Той ночью они спали под открытым небом, спасаясь от невыносимой жары, свернувшись друг напротив друга на диванах кокпита. Влажность была тяжелой, как одеяло. Разбуженная рыбацкой моторкой, пересекающей гавань, Виржини потянулась к Джейку, но нашла только воздух и лишь тогда вспомнила, что они не в кровати в своей квартире. Это осознание заставило ее окончательно проснуться, и, еще немного поворочавшись, она на цыпочках вышла по мокрому от росы тику на палубу. На самом кончике носа она ухватилась за стальной трос форштага и посмотрела на восток, ловя первые краски восхода. Высокие холмы на суше неясно темнели в предрассветной серости, но вот небо посветлело, окрасив их в сотню оттенков зеленого, и одинокий голос муэдзина призвал правоверных на молитву.

6

Почти месяц они не снимались с якорной стоянки, занимаясь починками на лодке. Времени требовала одна задача за другой, и работы, которые Джейк оценил в пару дней, затянулись до недели, двух, а затем и до четырех.

Когда заменяли аккумуляторы, устанавливали фильтры и латали паруса, прохудившиеся за годы на ветру и солнце, Виржини осознала, что как бы опытен ты ни был, тебе всегда будет чему поучиться о лодках. Она умела ходить под парусом – каникулы в плаваниях вдоль Лазурного берега на яхте, принадлежащей отцу совместно с тремя совладельцами, не прошли даром. А работа в морском музее научила ее бесконечно рассказывать о лоцманских ботах, контрабандистах южного побережья и истории соляных промыслов болотистых Гэмпширских земель, окружающих Лимингтон – родной город Джейка. Но теперь Виржини поняла, что, увлекшись романтикой, даже не задумывалась о практической стороне, об обслуживании и содержании. Тем более такой старой и бюджетной лодки, как у них.

Джейк был в своей стихии – разбирал и пересобирал оборудование, листал замасленными пальцами инструкции. К сумеркам его кожа блестела от пота, а виски покрывались грязью. Дома он больше всего нравился ей таким – только что с верфи, в футболке, подчеркивающей сильные руки, рельефные линии трицепсов.

Она никогда не переставала удивляться его способности понимать, как все работает. Впервые она наблюдала это примерно через неделю их отношений, когда на кухне квартиры, которую она снимала с двумя соседками, забастовал электрочайник. Виржини выругалась и бросила его в мойку. Пока она рылась под стойкой в поисках кастрюли, Джейк достал из кармана перочинный нож, вытащил из мойки чайник и принялся его разбирать. «Не заморачивайся, – сказала она. – Завтра куплю новый». Джейк неохотно оставил чайник в покое. Позже в тот же день, проснувшись после пары часов в постели, она застала его на кухне с отверткой в руке перед стойкой, усеянной деталями чайника. Через полчаса чайник был как новенький. Пару месяцев спустя, когда у нее сломалась машина, Джейк потратил все выходные, возясь с ней. «Тебе необязательно это делать, – сказала она тогда. – Я бы сдала ее в сервис». Он покачал ключ на кончике пальца: «Мне самому хотелось. К тому же теперь мне не придется беспокоиться, что она снова заглохнет и ты где-нибудь застрянешь. Я буду за тебя спокоен». Эта его черта – забота о вещах, о ней – казалась Виржини невероятно привлекательной.

Сегодня был последний день работ, и ей оставалось только вывести на бортах яхты новое название. Виржини не терпелось избавиться от «Затерянного горизонта» – оно звучало слишком депрессивно. Она привязала резиновую шлюпку к яхте, встала и, тщательно приспосабливая мазки кисти к ритму волн, начала выводить название, выбранное ими в честь древних мореходов, которые первыми пустились в путешествие через океаны, и плавания, предстоящего им самим, – «Путеводная звезда».

Она закончила надпись на одном борту и закрашивала хвостик последней буквы на другом, когда в своей шлюпке подплыл Терри. Это был пожилой австралиец, с которым они иногда сталкивались в городе. Один из типичных круизёров, которых они здесь встречали, – пенсионеры с выдубленной солнцем кожей, в выцветших рубахах, променявшие сухопутную жизнь на мечты о морских приключениях, как только дети вылетели из гнезда. Многие побывали в удивительных местах, но теперь, двадцать, а то и тридцать лет спустя, не имели ни средств, ни желания вернуться к более комфортабельной жизни на берегу. Они перекочевали в Малайзию, потому что здесь могли больше позволить себе на свою пенсию.

Терри подвел свою шлюпку к шлюпке Виржини и переключился на холостой ход.

– Славная работа.

– Спасибо. – Она окунула кисть в краску, чтобы вывести изогнутую верхушку буквы.

– Это Jotun?

Виржини повернула банку с краской, показывая этикетку с названием другой марки.

– А вот я всегда пользуюсь Jotun, – сказал он. – Дороговато, но своих денег стоит.

Она неопределенно хмыкнула. Терри был безобидный, но вечно лез с непрошеными советами. В свои далеко за семьдесят он был уже не в состоянии вывести яхту в море, и судно постоянно томилось на причале в бухте. Старик жил один, дети и внуки, судя по всему, никогда его не навещали. Да и здесь, похоже, мало кто горел желанием с ним общаться. Виржини нередко замечала, что его избегают.

– Скоро отчаливаете? – спросил он.

Проходящая мимо лодка подняла волну, качнув ее шлюпку. Виржини едва успела отдернуть кисть от корпуса яхты.

– Если все будет хорошо, то на неделе.

– По-прежнему собираетесь в Таиланд?

Таиланд казался им оптимальным вариантом для первого плавания – отличная еда, много других яхт. Виржини уже достала лоцманскую карту и разложила ее на штурманском столе, готовясь к планированию маршрута.

– Верно. Мы как раз закончили.

Терри фыркнул:

– Закончили, говоришь? Чтоб ты знала, лодки постоянно требуют заботы. – Он снова рассмеялся – скорее про себя, чем вслух.

Остался последний мазок.

– Готово!

Хлопок сверху. По потопчине^[16] шел Джейк с бутылкой беспошлинного шампанского в одной руке и двумя термокружками в другой. Как нельзя вовремя.

– Не забудьте совершить возлияние морским богам, чтобы привлечь их на свою сторону, – сказал Терри.

Джейк вылил в воду несколько капель.

– Шипучка не из дешевых. Столько должно хватить.

Терри откозырял:

– Что ж, не буду мешать.

Виржини помахала ему, прежде чем взобраться на палубу. Джейк протянул ей кружку, и они чокнулись.

– Подожди. – Она вытащила телефон. – Подойди на секунду.

Она направила камеру так, чтобы в кадр попали шампанское и море позади них, и приблизила голову к его голове. Фотография получилась на загляденье: оба счастливые и очень загорелые – солнце здесь палило так сильно, что даже бледная кожа Джейка приобрела оттенок карамели. Перед тем как выложить фото в Сеть, она добавила хэштег: #paradise.

– По-моему, мы заслужили передышку, – сказал Джейк после того, как она убрала в карман телефон и они сделали по первому восхитительно холодному глотку. – Сегодня вечером никаких бобов из консервной банки. Моя прекрасная жена достойна лучшего.

– Чего же, солонины?

– Если повезет, получишь на гарнир пару консервированных картофелин. – Он прислонился спиной к крыше каюты. – Как насчет поужинать в клубе?

Яхт-клубы не бывают такими роскошными, как обещает их название, Виржини знала это еще по Лимингтону. Местный не был исключением – кормили там просто ужасно. Но после целого дня работы под солнцем она слишком устала, чтобы готовить, да и Джейк наверняка тоже.

– Здорово. – Она поднесла к губам кружку. Верхнюю губу защекотали крошечные пузырьки с ароматом дубовой бочки и нотками яблочного пюре. – Но перед их стейком по-западному тебе придется меня напоить.

Он пошевелил бровями:

– Если это вызов, я его принимаю!

В яхт-клубе была еще горстка посетителей: трое немолодых китайцев, увлеченных беседой, и четверо моряков, набившихся за стол, ближний к розетке, от которой заряжались их ноутбуки. Она их не узнала – наверное, недавно прибыли.

Пока Джейк заказывал у стойки напитки, она заняла столик у окна. Уже час, как стемнело, и огни пристани отбрасывали на воду оранжевые полосы. Сейчас трудно было представить их прежнюю жизнь – сырые серые дни, когда нет сил вылезти из-под одеяла, нескончаемую рабочую текучку. Пробки, офисные интриги, однообразные бессмысленные передачи по телевизору. А еще раньше, до Джейка… Нет, об этом думать не хотелось, нельзя, чтобы те воспоминания, те эмоции нашли дорогу сюда, в эту радужно-яркую, кипучую страну. Лучше оставить их позади, в другом месте и времени.

На столе лежала подставка под кружку с разбухшими от влажности краями, обнажающими рыхлый картон. Она отодвинула ее. Жизнь здесь так приятна, так свободна. Они просыпаются с призывом муэдзина, делают все в своем темпе, а когда солнце скрывается за горизонтом, она смывает с себя дневной пот. Вечера посвящены еде, разговорам и, если достаточно прохладно, сексу. Все в точности как она хотела, как представляла. И теперь, когда с ремонтом покончено, жизнь станет еще лучше. Начнется настоящее удовольствие.

Виржини проверила телефон: пропущенный звонок от мамы, лайки фото с шампанским от сестер, комментарии от ее брата Филиппа – НИ КАПЛИ не завидую! – и от шефа – Tres bon (voyage)!^[17]

Джейк вернулся, неся в обеих руках по пиву.

– Прости, что так долго. – Он сел. – Терри вцепился в меня с рассказами о каком-то острове. Мол, это рай на земле. Ну ты же его знаешь – видимо, уже набрался. – Он оглянулся на стойку. – Тревога. Объект прямо по курсу.

Терри шаркал к ним по кафельному полу. Судя по его виду, он торчал в яхт-клубе с тех самых пор, как она помахала ему на прощанье.

– Еще раз привет, Ви.

– Терри.

– Я тут рассказывал твоему мужу про мой остров.

– М-м-м, да я уж слышала.

– Думал сегодня про вас двоих. И про Таиланд. Как по мне, нечего вам там ловить.

– Неужели?

– Там нормально, но ничего особенного, ничего такого, чего нельзя получить здесь. Нынче Таиланд опопсел, навалом рюкзачников да мелкого жулья. Лодки кишмя кишат. То ли дело в восьмидесятые.

Он без приглашения выдвинул стул и уселся за их стол. Виржини подавила вздох. С планами отпраздновать можно попрощаться.

– Нет, – сказал Терри, – сдается мне, вы двое знаете, что делаете. Прямо как мы с Эйлин в свое время. Котелок у вас варит.

– Котелок! – Джейк рассмеялся.

– Котелок. – Терри медленно кивнул – то ли в подтверждение сказанного, то ли клевал носом от выпитого. – Не то что нынешняя молодежь, которой подавай гаджеты да инстаграмы.

Миллениалы были любимой темой Терри, по этому поводу он легко мог нудеть полчаса. Лучше направить его на другой курс.

– Так что там с этим островом? – спросила Виржини.

Джейк слегка толкнул ее ногой под столом: «Не поощряй его!»

– Обычно я о нем не распространяюсь, – ответил Терри, – но… – Он опрокинул в себя последний дюйм своего пива. – Этот остров вам не то что Таиланд. Чтобы туда попасть, надо иметь яйца. Даль несусветная.

– Эй, яйца у нас имеются, – сказал Джейк. – А как же котелок?

Терри не обратил внимания на его подначку.

– Неописуемая красота. Представьте туристическую брошюру или открытку с прекрасным пляжем и умножьте на миллион. Только этот остров, как сейчас говорят, без фотошопа.

– Серьезно? – Виржини улыбнулась в ответ на скептический взгляд Джейка, но постаралась, чтобы ее голос звучал искренне. – Там настолько красиво?

– Мягкий белый песок, на котором только ваши следы, пальмы, самая прозрачная вода, какую вы когда-либо видели… полный кайф. Каждый сухой сезон туда отправляются несколько лодок – заметьте, всего несколько. И так из года в год… что-то вроде тайного клуба для своих. – Он постучал себя по носу. – Имеются кое-какие клубные правила, но дружелюбные. Само собой, там нет ни магазинов, ни яхт-клубов, ни кондиционеров, даже радио не ловит. Но вам-то, ребята, все это и не нужно, верно? Там чистое ничто, понимаете? Вам придется довольствоваться компанией друг друга. Ни стрессов, ни волнений, уйма времени. Да, чистое ничто и при этом – всё.

Джейк незаметно для Терри подмигнул ей. В его глазах мелькнул веселый огонек.

– Звучит потрясно, Терри, – сказал он. – Как нам туда добраться?

Виржини спрятала улыбку за бокалом.

Терри потянулся к размокшей подставке и поставил ее на попа.