Мне было некуда идти, и я остановился у озера. Наступила ночь, и бессчетные миллионы звезд осветили небо, отражаясь в воде. Я сидел, поджав колени и обхватив их руками. Собрав несколько ягод с ближайшей ветки, я бросил их в рот. В последнее время у меня не было аппетита, но я заставил себя поесть, да и богатые питательными веществами фрукты немного облегчали головную боль. Когда на горизонте появилась луна, вокруг меня зазвучал хор лесных существ, поющих каждое на свой лад.

Я съел еще одну ягоду, выплюнув ядовитые семена в сторону. Останки Раширима плыли по небу, образуя вокруг планеты кольцо. Луна, еще одна жертва войны Богов, выглядела так, словно какой-то великан откусил от нее приличный кусок. За ней сияла галактика, переливаясь множеством цветов. Мимо проносились звезды, оставляя за собой дорожки звездной пыли. Раньше я находил этот вид интересным, даже завораживающим, но теперь все было не так. Летая среди галактик и отчаянно умоляя о смерти, я научился его презирать. В небе вспыхнули несколько метеоров, и я бросил в рот очередную ягоду.

– Каждую ночь меня мучают одни и те же ночные кошмары. В последнем столетии они участились. Словно непроглядная тьма нависла над моей головой, ожидая, чтобы меня задушить.

Я сделал паузу, бросив в рот еще несколько ягод.

– Если бы в тот день я был быстрее. Хотел бы я быть быстрее.

Я прошептал слова в ночь. Может, если выпустить их наружу, мне станет хоть немного легче.

– Надеюсь, ты знаешь, что я прекратил все, из-за чего мы ссорились, – секс, празднества, выпивку. У меня больше нет стремления к вещам, которые были причиной наших раздоров, и теперь я понимаю, насколько безответственным было мое поведение. Насколько наплевательским было мое отношение к происходящему – а когда я попытался стать лучше, было уже слишком поздно. Они нуждались в лидере, а я – не ты.

Я говорил это, зная, что обращаюсь, скорее, к самому себе, а не к отцу. Он давно ушел в то царство, которого мне не суждено достигнуть, но все же тяжесть из моей груди ушла – я почувствовал облегчение.

– Тебе не нужно прятаться, – крикнул я зверю, спрятавшемуся поблизости. – Я слышу тебя. Тебе нечего бояться.

Я сорвал с ветки еще одну ягоду. Опавшие листья захрустели под мощными копытами Лорвегского оленя. Я смотрел, как его рога пробиваются сквозь кусты – по шесть рогов с каждой стороны. Он был стар. Чистый белый мех был заляпан, и олень почти светился в лунном свете. Он был тощим, но в то же время массивным. Это было одно из немногих существ, которых нам удалось спасти. Мы разместили их на новом месте, а потом, как и любое живое существо, они эволюционировали. У оленя было четыре глаза, и он ни на секунду не отрывал от меня взгляд, делая осторожные шаги в моем направлении. Он остановился у кромки воды, а я ждал, что будет дальше. Обычно олени держались группами.

– Где твоя семья?

Ответа не последовало – не то чтобы я действительно его ожидал. Он опустил голову, чтобы сделать большой глоток, а я снова принялся собирать ягоды, пурпурный сок окрасил мои пальцы.

– Ты тоже один? – Я посмотрел на него и кивнул. – Думаю, ты это не выбирал, так что прошу прощения.

Пока я говорил, он сделал паузу, поднял массивную голову и уставился на меня. Я сорвал ягоду, прожевал ее и выбросил косточки. Мои слова вызывали отклик, поэтому я продолжил:

– Она все время пытается до меня достучаться. Я знаю, она за меня переживает – они все переживают, – но я сказал, чтобы они связывались со мной только в крайнем случае. Но таких случаев просто нет, потому что они – Лига, лучшие из лучших. Вместо этого они посылают бесконечные сообщения, спрашивая, как я себя чувствую. – Я остановился и выдохнул, прежде чем продолжить. – Человека, которого она знала – они знали, – больше нет. Его уже давно нет. Я больше не знаю, кто я.

Листья снова захрустели, и я поднял глаза. Олень опустил голову и подошел чуть ближе. Он остановился возле меня и вытянул шею, опустив морду и принюхиваясь к ягодам.

– Эти семена для тебя смертельны.

Я опустил колючую ветку к земле и сорвал единственную ягоду. Положив ее на ладонь, я застыл. Серебряный свет пробежал по моей руке, отчего линии засияли, бросая отблески на белизну его меха. Олень не шелохнулся и не попытался убежать. Он пристально смотрел на мою руку. Ягода в моей ладони завибрировала на долю секунды – я концентрировался. Семена исчезли одно за другим, оставив нетронутой полупрозрачную пурпурную кожицу.

Я протянул ему руку, огни под моей кожей медленно гасли.

– Держи.

Он перевел взгляд с меня на мою протянутую руку и обратно, прежде чем провести мордой по моей ладони и взять ягоду. Я наблюдал за тем, как он поднимает голову и жует, не отрывая от меня глаз.

Я пожал плечами.

– Это просто. Если я сосредоточусь достаточно сильно, то смогу стереть молекулы, из которых состоят семена. – Он наклонил голову, словно понимал, о чем я говорю, хотя думать так было безумием. – Но тебя это не интересует.

Я выдавил из себя легкую улыбку и снова положил руки на колени.

– Я обладаю огромной силой, но все же я не смог его спасти. – Я фыркнул. – Их. Мир. Они рассчитывали на меня, а сейчас они ушли, а их король сидит в густом, диком лесу и разговаривает с оленем.

Он подошел ближе, ткнув мордой мою руку. Я собрал еще несколько ягод и снова удалил семена, прежде чем протянуть их оленю. Он осторожно взял их с моей ладони и задумчиво прожевал.

– Это все. Тебе, наверное, стоит уйти. Чем темнее становится, тем…

Мои слова оборвались, когда сквозь время и пространство пронесся голос. Он был оглушителен, словно громкость звука усилили в десятки раз.

– …Самкиэль, позволь мне уйти в Астераот.

Древние слова, зов, означавший лишь одно. Смерть.

Я вскочил на ноги. Небо озарилось ярко-синим светом, и звезда, которая не была звездой, промчалась мимо и направилась к Великому Запределью.

Нет.

Останки Раширима дрожали под моими ногами, земля грозила расколоться. Сила исходила от меня волнами, деревья сгибались и ломались пополам. Вода на поверхности озера зарябила, и олень помчался прочь, спасаясь от сокрушительной силы моей ярости.

Имоджин говорила о Промежуточном мире, так что я отправился именно туда.

Я прорвался сквозь их атмосферу, и мое явление сопровождала целая гамма разнообразных звуков. Огромные облака окружили меня, гром прокатился по небу зловещим предзнаменованием моего прибытия. Молнии вспыхнули вокруг меня, словно сама планета бросила вызов моей силе. Я проигнорировал это, направившись прямо к месту назначения.

Темные тучи рассеялись, когда в поле моего зрения появилась Гильдия. Она была основана здесь много тысячелетий назад как военная база и убежище. Такие места были на каждом крупном континенте. Здесь обучали Небожителей и обеспечивали связь с нашим народом – старым и новым. В их стенах размещались архивы информации и склады древнего оружия.

Я упал на землю – свет, гул и крики захлестнули меня со всех сторон. Несколько десятков Небожителей и смертных стояли перед большим дворцом. Некоторые держали в руках небольшие устройства и направляли их на меня. Другие были вооружены пламенем, созданным моими предками эоны^[6] назад. Они продолжали кричать, повторяя слова, которых я не знал, а за их спинами сияли яркие ослепляющие огни.

Я поднял руку, прикрывая глаза от яркого света, и исподлобья смотрел на многочисленные металлические ящики с круглыми выступами, выстроившиеся вокруг. Шум и щелчки заполнили мои уши, переплетаясь с криками и болтовней. Это было слишком, слишком громко. Я стиснул зубы, гул в голове достиг апогея.

Моя кожа засияла, когда я протянул руку и сжал ладонь в кулак. Вспыхнули огни, заискрились и посыпались осколки стекла. Я поднял руки, черпая энергию из странных коробок, и проклятый шум прекратился. Крики и болтовня обступали меня со всех сторон, и я снова поднял руку, готовясь нейтрализовать и эту угрозу. Затем я услышал голос, который был таким же знакомым, как и мой собственный.

– Лиам.

Я повернулся к нему, тут же опустив руки. Мои самые старые и самые надежные союзники стояли передо мной, на их лицах отражались замешательство и печаль.

– Кто? – спросил я на нашем языке.

Мой тон был требовательным, жестким и больше напоминал мне голос отца, чем мой собственный.

Сильнейший из Лиги, Логан медленно опустил голову.

– Зекиэль.

Одно это имя прозвучало как удар, и я знал, что это был не простой визит в Онуну. Логан был одним из старейших Небожителей и единственным выжившим представителем небесной стражи, созданной моим отцом. Мы выросли вместе, и он был мне почти как брат. Он был такого же роста, как я, и у него было достаточно мускулов, чтобы не бояться ни одного живого существа, поэтому, когда его голос дрогнул, я понял, что произошло нечто ужасное.

– Боюсь, это не все, – перебил его Винсент.

Даже его обычно стоические черты лица, казалось, вытянулись.

– Что произошло?

А потом прозвучало слово, которое я больше никогда не хотел слышать.

– Война.

9. Лиам

Весь первый день я провел с Небожителями и людьми, которых я не знал, но которые отчаянно пытались поприветствовать меня и раболепствовали по поводу моего прибытия. Я вздохнул, выключая компьютер, который дал мне Логан, и закрывая глаза в попытке осознать все те обучающие видео, которые он мне показал. Языки, часовые пояса, политика и все крупные события, произошедшие с тех пор, как я покинул Онуну столетия назад. Мои виски ныли, и я помассировал их, услышав приближающиеся шаги. Все были так нетерпеливы и настырны, подлизывались ко мне, рвались поприветствовать правителя. Я приготовился к встрече с очередной толпой, но с облегчением увидел, что в комнату входит только Логан.

– Я принес тебе одежду. Ты сможешь носить ее до тех пор, пока мы не купим вещи подходящего размера, – сказал Логан.

Я узнал язык, на котором он говорил. На этой планете существовало более шести тысяч языков, но за последние двадцать четыре часа я успел выучить только половину.

Я хмыкнул в знак согласия, все еще потирая глаза и лоб.

– Я знаю, что тебе предстоит многое выучить, но я всегда готов помочь – по любому вопросу.

Я снова кивнул.

– Как ты? Прошли столетия… Я скучал по тебе, брат.

Я открыл глаза и опустил руки. Снова это слово. Имоджин тоже сказала, что по мне скучает, только на другом языке. Это было искренне, но я ничего не почувствовал. Я не испытывал эмоций столетиями и точно знал, что со мной происходит. Хуже всего то, что в глубине души мне было все равно.

Я снова кивнул и встал. Цвета на Онуне были более тусклыми, чем на Рашириме. Золотые и красные оттенки выглядели блеклыми, а комната была жалким подобием того, что возводили в нашем Царстве. Логан молча наблюдал за тем, как я шел к огромной кровати, на которой лежала подготовленная им одежда.

Я выбрал наряд и начал переодеваться. Логан назвал это «костюм». Местами одежда была слишком тугой, пиджак впивался в мои бицепсы, а штаны – в бедра. Логан был на несколько килограммов худее меня – не так уж существенно, но достаточно, чтобы одежда была мне мала. Я наклонился, чтобы завязать шнурки, и мои волосы упали мне на лицо.

– Может, ты хочешь побриться или подстричься? – спросил он, задумчиво почесывая затылок и указывая на мою шевелюру.

– Нет.

– Тебя ждут встречи со многими людьми, и…

– Мне плевать на то, как я выгляжу, и я не шучу.

Я не хотел, чтобы слова прозвучали так резко. Выражение его глаз напомнило мне о том, как часто мой отец повышал голос.

– Прошу прощения. Я просто хочу разобраться с угрозой, которая унесла жизнь Зекиэля, и вернуться к останкам Раширима. Я здесь ненадолго.

На мгновение он обеспокоенно нахмурил брови, а затем его лицо приняло прежнее выражение. Он опустил голову и кивнул.

– Понял.