– Посмотрите, какая чудесная витая лесенка, Любовь Васильевна, – тихо сказал он. Я обернулась. За моей спиной закрутились сказочной спиралью черешневые ступеньки, ведущие в крошечную башенку с панорамными окнами. – Наверное, в солнечную погоду кажется, что ты поднимаешься прямо в рай. Жаль, что сейчас ливень… – Он крепко обхватил поручни своего инвалидного кресла. Костяшки побелели от напряжения. – А еще жаль, что я никогда не смогу там побывать. Если бы я только не был прикован к этой проклятой колымаге! – Столько боли звучало в его голосе – неужели только из-за дурацкой лесенки?

Тем временем, Главный Магистр с наслаждением отхлебнул пенку, поглядывая на меня из-за чашки.

– Жаль, чертовски жаль, что не все идет так, как нам бы хотелось… – эхом подхватил он речитатив Якова Матвеевича. – Знаете, из вас получилась бы идеальная первая леди, дорогая Любовь… – тихо сказал он. – Вы так элегантны…

Яков Матвеевич безнадежно опустил голову.

Я промычала Магистру «мерси», но не уверена, что меня хоть кто-нибудь понял: рот у меня был забит до отказа. Я напихала за щеки едва ли не полкило шоколада.

– Что ж, приятель, пока некоторые тут пьют кофе и сожалеют о том, что потеряли такую потрясающую женщину, – вкрадчиво обратился полковник к Черному Псу, – я имею в виду твоего начальника и никого больше… Не желаешь ли в чем-нибудь признаться? В краже «Книги Пряностей»? В нанесении травмы средней степени тяжести шеф-повару ресторана «Туфелька Екатерины»? В подбрасывании улики? В подготовке террористического акта?

Байкер упорно молчал.

– Ты же понимаешь, что благодаря вышеупомянутой потрясающей женщине, – Орлов указал на меня, – у нас есть аудиозапись заседания Ордена? На котором все твои заслуги обсуждались подробно и во всех красках. Я тебе, приятель, сейчас помогаю. Чистосердечное признание, как известно, облегчает наказание.

Байкер молчал.

– Пантера, быть может, подключишься к нашему разговору? – Полковник Орлов вопросительно посмотрел на певичку.

– Песик, будь умняхой. – Пантера стряхнула с джинсов рыжие крошки, присела на корточки перед бывшим парнем и заглянула ему в глаза. – Не усложняй себе жизнь.

Он дернулся, заскрипел зубами, потом рявкнул:

– Я тебе больше не Песик, к чертям собачьим Песика! И в советах твоих не нуждаюсь… – Он потряс в воздухе руками в наручниках. – Дважды меня предала! Дважды!.. Но я не такой, как ты. Я не изменник. Если я поклялся хранить верность миссии Ордена – я сдержу слово, несмотря на все ваши чертовы уловки!

– А что за миссия-то у вашего Ордена? Я что-то подзабыл… – Полковник слегка прищурился.

– Рахе! Месть! – воскликнул Черный Пес, ударив кулаком по кожаному колену.

– Ну и очень зря, – ненавязчиво заметил полковник, перебирая шуршащие фантики, которые я в шоколадном азарте разбросала по всему круглому столу. Казалось, он весь погрузился в этот процесс – словно не было для него сейчас ничего важнее, чем сложить из оберток невесомую, хрупкую пирамидку.

– Что зря? – не понял Черный Пес.

– Зря вы так зациклились на своей мести, – лениво сказал полковник, пристраивая последний фантик на верхушку своей блестящей кучки. – Ваш так называемый Великий Магистр вообще от нее отказался перед смертью.

– А? – раскрыл рот Черный Пес.

Лицо же Главного Магистра внезапно скривилось так, словно вместо превосходного кофе ему подсунули чистейший лимонный сок без сахара. Морщины его собрались в некое подобие карты гористой местности, испещренной реками и источниками.

– Вот тебе и «а». – Полковник вдруг посмотрел прямо на байкера – под этим тяжелым взглядом допрашиваемый даже ссутулился. – Я только что из Германии. Нашел там следы вашего Великого Магистра. Вы вообще в курсе, что он после смерти Екатерины Второй вернулся на родину?

– Он… он исчез… перешел в высшие сферы, как король Артур, и обещал вернуться, как только мы будем готовы… – жалко забормотал Черный Пес.

Полковник дал ему высказаться, помолчал, потом продолжил:

– Ну, в какой-то мере он и правда оказался в высшей сфере – в сфере высшего образования, если точнее. В конце жизни он принял-таки приглашение Кёльнского университета – стал там профессором, преподавал, разработал невероятно эффективные лекарства, которые немецкие фармацевтические компании выпускают до сих пор, между прочим…

– Это поразительно, господин полковник! – не удержался Яков Матвеевич. Он заметно взбодрился. Лучшее средство от несчастной любви и сожалений о несбывшемся – любимая работа. – Я как будто читаю последние страницы захватывающего детектива – потерянные двести лет назад… Как вам удалось все это узнать?

Похоже, полковнику было приятно слышать искреннее восхищение в голосе уважаемого ученого. Ревность отошла на второй план. Он улыбнулся.

– Не так уж это было и сложно, Яков Матвеевич… Самым трудным оказалось оторвать себя от брауншвейгской колбасы – которая, кстати, совершенно не похожа на ее советский вариант…

Ага, так я знала, что он там прохлаждался, в этой Германии, закусывая всякими колбасками, пока мой Степочка в застенках томился!

– Мне повезло – почти сразу на той самой барахолке в Кёльне я наткнулся на подростка, который и продал директору «Туфельки Екатерины» пресловутую «Книгу Пряностей». Пришлось немного нажать – немецкий я немного знаю – и выяснилось, что паренек потихоньку таскал книжки из папиного кабинета в местном университете…

– Ай-яй-яй, как нечестно, – покачала я головой.

– Папа, университетский профессор, сразу понял, о какой книжке идет речь и для начала посоветовал мне встретиться с потомком ее автора, чтобы получить сведения из первых рук… Так что больше всего времени я потерял на ожидание аудиенции у потомка брауншвейгских герцогов, его высочества принца Ганноверского Эрнста Августа, – сообщил полковник. – Парень пашет как вол в лондонском банке, мотается между Германией и Англией, будто и не наследник королевского дома, а простой клерк – правда, не каждый офисный клерк располагает собственными замками в разных частях Европы… В общем, если бы не его жена, которая уговорила высочайшего супруга встретиться со мной на минутку – скучал бы я до сих пор в том крошечном немецком отельчике, выбираясь разве что в соседний бирхаус, чтобы попробовать очередной сорт свежесваренного местного пива…

– А жена его – тоже небось принцесса? – с любопытством спросила я, прожевав наконец весь шоколад.

– Теперь уже – да, но до свадьбы она была обычной русской девушкой Катей из Мурманской области, – усмехнулся полковник. – Я немного знаком с ее отцом, позвонил ему, попросил содействия по старой дружбе…

– Ой, ну прямо современная версия Золушки! – умилилась я. – История как из моего сериала.

– Не совсем, Любовь Васильевна, – не согласился со мной полковник. – Катя познакомилась с принцем, когда уже сама стала именитым дизайнером одежды. Так что замарашкой ее никак не назовешь. Скорее уж феей-крестной – платье на свою свадьбу она создавала сама.

– Так что рассказал вам принц про Великого Магистра? – вмешался в беседу Черный Пес. Лицо у него было страдальческое. Очевидно, полковник не просто так тянул время, отвлекаясь на разные малозначительные подробности своей командировки – клиент как раз дошел до нужной кондиции.

Если вам интересно, как реагировал на всю эту историю Главный Магистр, то могу вас озадачить: почти сразу он привел свое лицо в нормальное состояние, а потом помалкивал и потихоньку смаковал кофе. Старичка, в отличие от Черного Пса, откровения полковника, похоже, нисколько не шокировали.

– Эрнст поделился со мной фамильной легендой про дядю Фридриха – хотя мне кажется, что Яков Матвеевич располагает более подробной ее версией…

– Господин полковник, как обидно, что вы сразу не обратились ко мне! – сокрушенно воскликнул Яков Матвеевич. – С вами в паре мы бы горы свернули. Мои знания, ваша энергия – мы бы играючи раскололи это дело, и нашей несравненной даме не пришлось бы рисковать своей жизнью…

– Ваши знания еще очень пригодятся для суда, Яков Матвеевич, – прищурился Орлов. – Я обращусь к вам за научной консультацией, если вы не против…

Черный Пес взорвался:

– Черт вас всех разбери, любезники чертовы! В конце-то концов! Сколько можно ходить вокруг да около! Что там с Великим Магистром?!

– Что-что – после встречи с принцем я вернулся в Кёльнский университет и порылся как следует в их архивах, – невозмутимо продолжил полковник. – Профессор помог отыскать мемуары Фридриха. Ну и оказалось: в конце жизни ваш так называемый Великий Магистр полностью разочаровался в идее мести. Решил помогать людям, сочиняя фармацевтические рецепты.

– Это еще Парацельс говорил: «Всё – яд, всё – лекарство; то и другое определяет доза»… – задумчиво вставил Яков Матвеевич.

– Короче, ваш Великий Магистр сам предал идеи своего Ордена – прости, приятель, – заключил полковник. – А ты все цепляешься за его тухлые заветы… Ну, теперь не надумал признаться?

Черный Пес повел больными глазами по сторонам. Посмотрел на Пантеру. Та сочувственно кивнула. Посмотрел на своего руководителя и вдохновителя. Главный Магистр увлеченно разглядывал пустую чашку, словно именно там, на дне, крылась разгадка основных тайн вселенной и ответы на нескольких мелких вопросов, вроде «кто убил Кеннеди?» и «зачем к джинсам пришивают этот маленький карманчик?».

– Значит, Великий Магистр не вернется? – В голосе его звучало глубочайшее разочарование ребенка, узнавшего, что деда Мороза не существует.

– Прости, приятель, – повторил полковник, поглаживая свою родинку на щеке и при этом внимательно, не отрываясь, глядя байкеру в глаза.

– Что же мне теперь делать? – растерянно спросил он. – А?

– Рассказать про все свои выходки, – быстро ответил полковник. – Мне нужны показания одного из главных участников событий. Потом посмотрим, что мы сможем для тебя сделать. Вижу, психика у тебя слабенькая. Легко поддаешься чужому влиянию. Попробуем списать твои действия на гипноз. От тюрьмы не спасу, уж слишком далеко ты, приятель, зашел; но от пожизненного, может, и отболтаемся.

– Пожизненного? – совсем расклеился Черный Пес.

– А ты как думал, дружище? – удивился полковник, наклоняясь вперед. – Ты же хотел отравить восемнадцать президентов и шестерых премьер-министров, в том числе четырех женщин, одновременно! И вообще, я не понимаю, почему ты так напуган – совсем недавно ты вообще собирался красиво покончить с собой при помощи змеиного яда!

– Так это ради идеи, – потухшим голосом сказал байкер. – А так-то чего?

Мне его даже немного стало жалко. Сперва. А потом я вспомнила, что из-за него мой Степочка попал в «Кресты» и мог никогда оттуда не выйти; жалость тут же улетучилась.

После того, как полковник мастерски сломал дух Черного Пса, допрос пошел как по маслу. Я слушала вполуха – мне и так все это было известно. Слишком хорошо известно.

Потом байкера увели. Напоследок он в отчаянии крикнул Пантере: «Будешь меня навещать в тюрьме?», она промолчала, и мне это не понравилось. Надеюсь, она не рассчитывает, что ей удастся завязать романтические отношения с моим зайчонком?

Затем наступила очередь Главного Магистра. Старичку пришлось выдержать целую серию вопросов – причем не только от полковника, но и от Якова Матвеевича, который просто не мог не воспользоваться редким шансом узнать историческую информацию не из книг, а напрямую от носителя страшной древней традиции.

Лесовичок, поглаживая бороду закованными в кандалы руками, отвечал охотно и многословно, выказывая полную готовность сотрудничать со следствием и наукой.

Но в какой-то момент он обронил:

– Кстати, при свидетелях хочу вам сообщить, товарищ полковник, что у меня сильно кружится голова, перед глазами звездочки, а в ушах звенит… Я совершенно не отдаю себе отчет в своих действиях и словах. Учтите это, пожалуйста. Я сейчас пребываю отнюдь не в здравом уме и твердой памяти. Полагаю, это следует учесть при приобщении моих показаний к делу. – И он довольно-таки гнусно ухмыльнулся.