Смотрины Т-1 перед высокой комиссией также прошли без особой помпы. Трактор подхватил доставленную на Гатчинскую станцию 120-миллиметровую гаубицу и утащил её по ноябрьскому бездорожью, весело расплёскивая гусеницами мокрую грязь. Великий князь Пётр Николаевич, Военный министр князь Куропаткин, генерал-майор Вернандер посмотрели им вслед, не вылезая из закрытых салонов авто. Какой-то генерал из Главного Артиллерийского управления сказал важную вещь:

– Лошади такую гаубицу не утянут, ежели она по оси в грязи. Раз у нас машинные тягачи появляются, впору задуматься о полевых орудиях калибром шесть дюймов.

Несмотря на явный успех, начало механизации российской артиллерии состоялось тихо и вяло. Великим князьям и министру было не до коптящих игрушек. Царский манифест от 17 октября успокоил лишь часть общества. Другая значительная его составляющая заорала «долой самодержавие» и полезла на баррикады. В Москве и других крупных городах беспорядки переросли в уличные бои меж восставшими и армейскими частями. (4)

(4). Из дневников Н.А.Романова: 13-го января. Четверг. Недолго гулял. Погода была мягкая, шёл снег. Пили чай у Мамá на той стороне. Обедал Трубецкой. Читал Мамá и Аликс вслух (конец цитаты). Описаниями подобных дней заполнен весь дневник за 1905 год, за редким исключением. Революция царя, видно, не касалась.

На фоне стачек и других конфликтов постановка усовершенствованного Т-1 на производство растянулась до конца зимы. Части Санкт-Петербургского гарнизона получили первые два десятка тракторов лишь к концу весны 1906 года.

К некоторому облегчению Фрезе его главный моторист после декабрьских волнений несколько подрастерял тягу к политической борьбе.

– Главную битву мы проиграли, Пётр Александрович. Сейчас начнётся Дума, говорильня.

– Ну, часть ваших товарищей, объявивших террор, сдаваться не собирается.

– Душой я с ними, а разумом здесь. Мало перебить Императора и свору великих князей. Велика фамилия Романовых. Кого-нибудь найдут на престол посадить. Так что одиночные убийства лишь ожесточают их. Если самодержавие свергнуть, то Романовы не страшны. Наше время ещё не наступило. Но не за горами… Вот увидите.

– Надеюсь, что увижу не скоро. А пока рассказывайте, как вчерашние пуски прошли.

Фрезе с Брилингом отправились в мастерскую, где правил бал много раз переделанный мотор Тринклера. Инженер проверил, что топливо не запарафинилось, и открыл вентиль сжатого воздуха. Здоровенный восьмицилиндровый агрегат дал первые вспышки, потом подхватил, раскручивая тяжеловесный маховик.

– Рудольф Дизель прав. Лучшее топливо для двигателей с компрессионным зажиганием – соляр. Жаль, при низких температурах топливную аппаратуру надобно прогревать.

– Какая мощность получается?

– Трудно мерить в этих условиях, но не меньше восьмидесяти лошадиных сил.

– То есть около девяти килограмм моторного веса на одну силу. Лучше, но до паровых машин далеко. Особенно паротурбинных.

– Удивляете вы меня, Пётр Александрович. Почему все считают массу машины, игнорируя котёл, топку, испаритель? А уж сколько мазута или угля нужно с собой взять, чтобы проехать или проплыть некое расстояние. Вместе с топливом дизель или тринклер легче чем паровая машина двойного расширения.

– Но паровые машины дешевле и привычнее, Николай. Трансмиссию начали конструировать?

– Конечно. Тринклеру лучше на постоянных оборотах крутиться. Потому нужно не менее четырёх передаточных чисел. По сравнению с первым трактором дополнительный фрикцион выходит, между маховиком и коробкой передач. Сложная конструкция.

Фрезе успокаивающе махнул рукой.

– Никак иначе. Разве что на судах как Романов советует – чтобы тринклер крутил динамо, а винты вращать от гальванических моторов. Для трактора и бронехода громоздко.

Вспомнив о делах морских, предприимчивый заводчик закинул письмо и в Адмиралтейство. Чуть ли не на следующий день после его получения на Эртелев переулок примчался контр-адмирал Конрад Ланге, начальник подводных миноносцев Империи.

– Быть не могло, чтобы дело, которому толчок дал наш Александр Маврикиевич, не получилось, – заявил прославленный подводный волк, которому восьмидесятисильный тринклер-мотор совсем не показался большим на фоне привычных огромных судовых движков. – Сразу спрашиваю. Можно ли нарастить его мощность хотя бы до пятисот лошадиных сил, увеличив рабочий объём?

– Несомненно, – пообещал Брилинг. – Вопрос только в выбранных материалах, сплавах, толщине стенок поршней и цилиндров, сечении шатунов.

– Если Морскому ведомству в течение года понадобится десять тринклер-моторов по пятьсот лошадей, осилите?

– Сами – нет, – рубанул по живому Фрезе. – Нужны мощности большого завода.

– Вопрос так стоит, господа. Двигатели Дизеля и Нобеля имеют мощность менее ста лошадиных сил, и за них просят до неприличия дорого. Подводные лодки оснащаются ими как вспомогательными, только для экономичного хода. Если сможем решить вопрос с отечественной конструкцией, то на вновь заложенных кораблях, да и при ремонте старых я обеспечу установку тринклеров взамен паровых и дизелей. Так что вступайте в долю, уговаривайте заводчиков. Насколько я знаю, патентные права на тринклер-мотор выкупил Берг? Вот и он пусть тряхнёт стариной. Держите меня в курсе. Честь имею!

Адмирал исчез столь же быстро, как и появился. Его стиль поведения никак не вязался с привычным образом подводника, привыкшего красться к жертве на трёх узлах или сутками сидеть в засаде на предполагаемом маршруте противника.

С того визита Ланге в жизни Фрезе началась светлая полоса. Он снова привлёк деньги Берга и на паях с ним основал моторный заводик близ Кронштадтских мастерских. По неизвестным причинам в Котлине народ куда меньше бунтовал и бастовал, нежели в Питере, Москве и Севастополе. К концу навигации судовые тринклеры получила первая миноноска. Берг настоял, чтобы первые экземпляры обкатывались на надводных кораблях – меньше опасностей нежели на подлодках.

Десятипроцентный пай в моторном предприятии неуловимо изменил Брилинга. Перейдя в стан капиталистов-эксплуататоров, он не оставил р-революционную риторику, иногда посещал собрания и прилежно читал левые газеты. Но бунтарский энтузиазм в нём начал угасать. Надолго ли – вопрос.

Вдохновлённый высоким качеством жизни, на волне которого несправедливый состав Государственной Думы и зверства черносотенцев уже не так трогали душу, Николай сумел-таки создать редуктор для компрессорного мотора с переменным набором передаточных чисел. Одна беда – выбор передачи возможен при отключённом от маховика агрегате и при неподвижных валах. Иными словами, водитель гусеничного аппарата перед троганьем должен выбрать режим движения и для его изменения вновь остановить трактор. (5). К осени 1906 года модернизированный вездеход с индексом Т-2 конструкции Романова получил стосильный тринклер-мотор, сорвав с горы новую лавину испытаний. Как ни сложна и привередлива получилась новая силовая установка, военные не могли не оценить два важнейших преимущества – на первой передаче трактор полз на гору под немыслимым для предшественника углом, а на четвёртой разгонялся до рекордных двенадцати вёрст в час.

(5). Подобная коробка устанавливалась на Т-34-76 1940-43 г.г. выпуска. Одна из передач выбиралась на месте и включалась значительными совместными усилиями механика и стрелка. Для получения максимальной скорости по шоссе танк трогался сразу на высшей передаче, в бою по пересечённой местности двигался на второй. См. об этом подробнее: Артём Драбкин. «Я дрался на Т-34». М., Яуза, 2005.

В 1907 году разгул беспорядков, или, как любила выражаться левая печать, накал народно-революционного движения, начал понемногу стихать. Зато осложнилось международное положение. В феврале с Дальнего Востока в Питер приехали Брусилов и Макаров. Отсидев положенное количество часов в своих ведомствах, они нагрянули к Бергу.

– Отдыхаешь, Алекс? А Россия на грани новой войны.

– Чур меня. Ничем больше ей помочь или помешать не могу. Располагайтесь, господа. Аннушка сейчас же обед подаст. А пока рассказывайте, чем вас августейшие командиры застращали.

– Скорее мы их. На Дальнем Востоке азиатские проблемы куда лучше видны, чем из Питерских дворцов. Так, Алексей Алексеич?

– Истину глаголешь, – подтвердил кавалерист и с удовольствием с мороза опрокинул стопку Шустовского коньяка, никогда далеко не запрятываемого в доме Бергов. Моряки охотно его поддержали. – Японцы в злобе, что мы Манчжурию присвоили, немцы из Циндао недовольно косятся. Британцы оторвали Тибет от Китая и в толк понять не могут, почему их никто в регионе главными не считает.

– Забавно, – Берг потянулся к давно запрещённой для него трубке. – Все против нас единым строем?

– Ну, единства там в помине нет. Япония, считай, разорвала отношения с Лондоном, оккупировав восточные районы Поднебесной и объявив об их аннексии. Германская колония в окружении врагов и в осознании, что из Европы туда быстро войска не пошлёшь, – Макаров также закурил.

– А императрица?

– Бедная женщина, хоть изрядная дрянь. Трон под ней шатается, готова удушить любого, кто на него бросит взгляд.

– Не соскучишься, смотрю. Что же наши стратеги нарешали?

– Бросаемся в объятия англичан и помогаем им выбить японцев с китайской земли.

– При этом не объявляя войны Японии, – добавил Брусилов.

– Как так возможно?

– Если дипломаты не оплошают, Британия официально вступит в войну на стороне Китая уже в этом году. Мы поможем джентльменам техникой. Поднимем британский флаг на подводных лодках. Капитан пусть будет англичанин, экипажи останутся русские. Второй шаг – самоходная техника.

– Спасибо, Аннушка, – отвлёкся хозяин от военных дел. – Через полчаса неси горячее. И барыне молчи, что я курил.

– Так надымлено что в кочегарке!

– То гости постарались, не я. Поняла? Прошу к столу, господа, – Берг показал пример, усаживаясь и пристраивая белоснежную салфетку. Для семидесяти шести лет и не слишком здорового образа жизни он оставался достаточно подвижным. – Вы полагаете, наши тракторные тягачи смогут сильно повлиять?

– Во-первых, у Британской армии есть шестидюймовые пушки и грузовики чтобы таскать их по дорогам. В китайских условиях, сам понимаешь, дорог даже меньше чем у нас. Против японских трёхдюймовок это – сила. Во-вторых, речь идёт о тех самых бронеходах, с которых и началась катавасия. Помнишь рисунки бедных парней – Тринклера и Менделеева? Японцы нарыли окопов в три линии, перемотали их колючей проволокой, из глубины обороны пристреляли гаубицы. То есть любое китайское наступление – чистая мясорубка. Так что, Александр, натягивай тёплый колпак и айда к Романову в Гатчину, смотреть как трактор в броню одевается – проволочные заграждения рвать и самураев пулемётами выкашивать.

– Степан, объясни старику – как можно составлять планы, когда оружия нет? И как пускать его в бой неиспытанным? С английскими экипажами?

– Вижу, сердцем ты – юный до сих пор, раз мне столько вопросов задаёшь. Говоришь, оружия нет. Зачем тогда я тебя в Гатчину зову, а не вытащил сюда Романова? Бой – наилучшее испытание, а что в бронеходах англичане погибнут, так мне их меньше жаль. К тому же команды смешанными будут, нам тоже опыт пригодится.

– Креста на тебе нет, Стёпа. В могилу загнать хочешь… А, в неё так и так пора. Поехали!

Обычно потемневший и укатанный до ледяной твёрдости снег около Офицерской воздухоплавательной школы оказался разрыт и разорван, как честь институтки, заблудившейся в портовом районе. Доносившийся издали сердитый рокот тринклер-моторов заглушил робкое тарахтение авто, на котором адмиралы и генерал прикатили на базу тракторного департамента Главного инженерного управления. Если Берг был свидетелем первого пробега и даже сам посидел за рычагами, Макаров и Брусилов увидели гусеничные машины воочию впервые.

Единственное сходство, роднящее бронеход с первым трактором Т-1, осталось в гусеничном движителе. Вместо решётчатого помоста раму сверху накрыл броневой колпак. Исчезла дымовая труба, выхлоп хлестал откуда-то из-за кормы и был на порядок жиже, чем у паровых агрегатов. В передней части клёпаной железной коробки грозно высились две башенки с пулемётами «максим».