Не сказать, что в таких вещах я прямо эксперт-эксперт. Но уверен, если к голове не прилагается туловище, и на её остекленевших глазах пара огромных зелёных мух отплясывает буги-вуги, значит клиент готов – голова мертва и мертвее уже не будет.

Она как и прежде лежала, завалившись правой стороной на песок.

И я готов был поклясться чем угодно, только что говорила именно она. Хотя пасть саблезуба при этом и оставалась полностью неподвижной, застывшей в посмертном, вечном оскале.

Новообретённый проклятый глаз тоже ничем не помог. Он не улавливал в ней и капли маны. И я не имел ни малейшего понятия, на что это могло указывать.

– К этому дерьму я не имею никакого отношения! – внутренний голос бил в набат, меня вот-вот могли приговорить по какой-нибудь статье церковно-уголовного кодекса империи Викар о некромантии. И тут же на арене без суда и следствия привести приговор в исполнение.

Раддак на это лишь удивлённо поднял бровь.

Я хотел ещё добавить, что и инквизиторы меня проверяли, но вовремя прикусил язык.

Лучше от греха подальше, мне не упоминать об этих, чтобы самого себя не сглазить. А то ведь запросто окажется, что в их подвальной штаб-квартире есть специальные инструменты для более глубокой и тщательной проверки.

Но наместник меня даже не слышал. Всё его внимание было приковано к чудом заговорившей тигриной голове.

– Да ну (нецензурно)! – неожиданно для меня один глаз саблезуба шевельнулся.

Испуганные мухи удрали, направившись к безголовой туше. Глаз дёрнулся ещё раз и уставился своим потускневшим зрачком прямо на меня.

Я зажмурился и хорошенько протёр свои собственные глаза. Может меня начало подводить зрение. Мало ли какие побочки у проклятого глаза Йомо!

Не помогло. Совсем.

– Вот ты где, – опять произнесла голова, пока мёртвый глаз продолжал смотреть на меня.

Происходила какая-то мега ненормальная фигня.

Я напрягался всё больше, а Раддак совсем никак не реагировал. С таким выражением лица, как у него обычно зевая сидят на утренниках в детском саду и скучают.

Внезапно глаз снова пришёл в движение, он начал непрерывно крутиться во все стороны. Движения были хаотичными, словно в припадке.

ЧПОК!

Глазное яблоко дёрнулось в последний раз. И, едва не лопнув, провалилось внутрь, исчезая в глубине черепной коробки саблезуба.

– Позови, – тихо сказал Раддак.

– …

– Позови, говорю.

– Кого? – не мог понять я.

– Фамильяра своего, дубина, – наместник замахнулся на меня своим пудовым кулачищем, но не ударил, а лишь припугнул. – Давай, зови!

Я завис, пытаясь осмыслить услышанное. Слова императорского наместника казались полнейшей чушью. Какой ещё к чёрту мой фамильяр? Моего призывника, если вдруг кто не в курсе, графский котяра схарчил. И вообще, у нас тут ожившая голова, а не птица!

Секундочку! Меня вдруг озарила догадка. Казавшаяся настолько надуманной, что дальше уже некуда. Но в то же время она с лёгкостью объясняла почти всю творившуюся тут дичь.

Что если саблезуб, не успел сожрать голубя?

Я своими глазами видел, как он подбросил птичью тушку в воздух и затем проглотил. Но если задуматься, то на самом деле я увидел немного другое. То, как саблезуб хотел проглотить добычу, но в конечном счёте не успел!

В момент, когда голубь упал обратно в открытую пасть зверя, тот уже практически оттолкнулся задними лапами от земли, прыгая в мою сторону.

А ещё через мгновение БУМ – вспышка красного света, шар чёрного огня и голова саблезуба отвалилась.

– Твою мать, – прошептал я. – Неужели…

Других вариантов на ум не пришло.

Не спорю, так-то голубь мелковат, причём конкретно так мелковат. Но он умер, и когда я опять вступил в круг призыва, тот активировался, и птица переродилась во пламени. Попутно, и очень вовремя, прикончив долбанного саблезуба.

А значит, чисто технически голубь – это феникс. Или что-то очень к нему близкое. По аналогии с вервольфами, оборотнями и волколаками.

– Феникс? – я заглянул Раддаку в глаза. – И он что сидит в черепушке тигра?

Наместник кивнул:

– Позови его. Прикажи показаться.

Я-то позову, только это он что… из мёртвой головы сейчас вылезет? Что он вообще там делает?

– Глаза – любимое лакомство феникса, – словно прочитав мои мысли, Раддак поделился информацией.

– Жрёт глаза врагов? – переспросил я и закашлялся.

– Вообще всех, – наместник нехорошо улыбнулся и подмигнул.

– Голубь. Выходи, – я решил, что раз это наше первое знакомство, то не помешает быть вежливым. Тем более с тем, кто любит пожирать глаза. – Пожалуйста. Голубь.

Тигриная голова исчезла в облаке пыли, из которого стрелой вынырнул, взмывая в небо, расплывчатый птичий силуэт. Он стремительно пронёсся над нашими головами, оставляя за собой тонкий полутораметровый шлейф чёрной дымки, взрывающейся россыпью множества сполохов из оранжевых и красных искр.

Казалось, что птица играла в догонялки с собственной тенью.

Я следил за полётом с открытым ртом. Появление феникса оказалось на удивление зрелищным. Особенно если учесть, что это всего лишь голубь.

Феникс внезапно спикировал вниз и приземлился на песок перед нами. Шлейф чёрной дымки исчез, медленно растворившись в воздухе.

– Сам ты голубь! – внезапно быконул на меня феникс, неожиданно оказавшийся вороном.

Всё ему было ни так. Он вывалил целый поток претензий и обоснованных доводов к ним.

Сперва ошарашил, спросив зачем его призвали в виде голубя – «Ты сам (это он мне) пробовал так ходить и всё время кивать головой как придурок? От этого укачивает и случаются мигрени. А ещё голуби очень тупые птицы и не умеют разговаривать!»

Я ответил, что не в курсе почему так вышло, и что призыв вообще совершался принудительно. Так что с этим вопросом не ко мне. И вдобавок, сам не знаю зачем, я соврал, что мне очень жаль.

Тогда феникс спросил, почему его призвали слишком поздно? Из-за этого у бедняги совсем не было времени сориентироваться на поле боя и ни малейшего шанса уклониться от атаки саблезуба.

Я снова отверг обвинения, напомнив о процедуре принудительного призыва, и кивнул на стоявшего рядом наместника.

И, наконец, ворон озвучил наиболее важный для него вопрос – «что это за шутка, где твоя мана, человек? Почему я совсем её не ощущаю?»

– Маны нет, но вы держитесь, – я пожал плечами.

– Это правда, – взял слово Раддак. – Твой призыватель пустышка. Поэтому я хотел бы узнать, как так получилось, что существо легендарного класса феникс оказалось связано контрактом с нулёвкой?

На какое-то мгновение наместник не сумел совладать со всеми своими эмоциями. Они переполняли его.

Великан был зол и расстроен, ведь столь сильный призыв легендарного класса достался мне. Я не сумел разобрать, была ли злость продиктована завистью и желанием самому обладать способностью призывать феникса, или же Раддак злился не на меня, а на мою пустоту.

И я почему-то интуитивно склонялся ко второму варианту. Не верилось, что столь сильный человек мог оказаться настолько слабым, чтобы завидовать. Пусть даже феникс того и стоил.

– Человек, тебя это не касается. Детали контракта только между мной… – ворон выдержал недвусмысленную паузу, прежде чем закончил. – И ним.

– До сегодня он даже понятия не имел, что у него с кем-то из вашего мира заключён контракт, – продолжал давить Раддак.

– Я перед вами, а значит, контракт заключён и все формальности были соблюдены. Больше мне нечего сказать, – ворон сказал своё слово.

– Это проблема? – спросил я, но до того, как Раддак успел ответить, задал ещё вопрос, который интересовал меня больше. – Графа Блэквуда уже давно и след простыл, а я свободен? Могу идти?

Продолжать текущую беседу я считал бессмысленным. Феникс наместнику всё равно ничего важного не расскажет. Не факт, что даже я смогу от него хоть что-то полезное узнать.

Но я и без этого догадывался, откуда ноги растут.

Помнится, когда я погиб во время нападения на особняк, моя душа попала в украденный мною у самой Смерти малый ковчег вечности. Там меня встретила некая сущность в облике маленькой девочки.

Если память не подводит, она представилась Акрой. Оказалось, что между нами был заключён контракт, поэтому она мне и помогала.

Но прежде чем выпнуть мою душу из ковчега и отправить обратно в мир живых, Акра вручила мне печать духовной подписи. Маленький прямоугольник, сделанный из белой глины.

Я в точности выполнил все указания девочки и сломал печать. Таким образом, заключил новый контракт с кем-то неизвестным.

Значит, в тот раз я и подписал себе в помощники феникса. Осталось понять, на что он вообще способен. Говорят – не суди книгу по обложке, а феникса по размеру. Но откровенно говоря, пока что он совсем не впечатлял. И его нытьё по поводу «где моя мана, чувак?» не внушало особого оптимизма.

Я уже тайну контракта разгадал, а наместник всё ещё молчал, что-то обдумывая.

И лишь после моего повторного вопроса, он наконец обернулся к трибунам, поднял руку и помахал. Полагаю, в том секторе находились церковники, но из-за расстояния у меня не было шансов никого из них заметить.

Люди казались просто крошечными, словно насекомые.

Видимо, у наместника зрение было хоть куда и даже лучше. Он, также глядя на трибуну, кивнул и обернулся ко мне:

– Что-то мы и правда затянули с открытием. Отбор ты прошёл. По окончании турнира получишь предписание и билет на поезд. Остальное узнаешь уже в академии. Сейчас свободен.

– А как мне? – я скосил взгляд на ворона.

– Просто прикажи ему уйти. И пусть в клане тебе объяснят, как призывать фамильяра. Кстати, ещё кое-что, советую задержаться и посмотреть поединки остальных претендентов. Хотя даже не представляю, кто согласится быть с тобой в одной команде. Но ты уж постарайся найти убедительные доводы.

Теперь я не просто нулёвка, а нулёвка с призывом. И не абы кого, а легендарного феникса. Так что с выбором команды должно стать немного полегче.

– Продолжаем. Объявляйте второй бой. И поменьше болтовни, – Раддак раздавал ведущим указания. – Давайте. В темпе, раз-два, раз-два. Уже и так потеряли слишком много времени.

Из шара вновь донеслись голоса неунывающих братьев. Они приглашали на арену следующую пару бойцов и просили заранее подготовиться всех остальных.

На прощание я слегка поклонился наместнику и отправился к тоннелю, ведущему в подтрибунные помещения. Оттуда я поднимусь на верхний ярус арены в ложе специально отведённое для бойцов прошедших отбор.

Там нас не смогли бы донимать зрители, докучая вымаливанием автографов или, наоборот, осыпая проклятиями, ведь они ставили на победу другого бойца. И теперь их кровные на законных основаниях перекочевали в карманы букмекера.

И ещё именно в ложе те, кто не провалил отбраковку, начнут разбиваться на команды.

А пока я шёл к тоннелю было несколько минут перекинуться парочкой слов с фениксом. Сперва я хотел предложить ему усесться мне на плечо. Но передумал, так он будет слишком близко находиться к моим глазам.

Вряд ли он посмеет, но пока мы ещё мало знакомы, я предпочёл держать дистанцию. Поэтому ворон кружил в полуметре надо мной.

– Меня зовут Сириус, – начал я. – А у тебя есть имя?

– Как звезда из созвездия Большого Пса?

– Просто звезда, без больших псов.

– Можешь звать меня… – ворон задумался. – Не помню своего имени. Не получается вспомнить.

– Тогда нужно придумать тебе имя. Только давай сам. У меня с этим туго.

– Лучше придумай, что делать без маны. И как вообще ты меня призвал?

– Третий раз повторяю, призыв был принудительным.

– Я не об этом. Вызывая фамильяра в свой мир с призывателя всегда взимается обязательная плата за переход. Некоторый объём маны, определяемый типом и силой призываемого. Но в тебе её совсем нет. Тогда как удалось оплатить переход?

По спине пробежал неприятный холодок.