– Однажды я стану фотографом, как они. Уеду вместе с папой и мамой, и здесь будет висеть наша общая фотография, сделанная на фоне какого-нибудь волшебного пейзажа. Так и произойдет. Когда я вырасту, я окажусь с другой стороны блестящей пленки.

Как же здорово! Я улыбалась, возвращаясь домой пешком.

В душе у меня царил абсолютный покой. Я возвращалась домой, пообедав у подруги. Нужно ли что-то еще, чтобы почувствовать себя нормальной и ощутить, что я своя в мире людей? Этого предостаточно.

Я прошла мимо школы. Так необычно видеть пустой тротуар. Вдруг мое внимание привлекло какое-то слабое движение. Я подошла поближе ко входу и увидела человека, стоявшего в дверях ко мне спиной, черные волосы из стороны в сторону колыхал ветер.

Мне показалось, я знаю, кто это.

– Мики! – позвала я.

Она вздрогнула и резко обернулась. Футболка с длинным рукавом, застрявшая между створками двери, затрещала и порвалась на плече. Я широко раскрыла глаза, удержавшись, чтобы не протянуть ей руку. Я с ужасом смотрела на разошедшийся шов.

– Мне очень жаль, – пробормотала я в ужасе.

Мики посмотрела на рукав и от досады цокнула языком.

– Просто замечательно… Моя лучшая футболка… – проворчала она.

Я пыталась сказать что-нибудь утешительное, но не успела: Мики прошла мимо, даже не взглянув на меня.

– Мики, подожди, пожалуйста! Мне очень жаль, я не хотела. Увидела тебя и захотела поздороваться.

Она ничего не ответила, и я пошла за ней.

– Я могу зашить. – Не хотелось, чтобы она вот так уходила. Я знала, что Мики мало кому доверяла. И успела понять, насколько стеснительной, необщительной и скрытной она была, но я не хотела, чтобы она меня ненавидела. Надо исправить ситуацию или хотя бы попытаться. Попытаться…

– Я умею обращаться с иголками и нитками и вмиг тебе ее зашью, если хочешь. Это раз плюнуть! – Я смотрела на Мики умоляюще. – Я живу тут рядом. Быстро зашью, за пару минут…

Мики замедлила шаг и остановилась. Я подошла к ней поближе и тоненьким робким голоском добавила:

– Пожалуйста, Мики, разреши мне все исправить. Дай мне возможность!

Дай мне одну-единственную возможность, я не прошу другой.

Мики медленно повернулась. Посмотрела на меня, и в ее глазах я увидела проблеск надежды.

– Вот мы и пришли, – сказала я, указывая на белый штакетник. – Это мой дом.

Мики молча зашла в калитку. И все-таки странно было видеть ее рядом. Я посмотрела украдкой на футляр для скрипки у нее на плече, но удержалась от банального вопроса про уроки музыки.

– Заходи!

Мики критическим взглядом оглядела прихожую.

– Проходи на кухню, я сейчас вернусь.

Я бросила рюкзак и пошла за старой коробкой из-под печенья, в которой Анна хранила принадлежности для шитья.

Когда я вернулась, то застала Мики на кухне, где она рассматривала чайник в виде коровы. Я положила на кухонный остров коробку и предложила ей сесть на табурет, чтобы мне было удобнее дотянуться до ее плеча. Пока я искала нитки подходящего цвета, она сняла кожаный пиджак. Наконец я нашла подходящую катушку – темно-серую. Шов на футболке был слегка выцветший, так что моя нитка идеально подходила. Главное – сделать работу хорошо. Я кивнула сама себе, взяла иголку и вставила в нее нитку. В глазах Мики промелькнуло недоверие.

– Ни о чем не волнуйся, я тебя не уколю.

Я склонилась над ее плечом и соединила порванные края, потом начала штопать, подложив с изнанки палец, чтобы не уколоть Мики. Я почувствовала, как она вздрогнула при моем прикосновении. То, что Мики все-таки доверилась мне, необыкновенно ценно. Я не сразу заметила, что она смотрит, как я штопаю.

– Еще чуть-чуть, и все, – успокоила ее я, зная, что она наблюдает за тем, как игла ходит туда-сюда по ткани.

– Где ты научилась шить? – спросила она.

– В приюте. За нас никто этого не делал, поэтому приходилось чинить одежду самой. Поначалу это занятие казалось кошмаром, я все пальцы исколола. Но со временем приноровилась. Не хотела ходить в дырявых кофтах, – сказала я, встретившись с ней взглядом, и улыбнулась. – Старалась быть чистой и опрятной.

Смутившись под внимательным взглядом Мики, я опустила глаза.

– Ну вот, готово, – сообщила я через минуту и потянулась за ножницами, чтобы обрезать нитку.

Мики погладила пальцем ровный, прямой шов. Потом ее рука замерла.

– А это что такое?

Я поджала губы. Она заметила кое-что, чего раньше на ее футболке не было. Чуть повыше, где заканчивалась штопка, теперь была вышитая мордочка панды.

– В этом месте была дырочка, – виновато пробормотала я. – Я же знаю, что тебе нравятся панды… То есть мне кажется, что они тебе нравятся, судя по брелку на рюкзаке. Кстати, он очень симпатичный.

Она подняла на меня взгляд, и я в примирительном жесте вскинула обе руки.

– Ты можешь ее срезать. Пара движений ножницами – и все.

Звонок телефона прервал мое лопотание.

«О, ты уже дома!» – сказала Анна, когда я ответила. Она хотела убедиться, что я вернулась, – беспокоилась за меня, и, как обычно, сердце у меня в груди екнуло от радости. Анна спросила, как прошел обед, и сообщила, что скоро придет домой.

Нажав на отбой, я увидела, что Мики уже надела куртку и взяла футляр. Мне очень хотелось спросить про скрипку, но я опять сдержалась. Открыла дверь, улыбаясь, и увидела, как кот прошмыгнул в дом.

– Это Клаус.

Старый кот окинул меня суровым взглядом. Я пропустила Мики вперед и, не удержавшись, погладила его. Клаус отскочил и попытался меня оцарапать. Я прижала руку к груди, сожалея, что попыталась дотронуться до него без разрешения, или просто потому, что получила такое резкий отпор прямо на глазах у Мики. Я украдкой взглянула на нее и увидела, что она на меня смотрит.

– Видимо, сегодня он не в настроении, – сказала я и нервно засмеялась. – Вообще-то, он любит играть. Правда, Клаус?

Кот зашипел на меня, оскалив зубки. Он явно оскорбился. А потом убежал вверх по лестнице.

– Иногда он может показаться злюкой, но на самом деле… на самом деле он очень милый.

– Спасибо, – услышала я голос Мики.

Я подняла глаза, но Мики уже шла к калитке.

«Нежно, Ника», – говорил мне мамин голос.

И я не знала другого способа общаться с миром.

Но, может быть…

Может быть, мир начинал понимать меня.

Глава 8. Небесный цвет

Силен тот, кто бережно относится к слабости других.

Однажды я прочитала фразу, которую любил повторять Фуко: «Развивайте свою законную непохожесть».

Свою непохожесть я развивала втайне от других, потому что чем старше я становилась, тем лучше понимала, что в глазах людей «нормальность» более приемлема.

Я разговаривала с животными, которые не могли мне ответить; спасала мелкие существа, которые никто не замечал; придавала значение тому, что считалось незначительным, вероятно, потому, что была уверена: даже маленькие существа, и я в том числе, могут что-то значить.

Солнце мягко ласкало листву абрикосового дерева в саду на заднем дворе. Я поднесла палец к стволу и помогла маленькой гусенице ярко-зеленого цвета перебраться до коры. Я нашла ее в своей комнате у окна и только что вернула на свободу.

– Ну вот, – тихо прошептала я и улыбнулась, видя, как волнообразно ползет гусеница и прячется в трещине коры. Скрестив пальцы, я какое-то время постояла, наблюдая за насекомым.

Я часто слышала, что только большая власть в силах изменить мир. Что до меня, то я никогда не хотела изменить мир, но подозревала, что отнюдь не широкие жесты и демонстрация силы играют в этом решающую роль. Наоборот, думала я, мир держится на незаметных жестах, будничных действиях, простых поступках, на вежливости самых обычных людей. Именно они влияют на жизнь земли. И даже маленькое существо может подарить этому миру частичку себя.

Когда я вернулась в дом, то невольно улыбнулась. Было субботнее утро, из кухни доносился аромат жареных кофейных зерен. Я закрыла глаза, с удовольствием вдыхая этот приятный запах.

– Все в порядке? – услышала я мягкий голос Анны. Однако, когда я открыла глаза, то поняла, что она спрашивает не меня. Ее рука гладила по голове Ригеля. Он сидел спиной к двери, черные волосы были взлохмачены, рука крепко сжимала чашку с кофе. Он едва заметно кивнул. Я засмотрелась на его пальцы и на рисунок вен на его предплечье.

Эти руки демонстрировали агрессию и в то же время были способны извлекать на свет удивительно красивые мелодии. Твердые костяшки и подвижные связки, казалось, были созданы для того, чтобы прогибать и подчинять непослушные вещи и людей, но пальцы умели ласкать клавиши с невероятной нежностью…

Я вздрогнула, когда Ригель встал из-за стола, и на мгновение запах кофе потерял свою прелесть. Он подошел к двери, я сделала шаг назад. Заметив это, Ригель посмотрел на меня. Трудно объяснить, почему я боялась Ригеля и что именно меня в нем пугало. Его глаза, которые всякий раз впивались в меня, переворачивая душу, или его голос, слишком взрослый для парня его возраста? Возможно, меня пугала мысль о том, насколько жестоким он может быть. Или… или приступ дрожи, который он вызывал у меня каждый раз, когда я чувствовала на себе его дыхание.

– Боишься, что я укушу тебя, бабочка? – прошептал он мне на ухо, проходя мимо. Я отступила в сторону, не успев ничего сказать, так как он быстро скрылся в коридоре.

– Привет, Ника! Будешь кофе? – улыбаясь, спросила Анна.

Я вздрогнула, вынырнув из своих мыслей, и неловко кивнула. Хорошо, что она не услышала слов Ригеля. Я села за стол, и мы вместе позавтракали.

– Что скажешь, если сегодняшний день мы проведем вместе?

Кусочек бисквита упал в мой кофе с молоком. Я подняла голову и совершенно ошеломленная уставилась на Анну.

Она хотела провести со мной время?

– Я и ты? – уточнила я. – Только мы вдвоем?

– Да, день без мужчин, – игривым тоном ответила она. – Не возражаешь?

Я энергично закивала, стараясь не раздавить пальцами чашку. Сердце в груди как будто засияло, и мои мысли засверкали в лучах этого света. Анна хотела провести со мной время, будь то день, час или короткая прогулка, – какая разница, если от ее предложения моя душа возликовала.

Я чувствовала себя как в сказке, когда добрая улыбчивая Анна находилась рядом. Волшебными были ее смех и теплое сияние глаз. В такой сказке я хотела бы жить вечно.

– Ника, эта? Хотя нет, подожди… Как насчет этой?

Магазин одежды поразил меня своими размерами. Я уже перемерила кучу блузок, но Анна находила все новые и новые и прикладывала их ко мне. И снова, вместо того чтобы смотреть на себя в зеркало, я завороженно смотрела на нее. Я чувствовала исходящий от нее домашний запах, наслаждалась ее близостью, я словно грезила наяву. Никак не могла поверить, что действительно нахожусь в огромном магазине с ворохом пакетов, бьющихся об ноги, и есть кто-то, кто собирается пополнить их количество. Кто-то, кому не жалко потратить на меня деньги, хотя понятно, что я ничего не могу дать взамен.

Когда Анна предложила прогуляться по городу, я и подумать не могла, что она поведет меня по магазинам и накупит мне футболок, юбок и нижнего белья.

Мне захотелось ущипнуть себя за руку, чтобы убедиться, что все это правда.

– А такая тебе нравится?

Я смотрела на Анну мечтательными глазами.

– Да, очень… – прошептала я, и она хихикнула.

– Ника, я вижу, ты на все согласна. – Анна посмотрела на меня так ласково, как я люблю. – Но у тебя же есть какие-нибудь предпочтения?