– И сколько мне осталось? – срывающимся голосом спросил Стефан.

– Девяносто шесть дней.

– Почему именно столько?

– Отчет начинается после того, как ты признаешься мне в любви. И каждый раз после этого ты проживал ровно сто восемь дней.

– Так вот почему ты так противилась нашим отношениям, – печально усмехнулся Стефан, вставая с постели.

Он начал медленно одеваться. Голова работала вяло, медленно обрабатывая полученную информацию и выделив пока что две главные мысли: Эмили ему врала и теперь он умрет из-за нее.

– Куда ты? – испуганно спросила она.

Стефан не повернулся к ней. Понимал, что если сделает это, то встретиться с ней взглядом и не сможет уйти. А ему сейчас необходимо было побыть одному и все обдумать.

– Мне надой уйти.

– Ты злишь на меня?

– Нет… Не знаю… Однако мне неприятно, что ты не сказала мне о том, что я скоро умру. Это… – Стефан замер, держа в руках футболку и подбирая подходящие слова. – Это неправильно. Если моя смерть была неизбежной, то ты должна была мне все рассказать заранее.

– Думаешь, тогда бы ты отказался от своих чувств ко мне? – настало время Эмили печально усмехаться. – Любить меня – твоя судьба и твое проклятие. Я уже шестьсот лет пытаюсь с этим бороться, но все тщетно.

– Дело не в любви! – Стефан чуть было не повернулся, но вовремя спохватился. Натянул футболку и тихо договорил: – Я бы подготовился. Придумал, куда пристроить Жана. Завершил бы свои дела…

Вздохнув, он взял разряженный телефон и, пробормотав Эмили «я позвоню», вышел из спальни.

***

Стефан не помнил, как вернулся домой. Всю дорогу он размышлял над тем, что ему осталось жить чуть больше месяца. Кто бы мог подумать, что любовь всей его жизни окажется его погибелью?!

Почему судьба так с ним жестока? Раз его неминуемо ждет ранняя смерть, так почему бы тогда не подарить счастливую и беззаботную жизнь в полной семье, у которой нет проблемы с деньгами? Обязательно надо было лишить его всего, а потом еще и убить.

Войдя в квартиру, Стефан замер перед зеркалом, думая о том, как он умрет.

Несчастный случай? Болезнь? Убийство?

– Ладно, Стеф, соберись! – велел он самому себе и для пущего эффекта похлопал себя по щекам. – Жан! Эрик! Я дома!

В ответ тишина.

– Жан? – повторил Стефан, направившись в комнату брата, где царил неожиданный бардак.

Казалось, что здесь что-то искали, причем быстро и не заботясь о порядке и сохранности вещей.

Не найдя ни Жана, ни Эрика, юноша поставил телефон на зарядку и с нетерпением принялся ждать, когда он включится.

– Может, решили прогуляться? – пробормотал Стефан, в ожидании кусая ноготь на большом пальце.

Телефон включился, и на экране высветилось шестнадцать пропущенных от Эрика.

– Черт, – выдохнул Стефан, предчувствуя недоброе.

Эрик взял трубку сразу же и с ходу набросился на друга.

– Какого хрена у тебя выключен телефон?

– Разрядился. Что случилось? Вы где?

– В участке! За Жаном пришла полиция с ордером!

– Каким ордером? – непонимающе произнес Стефан. – О чем ты?

– Его обвиняют в убийстве Элеоноры Пури и других девушек! Вломились в квартиру, ткнули в нос бумажку, перерыли все, нашли какие-то липовые улики и забрали Эрика.

– Рисунки… – пробормотал Стефан.

– Именно! – воскликнул Эрик. – Я сказал, что у всего нашего класса такие есть, но полицейские меня и слушать не стали. Черт, Стеф, Жан дико напуган. Приезжай быстрей.

– Да, уже еду.

Стефан завершил вызов и поспешил в полицейский участок.

К брату его, разумеется не пустили. Эрик, как цепной пес, набрасывался на каждого, кто проходил мимо, и требовал объяснений. Стефан же как сел на сиденье, так и не поднимался с него. Уставившись себе под ноги, он лихорадочно думал, как помочь Жану.

Спустя примерно два часа к ним вышел немолодой загорелый мужчина с проседью.

– Вы родственники Жана Леграна? – суровым голосом поинтересовался он.

– Да, – Стефан резко поднялся и с надеждой посмотрел на полицейского.

– Меня зовут Эдуард Фарси, я веду дело Сказителя, – представился мужчина. – Месье Легран задержан по подозрению в убийстве четырех девушек.

– Уверяю вас, это ошибка, – произнес Стефан. – Мой брат болен аутизмом. У него разум десятилетнего ребенка, и он не способен на убийство.

Месье Фарси нахмурился и сухо заметил:

– Вам показать дела, в которых дети фигурируют как убийцы? Да, их немного, но они есть. И это вовсе не дети, а психопаты. Ваш брат такое же.

– Да как вы смеете его оскорблять! – вскрикнул Эрик. – Вы не знаете его так, как мы!

– Может быть, я не так уж хорошо знаю месье Леграна, однако улики, найденные у него в доме, говорят о том, что и вы, его близкие, кое-что о нем не знали.

– Какие улики? Рисунки принцесс? – продолжал злиться Эрик. – Я же вам говорил: это наше домашнее задание. У всего класса они есть.

– И у вас тоже?

Эрик моргнул и, после небольшой паузы, качнул головой:

– У меня их нет.

– Почему, позвольте полюбопытствовать?

– Потому что я хреновый ученик и не делаю домашку! Черт, да вы тут все с ума посходили! Жан не виновен!

– Увы, улики говорят об обратном. – Месье Фарси сложил руки на груди. – Мы нашли не только рисунки, но и кое-что посерьезнее.

– И что же? – спросил Стефан.

– Вещи жертв. С их ДНК. Он их сохранил, как трофеи. Сережку, визитку, ноготь, резинку для волос.

– Быть не может… – пробормотал Стефан.

– Вот только не надо мне говорить, что их подбросили, – противным тоном заметил полицейский. – Лучше надо было за своим братом смотреть. Кстати, – он склонился к Стефану и произнес немного тише: – а вы точно уверены, что у него аутизм?

Стефан поднял на него удивленный взгляд. Столь наглый вопрос полностью выбил юношу из колеи.

– Вы с ума сошли?! – снова подал голос утихший было Эрик. – Да как вы можете такое предположить?!

– Предполагать – это моя работа, – нахмурился месье Фарси. – А вас я попрошу так не орать. Иначе мигом выгоним отсюда и больше не впустим.

– Да я вам…

– Эрик, угомонись, – остановил его Стефан.

– Месье Легран дело говорит, – кивнул полицейский. Посмотрев на наручные часы, он пробормотал, что ему пора, и ушел.

Стефан устало опустился на сидение и вздохнул. Произошедшее казалось ему сном.

– Как вообще они вышли на него? – пробормотал он, склонив голову и обхватив ее руками.

– Говорят, наводка. Какая-то мразь доложила. – Эрик сел рядом с другом.

– Кто-то из класса? – предположил Стефан. – Не твоя ли Марго?

– Вряд ли, – качнул головой Эрик.

– Странно. Для ордера у них должны были быть веские улики…

– Этот месье Грубый Полицейский обмолвился мне в начале, что они нашли на теле Элеоноры волосы Жана.

– Они дружили. Это не так уж и удивительно…

У Эрика зазвонил телефон и тот, извинившись отошел в сторону. Переговорив, он вернулся и виновато сказал Стефану, что ему надо уйти.

– Тебя подкинуть?

– Нет, я еще посижу тут. Вдруг смогу увидеться с Жаном.

– Хорошо, удачи. – Эрик сжал плечо друга и направился к выходу.

С уходом друга время потекло медленно, как вязкая густая каша. Мимо Стефана сновало много сотрудников полиции, но ни один из них не смог помочь ему увидеться с братом. В конце концов юноша перестал ловить их и просто сидел, уставившись в стену невидящим взглядом.

К вечеру к нему подошел месье Фарси и раздраженно попросил покинуть участок, так как рабочее время заканчивалось.

– Разве здесь не будет дежурных? – поинтересовался Стефан, глядя на полицейского уставшим взглядом.

– Будут, но вам тут уже делать нечего. Часы посещения закончились.

– Но…

– Если вы не уйдете сами, то мне придется выставить вас силой, – зло произнес полицейский.

Стефан понимал, что он просто хотел избавиться от него, и поэтому врал про часы посещения, однако спорить с ним у него не было сил. Сказывалась бессонная ночь и сегодняшние потрясения.

Встав, юноша медленно направился к выходу.

На улице уже смеркалось. Сделав глубокий вдох, Стефан посмотрел на темно-серое небо Парижа. Запустив руку в волосы, он почесал голову и охнул от внезапной боли.

Задравшийся ноготь на среднем пальце запутался за волосы и оторвался. Под оставшимся коротким ногтем выступила капля крови.

«Он их сохранил, как трофеи. Сережку, визитку, ноготь, резинку для волос», – вспомнились Стефану слова полицейского, а следом за ними и слова Эмили, когда они были в морге и осматривали тело Русалочки. Вернее, Эмили осматривала, а Стефана тошнило в углу.

«Накладной ноготь мог просто отскочить. Как-то не похоже, что она сопротивлялась».

«Ты что, в тайне делаешь себе маникюр?» – теперь уже его собственный голос раздался в сознании Стефана.

В машине Эрика был зеленый ноготь со стразами. Это Стефан помнил отчетливо. Вот только какой ноготь нашли полицейские? И какой маникюр был у Русалочки?

То, что его друг мог быть причастен к убийствам Сказителя, верилось с трудом, однако сомнения уже закрались в голову юношиа. К тому же – Стефану было тяжело это признать, – он больше верил в невиновность Жана, чем Эрика. К тому же, если ноготь в машине Эрика будет не таким, как у Русалочки, то это значит, что шансы на освобождение Жана ничтожно малы.

Развернувшись, Стефан на ватных ногах снова направился к участку, но остановился, когда его рука коснулась двери.

Если полицейские не дали ему увидеться с братом, то они тем более не разрешат ему взглянуть на улики. А если он спросит про то, как выглядит ноготь, то заподозрят и его тоже. Так он Жану не поможет.

Отойдя подальше от участка, Стефан достал телефон и набрал номер Эмили.

***

После ухода Стефана Эмили так и не встала с постели. Джен и Тэ то и дело скреблись к ней в спальню, чтобы предложить свою помощь, но она лишь просила ее не беспокоить. Единственный, с кем бы она сейчас поговорила, – это Страх, но, увы, он не появлялся.

Больше всего на свете Эмили боялась, что Стефан узнает о ритуале. Было глупо полагать, что он не увидит его во сне. Однако Эмили почему-то на это надеялась.

Правильно говорят, что надежда умирает последней.

Ближе к вечеру, когда лежать и думать о произошедшем стало уже невыносимо, Эмили взяла Таро и сделала расклад.

– О чем сейчас думает Стефан?

И вроде бы расклад был простым, а карты понятными, но общий смысл ускользал от Эмили. Она никак не могла сконцентрироваться, то и дело отводила взгляд в сторону, к окну, и ловила себя на том, что думает не о картах, а об их утреннем разговоре.

Эмили собрала Таро, перемешала и, озвучив новый вопрос, выложила три карты.

– Кто такой Сказитель?

Маг, Дьявол, Смерть.

– Час от часу не легче, – пробормотала Эмили, барабаня ногтем по карте Мага. – С чего ты вообще тут взялся? Я еще могу понять Дьявола и Смерть, но Мага…

От напряженных размышлений у Эмили заболела голова. Мысли снова начали улетать за пределы расклада. Перед глазами встало шокированное лицо Стефана.

– Так, надо сосредоточиться! – произнесла женщина.

Собрав карты в колоду, она легла и закрыла глаза. Сосредоточилась не мерном тиканье часов, стараясь полностью избавить разум от мыслей.

Очистив сознание, Эмили сделала новый расклад:

– Как мне уберечь Стефана?

Некоторое время она смотрела на выбранные карты, лежащие вверх рубашкой. Затем сделала глубокий вдох и перевернула их.

Смерть, Шестерка Кубков и Повешенный.

На этот раз Эмили сразу поняла значение карт. Она должна кануть в небытие, чтобы подарить Стефану жизнь. На этот раз она выступит жертвой и разорвет этот порочный круг.