды и, завернувшись в полотенце, возвращаться в спальню. Горячая ванна усилила усталость, я едва не засыпала прямо стоя. Выходя, не вписалась в дверной проём и больно ударилась бедром о косяк.

Ну и день.

Столько событий. Столько страшного и непонятного… а самый страшный среди них – Аданарн Кейнер.

Ночь выдалась сложной.

Я барахталась на границе сна и реальности, утопая в наваливающихся воспоминаниях. Ощущения не обманули, я действительно не имела никакого отношения к леди – родилась на границе нашего Нериона, всю жизнь была деревенской целительницей. Нигде не обучалась, всему училась сама, драться не умела и даже постоять за себя не могла, из-за чего соседи смотрели кто с жалостью, кто с презрением и недовольством. В нашем мире не уметь обращаться с оружие – это смерть.

Ещё вспомнила папу… его смерть не смогла, но в том, что отца больше не было в живых, не сомневалась. Он был моим последним родным человеком, так что я, получается, теперь сирота. Одна, одной себе же и нужна.

Аданарн отчего-то вспоминался труднее всего. Я не могла сказать точно, в какой момент он появился в моей жизни и какого характера были наши отношения. Видела вспышками лишь какие-то рабочие моменты, кучи свитков и документов, которые проходили через меня, книги, людей, с которыми приходилось общаться и разрешать какие-то вопросы. Вспомнила, что я постоянно куда-то ходила, бежала или ехала, очень много читала и всегда носила с собой разные документы.

Кем же я была? И очень интересно, пока я работала, чем занимался сам лорд Кейнер?

В итоге проснулась я уставшая и очень злая. Поворочалась, пытаясь уснуть вновь, а когда не вышло, злобно выругалась и решительно покинула тёплую постельку, отправившись в ванную.

Меня даже не шатало и в дверной проём вторым бедром не впечатало – чистая победа!

Умывалась долго и старательно, силясь стряхнуть усталость. Вернувшись в спальню, подкралась к шкафу, приоткрыла дверцы и застыла перед большим выбором одежды.