– Привет!

Касаюсь жилистого плеча, отвлекая Ваньку от переписки.

– Привет!

На его лице неподдельная улыбка, а в глазах – задорный блеск. Он, без сомнения, мой мелкий генератор счастья. Глядя на то, как безжалостно с ним пошутила судьба и как, несмотря ни на что, он продолжает радоваться каждому дню, я и сам забываю о своих проблемах.

Протягиваю картошку и извиняюсь, что остыла. Ванька отмахивается и с жадностью накидывается на еду.

– Ты ел?

Он кивает и хочет мне что-то сказать, но руки заняты.

– Жуй давай! Потом поговорим.

Пока мелкий разбирается с гамбургером, я осматриваю его комнату. Сегодня в ней царит порядок. Даже не верится!

– Мать?

Он мотает головой. Ну, конечно, кто бы сомневался…

– У меня новая … не знаю, как… женщина…

Отложив бутерброд, Ванька пытается объяснить на пальцах.

– Сиделка?

Кивает.

– Молодая и красивая?

Хмурится и качает головой, а я смеюсь.

– Она хорошая, – показывает и снова улыбается.

– Круто! – подмигиваю в ответ. – Ладно, ешь, не спеши! Я пойду. Уроки.

Ваня кивает, но тут же начинает махать руками, едва не выронив картошку-фри.

– Мне нужна помощь!

– Что случилось?

– Научи меня, как бить в ответ.

– Давать сдачи?

Кивает.

– Ты издеваешься?!

Перед глазами всплывают картинки вчерашней вакханалии, когда я беспомощным овощем валялся в ногах отчима, а Ванька тихо плакал на втором.

– Нет! Нет! – снова жестикулирует. Путается. Начинает сначала. Он взволнован не на шутку, но словарного запаса не хватает, чтобы всё объяснить. Нервно озирается. А потом берёт со стола мобильный и без слов заходит в мессенджер.

– Ладно! – киваю и достаю свой.

Joker[03.09 21:43]: Помнишь, я говорил, что общаюсь с одной девочкой?

ZipperFly [03.09 21:44]: У Джокера появилась подружка?

Смеюсь. Я всё помню, но мне нравится смотреть, как алеет кожа на бледных щеках брата.

ZipperFly[03.09 21:46]: Хорошенькая?

Joker [03.09 21:46]: Да.

ZipperFly[03.09 21:47]: Она знает, что с тобой?

Joker [03.09 21:48]: Да.

ZipperFly[03.09 21:49]: Сколько ей?

Joker [03.09 21:50]: 18 скоро

ZipperFly[03.09 21:50]: Фу, старушка!

Я снова ржу: когда тебе шестнадцать, разница в два года – безумная пропасть!

Joker [03.09 21:51]: Тогда ты тоже старик!

Пыхтит, набирая текст.

ZipperFly[03.09 21:53]: Ага!

Треплю мелкого по задорным кудряшкам, про себя отмечая, что волосы у него снова отросли почти до плеч, и всем всё равно…

ZipperFly[03.09 21:55]: Не дуйся, мелкий! Выкладывай!

Joker [03.09 21:57]: Она хорошая. Очень. Но в школе её гнобят по-страшному, а она терпит.

ZipperFly[03.09 21:58]: Решил в психологи заделаться?

Joker [03.09 21:59]: Я серьёзно, Вжик! Я боюсь за неё. Ещё немного, и задохнётся.

ZipperFly[03.09 22:01]: А гнобит кто? Девчонки?

Joker [03.09 22:02]: Девочки тоже, но главный там Клоун.

ZipperFly[03.09 22:02]: Клоун? Фамилия такая?

Joker [03.09 22:04]: Крик души…

ZipperFly[03.09 22:05]: А подруга твоя, и правда, красивая? Или ты так, похвастать?

Joker [03.09 22:07]: Красивая. Только не верит в это.

ZipperFly[03.09 22:11]: Ну не знаю, если всё при ней, то пусть соблазнит придурка. Знаешь, от любви до ненависти… А потом бросит: и на место поставит, и ржать уже над ним начнут.

Joker [03.09 22:12]: С тобой бы сработало?

– Я не Клоун! – прыскаю в пустоту.

ZipperFly[03.09 22:13]: При чём здесь я? Я никого не гноблю!

Joker [03.09 22:14]: Ну, если б какая «серая мышка» из класса вдруг преобразилась и давай тебе глазки строить, клюнул бы?

Снова смеюсь. Умеет же Ванька отвлечь от серых мыслей!

Пожимаю плечами. Про себя пробегаюсь по одноклассницам и качаю головой. В нашем классе много симпатичных девчонок, но ни одна не посмеет строить мне глазки, пока Громова числится моей девушкой. А вообще… В памяти всплывает образ Ильиной. Чем не «серая мышь»? Высокая, нескладная, ходит вечно ссутулившись и забитым зверьком опасливо выглядывает из-под чёрного капюшона, будто так и ждёт, что с неба метеорит свалится. Не-е, не надо мне такого счастья! Опять ржу как сивый мерин, а Ванька смотрит на меня выжидающе и взглядом поторапливает с ответом.

ZipperFly[03.09 22:20]: Дебильный совет! Забей! А вообще, знаешь, издеваются над теми, кто это позволяет!

В памяти воскрешаю поведение Ильиной. Вот он, яркий пример придверного коврика: говори, что хочешь, жаль, куда нравится – всё проглотит!

Joker [03.09 22:22]: Это понятно, Вжик! Но как ей измениться?

Я начинаю подробно писать о любви к себе, о внешнем виде и поведении, а потом одним махом всё удаляю.

ZipperFly[03.09 22:29]: Твой отец вчера вытирал об меня ноги, а я терпел. Наверно, Ванька, хреновый из меня советчик.

И пока братишка, поджав губы, думает, что ответить, я хлопаю его по плечу и иду спать.

Глава 5. Четверг. Чулки. Честность.

Лера

Это страшное слово «утро»! Оно куда хуже комочков в манной каше на завтрак или незамеченной жвачки на стуле. Я терпеть не могу рано вставать! Как по мне, так само понятие «утро» нужно запретить на законодательном уровне. Или хотя бы перенести его официальное начало часов на десять, а то и на одиннадцать. Кто, интересно, придумал начинать жить в семь утра?!

– Лера! Подъём! – Мама громко стучит в дверь и тут же уносится прочь.

Умыться, накраситься, уложить волосы, приготовить завтрак, напомнить отцу о таблетках, не забыть налить мне в кофе молока – мамино утро всегда начинается шумно и на бегу.

Сонно потирая глаза, не спешу вылезать из-под теплого одеяла. Я не выспалась и совершенно точно не хочу идти в школу. Трогаю лоб, но тот, к моему великому разочарованию, обычной температуры, а значит, свалить на плохое самочувствие не получится и рано или поздно придётся вставать.

– Дочь! Школу проспишь! – ровно через минуту за дверью раздается голос отца. Побриться, занять туалет на добрых полчаса, неспешно пролистать новостную ленту, с важным видом позавтракать, неторопливо одеться, перед выходом выпить лекарство и обязательно поцеловать мать в щеку, повторив при этом сумасшедшее число раз «люблю». Папа по утрам напоминает пофигистичную улитку – такой же медлительный и невозмутимый.

– Лера! – хором с кухни. – Завтрак готов!

– Иду! – Я все же опускаюсь разнеженными от сонного тепла пятками на холодный пол и невольно морщусь. Жизнь штука безумно несправедливая: всегда чего-то хочется и постоянно ничего нельзя! Я завидую маминой энергии и умению папы находить свой утренний дзен – у меня ни черта не получается!

Мое утро по обыкновению серое, недовольное и ворчливое. Там, где нужно ускориться, я торможу: зависаю над щеткой с зубной пастой, за завтраком ковыряюсь ложкой в каше, но так и выхожу из-за стола голодной, да и необходимость заправлять кровать вгоняет меня в уныние. Зато я долго не думаю, что надеть на себя, и не верчусь перед зеркалом часами, как мама. Волосы в хвост я собираю не глядя, да и кроссовки могу натянуть с закрытыми глазами.

Только сегодня утро не совсем обычное!

Орудую зубной щеткой со скоростью света, наспех застилаю пледом кровать, а потом зависаю возле зеркального шкафа и, до боли кусая губы, смотрю на несчастный сарафан, уже почти неделю красующийся на дверце.

Joker [04.09 07:01]: Доброе утро, соня! Про спор помнишь?

Так и хочется вышвырнуть мобильный в форточку! Неужели обязательно напоминать о моем вчерашнем проигрыше, да еще и в семь утра?!

Lera [04.09 07:04]: Я ночью упала с кровати и все забыла!

Joker [04.09 07:05]: Как хорошо, что у тебя есть я! Напоминаю: ЧЧЧ. Не благодари!

Lera [04.09 07:05]: ЧЧЧ?

Joker [04.09 07:06]: Четверг. Чулки. Честность.

Lera [04.09 07:07]: Речь шла о юбке! При чем здесь чулки?????

Joker [04.09 07:08]: А вот и память вернулась))) Ну, если забудешь про чулки – не страшно!

Lera [04.09 07:08]: Ненавижу тебя!

Joker [04.09 07:08]: Удачного дня!

Самые большие глупости в жизни люди совершают на спор, особенно когда уверены в своей победе. Вот и я вчера готова была поклясться, что наизусть помню все песни любимых «Coldplay», и так нелепо пролетела, а теперь… Теперь вынуждена отправиться на учебу в дурацком сарафане и сгорать со стыда целый день напролет. Впрочем, приди я хоть голой, никто не заметит.

И все же мне требуется недюжинная сила воли, чтобы заставить себя напялить это приталенное подобие одежды – не в меру короткое, обтягивающее, обнажающее не только ноги ниже колен, но, кажется, и душу. В тонкой блузке пудрового цвета и в клетчатом сарафане я ощущаю себя до невозможности уязвимой, и хотя понимаю, что это обычная форма и так в нашей школе выглядит каждая вторая ученица, взглянуть в зеркало всё же не решаюсь. Зато хватаю со стула толстовку, сжимаю ее в руках и едва справляюсь с желанием обмануть Джокера. Ну, правда, как он узнает? Глупый спор, онлайн-общение – я могу написать все что угодно! Да только папа всегда учил, что быть честной – это как чистить зубы по утрам: можно и пропустить, но в итоге неприятно пахнуть будет из твоего рта. Именно поэтому зажимаю в кулаке свой дикий страх, а безумную неуверенность в себе прихлопываю, как надоедливого комара. Стиснув челюсти, поправляю подол сарафана и на всякий случай запихиваю толстовку в рюкзак – так спокойнее! А потом, глубоко вдохнув, выхожу в коридор и, дабы избежать восторженных стонов мамы, сразу плетусь в прихожую.

– Пап, мне сегодня нужно приехать чуть раньше! – завязывая шнурки на кроссовках, кричу на всю квартиру.

– А завтрак?! – возмущается мама.

– В школе поем! Па, ну ты где?!

– Лера, Лера! – вздыхает отец, жадно допивая утренний кофе. – Ну кто ж так делает, дочь?! Почему заранее не предупредить? – Слышу, как по обыкновению он чмокает маму в щечку, а потом шаркает тапками в мою сторону. – Дай мне минуту! Сейчас переоденусь!

– Я на улице подожду! – Схватив ключи, вылетаю из квартиры, прежде чем старики заметят мое преображение и начнут охать.

Пока жду отца во дворе, успеваю сто раз передумать: нужно быть самой настоящей идиоткой, чтобы отправиться в школу в таком виде! Чувствую, как от стыда начинают гореть уши, как теплый ветер зарождающейся осени холодит обтянутые тонким капроном коленки, и уже порываюсь вернуться. Кого я обманываю – это все не про меня! Но стоит сделать шаг по направлению к дому, как из подъезда вылетает отец и, покручивая на пальце автомобильный брелок, как ни в чем не бывало проходит мимо меня.

– Лерка, ты идешь? – бросает на бегу и садится за руль. Не смотрит на меня, не смеется. Словно и вовсе не видит, что я изменилась.

– Да, наверно, – неловко бубню в ответ. Я не знаю, как быть!

– Поехали-поехали! – опустив стекло, поторапливает папа и, кажется, только сейчас замечает, что вместо джинсов и толстовки на мне красуется сарафан.

– Ух, ты! – сглатывает он от неожиданности, и мои ладони начинают потеть. Да и сама я на низком старте, чтобы наконец вернуться домой и стать собой прежней.

– Классно выглядишь, дочь! – подливает масла в огонь старик. Еще только слово о моей красоте, и я точно сбегу!

– Ну мы едем или нет? —Папа постукивает пальцами по рулю, кажется, в мгновение ока теряя интерес к моей персоне. – Лер, ну чего застыла? Ты же опаздываешь!