– Итак, что у нас есть по Болотовой на данный момент. Двадцать один год, училась на культуролога в крупном хорошем университете, отец – преподаватель. Елизавета Сергеевна нигде не работала, деньги ей давали родители: и оплачивали комнату в квартире, где Елизавета жила с друзьями, и выделяли приличную сумму на еду и прочие девичьи радости. По друзьям у нас есть следующее: она сама была не очень общительной, достаточно тихой, со своими проблемами и комплексами, о которых, впрочем, почти никому ничего не рассказывала. В соцсетях мы нашли три её аккаунта, один из которых совершенно заброшенный, второй официальный, если можно так выразиться, а третий – фиктивный, но она от него была в сети большую часть времени, – Игорь посмотрел на Инея. – Я не слишком быстро говорю?

– Нет, я… чувствую, о чём речь.

– Хорошо. Итак, мои ребята прочитали переписки и только в одном из диалогов нашли любопытное: она за шесть дней до смерти написала, что познакомилась с неким мужчиной, который «заставляет её сердце биться чаще», имени не называла, никаких других описаний нет. А дальше странное – за два дня до смерти она пишет другому собеседнику: «Мне страшно. Мне почему-то очень страшно. Особенно, когда его нет рядом». За час до возвращения домой, где она приняла огромную дозу лекарств, она написала тому же человеку: «Наверное, мне просто страшно жить. Я не хочу бояться!». При этом, соседи по квартире, они же друзья в реале, не в курсе этого мужчины и не слышали о нём. Я не знаю, что там у неё за знакомый, возможно, она наткнулась на Страшилу. Но это никак не сочетается с тем, что мы знаем о Сущностях: Страшила с Упырём питаются страхом жертвы, и тем самым жертва привлекает больше Прилипал. А тут совершенно противоположный эффект – Прилипалы вообще не трогали Елизавету, но ей было страшно. Я вижу в этом некий парадокс. Андрей, Ника, вроде, была на похоронах Болотовой вчера?

– Да, – Андрей кивнул, – она сказала, что Сущности вели себя как обычно, никаких похожих эффектов на похоронах она не заметила. Всё было в пределах нормы, и Прилипал в конце церемонии она уничтожила сама. Однако, накануне, в сквере недалеко от дома она встретила странную пару: очень высокого мужчину и девушку с ним. И вот от них Сущности пытались сбежать. Ника хотела догнать и рассмотреть, но в неё врезался ребёнок, и она упустила пару из виду. – Андрей достал телефон и протянул Игорю. На экране был небольшой участок карты с адресом.

– Они вышли из сквера с этого выхода… Отлично, поищем, проверим, – кивнул Князев, потом хмыкнул: – Я бы сказал «по наклону ваших голов», но скажу проще: по вашим вопрошающим взглядам я догадываюсь, что хотите спросить. И сразу отвечу: Иней здесь, потому что это его практика.

Ларнис выгнул бровь:

– Он практикуется… в чём?

– В предсказаниях, – тихо ответил сам Иней, теребя в руках тканевый мешочек. – Я учусь у Гадалки, и Игорь предложил слушать ваши… раз-го-воры. Может быть, я смогу видеть будущее или что-то ещё.

Сирена присвистнул, потом посмотрел на Князева:

– Ну, правда, и чего бы не воспользоваться ситуацией и не посадить ребёнка слушать про убийства и убийц.

– Этот ребёнок повидал достаточно, чтобы не смущаться, – парировал Игорь. – Тебе что-то не нравится?

Иней встал, подошёл к Сирене и коснулся его руки ладонью:

– Всё в порядке. Я могу помочь, и я хочу помочь.

Ларнис вздохнул, но дальше спорить не стал.

Каин поманил мальчика к себе и усадил рядом, приобнимая за плечи. А тот чуть улыбнулся и немного расслабился. Рядом с Каином и Леоной он всегда ощущал себя маленьким, и это ему нравилось. Можно было вести себя как ребёнок, и никто его за это не ругал.

Игорь, правда, тоже не стал бы ругать (Иней это точно знал), но рядом с Игорем очень хотелось быть похожим на него самого: серьёзного и спокойного. А Каин сам был как большой мягкий кот и, наверное, на работе он был строгим, а в обычной жизни – улыбчивым и открытым. Чем и подкупал.

Андрей взял с низкого журнального столика дольку какого-то незнакомого белёсого фрукта и вздохнул:

– С Птичником ничего не получилось – трубку не берёт, двери не открывает. За дверями тихо.

– Неужели куда-то уехал? – удивилась Леона. – К нему вообще часто ездят?

Игорь нахмурился:

– Обычно раз в пару недель кто-то из моих ребят к нему приезжает, продукты привозит, – Князев не обратил внимания на удивлённый взгляд Леоны и Каина. – В последний раз они были десять дней назад, тогда всё было в порядке. Но к нему же ещё Зрячие иногда заглядывают и не только… Надо, наверное, съездить самим, проверить.

– Его там нет, – тихо-тихо сказал Иней. – Я вижу, что он убежал, а птиц взял с собой. Машина, и клетки в ней. Он сбежал от кого-то или чего-то, что его пугает в последние двадцать лет.

– Куда? – откровению подростка после слов Игоря о Гадалке никто не удивился.

– Он сам не знает, я видел только машину, птиц и дорогу. Далеко отсюда. Я чувствую.

– Хорошо, – Леона хмыкнула. – Значит, у него хотя бы всё в порядке, и он жив. А то я сначала подумала о самом худшем. Иней, кстати, ты стал гораздо лучше говорить по-русски.

Тот смущённо кивнул:

– Я стараюсь.

Маргарита, которая до того всё время молчала, потрепала голову добермана у себя на коленях и задумчиво спросила:

– А кто-нибудь знает, что вообще пугает Птичника?

Игорь кивнул:

– В общих чертах. Некая «Высшая Сущность», которую он однажды видел и чувствовал. Он был сильным Зрячим когда-то, у него было сложное расследование, он гонялся за двумя Маньяками, которые развивались параллельно друг другу. И в итоге, когда нашёл, одного убил, второй едва не убил его самого, и в этот момент появился кто-то, кого он ощутил, как Сущность невероятного уровня. И потерял сознание. Говорит, вокруг была кромешная тишина, и с тех пор он завёл толпу птиц и верит, что только они ограждают его от той самой «Высшей Сущности», которая иначе придёт и убьёт его.

– А кто-то ещё видел эту самую «Высшую»? – удивился Каин.

В последние месяцы он активно изучал русский и теперь намеренно просил говорить с ним только на этом языке, чтобы практиковаться.

– Никто.

– Не может вот этот вот наш странный человек быть тем самым? – предположила Леона.

– Сущности обычно не разбегаются в присутствии друг друга.

– Но этот «Высший», судя по тому, что Птичник остался жив, убил Маньяка. Может быть, он ими питается?

– Тогда это вполне совмещается с бегством Птичника, – подытожила Маргарита. – Он мог мельком ощутить в городе ту же силу и постараться оказаться как можно дальше.

– А остальные Сущности избегают его инстинктивно? Даже если он не пытается их тронуть? – уточнил Андрей, потом сам же себе ответил: – Не сходится. Ника бы почувствовала Сущность в той паре, а она восприняла их обоих людьми.

– Мы не знаем, что могут Сущности выше пятой, об этом просто не написано. Но чем выше категория, тем больше они визуально походят на людей. – возразил Игорь.

– То есть, версия с некой Высшей Сущностью у нас пока становится рабочей? – Леона посмотрела на Князева.

– Думаю, что её нельзя сбрасывать со счетов, но я бы не ставил всё на этот вариант.

– Потому что, если бы это было её нормальное свойство, мы бы давно заметили, – согласился с ним Каин, – а это нигде не описано, и никто о таком не слышал. Я не думаю, что этот гипотетический Высший все эти несколько десятков лет скрывался от Зрячих.

Князев хмыкнул:

– Именно. Итого, мы продолжаем наблюдение за городом, я ещё попросил всех знакомых Зрячих понаблюдать за Сущностями вокруг, если что – нам позвонят. Попробуем оперативно сесть на хвост. Камеры рядом со сквером я просмотрю, попробуем найти эту парочку – вместе и по-отдельности.

Как только рабочее совещание стало просто встречей, обстановка в гостиной снова потеплела: Каин тихонько стал выспрашивать у Инея про учёбу, Игорь ушёл на кухню (послышался звук включённого чайника), Леона подсела к Маргарите, показывая фото ей на телефоне, а Ларнис переместился поближе к Андрею:

– У тебя на завтра какие планы?

Порохов достал телефон, посмотрел в календарь – теперь операций и смен в больнице у него было больше, чем раньше, и требовалось свериться:

– Я с восьми до семнадцати на работе, а дальше совершенно свободен. Что планируем?

Ларнис тихо, на самое ухо Андрею ответил:

– Хочу встретиться с одним из… Наших. Хочешь со мной?

Андрей неверяще посмотрел в глаза Сирены и хмыкнул:

– Ты ещё спрашиваешь?!

– Вот и отлично! Заеду к тебе в больницу, и пойдём.

Андрей улыбнулся и встал: Игорь из кухни-столовой позвал всех ужинать. И по запаху Порохов понимал: готовила, скорее всего, Маргарита. Его мама. Пожалуй, то, что он снова не один в своей семье, его радовало.

* * *

Эля оказалась нежной и отзывчивой, очень доброй и какой-то уютной. Лазарь был от неё в восторге после ужина в небольшом ресторанчике (ему понравился её взгляд, когда она увидела счёт), проводил до такси и остался стоять на улице.

Снег перестал идти, теперь по дорогам ехали громкие снегоуборочные машины, а Лазарь, задумчиво вертя в руках новый телефон, боролся с мелкой дрожью голода.

За ужином он сумел протянуть тонкие ниточки к сердцу Эли, но у него практически не оставалось времени, чтобы полноценно сделать всё, что накормит его. Но если ему не удастся решить эту проблему в течение недели, то он не знает, что произойдёт. Он ещё ни разу не оставался без удовлетворения того чувства голода, что всё сильнее накрывало его с каждым днём.

Возможно, он умрёт.

Умирать Лазарь не хотел.

Дорога до квартиры заняла сорок минут бодрым шагом. Лазарь по пути ощущал, что иногда ему удаётся чуть-чуть утолить голод, но от чего это зависело – он никак не мог понять. Ни сейчас, ни всё то время, что голод его преследовал. Это было как вспышки, беспорядочные и ни с чем не связанные, и Лазарь просто смирился с тем, что сытым его могут сделать только другие люди.

Только их нужно правильно подготовить.

Он посмотрел на трекер такси, убедился, что Элечка доехала домой, и послал ей сообщение с благодарностью за встречу и ужин. Обычно он так не делал, он не оставлял следов, но…

Сейчас приходилось спешить, и он рискнул. В крайнем случае… В крайнем случае, от полиции он уйдёт.

В квартире было тихо, пусто, умиротворяюще темно. Лазарь не стал включать свет, скинул пальто и обувь и, как был, в верхней одежде, повалился на широкую двуспальную постель. Болтовня простенькой и искренней девушки его порядком утомила, и он хотел спать.

Телефон засветился, и Лазарь, вытянув руку, позвал его. Получалось не всегда, но иногда предметы подчинялись. Обычно, когда он был совершенно сыт.

Мужчина, увидев, что в этот раз телефон упрямится, сам подвинулся влево и схватил несговорчивый аппарат. Посмотрел на ответ девушки и коротко хищно улыбнулся: он очень любил, когда девушки отвечали на его вопрос именно так.

Это означало, что они легко пойдут по указанному для них пути.

«Пусть во сне ничего тебя не беспокоит и не пугает!», – написал Лазарь и закрыл глаза. Элечка должна вспомнить, что значит – бояться.

* * *

Игорь привычно оставил машину на стоянке, прошёлся к высокому серому зданию и, легко поднявшись по широким ступеням, вошёл в двери, рядом с которыми висела табличка: «ГУ СОБПСР ППСНБ». Такая же табличка красовалась на мощных воротах, которые открывались только для машин из специального списка, обновляемого ежедневно. Никто из проходящих мимо людей понятия не имел, как расшифровывается аббревиатура и что находится за высокими бетонными стенами, даже не интересовался. Восемнадцатиэтажный дом серо-стального цвета был настолько неприметным, что его не всегда запоминали, куда уж тут интересоваться.

И на картах он обозначался не иначе, как труднопроизносимым сочетанием букв, без номера телефона, без ссылки на сайт и без отзывов, с единственной оценкой: 1 звезда.

Игорь приветственно кивнул охраннику, прошёл через систему досмотра и поднялся на свой девятый этаж на скоростном лифте.