Незнакомец был одет в черные спортивные штаны и простую футболку, напоминающую ту, что была на мне. Он бос, как и я. Домашняя обстановка немного смущала, но придавала ситуации более доверительный тон. Тем не менее я помнила, что родилась в мире, где постоянно нужно быть начеку, поскольку враг может быть повсюду, и любой, кто захочет причинить вред моему отцу, может начать с меня или моих родных.

– Кто ты такой? – спросила я, стараясь скрыть тревогу, которую испытывала на самом деле.

– Алессио, – бросил он через плечо, продолжая быстро нарезать овощи.

– Это ни о чем мне не говорит. – Я сделала паузу, прежде чем задать следующий вопрос: – Как я тут оказалась?

– Капо приказал увезти тебя в безопасное место, – при упоминании отца я почувствовала облегчение.

– Поэтому ты привез меня в свою квартиру?

– Да, – холодно произнес он, но не повернулся.

Поведение этого мужчины вводило меня в ступор. Сейчас он держался холодно и не производил впечатления гостеприимного хозяина, как будто версию с моей панической атаки сменили на эту – ледяную и отчужденную. Я могла бы в это поверить, если бы не его внешность: высокий, широкий в спине, с темными, коротко подстриженными волосами по бокам и чуть длинными и кудрявыми на макушке. Да и этот глубокий и томный голос… Все доказывало, что никакой смены не было. Это все тот же мужчина, что утешал меня в своих объятиях наверху несколько часов назад.

– Откуда ты знал, как справиться с панической атакой? – Я сделала к нему пару шагов.

– Я обучен, в том числе и первой помощи. – Его голос не выражал никаких эмоций.

– Обучен?

– Да, это обязательно для всех солдат Каморры, – наконец он повернулся ко мне.

Ему не больше тридцати. Волосы оттенка темного шоколада: интенсивный, глубокий, почти черный цвет. Длинные ресницы обрамляли сапфировые глаза, похожие на грозовое небо, прямой нос, пухлые губы и острые скулы – истинный итальянец. Однако, как по мне, Алессио был не похож на члена мафии – слишком красивый для обычного солдата. На лице ни шрамов, ни ссадин – ничего, что намекало бы на работу в преступном мире. Он мог быть моделью или знаменитостью, но никак не членом мафии.

Алессио окинул меня холодным, колючим взглядом, отчего тело покрыли мурашки, и я пожалела, что надела его футболку, обнажив ноги. Я попыталась приспустить немного край футболки, но толку оказалось мало – слишком много голой кожи. Черт.

Алессио заметил мое нервное движение, и уголок его рта слегка дернулся вверх.

Это что, была улыбка?

Он поставил миску с салатом на стол и достал два бокала из верхнего шкафа, пока я следила за каждым его движением. Я вздрогнула, когда микроволновка подала звук, и неосознанно сделала шаг в сторону Алессио в поисках защиты. Он не пропустил это, но ничего не сказал, лишь прихватил еду и направился к столу.

– Тебе нужно поесть. – Он сел на один из стульев и посмотрел на меня через всю гостиную.

Когда я не сдвинулась с места, Алессио вновь заговорил с тем же льдом в голосе:

– Ты не ела с самого утра, сейчас почти два часа ночи, поэтому садись и ешь.

Два часа ночи?

Какого черта? Неужели я проспала столько времени? Что случилось после моего отъезда? Как там папа и Люцио? Что вообще произошло, и почему я тут, а не дома?

Столько вопросов крутилось в голове, столько всего произошло, а я находилась непонятно где с этим не самым дружелюбным незнакомцем.

– Садись и ешь.

Повторный приказ прозвучал грубо, обязывая подчиниться, но делать этого я не собиралась. Я – дочь его Капо, и так со мной обращаться он не мог.

– Ты, кажется, не так давно стал солдатом Каморры, раз позволяешь себе этот тон. – Я скрестила руки на груди, отчего футболка поднялась выше, оголив еще больше кожи. Алессио заметил это, его глаза опустились к моим ногам.

– Вам нужно поесть, принцесса. – Он не пытался скрыть ехидство, издевался, словно обращаясь к избалованному ребенку.

– Ты не можешь так…

– Послушай, сегодня был сложный день, я понимаю, но, пока ты не упала в обморок, просто присядь и съешь что-нибудь.

Не хотелось признавать, но он был прав. Я умирала с голоду, и урчание живота это доказывало, поэтому я молча села рядом. Алессио кивнул и наполнил свою тарелку салатом и запеченной курицей с овощами. Все выглядело очень аппетитным, поэтому я не отставала и тоже взяла всего понемногу. Мясо таяло во рту, и тихий стон привлек внимание Алессио. Это правда было очень вкусно. Он бросил на меня взгляд, которого я не успела понять, но сразу же перевел глаза на тарелку, не дав возможности над этим подумать.

Какое-то время мы ели в полной тишине, но, как ни странно, она не казалась оглушающей или тяжелой. Алессио шустро справился с содержимым своей тарелки, поэтому скоро потянулся за добавкой, я же не съела и половины. Мое измотанное тело нуждалось в еде, но воспоминания вызывали лишь тошноту и сбивали аппетит. Ком в горле мешал сделать глоток, чтобы полностью проглотить кусочек нежнейшей курицы, поэтому пришлось отложить вилку в сторону. Я спрятала руки под столом на коленях и не заметила, как начала плакать. Алессио, оставив свои приборы у тарелки, накрыл мою руку своей, чем немало меня удивил.

– Ш-ш-ш, плакать больше не стоит, – его голос вновь мягкий и спокойный. – Все прошло.

Это не так.

– Ничего не прошло. – Я отдернула руку, сбросив его ладонь. Он был не прав, все только началось. – Как ты можешь так говорить? Вся эта боль, – я схватилась за футболку на груди и сжала ее, как сжала бы свое чертово сердце, что разрывалось на куски, – она станет лишь сильнее. С каждым днем будет хуже, потому что их больше нет. Их убили! Я… Я должна была выйти замуж, но… но Данте… Боже… Его больше нет. А мама… – Мой голос сорвался от рыданий. – Как ты можешь говорить, ч-что все прошло?

Я вскочила со стула и тряслась от злости и горя. Слезы ручьями скатывались по щекам. Дрожащими руками я закрыла глаза, чтобы успокоиться и остановить этот новый, неконтролируемый поток, но ничего не помогало.

Я услышала, как Алессио отодвинул стул, подошел ко мне и, недолго думая, обнял за плечи. Сильные и длинные руки вновь обвили меня и крепкими объятиями притянули к теплой груди. Он прижимал меня к себе, водил ладонью по спине, подбородок лежал на моей макушке, пока я пряталась у его сердца. Ухватившись за его футболку, носом врезалась в массивную грудь. Его сердцебиение было размеренным, успокаивающим, как и тот самый аромат промокшего под дождем леса в сочетании с чем-то особенным.

Покой – чувство, в котором я нуждалась, а в его объятиях я в безопасности. Все плохое исчезало, словно ничего не произошло: он больше не незнакомец, который пришел на помощь посреди хаоса и трагедии, оставивших после себя мертвые тела моих любимых. Алессио ощущался таким теплым, мягким и… родным. Это неправильно. Всего пару часов назад я потеряла своего жениха, а сейчас какой-то незнакомец обнимал меня в своей квартире. От стыда и злости на саму себя я оттолкнула Алессио и отошла назад. Он выглядел ошарашенным и недоуменным, но ничего не сказал. Лишь продолжал смотреть на меня, ожидая действий.

– Отвези меня домой, – попросила я, смахивая с глаз слезы.

– Нет, – отрезал он.

Его лицо вернулось к прежнему состоянию и перестало выражать какие-либо эмоции.

– Это приказ.

– Нет.

Алессио не сдвинулся с места. Он всем своим видом показывал, что на мои слова ему плевать, как и на то, что перед ним дочь его Капо.

– Ты ослушался моего приказа. – Я сделала шаг в его сторону, но Алессио лишь убрал руки в карманы брюк. Он на две головы выше, поэтому приходилось задирать голову, чтобы смотреть прямо на него. – Я даю тебе еще один шанс. Отвези меня домой.

– Нет, – не раздумывая, ответил мужчина.

Всего секунду назад я стояла напротив него и смотрела снизу-вверх, а уже сейчас один за другим удары сыпались на его грудь. Конечно, такую статую это не смущало. Каждому удару вторили проклятья, и после нескольких приступов ярости я почувствовала бессилие.

Алессио резко схватил меня за локти и притянул к себе, словно в его объятиях мне самое место. Я уперлась лбом ему в грудь, и из горла вновь вырвались рыдания, сотрясающие тело.

Мы простояли так какое-то время, пока он молча держал меня, позволяя выплеснуть все эмоции.

– Я хочу домой, хочу увидеть маму, обнять отца и брата. Пожалуйста.

Я ожидала, что это слово повлияет на него, но ошиблась.

– Мы не можем вернуться в Чикаго. Там сейчас небезопасно, поэтому Капо приказал увезти тебя.

– Но когда мы сможем вернуться? – Я оторвала от него голову.

– Когда я получу такой приказ, – сказал Алессио, смотря в мои заплаканные глаза.

– Я дала тебе такой приказ.

– Но ты – не мой Капо, Адриана, – его улыбка поразила меня.

Он становился мальчишкой, когда так улыбался. Его суровые глаза теряли холод, делая их добрыми.

Я пришла в себя, оторвала взгляд от его сапфировых глаз и вернула голову на полюбившееся место, продолжая пачкать его футболку своими слезами. Но он был не против.

Мы простояли так еще пару минут, а потом отправились убирать со стола. Помыв посуду, Алессио подсел ко мне на диван и, закрыв глаза, откинул голову на спинку. Он выглядел уставшим и вымотанным. Здесь, рядом со мной, он казался меньше, чем был на самом деле.

– Я никогда не видела тебя среди солдат и членов Каморры. Как давно ты вступил?

Алессио открыл сонные глаза и перевел взгляд на меня.

– Полгода. Можно сказать, это мое первое серьезное задание.

– Что произошло? – Я боялась затрагивать эту тему с момента пробуждения, но больше не хотела плакать, не хотела ассоциироваться с вечно рыдающим ребенком, не хотела казаться слабой и жалкой. Я должна была знать подробности.

– Во время церемонии началась перестрелка. На нас напали, когда мы меньше всего этого ждали. – Он помолчал, оценивая мое состояние, прежде чем продолжить, а после ответил на вопрос, который я не успела задать: – Нападавшие неизвестны, но есть предположение, что это дело рук мексиканцев.

Я понимала, что это значит. Хоть в наших кругах женщины не были осведомлены о происходящем в делах мафии, все знали, кто такие мексиканцы. Все слышали о кровожадных, жестоких убийцах и насильниках из их числа. С давних пор между Каморрой и мексиканским Картелем шла война за территорию. Мафия безжалостна, но мексиканцы в этом аду главное зло. Они насилуют, убивают женщин и детей, им незнакомы честь и достоинство, нравственность и мораль. Все, что стоит на пути к их цели, они могут растоптать.

Я много раз слышала, как они убивали солдат и членов Каморры, как устраивали нападения на заведения отца по всему городу и как едва не пострадал отец во время одного из них. Но благодаря Данте папа сейчас был жив. Тогда он получил пулю в живот. Тогда ему повезло, но сейчас удача от него отвернулась. Жизнь не могла быть такой щедрой дважды.

– Тебе нужно поспать, – сказал Алессио, вырывая меня из пучины темноты.

– Я не хочу.

– Тогда можем посмотреть какой-нибудь фильм. Или что ты хочешь?

Это предложение звучало абсурдно и неправильно, но казалось идеальным. Я не хотела засыпать, потому что боялась кошмаров и завтрашнего дня, боялась осознания всего происходящего. Я желала уйти от всего этого, окунуться в другой мир, поэтому предложение о просмотре фильма посчитала самым подходящим.

– «Дневник памяти»? – предложила я Алессио, который ждал моей реакции.

Он ничего не ответил, просто взял пульт и включил нужный фильм. Я устроилась поудобнее, свернулась калачиком на диване в теплой футболке угрюмого мужчины, который вернулся к своему прежнему месту у моих ног, но избегал прикосновений. Мы в тишине смотрели мой любимый фильм, пока сквозь опущенные веки я не различила что-то теплое и мягкое, опустившееся на меня.