– Не может быть! – бормотала она, пока вытаскивала и аккуратно разворачивала листок.

«Требуется няня для сына Ч».

Палочка у «Ч» была оторвана – не буква, а чернильный крючок, подцепивший кусок грязи.

Она сняла этот клочок газеты с подошвы клиента несколько дней назад, когда ещё чистила обувь на перекрёстке Фоскор-стрит и бульвара Бора – несуществующей улицы, которая на самом деле была лишь изображением на стене дома. В тот же день Дичембре уволили, и она решила, что это судьба и ей наконец улыбнулась удача. Теперь она не была в этом уверена, мысленно дополняя текст недостающими словами: «Требуется няня для сына Чёрного Человека».

Тем временем сам Чёрный Человек, мистер Лунро, сидел на фоне вьющегося винограда и с любопытством смотрел на неё. Дичембре не могла пошевелиться, каблук одного ботинка указывал на ворота, мысок другого замер между досок настила террасы.

Мужчина махнул рукой – и его пальцы превратились в дым. Они потянулись к деревянным перилам, обволокли резной рисунок на колоннах и выхватили клочок бумаги, который Дичембре только что крепко сжимала пальцами.

– А-а-а-а! – Дичембре вздрогнула, отскочила к лестнице, начала спускаться, но на нижней ступеньке споткнулась, запуталась в юбке и развязанных шнурках ботинок и упала на спину.

Девушка поползла к воротам, цепляясь руками за рыхлую, поросшую дикой травой землю и изо всех сил отталкиваясь ногами, в ужасе, которого не испытывала никогда в жизни. Не считая недавнего момента, когда рассеявшийся Корвин кричал на неё из чёрного вихря пепла.

– Да полно вам, мисс Дичембре! – Мистер Лунро пролетел через террасу, лужайку и изящно приземлился прямо перед ней. – Не бойтесь, я же не на работе.

– Чёрный Человек, – пробормотала Дичембре, обхватила голову руками и свернулась калачиком в траве.

– Поверьте, мисс, я не злодей. И мне совсем не нравится то, что я делаю.

После этих слов Дичембре слегка приоткрыла лицо.

– Так зачем же тогда делаете? – спросила она чуть слышно.

– Затем, что это моя работа, – вздохнул мистер Лунро, – другой я не обучен.

Мужчина протянул ей руку, чтобы помочь подняться. Дичембре внимательно осмотрела её: жёсткая, погрубевшая от возраста кожа была покрыта мягкими седыми волосками, топорщившимися на костяшках. Рука была тёплая, но не раскалённая. Дичембре ухватилась за неё и встала.

* * *

– Так вот в чём дело… Значит, произошло недоразумение, – заключил мистер Лунро и вернул Дичембре смятый обрывок «Вечернего Кошмара».

Теперь они оба сидели на деревянной скамейке в середине террасы. Дичембре примостилась на краю, подальше от мистера Лунро. Она смотрела вниз, крепко сжатые кулаки лежали на коленях.

– Надеюсь, вы хотя бы успели попробовать фирменные корзиночки Нидии, ну то есть мисс Малхони. Они восхитительны! – сказал мистер Лунро, поглаживая усы.

Дичембре вздохнула: нет, она не успела откусить ни кусочка. Надо бы радоваться, что она покинет имение Лунро в целости и сохранности, но из головы никак не выходило, что на дворе зима, а у неё ни работы, ни жилья. Как же ей хотелось хоть одну ночь поспать на той мягкой кровати!

– Моя работа ничем не отличается от других! – воскликнул мистер Лунро, оторвав Дичембре от её мыслей. Он не смотрел на неё, снова вглядываясь в горящие деревья на горизонте. – Это ремесло передаётся в нашей семье из поколения в поколение. «В жизни каждого должен быть огромный страх, страх, по сравнению с которым все другие страхи кажутся пустяком», – говорил мне мой отец. А ему – его отец.

Мистер Лунро замолчал ненадолго, пожевал свою трубку, выпустил облачко дыма и продолжил:

– Я никому не причиняю вреда. Это как в цирке, вы должны понять. Я просто устраиваю представление: хлопаю дверями, пускаю тени по стенам. Только в цирке дети аплодируют, а на моих представлениях кричат. Некоторые прячутся под одеяло, некоторые убегают в постель к родителям или старшим братьям и сёстрам. Некоторые дети зажигают свечи, другие поют, чтобы заглушить страх, третьи бормочут: «Это всего лишь сон», «Сейчас всё пройдёт» или – моё любимое – «Чёрного Человека не существует».

Ещё одна пауза, ещё одно облачко дыма.

– Главное – они что-то да делают и сами или с небольшой помощью преодолевают страх. А тот, кто в детстве победит страх перед Чёрным Человеком, одолеет и все другие страхи, когда вырастет. Ну что, по-прежнему считаете меня монстром?

Дичембре потрясённо помотала головой. Она слышала страшилки о Чёрном Человеке, но это были… всего лишь страшилки. А теперь она не могла не верить в то, что увидела и испытала в этот день, забыть, как дыхание перехватило от золы, и то ощущение, будто она тонет в мутном озере. Она привыкла к всевозможным трюкам и фокусам, но превращение Корвина – это было совсем другое.

– Мне… мне жаль, я не должна была так реагировать.

– Не волнуйтесь! Это обычное дело, – успокоил её мистер Лунро. – Няни, которых присылает агентство, знают, куда идут, и всё равно, когда Корвин превращается, с визгом убегают без оглядки и потом даже за вещами не возвращаются.

Так вот откуда в комнате столько женской одежды, шляп и косметики. Осталась только одна загадка: почему на сундуке с печными приспособлениями было выгравировано имя Дичембре.

– А к-как моё имя оказалось на сундуке? – отважилась она.

Мистер Лунро поднял бровь.

– Ну, вы были единственной, кто откликнулся на объявление в газете. Думаю, остальные решили, что это шутка.

Ответ немного разочаровал мисс Дичембре.

– Понятно. Значит, поэтому вы меня и взяли на работу.

– Не совсем. – Мистер Лунро обхватил колено, скрестил пальцы рук, наклонил голову набок и улыбнулся. – Я взял вас, потому что вы меня удивили, – произнёс он, и его улыбка превратилась в смех, а смех – в глубокое многоголосое эхо. – Видите ли, мисс Дичембре, мой ребёнок необычный, и он нуждается в необычном уходе. Кажется, только вчера я баюкал его в чаше этой трубки…

Вместо того чтобы умилиться, Дичембре содрогнулась. Она представила белое, с крошечными красными глазками личико малыша Корвина, усыпанное пеплом, как сыр чёрным перцем.

– Корвин развит не по годам. В его возрасте мне с трудом удавалось рассеять руку и заставить дымиться кончики волос. – С этими словами мистер Лунро потрепал пальцами свою уже седую шевелюру. – Но он пока не владеет своей силой. Я боюсь, что если он превратится слишком надолго, задержится где-нибудь в печи или зажжённом камине, то уже не сможет вернуть свой нормальный облик.

Дичембре кивнула, хотя и не до конца понимала смысл его слов.

– Я приглашал нянь со всей страны. Все они были квалифицированные, опытные. Но ни одна не могла угнаться за Корвином. Потому я и дал объявление в газету, решил, что мне нужен человек другого склада. Необычный – как и мой сын. Когда я увидел вас сегодня, я подумал…

Дичембре прикрыла глаза. Неужели она дождётся от него комплимента?

– …я подумал…

Дыхание так и перехватило.

– Подумал, что вы страшно неуклюжая.

Дичембре чуть со скамейки не упала.

– Но потом вы запрыгнули на стул, на кресло, даже на глобус. И я подумал: «Надо же: неуклюжая, а такие трюки выделывает!»

Это было не совсем то, чего Дичембре ожидала, но всё равно мягкое тепло разлилось по сердцу, а щёки покраснели.

– Мне действительно жаль, что…

– Я хочу попробовать ещё раз.

– Что?

Дичембре вскочила, лоза за её спиной закачалась.

– Я хочу попробовать ещё раз, мистер Лунро, я уверена, что могу лучше.

– Хм-м-м, – протянул мистер Лунро, поглаживая пучок седых волос на подбородке. Ещё пару минут назад его борода была намного гуще. – Что вы подразумеваете под «лучше»?

– Я не упущу Корвина из виду ни на секунду.

– А ещё?

– Если потребуется, я подпрыгну до самого потолка и поймаю его.

– Уверены?

– И я сотру с его лица всю сажу. А если повезёт, то и самодовольную ухмылку.

Мистер Лунро встал, распрямив свои длинные, как у паука, ноги, ещё раз взглянул на карманные часы.

– Ладно, будь по-вашему, – сказал он, протянул мисс Дичембре руку и подвёл её к входной двери. – Вот только для всего этого вам не помешали бы печные инструменты.

– Что вы имеете в виду?

– Корвин наверняка воспользуется вашим отсутствием и украдёт их. Он ведь мальчик, как говорится, вспыльчивый.

– Да уж… А как работают эти инструменты, мистер Лунро?

Дичембре обернулась, но мужчины уже не было. Только полоса дыма пронеслась над острыми пиками кованых ворот и исчезла среди не менее острых теней деревьев.

В чайнике

Дичембре бросилась в свою комнату. Хлопья пепла падали с потолка, как снег, на полу валялись вырванные страницы и обгоревшие носки. Пустой сундук стоял у окна, повсюду – на мебели, стенах и занавесках – виднелись выжженные отпечатки маленьких ручек.

Вне себя от злости, Дичембре отправилась искать Корвина. Она обошла все комнаты на втором и третьем этажах, галерею, бесконечные лабиринты коридоров. Смотрела под кроватями и коврами, в шкафах и буфетах, внутри сундуков и ларей. Потом она вспомнила слова мистера Лунро о том, что его сын обожает плескаться в кастрюле с тушёным мясом, и осмотрела все канделябры, дымоходы и масляные лампы.

Наконец девушка спустилась на первый этаж. На мгновение ей почудилось, будто Корвин промелькнул в столовой, между мягкими диванами и столиками, но оказалось, это всего лишь тень старой вешалки. Оставалось только пойти на кухню, чтобы немного успокоиться в тепле камина и компании мисс Малхони.

Красная лакированная дверь кухни располагалась под лестницей. За ней была ещё одна лестница в пять ступеней: она вела в просторную комнату, хранившую бесчисленные поварёшки и вилки, кастрюли и сковородки. С потолочных балок свисали букеты засушенных цветов и трав. Разноцветная мозаика на полу напоминала причудливое лоскутное одеяло.

Мисс Малхони сидела на стуле возле камина и вышивала. У её ног стояла корзина с лоскутками, катушками и пяльцами.

– Я весь вечер его ищу, – вздохнула Дичембре и села рядом с экономкой. – Всё, сдаюсь, Корвина нигде нет!

Девушка пожала плечами, и ей показалось, будто огонь в камине сделал то же самое. Пламя вздыхало и оседало между поленьев, его всполохи становились всё тусклее – казалось, вот-вот потухнет. Дичембре осмотрелась вокруг в поисках инструментов для розжига.

– Мисс Малхони, огонь гаснет, не подскажете, где кочерга?

Мисс Малхони покачала головой.

– В этом доме нет кочерёг. Мистер Лунро их не любит.

– А чем же тогда ворошить поленья?

– Хозяин ворошит голыми руками, и господин Корвин тоже.

Дичембре нервно сглотнула. Одно дело – смириться, что новый работодатель и его сын умеют испаряться, другое – принять, что они могут перемешивать горящие поленья без кочерги.

Девушка вздохнула, скользнула на край стула, стала всматриваться в камин. Она надеялась увидеть среди искр затухающего пламени ноги Корвина, но ничего не увидела и, разочарованная, снова откинулась на спинку. Может, и правда пора сдаться и прекратить поиски…

Кухню заполнил свист чайника.

Дичембре вскочила, вмиг оказалась у плиты и набросилась на струйку пара, поднимавшуюся из медного носика.

– Вот ты где! Поймала! Теперь не уйдёшь! – кричала она, пытаясь ухватить горячий пар руками.

– Что вы делаете?

За её спиной, размахивая только что вышитой прихваткой, стояла мисс Малхони.

– Я подумала… – Дичембре увидела, как пар рассеивается между горшками с проростками и развешанными по стенам гирляндами из сухих цветов. – Не обращайте внимания, – пробормотала она, возвращаясь в кресло.

Мисс Малхони выключила плиту и с загадочным выражением лица невозмутимо произнесла:

– Заварю вам чай.

* * *

Вода бежала из носика чайника, пока не наполнила керамическую чашку до самых краёв.