Коридоры Малого Храма Имени Трёх Перьев Вечны Нашёптанной (или, коротко, «Трипернатый храм») чисты, но мрачноваты. Освещение тусклое, стены лишены украшений, зато каменные полы вылизаны так, что аж блестят. «Нелегко, наверное, приходится здешним послушницам», – с сочувствием думает Завирушка. Уж она-то знает, как тяжело выдраить такой пол, чтобы ничего не осталось в щелях между плитами.

Полчек с Завирушкой уселись на широкую дубовую скамью. Драматург мрачно молчит, поставив между ног изящную трость и опершись на неё руками. Завирушка думает, что у в трости у него, наверное, клинок. Какой смысл в трости, если в ней нет клинка или хотя бы встроенной фляги? А может быть она ему действительно нужна при ходьбе – мужчина не выглядит очень крепким, имея телосложение скорее болезненно-худое. «А может быть, он маг и использует её как посох?» – приходит ей в голову.

Открывается дверь, и женщина в мантии птахи выпускает в коридор пожилого мужчину, напутствуя его:

– Обязательно обдумайте то, о чём мы сегодня говорили. Проблемы не уходят, если их игнорировать! Они лишь скрываются внутри души как злые скорпионы, ожидая малейшей слабости, чтобы ужалить вас в больное место! И не пренебрегайте сеансами телесной терапии, поскольку в здоровом теле – здоровая мана! До следующей встречи, которая у нас…

Женщина поворачивается и застывает, увидев Полчека.

– Уважаемая Юдала, с вами всё в порядке? – всполошился пациент. – Вы как будто призрака увидели!

– …Через два дня, – взяв себя в руки, заканчивает фразу женщина. – Всё в порядке, не беспокойтесь.

– Полчек, – констатирует она, когда пациент удаляется.

– Мама, – отвечает он, вставая и наклоняя голову в символическом поклоне.

– Внезапный визит. Но я рада. Зайдёшь?

– Я не один, это…

– Заходи не один. Не в коридоре же нам разговаривать?

В келье уютно, стены задрапированы гобеленами с псевдоэльфийским узором, стоят удобные кресла и небольшая кушетка, застеленная синим покрывалом. Обстановка приятная, но скудная.

– Я здесь не живу, только принимаю больных, – поясняет женщина.

– Это моя мать, Юдала, – представляет её Полчек. – А это Завирушка.

– Надеюсь, девушка, он не привёл вас знакомить с будущей свекровью. Но если это всё же так, мой вам совет – бегите без оглядки, пока не поздно. Дверь вон там.

– Ну что вы! – Завирушка снова вспыхивает багровым румянцем. – Я даже подумать не могла…

– Моя мама так шутит, – мрачно пояснил Полчек. – Не обращай внимания.

– Какие шутки, сынок? Если эта девушка вынудила тебя нанести визит матери, то она важнее, чем всё, что случилось… за сколько там лет?

– Мама. Прекрати.

– Ладно, ладно, простите, что смутила вас, девушка. Вы, я вижу тоже птаха?

– Непосвящённая, – пискнула не знающая куда девать глаза Завирушка.

– Это непростой путь, уж поверьте старухе.

– Вы совсем не старая! – запротестовала девушка.

– Вы закончили кокетничать друг с другом? – спросил Полчек. – Мы можем перейти к делу?

– Минуя скучные «как дела, мама», «как ты жила все эти годы», «я так скучал» и всё такое? – подняла брови Юдала.

– Я не скучал.

– Я знаю. Но мог бы и соврать.

– Ты видишь, когда врут.

– Я оценила бы старание.

– Вот поэтому я и не приходил.

– Так что же тебя привело?

– Она! – Полчек указал пальцем на Завирушку.

– О, так эта девушка важна для тебя?

Завирушка растерянно переводит взгляд с Полчека на Юдалу и обратно, чувствуя себя предельно неловко в этом противостоянии матери с сыном.

– Скорее, некоторые догадки по её поводу. Она не помнит своего детства и падает в обморок при виде одноногих моряков.

– И это настолько тебя заинтересовало, что ты притащил её ко мне?

– Я не знаю других специалистов в ментальной магии такого плана.

– Да уж, это не иллюзией сюртук штопать…

– Мама!

– Прости, – неожиданно сдалась женщина, подняв ладони в примирительном жесте, – это твоя жизнь, и живи её, как хочешь.

– Вот именно, мам!

– Что ты хочешь от этого несчастного ребёнка?

– Я не ребёнок! – возмущается Завирушка, но её все игнорируют.

– Что угодно из воспоминаний детства. Родители. Родственники. Где она жила до того, как её подобрали на берегу птахи. Почему она теряет сознание при виде одноногих моряков.

– Только если девушка сама хочет это узнать, – отрезала Юдала. – Никогда не знаешь, какие демоны вынырнут из глубин прошлого.

– Она хочет.

– Я хочу, – кивает Завирушка. – Боюсь, но хочу.

– И я расскажу тебе только то, что она разрешит. Этика целителей нерушима!

– Главное, расскажи ей.

– А ты потом вытащишь из неё всё своими приёмчиками? Девочка, имей в виду, мой сын опытнейший манипулятор. У него талант вызывать доверие и любовь окружающих, что он бессовестно использует. Не вздумай в него влюбиться!

– И ничего такого я не думала! – возмущается Завирушка, в который уже раз за этот день багровея щеками. – Он слишком старый!

Брякнула и, осознав, закрыла лицо ладонями, бормоча под нос: «Ой, что я несу, ой, как стыдно»…

Но Полчек и Юдала внезапно дружно рассмеялись, рассеивая скопившееся в комнате напряжение.

Глава 6. Бремя судьбы

– Она спит, – Юдала упёрлась ладонью в грудь Полчека, не пуская того в келью. – Это был тяжёлый сеанс.

– Да уж я заметил, – кривится он. – Четвёртый час сижу! Вы бы хоть бар тут организовали.

– Это храм Вечны, а не твой убогий шалман.

– Шалман? Убогий? Ах… Впрочем, ты меня просто провоцируешь на скандал, да? Чтобы мы опять поругались, и я ушёл ни с чем? Это не сработает, мама.

– А жаль. Лучше бы тебе уйти ни с чем.

– Что не так с этой девушкой? Что ты раскопала?

– Что тебе следует как можно скорее посадить её на корабль в Корпору и забыть.

– Насколько всё плохо?

– Настолько, что я собираюсь пренебречь этикой лекаря и долгом птахи. Я не восстановлю ей воспоминания и не скажу, что увидела. Сеанс не удался, заклятье стёрло память полностью, какая досада.

– А что ты увидела?

– Пойдём, у стен тоже есть уши.

Полчек с Юдалой вышли из храма, поднялись на мост и встали у ограждения. Мост-над-заливом позволяет срезать путь в объезд порта, соединяя крылья образующей город подковы, и под его высокой каменной дугой проходят мачты даже самых больших кораблей. Отсюда открывается замечательный вид, что делает его любимым местом художников и самоубийц.

– Так она попала под заклятье? – спросил Полчек.

– Нет. Обычное вытеснение.

– Обычное что?

– Иногда человек видит что-то настолько ужасное, что его душа не может этого вынести. Тогда он всё забывает. Это защитный механизм, позволяющий нам не сойти с ума от горя, боли и ужаса. Никто из нас даже не догадывается, сколько всего в жизни забыл. Воспоминания вытесняются в тот чёрный подвал под разумом, где обитают терзающие нас ментальные демоны. Они медленно грызут свою тюрьму, и человек не знает, отчего ему так страшно ночами, почему его мир полон непонятной боли и по какой причине собственная жизнь валится у него из рук. Моя задача как ментапрактика – работать с этими демонами, медленно и аккуратно выводя их на свет, под действием которого они постепенно рассеиваются. Иначе они либо будут мучить человека всю жизнь, либо однажды вырвутся сами, разрушив его душу.

– И на эту судьбу ты обрекла девушку?

– К сожалению, альтернатива ещё хуже.

– Да что такого ты увидела?

– Ты не хочешь рассказать, зачем она тебе?

– Нет.

Юдала помолчала, задумчиво глядя на панораму залива.

– Я хотела соврать тебе. Так же, как ей, – призналась она после паузы. – Сказать, что ничего не вышло. Но я знаю тебя, ты не уймёшься, будешь искать способы и, в конце концов, найдёшь. Себе и ей на беду.

– Да что с ней такое, говори уже!

– Я не знаю, кто она, но её родителей убил Дебош Пустотелый.

– Сам Дебош? Лично? – поразился Полчек. – Это же всё равно что… Не знаю даже, с чем сравнить. Как если бы меня нефилим в задницу клюнула.

– Именно это событие сработало как вытесняющее, заперев её память. Всё, что мне удалось вытащить, это картинка: молодая женщина, рыдающая в углу над телом сына, лежащий в стороне в кровавой луже мужчина и стоящий над ними знаменитый капитан-андед. «Это они?» – спрашивает он. «Она и ребёнок. Наконец-то мы нашли их», – отвечает кто-то, кого не видно забившейся под кровать пятилетней девочке. «Вы хорошо замели следы, Летана, – говорит Дебош женщине. – И прожили на пятнадцать лет дольше, чем должны были. Но немёртвые не устают искать». Его костяной меч вонзается ей в грудь, и кто-то говорит: «Контракт закрыт».

– Это всё? – спросил Полчек.

– Тебе мало? Если убить кого-то нанимают самого Дебоша Пустотелого, то за этим стоит жуткая история, сынок. Кому-то было очень нужно, чтобы они умерли. Настолько, что он связался с андедами, которые никогда не отступают и не прекращают преследования.

– Сын. Вот в чём дело, – задумчиво говорит Полчек. – Всё сходится.

– Ты меня слушаешь вообще? – злится Юдала.

– Сколько лет было сыну?

– Лет пятнадцать на вид, пожалуй.

– Всё сходится! Завирушка – второй ребёнок, поэтому она так молода. И поэтому её не убили андеды. Они просто не знали, что Летана родила второй раз, и не искали девочку! Спасибо, мама, ты мне очень помогла.

– Полчек, послушай меня! Ты тащишь из норы за хвост анкхега! Кто-то не пожалел целого состояния и нанял Дебоша, чтобы убить её семью. Андеды искали беглецов пятнадцать лет и нашли – андеды всегда находят жертву. Как ты думаешь, что будет, если до них или их заказчиков дойдёт весть, что есть выжившая?

– Разумеется, контракт будет сочтён незакрытым, – отмахивается Полчек, – это и дураку понятно.

– Значит, ты хуже дурака, – качает головой Юдала. – Отправь девочку в Корпору и забудь, иначе однажды проснёшься от скрипа деревянной ноги в своей спальне.

– Ни за что. Она стоит риска.

– Да кто она такая, Полчек?

– Она бомба. Бомба, которой я взорву Дом Теней!

***

– Мне почему-то кажется, – вздыхает Завирушка, заглядывая в лицо быстро идущему Полчеку, – что вы с матерью не помирились, а ещё больше поссорились.

– Мы разошлись во мнениях о дальнейших планах и перспективах. Так бывает даже у близких людей, а мы не очень близки.

– Почему? Ведь она ваша мать.

– Она однажды сделала выбор за меня. Выбор, который я считаю ужасным. Наплевала на моё мнение. После этого мы не разговаривали двадцать лет.

– Какой ужас! Больше, чем я на свете живу! – всплёскивает руками девушка. – Жаль, что не вышло вернуть мне память. Я хотела бы помнить родителей.

– Кое-что мы узнали, – неохотно отвечает Полчек. – Твоих родителей убили пираты, один из них был на протезе, поэтому ты так боишься одноногих моряков. Скорее всего, ваш корабль был ограблен и уничтожен. Тебе повезло, что ты спаслась и попала к птахам. Этой биографии вполне достаточно, чтобы жить дальше.

– Да, вы правы, – вздыхает девушка. – Но всё же я была бы рада узнать, кто они были. Как их звали. Как звали меня. Завирушкой меня назвали в монастыре, но ведь родители дали мне какое-то имя? Обидно его никогда не услышать.

– Не так важно, как называли тебя родители. Гораздо важнее, как назовут тебя люди.

– А как меня могут назвать? – озадачилась девушка.

– Кто знает? Вдруг у тебя великая судьба?

Юная птаха замолкает и какое-то время идёт рядом с Полчеком молча. Когда они уже приближаются к Скорлупе, вдруг забегает вперёд и становится у него на пути. Драматург останавливается и выжидательно смотрит на неё с высоты своего роста.

– Господин Полчек. Вы всё-таки узнали обо мне что-то важное. Вы обещали, что расскажете. Будьте любезны сдержать слово!

– Давайте не будем беседовать на улице, юная леди. Вы сможете потерпеть до моего кабинета или будете стоять здесь и упрямиться?