Тайсон. Победить или влюбиться (страница 7)
Я когда отца его увидела, сразу узнала. Мне кажется, фамилию Салахова тут знают даже дети. Он очень много вложил в этот Дворец ещё на этапе строительства, я не говорю про спонсорские. Таир Расулович входит в тройку тех, кого тут негласно называют владельцами нашего Дворца спорта. Поэтому нет и ещё раз нет! Но и не подойти не могу, уж больно у боксёра глаза грустные.
Подхожу. Он протягивает мне цветок.
– Поздравляю.
– Не с чем особо. Мы сегодня два раза облажались, – сажусь рядом с ним на подоконник, подношу к лицу розу, вдыхаю её запаха просто для того, чтобы не вдыхать его.
Такие мальчики пахнут вкусно и дорого. И это, блин, не может не нравиться! Но я знаю, что внутри. Не хочу туда окунаться.
– Бывает, – он облокачивается спиной на толстое стекло, за которым стеной валит снег. – Юлька, пошли со мной на свидание, – косит на меня взгляд.
– Я уже говорила, Тай. Я с такими, как ты, не встречаюсь.
– Таких, как я, больше нет, поэтому и не встречалась. А теперь я есть, и ты меня совсем не знаешь, но уже сделала выводы.
– Я знаю достаточно, чтобы повторить тебе – нет. Например, то, как вы вчера отлично погуляли с парнями из нашей команды. И кто с какими девочками успел познакомиться, и кто кого успел трахнуть в туалете. Не забывай, с кем я общаюсь. У меня в соседней раздевалке за тонкой стеной весь основной состав нашей футбольной команды плюс запасные. Кстати, судя по статистике, вы ведёте, – усмехаюсь, глядя в его удивлённые глаза. – Я достаточно аргументировала своё «нет»?
– Меня не было вчера в клубе, – он отлипает от стекла и садится вполоборота.
– Тай, один вечер ничего не меняет. Судя по разбитому лицу, твой вечер тоже прошёл весело. Забери цветы, я не возьму.
– Нет! – его верхняя губа вздрагивает. – Я тебе принёс.
Упрямый!
Закатываю глаза к потолку и поднимаюсь. Розу кладу на подоконник. Если возьму, у него будет повод думать, что может быть «да». Решаю больше не оглядываться. Лучше уйти сейчас. Он отстанет. Ему быстро наскучит за мной бегать, и он переключится на других. У нас почти все мальчики темпераментные, у них гормоны и прочее. У девочек тоже, но парни смотрят на секс легче. Для них он ни черта не значит. Перепихнулись в удобном месте и разошлись. Так что надо просто немного подождать, он обязательно найдёт мне замену. А то и не одну.
Ухожу от него ещё быстрее, чем шла сюда. Сердце продолжает невнятно сходить с ума.
– Юля! Юль, стой! – Тай догоняет и ловит меня за локоть.
Растерянный, горячий. Ладонь его обжигает кожу так, словно я её к печке приложила. И взгляд опять тоскливый. И губа эта раненная. Смотрю на неё. Он проводит языком по ранке.
Что за привычка, вообще, губы облизывать!
– Юль, что не так опять? Что я не так сделал? Я реально не понимаю. Скажи, что сделать. Я сделаю.
– Ничего не надо, Тайсон. Совсем ничего, понимаешь?
– Да почему?! – психует. – Что со мной не так?!
Я не знаю, что ему сказать. Когда он смотрел на меня нагло и дерзко, было проще. Впервые язык прилипает к нёбу и, не справившись с его болезненно-тоскливым взглядом, ретируюсь в ближайший коридор. Прячусь в нишу, чтобы отдышаться. Капец, у него энергетика. Сносит и ноги подгибаются.
Наверное, это потому, что мне тоже нужен секс. От него им тянет. Девчонки говорили, Тай крут в этом деле. А я… весь мой опыт сводится к одному единственному разу, ещё в интернате. И это совсем не тот опыт, который хотелось бы вспоминать, и уж тем более с кем-то делиться.
Выглядываю из своего укрытия. Моего сталкера не видно.
Возвращаюсь в холл. Роза всё ещё лежит на подоконнике. Забираю.
На лепестках несколько алых разводов. Его кровь. Наверное трогал, когда собирался. И как теперь этот цветок тут оставить? Не могу.
Оглядываюсь на знакомый смех. Девчонки уже переоделись. Машут мне, вопросительно глядя на цветок и вокруг, надеясь найти того, кто мне его подарил.
А он уехал вероятнее всего уже. У Тайсона завтра бой. Получается, он во Дворец ради меня приехал.
Улыбаясь своим странным мыслям, прохожу мимо зала, в котором тренируются наши боксёры. Двустворчатые двери приоткрыты, и такая стоит удивительная тишина. Слышен только ритмичный отсчёт с короткими паузами. Цифра перевалила уже за семьдесят.
Моя улыбка становится шире. Подкрадываюсь ближе, заглядываю в зал. И Тай здесь. Снимает футболку, кидает её на скамейку у стены, проходит к парням и принимает упор лёжа. Начинает молча отжиматься, гораздо быстрее остальных. И каждая мышца на его руках и спине так красиво расчерчивает натренированное тело в идеальной форме.
– Не части, Тай. Сорвёшь мышцы, убьёшь дыхалку.
Он притормаживает, шевелит губами, ведя свой собственный счёт.
Гордый какой мальчик. Не виноват, а отрабатывает со всеми. Наших футболистов тренер тоже наказывает сейчас за нарушение режима. Хорошо мальчики вчера погуляли.
Тай поднимает голову, видит меня с его окровавленной розой в руках и о-о-очень коварно улыбается. Получает от тренера между лопаток, падает мордой в пол.
Не сдержав смех, быстро сбегаю, пока и я не огребла до кучи. Мужчины у нас сегодня злые и жестокие. Могут припахать за компанию.
Глава 11
Тай
– Встали, восстановили дыхание, взяли скакалки, – с ледяным спокойствием командует тренер.
Пацаны стонут. Мокрые все. Им с похмелья тяжко, а у меня опять все мышцы дрожат. Не отдохнул ни хрена, но не лечь с ними не мог. Мы хоть и не футболисты, но тоже команда.
Облив морды водой из бутылок, растягиваем скакалки, ждём команды.
– По схеме «двадцать, десять, двадцать», синхронно, пока не скажу «стоп». Погнали!
– Эээ, да как синхронно-то, Юрий Германович? – растерянно смотрит на него Сэм.
Остальные переглядываются, но предусмотрительно молчат.
– А как бухали вчера синхронно, так и сейчас исполняйте. Ещё слово, добавлю по пять прыжков к каждому этапу.
Сёма предусмотрительно затыкается.
Щёлкает кнопка секундомера, и мы, глянув друг на друга, чтобы хоть немного настроиться на этот проклятый синхрон, приступаем к упражнению. Двадцать классических прыжков через скакалку, десять на корточках, снова двадцать классических. Ноги быстро охреневают. На втором заходе откровенно дрожат. Тащу на чистом упрямстве. С третьего падаю первым. Все замирают в ожидании казни.
– Салахов сел. Для остальных команды «стоп» не было!
– Я со всеми тогда, – качаю головой, поднимаясь и смаргивая пот с ресниц.
– Сел, я тебе сказал!
Дёрнувшись от его крика, ухожу на скамейку. Довели Терехова. Сожрёт всех теперь, выплюнет и на ринге под настил закатает. Он хороший мужик, очень терпеливый. Чтобы вывести его из себя, надо очень постараться, но если получилось, жди беды. Гонять будет нещадно.
Пацаны падают. Даёт отдышаться. Ставит в спарринги. Ходит между пар, поправляет дрожащие от перегруза руки, плечи. И всё это в тишине. Слышны только шлепки по потным голым торсам и тяжёлое дыхание. Жутко, пипец.
– Все свои контракты читают, когда подписывают? – угрожающе спокойно интересуется Терехов, шлёпая Сэма по локтю. – Все знают, что за нарушение режима во время турнира предполагается штраф в размере пятидесяти процентов от спонсорских выплат? Все помнят, что за такие выходки участников снимают с турнира, если это уйдёт выше? Кивнули положительно!
В турнире участвуют, конечно же, не все, но кивают синхронно. Меня не видно, но даже я мотаю башкой на всякий случай.
– Тогда объясните мне, какого хера вы решили нажраться? М?! Вы сюда зачем ходите? Чтобы чего-то достичь или чтобы тёлок клеить своими красивыми торсиками? Кто согласен с первым вариантов – продолжает спарринг, кто со вторым – дверь там, – машет рукой в сторону выхода. – Вы давно не дети. С вами церемониться никто не будет. Тай, Сэм, Кос в следующем году будут заявляться на взрослый турнир. Они выходят из юношеского. И упадут в первом же бою, если будут нарушать режим. На их место на юношеский турнир попадут Клим, Арс и кто-то ещё, я пока не решил. А может не попадут, потому что дебилы! Ходить в клубы можно и даже нужно. Бухать нельзя! – лупит по бедру Арса, неправильно выставившего ногу. – Курить противопоказано! – и какого-то чёрта косит взгляд на меня.
Не курю я!
Ну почти. И не может он знать. Уверен, что не видел.
– Закончили. Свалили в душ. Также молча. Мне сегодня очень нравится тишина. Салахов после душа в тренерскую. Разговор есть.
Встав под струи тёплой воды, народ начинает немного шевелить языками. Дрюкнули реально всех. Кто был, кто не был в этом чёртовом клубе. Пацаны извиняются, обещают больше не подставлять.
Немного ожившие идём переодеваться. Бью им по рукам и топаю в тренерскую.
Внутри пусто и тоскливо. Я бы с удовольствием ещё поубивался на тренировке. Считаешь пульс и ни о чём не думаешь. Меня вчерашний день не отпустил ещё. Не столько «клетка», сколько ночная поездка с отцом. Никакой душ не помогает отмыться от ощущения, что я все-таки шлюха. Только торгует мной собственный отец. Выгодное вложение, мать его! Или уже не очень. Завтра будет понятно.