– Это не скромность. В ордене есть один более боеспособный отряд, чем мы.

– И кто же это? У нас самые сильные клирики, самые сильные и опытные паладины. Я точно знаю, что другого такого отряда в ордене нет.

– Есть. Дубовая лоза.

Клирик тихо рассмеялся.

– Я действительно рад твоей скромности, но она уже похожа на неуверенность в своих силах, – произнёс он, когда смог успокоиться. – Дубовая лоза состоит из двух служителей ордена и…

– Ты многого не знаешь, – опустил взгляд паладин.

Он несколько секунд покачивался в седле, молча смотря на загривок лошади.

– Там, с ковеном… Снек, клирик Дубовой лозы, призывал янтарные искры. Без подготовки, единолично.

– Это невозможно, – покачал головой клирик. – Он либо готовил большой млебен, либо ему кто-то помогал. Готовить большой молебен нужно несколько часов, а с учетом его… отношения к праведности, это могло бы занять несколько дней. Для такого клирика, как Снек, это невозможно.

– Факт остается фактом, – хмыкнул Нерба. – Он призывал янтарные искры. Сам. Я видел следы его работы. Там до сих пор просыпается знак ордена.

– Тут еще надо выяснить, как он это сделал, – покачал головой собеседник. – Но даже если это так, то сам по себе один клирик не может быть решающим в вопросе боеспособности.

– Да, есть еще Гош.

– Паладин-пьяница? – фыркнул клирик.

– Да. Я пару раз с ним тренировался.

– Он хороший мечник?

Паладин поджал губы и нехотя ответил:

– Он лучший мечник, что есть в ордене. Поверь, Зели, я знаю о чем говорю.

– Я слышал, что он даже стойку Гашира не держит…

– Он… на мечах его учили биться не наши братья. Он был наемником. Очень хорошим наемником, прошедшим войну. Он очень много убивал и прекрасно знает, как это делать. Его стиль… Это что-то другое. Никаких стоек, никаких расшаркиваний. Грубо, грязно, но… Ни одного боя с ним на мечах я не выиграл.

– Пусть он отличный мечник, но…

– Он не произносит молитвы, когда призывает свет в оружие, – оборвал его старший паладин. – Его удары со светом просто чудовищны.

Собеседник вздохнул.

– В битве с ковеном они умудрились найти одаренного светом. Настоящего и чудовищно сильного, – продолжил рассказ Нерба. – Я не удивлюсь, что тот воришка, что с ними оказался, тоже не прост.

– Одаренный? Почему его не отправили в монастырь к братьям клирикам и не…

– Цэк. Они здорово разозлили Цэка, – усмехнулся паладин. – Ты бы знал, как он орал, когда те ушли.

– Стальной Цэк, – улыбнулся Зели. – Я наслышан о их похождении в городе. Всего одна пьянка, а вся Альма только и говорит, что об этих засранцах. Но почему не вмешался Синод или…

– А чему будут учить в монастыре клириков одаренного? – прервал его паладин. – На секундочку, я разговаривал с братьями-монахами, что сопровождали караван. Там одному шею перерубило, а этот малец обычной молитвой срастил ему шею и перебил часть нежити.

– Ну, молитвы и молебны… Еще может…

– Его молитва может перевернуть верх дном весь монастырь. А если уж говорить про основы, то я разговаривал с тетушкой хранительницей в библиотеке. Она сказала, что Снек решил учить его самостоятельно.

– А ты не боишься, что они его угробят или испортят?

– Если уж кто и испортит этого мальца, то это будет монастырь, – хмыкнул паладин.

– То есть ты думаешь, что пьяница и бабник смогут научить их лучше, чем монастырь?

– Да. Свет Снека идеально белый, а Гош… пусть он и редкостный пьяница, так же чист. Многие в монастыре смогут похвастаться чистым светом?

– Тут ты прав. Если говорить про свет, то…

– Поэтому я и говорю, что Дубовая лоза сейчас самая боеспособная группа.

– Знаешь… – задумался Зели. – Иногда мне кажется, что Единый не зря их направляет в такие места. Видимо, именно они должны были оказаться тут.

– Видимо так, – кивнул старший паладин.

Дорога вела к городу, и чем ближе они подъезжали, тем четче были признаки того, что никакой эпидемии в городе не было. В ворота втягивались караваны и никаких черных знамен.

– А где флаги? – тут же заметил Зели.

– Может какая-то ошибка? – пожал плечами паладин.

Воин приподнялся в стременах и оглянулся назад, чтобы дать команду ускорить шаг, но в этот момент он заметил, как земля за спинами братьев вспучилась.

– Какого… – успел произнести он.

УГРХА!

Рев раздался неожиданно в тот же момент, как из-под земли вырвался огромный каменный гигант. Сухая земля полетела в стороны, а неизвестная тварь, имеющая человеческую фигуру, вскинула руки над головой.

– К БОЮ! – успел выкрикнуть паладин и метнулся вперед.

Растерявшиеся на пару секунд братья тут же попытались изобразить строй. Вперед вышли паладины и монахи. Двое клириков ударили по противнику светом, а оставшиеся три сформировали защиту.

ГРАБАХ!

Тварь со всей дури двумя руками ударила по земле кулаками.

БАБАХ!

В воздух взлетели комья земли, а из-под ног строя ударили каменные шипы. Если бы не сила света, то они пробивали бы людей насквозь, но свет отразил часть силы. Шипы вышли из земли на двадцать сантиметров, пробив ноги четырем монахам и одному паладину.

– Георгий, дарующий победу! – проревел Нерба, выбегающий вперед строя.

Он отвёл клинок назад и кинулся к противнику. За ним устремилось еще два паладина, на ходу накачивая оружие светом. Всего секунда, за которую противник успел замахнуться огромными кулаками-валунами, и по ногам гиганта приходятся удары.

Дзынь!

Клинки выбивают белоснежные искры, тварь дергается и с ревом бьёт по земле.

БУДУМ!

В этот раз шипы ударили под ногами каменной фантазии магов, но несмотря на то, что паладины находились в зоне поражения, ни один не попал под каменный шип.

– БЕЙ! ЗЕЛИ, БЕЙ! – во всю глотку орёт Нерба и устремляется к гиганту.

ДЗЫНЬ! ДИЛИНЬ!

Удары выходят мощнее, искры заливают всё вокруг, но удара от клириков всё ещё нет.

– ЗЕЛИ!!!

БУДУМ!

В этот раз шипы просто выстрелили из земли, пронзив одного из паладинов. Каменный шип вошел в наружную часть бедра и остановился в районе живота. Раздался истошный вопль, паладин на секунду обернулся к клирикам и замер.

Перед его глазами больше пяти десятков воинов из песка наседали на остальных братьев, зайдя им в спину.

УГРАХ!

Очередной рев твари. В лицо дует теплый ветер, а солнце припекает так, что кажется на кожу обжигает кипятком.

– Не дрогну, не утрачу веру, – сглотнув, начал читать молитву паладин.

Рывок в сторону гиганта, взмах наполненного светом клинка и огромный поток искр.

– … не сломлен будет дух мой, не сдамся и не попрошу пощады, – продолжал он, тут же развернувшись, и нанеся еще один удар.

– … И не отступлюсь от своих мыслей и не отдам на растерзание души…

Паладин сделал еще три захода, выбивая вместе с напарником кучи искр, но в итоге все же остановился. Тварь стала медленнее. Она неуклюже махала руками, пытаясь поймать противников.

– Во имя Твое, во славу, – прошептал конец молитвы Нерба, перехватил покрепче рукоять, направил в сторону гиганта клинок и метнулся к нему.

Секунда, размазанная в воздухе белоснежная фигура паладина, рывок, прыжок и конец клинка вонзается в грудь каменного голема.

– ЕДИНЫЙ! – раздается крик второго паладина.

Второй удар приходится в пах твари. Свет настолько ослепительный, что пронзает голема насквозь. Тварь пытается пошевелиться, но не проходит и нескольких мгновений, как от нее пластами начинается отваливаться порода. Хруст, последний выдох исполина и голем замирает.

Свет так же исчезает, и до ушей доносится звуки боя братьев. Из груди гиганта льётся густая темно-фиолетовая жидкость.

– За мной, – сквозь зубы произносит Нерба.

Из его носа от перенапряжения течет кровь, которая залила уже пол-лица. Руки всё ещё сжимают клинок. Глаза зацепились за лежащих на земле монахов и клириков. Под ними растекается кровь.

Глава 17

Ари нахмурился и взглянул на Сармата.

– Это наш долг. Причем тут плата? – искренне удивился он.

– Добром надо платить за добро, – пояснил торговец. – Вы много сделали для города и всех, кто в нём живёт. Слишком много, чтобы воспринимать это как должное.

– Но мы ведь это сделали не потому, что хотели платы, а…

– Мы уважаем ваши традиции, – поднял раскрытую ладонь Сармат. – Я знаю, как у вас положено, и с какими намерениями вы действовали. И мне было бы тепло на душе от того, что вы будете уважать наши традиции. Это не плата. Это подарок от чистого сердца.

Торговец пододвинул пальцами небольшую шкатулку, обшитую бархатом к парню.

Парень вздохнул и почесал голову, затем взглянул на торговца и взял в руки шкатулку.

– Я был учтив и внимательно наблюдал за вами, прежде чем выбрать подарок, – произнёс он, довольно поглаживая бороду. – Паладин Гош получил от меня именной знак. С ним весь алкоголь, до самого побережья, ему будут наливать бесплатно.

– Это вы зря, – хмыкнул парень, открыв шкатулку. – Так и разориться недолго.

– Я наслышан о его… потреблении этой отравы, поэтому запретил ему пользоваться медальоном чаще раза в три дня.

– Он и за один день может накуролесить, – ответил Ари и задумчиво уставился на небольшой золотой ключик, от которого явно несло магией.

Тут был аромат морозного ветра, и землянистый привкус, и огненная дымка.

– Что это?

– Дай мне закончить, – улыбнулся Сармат. – Твой друг Руди получил от меня в награду серебро. Много серебра. Почти пять сотен монет.

– А почему не золото?

– Золото было бы мало. Оно дорогое, а вот серебра он получил увесистый мешок, – снова принялся поглаживать бороду торговец с довольной улыбкой. – Дело не в цене. Дело в том, чтобы человек чувствовал своё богатство. Про вас я слышал, что вы постоянно в пути. Дома вы не купите, дворца не построите. Смысла в дорогой кобыле или одеждах немного. Они испортятся за время похода. А вот тяжесть богатства будет с ним всегда.

– Это очень… необычный подход, – тихо рассмеялся послушник.

– Снек получил мое дозволение… кхэм… Пользоваться любыми моими рабынями, как ему заблагорассудится.

– Вы понимаете, что… большинство из них скоро родят вам… – тут Ари сделал рукой неопределенный жест, подбирая культурные слова.

– Конечно понимаю, – тихо усмехнулся Сармат. – Причина, почему на них такие дорогие ошейники, именно в этой проблеме. Я сам решаю, кто и когда будет рожать. Это регулируется.

– Не знал, – пожал плечами парень и опустил взгляд на шкатулку с ключом. – Тогда что это?

– Это ключ, – произнёс торговец и выложил на столик перед парнем золотую иголку. – Чтобы привязать подарок к себе, ты должен проколоть палец и оставить каплю крови на его основании.

– А что за подарок?

– Сначала ты должен привязать его к себе.

– Я бы не хотел так поступать, не зная, на что иду, – начал было возражать парень.

– Это подарок. Я никогда ни мыслью, ни делом не подумаю навредить тебе или твоим друзьям. Это абсолютно безопасно, – тут же начал оправдываться торговец. – Поверь мне и нашим традициям. Я знаю, что многое без тебя бы не получилось. Как и то, что многие старики и дети умерли бы, если бы не Руди. Этот подарок очень дорог для меня. Он… он моя жемчужина. Настоящее сокровище, которое… я не могу использовать. Это сокровище может как спасти, так и погубить много жизней. И если уж кто-то способен с ним совладать… То только ты.

Парень вздохнул и взял в руки иглу. Осторожно уколов палец, он выдавил каплю крови и прислонил ее к основанию ключа. Легкая вспышка и холодок по телу. Больше никаких эффектов Ари не почувствовал.

– Предыдущий хозяин этой вещи мучался в горячке три дня после привязки. Меня спасли предки, и я отделался тремя часами, – задумчиво произнес Сармат. – Видимо, дело в твоей силе.

Ари пожал плечами и спросил: