Нас снижают уже на 4000, и теперь отчётливо видны взрывы, столпы дыма, круги ударной волны, всплески от падающих крупных осколков. На подходе ещё одна группа. Интересно чем они будут работать?

И тут в ушах заверещал сигнал. Смотрю вниз, но никого не вижу. Начинаю менять высоту, но звук не проходит. Кручу одну бочку, вторую, пикирую и выполняю боевой разворот. Вроде облучение снялось.

– 301й, ответь 302му, – запросил я Марика, но тот не ответил.

Начинаю искать его глазами и вижу совсем нерадостную картину. Он кружится и вертится, как и я пару секунд назад. Бросаю взгляд на юго-восток, но никого там не наблюдаю.

– Мотор, я 301й, меня облучают. На земле никого не вижу.

– Мотор, 302й подтвердил. Минуту назад и у меня сработало предупреждение.

Пауза и затем ожидаемый ответ от 001го.

– 302й, 301й, я 001й, проверьте работу своего оборудования. Мы наблюдаем одну единицу в районе Хоста.

Я вот вообще там никого не вижу, хоть и очень далеко до тех мест. Через несколько секунд Марик доложил, что всё снялось и у него. Возможно, какая-то неисправность. Вот только сразу у двоих – сомнительно.

– Мотор, 412й работу закончили. Курс на Окаб, переход на стартовый канал, – доложил кто-то из бомбёров.

Похоже, что всё завершилось успешно. Авианаводчик поблагодарил за точные удары, а экипажи за надёжное управление. Наша работа, казалось, тоже закончилась, но не всё так просто.

– Мотор, я 301й, разрешите отход на Окаб, остаток 1200, высота 4500, – запросил Марк.

– 301й, пройдите с курсом 100. Наблюдаем метку над Хостом.

– Мотор, я 302й, разрешите вторым для прикрытия в район Хоста. Пройду на малой высоте, – запросил я.

– 302й, запретил. Оставаться в зоне дежурства. Остаток ваш?

– 302й, понял. Остаток 1100.

Марик, прошёл в 500 метрах строго надо мной. Чуйка, что его одного отпускать нельзя, не обманула меня.

– Мотор, 301й, наблюдаю посторонних. Четыре единицы!

Не думая ни секунды, я спикировал вниз и пошёл навстречу, тикающему на полной скорости Марику.

– Мотор, 302й, готов атаковать с принижением. Текущая высота 1000.

– 302й, я 001й запретил. Видим только одну метку, – орал в эфир Хреков, который совершенно не слушал, что ему доложил Барсов.

– Какая одна? Меня пара обходит, облучают с двух сторон! – продолжал громко кричать в эфир Барсов, но Хреков сыпал какими-то запросами. Не хочет правды слышать?

– 301й, уходи на предельно-малую. Иди по восточному ущелью до Аджумана. Захожу сзади.

Я сделал небольшой крюк, маневрируя между вершинами. Проходя как раз отметку 3230 в районе Хоста, как вдруг заметил над собой знакомый силуэт пары истребителей. Это были не «Фантомы» или другое старьё. Самые настоящие, новые Ф-16. Не рано ли они появились в этих краях.

– Одна пара ушла. Сзади ещё одна.

Начинаю включать вооружение, прицеливаюсь по ведомому противника, но тот начинает выходить из захвата. Маневрирует здорово, что его невозможно снова поймать в прицел.

– Выхожу в тыл. До цели 10, – говорю я Марку, но визуально кажется, что гораздо дальше. На прицеле загорается лампа «Пуск».

– Пара распалась. Один уходит на восток, – доложил я, но пункт управления будто выключил у себя радиостанцию.

– 302й, сбрось его с меня! – снова кричит в эфир Марк.

Начинаю сближаться с ведущим пары Ф-16. Держу его на прицеле. Секунды тянутся очень долго. Чего он не отходит? Я же собью сейчас этого пакистанца?

Наш оппонент не выдерживает и уходит вправо с набором высоты. Но и на этом не заканчиваются беды.

Его ведомый крутанулся и вышел мне вслед. Начинаю крутиться, чтобы выйти из его прицела, но парень уцепился за меня мёртвой хваткой. Захват срывается, но потом он снова начинает меня прихватывать. Форсаж включаю из раза в раз, чтобы совершать манёвры. Спускаюсь в ущелье и снова выхожу из него с набором. Прохожу в нескольких метрах от горных вершин, но «Боевой сокол» не отстаёт.

Смотрю в перископ и вижу пуск ракеты. В голове сразу расчёт на то, что это «Сайдвиндер». Дальность пуска не более 10 километров, головка тепловая, а время работы двигателя меньше 10 секунд.

Прохожу над вершиной, отстреливаю ловушки и … чувствую сзади разрыв. Сразу контроль за приборами. Ничего не мигает и все параметры в норме.

– 302й, ответьте 001му. Доложите, что у вас происходит, – появился в эфире Хреков.

– 001й, зафиксировал по себе пуск ракеты с истребителя противника. Цель потерял, – доложил я, но ответ меня поразил.

– 302й, уточните тип ракеты и тип истребителя. Опознавательные знаки.

Как будто у меня время было разглядывать их.

– 301й, ответь 302му.

– Отве… чаю, – тяжело произнёс Марик, у которого явно какие-то проблемы на борту. – Попал под обстрел с земли. Иду с курсом 260. В направлении точки. У меня… не пойму короче.

– Какие табло горят? – спросил я.

Осмотрелся и, не найдя выпустившего по мне ракету Ф-16, начал набирать высоту и искать глазами, уходящий в сторону Баграма, МиГ-21.

Вот и он с небольшим белым шлейфом. Нужно подойти ближе и осмотреть.

– Табло «Пожар» горит, 302й, – сказал Марк.

Визуально никаких признаков возгорания, я у него не наблюдаю.

– Не вижу за тобой дыма. Давление в гидросистеме? – спросил я.

– В норме.

Я ещё раз посмотрел и на свои параметры. Никаких отклонений нет. Снова меня пронесло.

– Мотор, 301й, загорелось табло «Пожар». Следую на аэродром.

– Мотор, я 302й, сопровождаю 301го. Визуальных признаков пожара у него нет.

Минута потребовалась пункту управления, чтобы очухаться. Чего такие тормозные сегодня?

– 301й, наблюдаю две метки, уходящие на Восток, – вышел на связь офицер боевого управления. – Вам разворот на курс 84, скорость 1000, высота 6000. Цели на северо-востоке.

У меня такое ощущение, что и на пункте наведения всем рулит Хреков. Они не поняли ещё, что у нас нет шансов против Ф-16. Тем более что Марика, похоже, подбили.

– 001й, у 301го загорелось табло «Пожар», – доложил я.

– Так он горит?!

– 001й, нет. Визуально пожар не наблюдаю, – повторил я.

– 302й, продолжайте задание. Целеуказания вам были даны.

– 001й, 302й сопровождаю 301го.

Что-то невнятное промелькнуло в эфире, отдалённо напоминающее «я вам сказал» и «это приказ».

– 301й, табло погасло? – спросил я, подходя вплотную к Марку.

– 302й, да погасло. Давление в основной гидросистеме упало.

Интересная совокупность отказов. Можно погрешить на отказы датчиков. Иногда бывает подобное, если срабатывает сигнализация о пожаре. Но тут ещё и гидросистема начинает отказывать.

– 301й, а давление в бустерной системе? – спросил я.

– В норме.

– 301й, 302й, что у вас происходит? – продолжал ругаться Хреков, но сейчас не до него. Нарвётся, что кто-то из нас его пошлёт.

– 301й, следи за давлением в основной системе. Подхожу справа.

– 302й, наблюдаю тебя, – слегка нервозно ответил Марик.

Конечно, прыгать в этом районе, не имея близко своих вертолётов ПСО опасно. Под нами горный хребет. В этом районе концентрация духов очень большая. Выжить на земле без чуда не получится, если придётся катапультироваться.

Медленно начинаем набирать высоту, следуя на аэродром. Надо предупредить в Баграме, чтобы дали нам внеочередную посадку.

– 001й, я 302й передайте Окабу, что будем заходить с ходу. Средства в готовность пускай приведут и нужны вертолёты ПСО. 301й может не дотянуть.

Через несколько секунд нам подтвердили, что Баграм нас ждёт, вертушки ПСО запускаются и пойдут навстречу.

– 302й, в бустерной начинает падать давление.

В голове прорабатываю все варианты для Марка. Голос его не слишком уверенный в том, что следует бороться за самолёт дальше.

– Есть предложения, 302й? – тихо произнёс в эфир Барсов, словно ища у меня поддержки.

Глава 6

Если полностью упадёт давление, у Марка заклинит управление. Он сможет управлять, только изменяя крен. И то, усилия прикладывать придётся неимоверные. Высоту менять только перестановкой рычага управления двигателем, изменяя обороты. При торможении самолёт опускает нос, при разгоне – поднимает. Но это только для того, чтобы лететь. Сесть он вряд ли сможет.

– 301й, что с управлением? – запросил я.

– Тяжело, но пока управляется.

– 301й, тянем в сторону аэродрома. Насколько возможно.

Была мысль предложить Марку попробовать сесть, постепенно снижаясь с большой дальности. Но решать за него не в моих силах.

Пока главной задачей было дотянуть до охраняемой зоны аэродрома, где после катапультирования и приземления меньше возможностей встретиться с моджахедами.

– 301й, сбалансируй самолёт на этой скорости. Я тебя ближе осмотрю.

– Сбалансировал.

Прижался к самолёту Марка, чтобы посмотреть, есть ли где ещё течь, кроме топлива. По фюзеляжу снизу красноватые разводы от текущей рабочей жидкости гидросистемы. Сзади – серебристый след керосина из повреждённых баков. Значит, ему и топлива может не хватить до Баграма.

– Мотор, я 302й, пара вертолётов запускается? – запросил я у воздушного пункта управления.

– 302й, информацию передали. 301й, если готовы, можете катапультироваться в этом районе, – дали совет Марку.

Похоже, что сегодняшняя смена на Ан-26 побила все рекорды некомпетентности. Как можно предлагать прыгать, буквально, на вражеской территории, не имея прикрытия вертолётами?

До аэродрома ещё километров 90. Время тянется очень долго, но с каждой секундой шансов на удачное катапультирование всё больше. В какой-то момент мне начинает казаться, что мы зависли на месте, настолько однообразны под нами горные хребты и ущелья. Совсем немного проходит времени, как в глаза начинает бросаться тёмное пятно долины, за которой Баграм.

Переходим на связь с Окабом, и сразу в эфире слышим позывной вертолёта ПСО.

– Окаб, 809й, взлёт группой произвёл, курс отхода 80.

– 809й, вас понял. Борт на удалении 85. Идут в вашем направлении.

– Окаб, я 302й в паре с 301м. У него отказ, ваше управление, – вышел я на связь с руководителем полётами.

– Понял, 302й, удаление от точки 80. Заход с ходу разрешил.

Вот уже и горные хребты заканчиваются. Если дальше так и пойдёт, выйдем к посадочному курсу в 50 километрах, а там и прыгать можно будет.

– 301й, как управление? – спросил я, но Марк молчал. – 301й?

– 302й, табло «Масло» загорелось.

Значит, начало падать давление масла. Кажется, настоящий пожар в двигателе неизбежен. Нужно снижаться, чтобы создать более комфортные условия для катапультирования.

Вот уже начинается плоское предгорье и небольшие насаждения леса. Та самая «зелёнка», в которой могут быть и духи. Надо ещё пролететь немного.

– 302й, удаление от точки 38. К снижению приступили?

– 301й, готов снижаться? – спросил я у Марка.

– Готов, 302й.

Начали постепенно снижаться. Я тоже работал чаще рычагом управления двигателем, чтобы идти рядом с Барсовым. Высота 3300, и позади уже высоченные хребты Гиндукуша. «Зелёнка» всё ещё под нами.

– 302й, удаление 30, – подсказывает нам руководитель полётами.

– 302й, я 809й, иду к вам. Встану в вираж в 10 километрах от Окаба. Готов работать.

– Понял, 809й.

У самолёта Марика возникает пожар за килем. Происходит это в полной тишине, разрастается без какого-либо дыма и тянется пламя метров за 10 от самого киля МиГа. В такой огненный хвост, никогда бы не поверил, если сам бы не увидел.

– Марк горишь, прыгай! – кричу я, но проходит несколько секунд и ничего не происходит. – 301й, катапультируйся!

Затем и руководитель полётами повторяет подобное три раза. Секунды растягиваются в вечность, но Марк не прыгает. Почему? Если не прыгнет, взрыв баков и тогда от самолёта ничего не останется.

– 301й… катапультируюсь! – отзывается Марк и начинается уже знакомый мне процесс.