Не говорить же ему, что Викуся так обнимается с парнем, с которым знакома меньше суток.

– На каком этаже ты живёшь? – неожиданно спросил Вадим.

– На четвёртом.

– В подъезде есть домофон?

– Ну да. А что?

– Ничего. Всё в порядке. Много вас в квартире?

– Я одна.

– Одна? – парень снова нахмурился. – Как это одна? Почему?

Потому что у родителей давно уже есть свои семьи и другие дети, а я – ошибка молодости. Только рассказывать о своей жизни я не люблю, мало кому нужны чужие проблемы.

– Так получилось, – привычно пробормотала я.

Вадим посмотрел на меня с сомнением, словно желая, но не решаясь что-то сказать.

Хлопнули двери машины. К нам подошли Вика и Герберт.

– Хотел попрощаться нормально, – улыбнулся мне блондин. – Вы с Викулей подруги, так что будем видеться часто. Рад был познакомиться, Танюш.

– Я тоже.

– Пока.

Герберт коснулся губами моей щеки. Я вздрогнула от неожиданности. Знаю, что для многих поцелуй при встрече и прощании – в порядке вещей, но я так не привыкла. Хотя что, собственно, тут особенного? Для Герберта это простой знак внимания, Викусе всё равно, стоит рядом с ним и улыбается. Только Вадиму прощание совсем не понравилось. Он даже сделал движение, словно собирался отодвинуть от меня Герберта.

– Вадик, ревность есть разновидность нездорового чувства собственности, – издевательски-назидательно сообщил блондин. – Её испытывает незрелый человек, не готовый к серьёзным отношениям.

– Я это учту, – сухо произнёс Вадим. – Насчёт отношений ты поспешил с выводами. Мы просто учимся на одном курсе.

– Тем хуже для тебя, – Герберт подмигнул мне. – Такая девушка долго одна не будет.

Я вяло улыбнулась в ответ. Залезть бы под тёплое одеяло, свернуться в клубочек и забыть о летящей на нас машине. Только забыть обо всем так быстро не получится. Лучше пойти к Вике, как договаривались, и отвлечься от взбесившегося автомобиля, его неадекватного владельца и, главное, от непонятного и притягательного Вадима Чернова. Подумаю обо всём позже, когда немного приду в себя.

Герберт снова поцеловал Вику и, не торопясь, пошёл к машине.

– Тебя подвезти? – приоткрыв дверцу, крикнул он Вадиму. – Я сегодня добрый, подкину, куда нужно!

В его голосе слышалась изрядная доля ехидства. Зачем Герберт постоянно цепляет парня, будто хочет вывести его из себя? И почему Вадим воспринимает все уколы спокойно, даже равнодушно, как должное? Вот и сейчас он мирно ответил:

– Спасибо, не стоит. Я провожу девушек до подъезда.

– Ну что ж, поеду отсыпаться, – усмехнулся Герберт.

Машина тронулась с места. Вадим зашёл во двор вслед за нами.

– Вадик, у меня отец строгий, а окна в квартире выходят сюда. Постой немного с Танюшей, чтобы родители, если нас увидят, не подумали, что ты со мной, – попросила Вика.

Она незаметно послала мне выразительный взгляд – действуй!

Дверь подъезда захлопнулась.

– Откуда ты знаешь Герберта? – тут же спросила я. – Что вы с ним не поделили?

– Таня, я уже сказал, что не могу отвечать на твои вопросы. Это для меня под запретом, – твердо ответил парень.

– Ты больше ничего не хочешь добавить? – сдержанно уточнила я.

– Ничего. Долго нам тут стоять? – Вадим достал из кармана мобильник и посмотрел на экран.

– Ты спешишь? – спросила я.

– Да.

Его поведение начинало всерьёз меня обижать. Сначала Вадим потребовал по непонятной причине доверять ему, а теперь показывает, что тяготится лишней минутой, проведённой рядом со мной. Ладно, не стану его задерживать! Хотя мне очень хочется постоять с парнем подольше.

– Тогда иди.

Я набрала на домофоне номер квартиры Викуси. Надеюсь, подруга уже успела зайти домой.

– Синичка, ты? – отозвалась Вика.

– Да, открывай, – сказала я и добавила Вадиму: – Всего хорошего!

– Не обижайся, – примирительно произнёс он мне в спину.

Я сделала несколько быстрых шагов и не удержалась – обернулась. Интересно, смотрит парень мне вслед, или уже ушёл? Дверь закрывалась медленно. Ещё было видно, что Вадим стоит ко мне спиной и подносит к уху мобильник.

– У Герберта серебристый "рено логан", – донесся красивый баритон. – Запиши номер…

Дверь закрылась. Стараясь не шуметь, я быстро вернулась к выходу. Хорошо, что на мне мягкие удобные мокасины: шагов почти не слышно. Я прижалась к двери. Надеюсь, Вадим не сразу отойдёт от подъезда. Никогда специально не подслушивала чужих разговоров, но сейчас просто не могу удержаться.

– Да, видел. Тут неудобно говорить, потом расскажу, – продолжал Вадим. – Подъезжай, жду на перекрёстке улиц Садовой и Горького, попробуем поискать. Да, сейчас туда подойду.

После небольшой паузы он добавил:

– Таня, я знаю, что ты меня слышишь. Не обижайся, я действительно не могу ничего объяснить.

Викуся ждала у распахнутой входной двери.

– По-моему, он в твоём вкусе, – хитро улыбнулась подруга.

– Зато я – не в его. Странный он какой-то.

– Интересничает, – отмахнулась Вика. – Все они такие. Симпатичный мальчик, только они с Гербертом друг другу сильно не понравились. Ничего, мы всё потихоньку уладим.

Нет, Вадим не интересничал. С ним действительно связано что-то непонятное. Почему парень не хочет ничего о себе рассказывать? Кто запретил ему это, и что случится, если Вадим нарушит запрет?

ГЛАВА 4. Кольцо судьи

Ливень выстраивал в ночи неровную водяную стену. Улицы опустели, лишь изредка по дороге проносились машины. Неряшливого вида мужчина с поцарапанной щекой и странным пустым взглядом уверенно шагал без зонта прямо по лужам, черпая ботинками холодную воду.

Вот показались железные прутья ворот центрального парка.

– Закрыто, – с досадой произнёс человек.

Он прошёл немного вдоль забора до раскидистого дерева. Грузный мужчина с мальчишеской легкостью вскарабкался по дереву и перекинул ногу через забор. Руки вцепились в скользкий, проржавевший металл, затем пальцы разжались, и человек со смачным хлюпаньем свалился в грязь по ту сторону забора.

Ладони саднило, на ногу стало больно наступать, но мужчина не обращал внимания на эти пустяки. Он спешил вглубь парка, на самые тёмные аллеи.

Нога запнулась. Человек сморгнул, помотал головой. Его взгляд стал растерянным. Мужчина с удивлением оглядывался, поёживаясь от холода.

От чёрных деревьев отделилась тень. Стена дождя расщепилась так, что вода не попадала на фигуру в черных джинсах и ветровке с небрежно накинутым капюшоном – как будто дождь натыкался на невидимый зонт. Даже лужи расступались в стороны там, куда только собирались шагнуть ноги в совершенно сухих светло-серых кроссовках.

– Верни кольцо! – властно произнёс знакомый голос.

Мужчина перевёл дух.

– Это ты? – с нервным смешком сказал он. – Сколько можно повторять: нет у меня твоей безделушки.

– Кольцо в нагрудном кармане, – теперь знакомый голос звучал скучающе-равнодушно.

Расцарапанная рука невольно дёрнулась к карману. Там действительно прощупывалось что-то, похожее на недавнюю удачную добычу. Мистика! Кольца не могло там быть, мужчина хорошо помнил, как положил старинную драгоценность в тайник в подоконнике. На завтра назначена встреча со знакомым ювелиром, тот сильно заинтересовался антикварным перстнем.

– Кто ты? – вырвалось у мужчины.

Его затрясло от накатившего суеверного ужаса. Почему капли дождя продолжают расступаться?

– Помощь нужна? – спросил кто-то совсем рядом.

Мужчина нервно огляделся. Вокруг никого не было.

– Нет, благодарю, – знакомый голос потеплел. – Ты и так очень помог.

– Тогда жду в машине. Удачи.

Мужчина вздрогнул. Пожелание удачи прозвучало из нагрудного кармана, разговаривало то самое кольцо с красным камнем.

– Ты кто?! – в ужасе повторил мужчина.

Из-под капюшона послышался смешок.

– Для кого как. Для тебя, например, – смерть. Не люблю пафосных выражений, но тут оно к месту. Никто не смеет забрать кольцо у судьи великого Грарга. Только что у тебя был последний шанс отдать украденное и забыть обо всём, но ты этот шанс не использовал.

Сквозь пелену дождя сверкнуло длинное лезвие.

– Помогите! Кто-нибудь!

Обезумевший от страха человек помчался по аллее.

– Ещё и трус, – с презрением прозвучало прямо за спиной.

От внезапной боли мир закачался. Ноги подкосились, и мужчина рухнул лицом в мутную лужу.

ГЛАВА 5. Вика Караваева

Мы с Гербертом, держась за руки, вошли в подъезд новой многоэтажки. Не думала, что могу так влюбиться. Мы встречаемся всего две недели, но мне кажется, что я не в состоянии жить без этого парня. Каждый день мы проводим вместе по нескольку часов, и этого всегда оказывается мало. Сегодня Герберт покажет квартиру, которую снял на днях.

В лифте он нажал кнопку "14". Красивый, наверное, оттуда открывается вид. Дом расположен высоко, из окон на последнем этаже должен просматриваться почти весь город.

Мы целовались, пока лифт вёз нас наверх. Я задыхалась от желания. Никогда раньше подобного не чувствовала: как будто смысл жизни заключен в том, чтобы всегда быть с Гербертом. Если честно, я мечтаю об этом с того вечера, как мы познакомились, потому и села ночью к нему в машину.

Как только Герберт ко мне подошёл, я поняла: мы должны быть вместе, парень с завораживающим взглядом создан для меня, а я – для него. Раньше я не воспринимала всерьёз разговоры о двух половинках, людях, которые должны найти друг друга. Оказалось, такие половинки существуют, и мы нашлись. Нам всегда есть о чём поговорить, но приятно и помолчать друг с другом, и хочется всегда быть вместе.

Наверняка нам будет хорошо в постели. Вот сегодня и попробуем. Только стоит ли говорить Герберту, что он будет у меня первым?

Лифт остановился, мы вышли на широкую лестничную площадку. Я мельком оглядела свою одежду. Синяя джинсовая рубашка на кнопках вместо пуговиц, короткая чёрная юбка, телесные колготки и чёрные туфельки на невысоком каблучке. То, что надо, – и снимается почти всё легко, и выглядит прилично. Из украшений – только маленькие синие серёжки в виде цветов, они точно ничем не помешают.

Любимый потянул ручку металлической чёрной двери, и дверь, к моему удивлению, распахнулась.

– Почему здесь открыто?

– Сестра дома, она обычно не закрывается.

Вот это новость! Герберт вообще не говорил, что у него есть сестра. Жаль, что они живут вместе. Может, девушка проявит понимание и уйдёт на пару часиков?

Вообще-то странно, что она не закрывает дверь на замок. В последнее время в нашем тихом Марске постоянно что-то случается: нападения, грабежи, исчезновения людей, несколько убийств. Город гудит, я всё время об этом слышу. А сестре Герберта, похоже, хоть бы что. В квартиру может войти кто угодно, девушки не видно и не слышно. Кажется, она даже не заметила, что мы пришли.

В прихожей просторно, здесь нет мебели, только к стене прибиты аккуратные крючки для пальто и курток и небольшая полочка для шапок. Все двери распахнуты, солнечный свет заливает светло-бежевые крашеные стены и жёлтый паркет. Потолки здесь высокие, метра три, не меньше, и от этого квартира кажется ещё просторнее.

– Лиля! – позвал Герберт.

В квартире стояла тишина. Герберт разулся и показал на симпатичные красные тапочки на каблучке. По размеру они идеально мне подошли.

– Это тапочки твоей сестры?

– Нет, Викуля, твои, – улыбнулся он. – Думаешь, я могу дать любимой девушке ношеные тапки?

Как хорошо, что Герберт не забывает даже о мелочах. Он такой надёжный, умный, и с ним так легко…

Мне часто кажется, что Герберту гораздо больше двадцати двух лет.

– А где же твоя сестра? Может, она ушла и забыла закрыть дверь? – с надеждой спросила я.

Если так, то Лиля ещё большая растяпа, чем я подумала вначале.

– Это вряд ли. Она нас ждала.