– Ну-ну, – не впечатляется она. – Посмотрим, что ты за Перунов удалец. И выбрось своих сударыней. Кличь по позывному. Я – Ясна, командир группы «Смерч».

– Ясно, Ясна.

Каламбур, как сказал бы кривозубый Али, аднака.

Мой чуткий животный слух отвлекает тихое тиканье. Исходит звук из худого парня, что мне подмигивал. Оглядываю его запястья – наручных часов нет. Может, в кармане носит? Но куртка нигде не топырится.

– Эй, – шикаю худому. – В курсе, что ты тикаешь?

Секунду он смотрит в непонятках.

–А-а-а.… Не волнуйся, – отмахивается. – Это всего лишь таймер бомбы. Она мне в грудную клетку зашита.

Мягко говоря, я взбледнул. И на всякий случай отодвинулся от соседа.

Тем временем Аяно уже дает будущий расклад позиций в Афгане:

– «Мусульманский» батальон уже наступает из дружественного Туркестана. У северной границы батальон охраняет крупную авиабазу. Туда и будут прибывать подкрепления. Наша отправка ровно через неделю. Оттуда группу «Смерч» предполагаю командировать в Кандагар. Группа «Игла» останется на авиабазе, пока не поступит приказ брать дворец в Кабуле. Это вряд ли скоро будет. Сейчас идет подготовка к приему дворянских войск.

Ничоси, черепахи. Неделя до отправки, еще и там неизвестно сколько семки щелкать. Какая-то затяжная война получается. Смысл царю медлить с Кабулом? Это же потеря ресурсов и времени.

Я поднимаю руку:

– Раз император тянет резину с ликвидацией шаха, дайте мне неделю на взятие перевала в Джавру вместе с Бородовыми.

Челюсти роняют все. А Аяно даже краснеет.

– Какой экстремал, – Ясна заинтересованно смотрит на меня. – Может, и дадим ему такой позывной?

Я явно заработал очко у рыжей спецназовки. То ли еще будет, хе.

А вот подполковник совсем не в восторге от моей инициативы:

– Да идти ты в ж…км… Какие еще Бородовы? Меня не волнуют дворянские тусовки в горах. Мы служим государю. Может, ты забыл, как согласился перед престолонаследником быть в подчинении «зорь»? В моем подчинении?

Сдерживаю разочарованный вздох:

– Цель этих «тусовок» – ослабить врага того же государя. Поставки пакистанского оружия идут в том числе и в Кабул. Считайте Джавру моей тренировкой, или входным билетом в ваши ряды, или временным больничным. Все равно же «Игла» простаивает.

– Нет, поручик, – сощурив глаза, давит на последнее слово Аяно. Тонкая рука резко оглаживает косу.

Мы встречаемся взглядами. Вдавливаем друг друга в спинки стульев. Прямо как ковбои на Диком Западе. Кто первый успеет взвести курок – тот и победил.

Но я буквально чувствую ледяную волну дрожи, бегущую вдоль позвоночника Аяно. У меня самого вены на шее вздуваются от ярости. Челюсти угрожающе сжимаются. Не собираюсь терять людей Софии из-за мнительной девки. Пусть хоть за катану схватится.

– Подумайте еще раз, командир, – выцеживаю слова как пули. – Иначе погибнут подданные империи.

– Я уже… – с судорожным вздохом отвечает она.

Не знаю, во что бы это вылилось, но резко звонит телефон. Аяно облегченно выдыхает.

– Позже подойдешь по своему вопросу, Бесонов, – она жмет кнопку «принять».

– Ваше Высокоблагородие, на линии ожидает Его Высочество Владимир, – говорит секретарь. – Соединить?

– Да, с телефоном в соседней комнате «тридцать три», – Аяно встает из-за стола. – Ждите, я скоро.

Когда она проходит мимо, качающаяся у пояса катана приковывает взгляд к сочным и длинным ногам. Хоть мы и на штыках, но невольно любуюсь японкой. Почувствовав мое внимание, Аяно недовольно супится. Мда, может наедине ее уломаю.

Едва двери за подполковником захлопываются, Скоморох рявкает:

– Придавите его.

Сорвавшись с места, йети и шлемоголовый хватают меня за плечи и вжимают лицом в стол. Перцы оказались быстрыми и чертовски сильными. Мои заломанные за спиной руки оказались в стальных тисках – не шевельнуть. Твердый гранит стола вдавил щеку в рот.

– Много дерзишь, пацан, – слышу голос Скомороха. – Особенно командиру. Непорядок. Сейчас мы тебя хорошенько изукрасим. Али сказал, у тебя чудо-регенерация…

– Аднака, дась. Али бить большая рана-голова. Ать и нет. Подевалася.

– …так что к возвращению Мононоке залечишься. И заодно научишься вести себя.

– Нашел же ты время для разборок, Скоморох, – недовольный голос рыжей. – Что Аяно сказала про «распускать руки»?

– Ясна, не суйся. Моя группа – мои проблемы.

– Да на здоровье. Сам не пожалей.

Лохматая рука йети переходит с моей головы на спину, и я отрываю лицо от столешницы. Кошу одним глазом на Скомороха.

– А вот мне жаль, – бросаю.

– Поздно извиняться, сопляк,– фыркает майор в маске шута.

Мое туловище плотно вдавлено в столешницу, кисти заломаны чуть ли не до хруста. Еще и холодный металл опутывает пальцы. Цепочку из морина, наверняка, накинули. Единственное, чем могу пошевелить – голова. Ее и задираю как можно дальше.

– Ты не понял, – резко бью лбом об каменную поверхность.

Оглушительный треск гранита под лицом, и я падаю вниз, вместе с разломанной пополам столешницей. Давление офицеров сверху лишается опоры. Растягивать меня больше не на чем, и я, извернувшись, перебрасываю йети через себя – прямо в обломки камней. Резкий хук по волосатой харе – и офицер Мохнатка с животным стоном падает навзничь. Офицер в зеркальном шлеме успевает отскочить подальше, но на него и не смотрю. Взгляд мой прикован к кожаной маске Скомороха.

– Мне жаль, что у руководителя моей группы куриные мозги, – сплевываю я гранитную пыль.

Все офицеры, понятно, уже подскакивают и принимают боевую стойку. Куча напряженных людей. Рубиновый зажег звезду в лобешнике, Али ощерил клыки. Только худой бомбоносец остался сидеть, мирно улыбаясь.

– Стоять! – неожиданно грозно рявкает Ясна, выпятив немаленькую грудь под черным мундиром. – Вы что не слышали Скомороха?! Он же четко сказал – не соваться. Его группа – его проблемы.

– Моей группы это не касается! – оправдывается шут гороховый.

Взметнув рыжие волосы, девушка злорадно оскаливается.

– То есть без целой группы ты не в силах совладать с новобранцем, которого только что обзывал и пацаном, и сопляком?

Я радуюсь неожиданной поддержке. Чей-то авторитет сейчас стремительно пробивал дно.

Вдруг бомбоносец неуверенно поднимает руку со стула.

– Господа, хотел бы заметить …одну деталь, – и тут он виновато тушуется. – Помните Гаити?

– Причем здесь задание прошлой недели, Бессмертный? – хлопает глазами Ясна и вдруг в них вспыхивает ужас. – Черт, только не говори, что ты так и не подорвал себя?

– Запамятовал, – опускает голову бомбоносец. – С утра только вспомнил. Лучше не деритесь, а то заденете – и детонирую, не дай Сварог.

– Дебил! – вскрикивает Ясна, хватаясь за лицо. – Ты зачем пронес бомбу в штаб военного ведомства?!Угробить нас всех хочешь?! Бастер, живо забирай его и подорви подальше в пустыре!

– Уже делаю!

Рубиновый уводит бомбоносца, и все мы дружно выдыхаем. А потом я вспоминаю о Скоморохе, а он обо мне.

– Стой на месте, пацан, – выдает майор дрогнувшим голосом.

Хмыкнув, я делаю шаг к нему.

– Не отдавай приказы тому, кому на них плевать. Не позорься.

Скоморох отступает и исчезает внутри серых обоев. От коричневой улыбающейся маски не остается и следа.

– Не уйдешь, шут! – бегом в коридор. Пинком выбиваю дверь в соседний кабинет.

– Эй, куда! – кричит Аяно, присевшая одной ягодицей на стол. – Чего вам обоим надо?!

Японка застывает с телефонной трубкой в руках. Она ошалело водит глазами с ворвавшегося меня на вылезшего из стены Скомороха. Черная коса растрепалась, словно подполковник теребила ее, пока разговаривала с наследником.

– Быстро объяснитесь! – требует Ее Высокоблагородие, положив трубку на место. Видимо, беседа уже завершилась.

Я чешу репу.

– Э-э… Там ваш Бессмертный, оказывается, приехал на собрание с бомбой в брюхе.

– Что?! – подскакивает на месте Аяно. – Откуда в нем бомба? Он что, с Гаити ее таскает?! Придурок! Быстро гнать с базы!

Рассерженная, она летит к выходу, но я придерживаю девушку за плечо. Кровь моментально приливает к ее щекам. Скоморох в углу выдает протяжный свист сквозь щель маски.

– Все нормально, Ясна уже разрулила, – невозмутимо объясняю. – Камикадзе на пути в райские кущи.

Моя ладонь обхватывает ее сильную руку. Чувствую, как безумствует пульс девушки.

– Хорошо, спасибо, – напрягается Аяно, – Поручик, можешь отпустить меня.

Немного помедлив, с ухмылкой освобождаю своего командира. Но девушка все равно остается рядом, не торопитсявыпустить меня из своей интимной зоны.

– Насчет моей просьбы… – возвращаюсь я к наболевшей теме.

– Цесаревич хочет посмотреть тебя в деле как можно скорее, – обрывает подполковник. – Сказал, что миссия Бородовых подойдет. Только вот на собрании ты дерзил мне.

– Не было такого, – качаю головой и делаю маленький шажок к ней. – Командир, вы что-то путаете.

Мы близко, глаза ее темнеют, чуть ли не наливаются кровью. Фарфоровое лицо напрягается.

– Или придумываю. Это ты хотел сказать?

– Ни в коем случае, – пристально изучаю ее рассерженные черты. – Я хотел сказать то, что сказал. Я еще ни разу не дерзил вам.

Чуть наклоняюсь, и она инстинктивно сглатывает.

– Надеюсь, и не придется, – сбавляю тон до почти шепота.

Натянутая кожа на ее скулах разглаживается. Но глаза по-прежнему темные, как угли, которые вот-вот вспыхнут.

– Я. Тебе. Не. Верю, – она скрещивает руки на груди. – Так поступим. Проведешь спарринг со своим командиром.

– Со мной? – подает голос Скоморох. Кажется, я слышу страх.

– Естественно, – кивает Аяно. – Достойно выступишь, и дам разрешение на Джавру.

Чувствую, как от радости чешутся костяшки. С трудом сдерживаю ухмылку, а то подполковник, заподозрив неладное, еще и отберет конфету.

– Господин майор, – направляюсь я к своему отнюдь не радостному руководителю. – Прошу показать арену. Мы же не будем откладывать в долгий ящик нашу тренировку?

Вместо ответа Скоморох сигает обратно в недра стены.

– Куда это он? – удивляется Аяно.

Пожимаю плечами.

– За спортивками, поди.

Глава 4. Египетская казнь

Бах! Звуки взрыва доносятся даже сквозь стены спортивного комплекса.

– Какого ёкая…то есть черта! – переобувается Аяно с японского эмоционального высказывания на русский аналог. – Вы оставили Бессмертного под самым забором что ли?

– Нет, – Бастер в замешательстве. – Отвез его на пятнадцать километров.

– Ох, тупой Бессмертный,– подполковник сжимает рукоять катаны до хруста. Пальцы не находят привычного шелкового темляка, и Аяно еще больше гневается. – Сказала же, чтоб не больше сотни килограмм «тротила»*! А он тонну точно в себя зашил!

*/ имеется в виду тротиловый эквивалент.

Японка переводит взгляд на желтый песок арены, обдумывая настоящую свою проблему. Зарвавшийся новобранец. Ладно, Бессмертный – тот просто неряшлив. Мальчишка же строит из себя не пойми кого. Еще и руки распускает – лапал ее перед Скоморохом. Больше всего же бесит его волчий бесстрашный взгляд. И что ему плевать на авторитеты. Дикий зверь. Как он посмел сжечь ее орден!

Многие из «зорь» пришли посмотреть на спарринг. Отряд собрался у песочной арены. Пока Скоморох и Артем переодеваются, спецназовцы решили подобрать последнему позывной.

– Сморкач, – глухо раздается из-под зеркального шлема Салада.

– Школоло, – подрыкивает Вендиго, почесывая когтями шишак на лохматом лбу. И когда успел набить?

– Тоже на спарринг с ним хотите? – криво усмехается Ясна. – Парень-то из бойких, сами ощутили.

Оба молчат, отведя взгляды. Аяно же застывает в прострации: когда и эти успели поцапаться с Артемом?

– Аднака, командяр, далга они, – раскрывает широченную пасть Али. – Разрешите за куряйцей сбигать. Прагалдалсь.