– К сожалению, мне нельзя убивать людей, – сказала женщина, перешагнув через Лукаса и закрутив его руку ему за спину, – однако мне разрешено их калечить.

– Отпусти, дура! – крикнул мужчина.

– Сначала пусть твои дружки отпустят мальчишку.

Стефан почувствовал, что хватка здоровяков ослабла. Неужели, они так просто его отпустили?

– Трусы, – с презрением сказала женщина в черном.

– Идиоты! Это же просто баба! – заорал Лукас.

Опомнившись, коллекторы двинулись на женщину с твердым намерением разобраться с ней раз и навсегда. Вздохнув, та подобрала с земли внушительный камень и огрела им Лукаса по голове.

– Не волнуйтесь, он будет жить, – зачем-то сказала она.

Стефан даже не заметил, как женщина расправилась с остальными коллекторами. Он уже еле держался и вот-вот готов был потерять сознание, однако до последнего боролся с этим, надеясь заглянуть в лицо своей спасительницы. Внезапно женщина оказалась рядом и осторожно придержала Стефана за плечи.

– Эй, живой? – спросила она.

Стефан хотел ответить, но в этот момент увидел призрачную девушку, что взволнованно летала вокруг него. Поняв, что она улетала за помощью, Стефан решил, что потом обязательно должен как-то её отблагодарить.

– Живой, – сказала женщина. – Я сделала свое дело, теперь пойдем со мной. – Кажется, она говорила с призраком.

Из последних сил Стефан схватил руку женщины. Если она – жнец смерти, то это объясняет то, что она ни капли не изменилась за двенадцать лет, и то, что внутри и вокруг ее книжной лавки не бывает призраков.

Женщина возмущенно спросила:

– Эй, ты чего?

Кашлянув, Стефан с трудом поднял голову.

Ночное небо озарила молния, а затем раздался гром, и пролился дождь.

Прохладные капли падали на лицо Стефана, приятно холодя кожу. Откинув успевшие намокнуть волосы со лба, парень открыл глаза и встретился с холодными серыми глазами Эмили.

– Не забирай ее, ma fleur, – произнес Стефан не своим голосом, а затем отключился.

***

– Бедный мальчик, на нем живого места нет, – произнесла Совесть, рассматривая побитого юношу, лежащего без сознания на кушетке из Версальского дворца.

Джен и Тэ только что закончили обрабатывать его раны, и теперь, чистый и перевязанный, он лежал под одеялом и беззаботно посапывал.

– Не пытайся вызвать во мне жалость. Как только он очнется, я сотру ему память, и он уйдет отсюда. – Эмили смотрела на юношу настороженно, будто он мог в любой момент открыть глаза и напасть.

– Но он назвал тебя «ma fleur»! – воскликнула Совесть. – И его глаза точь-в-точь такие, как у Алена.

Эмили тяжело вздохнула. Увы, от высших сил ничего не может укрыться, и, когда женщина вернулась домой с юношей в бессознательном состоянии, Совесть и Страх уже встречали ее с широко раскрытыми глазами.

– Это не он, – процедила свозь сжатые зубы Эмили.

– Но… – начал было Страх, однако жуткий взгляд женщины не дал ему договорить.

– Пока нет явных доказательств, что это он, – тихо сказала Эмили.

Она не только не могла, но и не хотела признать, что этот неопрятный и нищий мальчишка – ее прекрасный, изящный Ален.

– А какие тебе нужны доказательства? – все же подал голос Страх. – Признание в любви и очередная смерть через сто восемь дней?

– Это будет самое лучшее доказательство, – кивнула Эмили.

– Но он же умрет… – жалостливо произнесла Совесть.

– И что? – пожала плечами Эмили. – Он всегда умирает. Я уже привыкла.

– С годами сердца жнецов черствеют, – грустно произнес вошедший в комнату Тэ. В руках у него был тазик с водой, на краю которого висело полотенце. – На случай, если у Стефана будет жар, я принес холодной воды.

– Стефана? – переспросила Эмили.

– Так его зовут, – Тэ кивнул на юношу.

Поставив тазик с холодной водой на пол рядом с кушеткой, Тэ сел в кресло и включил телевизор.

– Сегодня ночью в квартале Маре было найдено лежащее в гробу тело девушки, – раздался голос диктора новостей. – В руках у жертвы лежало откушенное яблоко. По предварительным данным, тело принадлежит пропавшей месяц назад двадцатитрехлетней студентке медицинского университета Мадлен Виардо. Подобная жертва уже была найдена в районе Пасси рядом с метро Трокадеро. Это была двадцатилетняя Элайза Симон, которую нашли мертвой в пышном платье и лишь с одной туфлей. Результаты экспертизы показали, что девушка задохнулась из-за продолжительного вдыхания золы, которую нашли в ее легких. Полиция еще не подтвердила, связаны ли эти два случая, но всем уже понятно, что в Париже объявился серийный маньяк.

– Это же та призрачная девушка! – воскликнул Тэ, указывая на фотографию первой жертвы, которую вывели на весь экран.

Эмили и высшие уставились на девушку.

– Да, она, – кивнула Эмили. – Золушка.

– Ты же не отправила ее на тот свет? – всполошился Тэ. – Она может знать, кто убил ее и вторую, с яблоком.

– Белоснежку. – Совесть хмуро смотрела на экран телевизора.

Эмили качнула головой.

Не то чтобы она последовала просьбе этого мальчишки, просто почувствовала, что отправлять Золушку на тот свет еще рано.

– Кем бы ни был этот убийца, шансов на перерождение у него уже не будет. Целых две невинные жизни загублены его руками, – с отвращением произнес Тэ.

Страх деликатно кашлянул в кулак и кивком головы указал на Эмили. Спохватившись, Тэ промямлил:

– Ну, то есть, серийные маньяки – те еще мрази, в сравнении с обычными убийцами.

Страх закрыл лицо рукой и тихо застонал. Совесть подошла к Тэ и отвесила ему подзатыльник.

– Ни слова больше, – процедила она и настороженно покосилась на Эмили.

Женщина стояла у письменного стола, задумчиво глядя на спящего юношу. Казалось, что она была далека от происходящего и не услышала слов Тэ. Совесть и Страх расслабились.

Они оба считали, что наказание Эмили слишком жестокое, и не раз пытались уговорить своих братьев и сестер на его пересмотр, но те были непреклонны. Какими бы целями не руководствовалась Эмили, она совершала намеренные убийства, за что ее путь к перерождению будет долгим и изнурительным.

– Пусть еще скажет спасибо, что ей дали шанс на искупление, – надменно сказала тогда Смерть.

Со стороны кушетки послышались возня и стоны. Все присутствующие в гостиной обратили свои взгляды на юношу, который приподнялся на локтях и, нахмурившись, оглядывался по сторонам.

– Где я? – хрипло спросил он, почему-то глядя на Страха.

Высший немного растерялся и принялся мямлить что-то нечленораздельное, но его прервал холодный тон Эмили.

– Можете все уйти, дальше я сама.

– Ты сотрешь ему память? – тихо, чтобы не услышал юноша, спросила Совесть.

– У меня нет выбора.

Цокнув языком, Совесть кивнула Страху и Тэ и шагнула к двери. Мужчины последовали за ней.

Оставшись наедине с юношей, Эмили подошла к кушетке. Ее взгляд встретился с до боли знакомыми светло-зелеными глазами, и женщина ощутила, что ее сердце забилось быстрее. Подобного с ней не случалось уже очень давно, и Эмили думала, что больше не случится. Она почти была уверена, что ее сердце превратилось в кусок льда, который уже не сможет растопить даже пронзительный взгляд Алена.

Почему же теперь, когда на нее смотрел этот мальчишка, пульс Эмили вырос в два раза? Может, причина в жалости? Да, скорее всего, именно в ней все дело. Мальчишка настолько жалок, что сердце дрогнет у любого – даже у тысячелетнего жнеца смерти.

– Когда ты вышел из книжной лавки, то потерял сознание. Я помогла тебе, и теперь ты должен уйти домой, – четко произнесла Эмили, полностью сосредоточившись на глазах юноши.

Моргнув, он склонил голову на бок и произнес:

– Зачем вы врете? Я убегал от коллекторов, но они настигли меня на кладбище и принялись избивать. Потом появились вы и спасли меня. – Зеленые глаза мальчишки расширились, и он принялся крутить головой по сторонам: – А где девушка? Призрачная девушка в платье? Вы же ничего с ней не сделали?

От удивления у Эмили приоткрылся рот.

– Почему не получилось? – пробормотала она, глядя на юношу как на новый непонятный экспонат в музее.

– Что не получилось? – тут же переспросил он. – Убить призрака? Или что вы, жнецы, делаете с душами умерших?

– Забудь, что я жнец! – воскликнула Эмили, вложив в эти слова всю свою силу. – Забудь все!

– Почему вы просите меня все забыть? – раздраженно произнес юноша. – Вы спасли меня, назвались жнецом смерти, а теперь просите все забыть? Да черта с два! Я теперь многое начал понимать. Например, почему в лавке не бывает призраков. И сны, что мне сняться, теперь обрели некий смысл.

– Сны? – озадаченно переспросила Эмили. Затем, осознав еще один факт, задала новый вопрос: – Ты видишь призраков?

Юноша устало потер глаза. Задев пальцем разбитую скулу, он сморщился и прошипел несколько ругательств. Эмили терпеливо ждала его ответа.

– Да, я вижу призраков, – наконец сказал юноша. – И когда они это осознают, то преследуют меня. Только в вашей лавке я могу отдохнуть от них. Я думал, что это какое-то аномальное место, но теперь все понял. Если вы – жнец, то призраки вас боятся. Поэтому я и не видел их рядом с вашей книжной лавкой. Возможно, поэтому вы мне и снились – чтобы я понял, что рядом с вами безопасно. – Юноша вдруг улыбнулся такой светлой и красивой улыбкой, что у Эмили по спине пробежали мурашки. – Меня зовут Стефан Легран.

«Я знаю», – хотелось сказать Эмили, но она словно дар речи потеряла. Смотрела на Стефана и не могла оторвать от него взгляда.

– Что за сны? – наконец хрипло спросила Эмили, с трудом ворочая языком. Да что с ней происходит? Она как будто превратилась в глупую малолетнюю героиню молодежных романтических сериалов, которые так любят Тэ и Джен.

Стефан внимательно уставился на Эмили, словно раздумывая, стоит ли рассказывать ей.

– Сны о… тебе, – Стефан неожиданно перешёл на «ты», что немного покоробило Эмили, однако она не сделала юноше замечание. – Я начал видеть тебя с тех пор, как ты спасла меня от призрака десять лет назад. Помнишь?

– Нет, – соврала Эмили.

На самом деле она помнила этот день так хорошо, словно он был только вчера. Даже её первая встреча с Аленом – настоящим Аленом – почти стерлась из памяти, как и их первый поцелуй, их свидания, день их побега и его смерти. Даже воспоминания о последующих встречах с другими версиями Алена были подобно пожелтевшим от времени фотографиям – лица мутные, фон весь в пятнах и не разобрать, какое было время года. Однако тот день, как и день совей смерти, Эмили почему-то запомнила.

Ах, если бы она тогда пригляделась и увидела эти светло-зеленые глаза…

Что бы тогда было? Она бы поверила в то, что маленький дрожащий от страха мальчик – это Ален? Она и сейчас-то с трудом в это верит, а тогда бы тем более не поверила…

Стефан печально усмехнулся. Этот звук вывел Эмили из задумчивости.

– Ну, разумеется. Разве могут помнить всякие мелочи такие, как ты…

– Как я? – переспросила Эмили непонимающе глядя на Стефана.

– Волшебные существа, – благоговейно произнес юноша.

– Какие еще волшебные существа? – раздраженно воскликнула Эмили. – Я, по-твоему, единорог что ли? Или фея?

Мальчишка выводил ее из себя, и Эмили заключила, что именно из-за раздражения участился ее пульс.

Поняв, что именно он стал причиной ее раздражения, Стефан виновато потупился.

– Что ж, пожалуй, мне надо идти, – пробормотал он.

– Да, уходи. И попрошу тебя больше сюда не приходить. – Эмили сложила руки на груди и отвернула голову к окну, тем самым давая понять, что разговор окончен.

– Совсем? Даже за книгами?

– До этого ты не покупал ни одной книги, так что да, совсем, – отчеканила Эмили.