Герберт заглянул в первую комнату, я шла за ним, с интересом оглядывая квартиру. На стене напротив широкого коричневого дивана висит большой телевизор. У окна уместился длинный компьютерный стол из натурального дерева. На нём стоят огромный монитор и колонки. К столу приставлено удобное компьютерное кресло на колёсиках. У меня в комнате такое же, только сам столик в два раза меньше и втиснут в угол. Напротив окна, рядом с дверью – высокий деревянный шкаф, сбоку от телевизора – коричневое кресло в пару к дивану, на нем валяются бежевая футболка и светлые носки. Герберт быстро сгрёб вещи и запихнул в шкаф.

Вместо люстры на потолке – светлый плафон, а рядом с диваном, ближе к окну, пристроился высокий торшер.

Надо же, я сама устроила бы всё так же. Это комната моей мечты! Так и представляю Герберта на диване перед телеком, а рядом – вон тот стеклянный столик на колёсиках с какими-нибудь вкусностями. Кресло наверняка постоянно завалено вещами. Пожалуй, тут не хватает только коврика, чтобы ходить без тапочек. Хотя нет, ковер как раз не нужен, его надо было бы часто пылесосить, а Герберт вряд ли стал бы этим заниматься. Почти уверена, что он – не любитель уборки.

Войти я не успела: Герберт вернулся в коридор и заглянул в другую комнату. Там, раскинувшись на двуспальной кровати прямо поверх покрывала, крепко спала красивая рыжеволосая девушка в коротких джинсовых шортах и обтягивающей белой маечке. Стройная точёная фигурка, длинные густые вьющиеся волосы, при этом полное отсутствие веснушек, правильные черты лица… Я не смогла найти в её внешности ни одного недостатка. Даже горбинка на носу ей идёт.

– Пошли ко мне, – сказал Герберт. – Когда Лиля проснётся – присоединится к нам.

– Она всегда так крепко спит?

– Да.

Любимый взял меня за руку и увёл в соседнюю комнату.

Странно, мы громко разговаривали, ходили по квартире, а девушка не просыпалась. Может, Лиля выпила снотворное?

– Я узнаю, что там находится! – донёсся хриплый женский крик. – Не останавливай меня, или мы уйдём вместе!

Я вздрогнула. Ого! Похоже, дело не в снотворном.

– Лиля принимает наркотики? – не удержалась я.

– Нет, сестре иногда снятся чересчур яркие сны, она при этом может разговаривать, – улыбнулся Герберт. – Лиля весёлая, компанейская, вы с ней подружитесь.

Он сел на диван и притянул меня на колени. Что ж, не будем терять времени, пока рыжеволосая красотка видит яркие сны.

– Ты сама виновата! – снова заорала весёлая Лиля. – А-а-а-а-а!

От неожиданности я оторвалась от Герберта. Что бы он ни говорил, девушка точно балуется наркотой. Почему-то голос Лили показался мне знакомым. Может, мы с ней уже где-то встречались? Нет, вряд ли. У сестры Герберта яркая внешность, я бы её запомнила. Скорее всего, хриплый голос на чей-то похож.

– Не обращай внимания, малыш, Лиля скоро проснётся, – прошептал Герберт.

Мысли о его сестре вылетели из головы. Мы продолжили поцелуй. Я уже начала расстегивать на любимом приятную на ощупь синюю клетчатую рубашку. Руки Герберта скользнули по моей талии, поднялись немного выше, и тут…

– Ой, прошу прощения, – раздался сзади весёлый мелодичный голосок.

Он совсем не был похож на недавно звучавшие из соседней комнаты хриплые крики, но на пороге стояла Лиля. Она что, кралась на цыпочках? Шагов совсем не было слышно. Вид у сестры Герберта был бодрый, не подумала бы, что девушка только что проснулась.

К сожалению, у Лили полностью отсутствовало чувство такта: она стояла столбом и откровенно пялилась на нас. От оценивающего прищуренного взгляда её зелёных глаз мне стало не по себе. Ну и смотрит! Как будто хочет заглянуть в душу.

Герберт обнял меня чуть крепче. Лиля улыбнулась, и её взгляд стал приветливым. Чего я напряглась? Девушка как девушка, несообразительная только. Могла бы потихоньку выйти, чтобы её не заметили, и оставить нас наедине. Хотя, может, она и собиралась сказать, что уходит?

– Лиля, это Вика. Я тебе о ней рассказывал. А это Лиля, моя младшая сестра, – произнёс Герберт.

Представляю, как мы с ним смотримся со стороны – раскрасневшиеся, растрёпанные и с голодными горящими глазами. Герберт сейчас именно такой. Наверное, я выгляжу не лучше.

– Очень приятно, – весело сказала Лиля.

– Мне тоже, – выдавила я.

Почему она не уходит? Неужели не видит, что помешала? А Герберт, похоже, и не думает спровадить сестру.

– Рада, наконец, с тобой познакомиться, – сказала Лиля. – Герб всё время о тебе рассказывал. Я тебя примерно такой и представляла.

Улыбка у девушки обаятельная, как и у ее брата, но больше Герберт и Лиля внешне ничем не похожи.

– Я пойду сварю кофе, – продолжала Лиля. – Вы будете? Я пирог испекла.

– Конечно, будем, – кивнул Герберт. – От твоих пирогов нельзя отказываться.

Она с довольным смешком вышла из комнаты.

– Герберт, мне к десяти часам надо быть дома, – шепнула я.

– А задержаться нельзя? – спросил он.

– Нет, и так рискую. Отец, если узнает, что я не у Танюшки, под домашний арест посадит. Надеюсь, он не станет звонить Синичке, а то попадусь.

– А Танюшка не хочет тебя прикрыть?

Я пожала плечами, вспомнив, как уговаривала Синичку это сделать.

– Говорит, что проще будет познакомить тебя с родителями, чтобы знали, с кем я, и не волновались.

– Так я готов, – оживился Герберт.

– Хорошо, на днях познакомлю.

Я снова прижалась губами к его губам, рука сама потянулась к груди любимого. Он чуть отстранился и застегнул рубашку.

– Викуля, не надо. Сестра зайдёт, тебе самой будет неудобно, – прошептал он.

– Я хочу быть с тобой, – выдохнула я.

– Я тоже, – Герберт глубоко вздохнул. – Вика, милая, а у тебя вообще были мужчины?

Вот мои сомнения и разрешились, Герберт сам завёл этот разговор.

– Я не говорю о мальчиках, с которыми ты ходила в кино и целовалась, – продолжал он. – Ты была с мужчиной?

– Нет.

– Так я и думал. Тогда нам придётся подождать.

– Но какая разница?.. – растерянно начала я. – Герберт, мы же любим друг друга. В чём проблема? Ты что, хотел быть десятым?

– Да хоть сотым, но первым, конечно, лучше.

Он с улыбкой ласково погладил меня по щеке. Снова поцелуй, на этот раз очень нежный, и Герберт прошептал:

– У нас всё будет, только немного позже.

– А когда?

– Когда лучше меня узнаешь. Должно пройти какое-то время.

– Народ, кофе готов, – в дверях снова возникла Лиля. – Между прочим, я могла бы уйти погулять, если нужно.

Озорные зелёные глаза весело сверкнули. Лиля подмигнула, однако у Герберта было совсем не игривое настроение.

– Прекрати, Лили, – поморщился он.

– Мое дело предложить, – сказала Лиля.

– А мое – отказаться, – неожиданно резко произнёс Герберт.

– Как скажешь, Герб. Тогда пойдем пить кофе с пирогом.

Лиля оказалась чистюлей. Светло-зелёные шкафчики, плита и микроволновка идеально вымыты, белый кафель блестит, на паркете – ни соринки. Мы с Гербертом сели на маленький диванчик, Лиля – на табуретку напротив нас. На овальном столе стояли высокий посеребренный кофейник с какими-то иероглифами, блюдо с румяным пирогом, огромная белая чашка перед Гербертом и две изящные розовые кофейные чашечки для меня и Лили.

Сваренный Лилей кофе оказался очень вкусным, а слоёный пирог с сыром и ветчиной – выше всяких похвал. Я не скоро смогу так вести хозяйство, если вообще когда-нибудь захочу им заниматься.

– Лиля, ты где-то учишься?

– Ага. В медицинском, на первом курсе.

– Когда ты всё успеваешь? И учишься, и домом занимаешься. А жить когда?

– Твоя Танюшка тоже учится и занимается домом, – заметил Герберт. – И вполне успевает при этом встречаться с Вадимом.

– Не-а, они не встречаются, – возразила я.

– Что за Таня и Вадим? – заинтересовалась Лиля.

– Я тебе говорил… – отмахнулся Герберт. – Тот парень, с которым я чуть не подрался, когда познакомился с Викой. Думал, что Вадим пришёл к ней, а он был с Таней, ее подругой.

– А, вспомнила, – хихикнула Лиля. – Разве они не встречаются? Вадим же вроде провожал девушку.

– В первый и последний раз, – ответила я. – Что-то они тогда не поделили. А вообще, когда один из них не видит, другой смотрит влюблёнными глазами. Они чувства друг другу не показывают, но со стороны-то всё заметно. Кстати, Герберт, может, поможем Синичке, погуляем как-нибудь вчетвером? Или мне лучше самой походить с ними третьей лишней?

– Давай вчетвером, – легко согласился Герберт.

Надо же, как всё оказалось просто. Я-то думала, что его придётся уговаривать.

– В тот раз Вадик тебе не понравился, – на всякий случай, напомнила я.

– Всё правильно, он Танюшке должен нравиться, а не мне, – хмыкнул любимый. – Подруге твоей помогу с удовольствием, а Вадима для пользы дела как-нибудь потерплю.

– Чем он так тебя раздражает?

Герберт пожал плечами.

– Слишком положительный, скучный, предсказуемый. Хотя твоей подруге, может, и подошел бы.

– Я тоже хочу с вами погулять, – вмешалась Лиля. – Только не впятером, не люблю быть лишней. Вот если будете гулять втроём, с Таней, я к вам с удовольствием присоединюсь.

– Хоть завтра! Договорюсь с Синичкой, и пойдём куда-нибудь вечером, – пообещала я.

А что, хорошая идея!

– Позвони сейчас, – предложил любимый. – Запланируем что-нибудь на завтра.

Я вышла в коридор за мобильником и вернулась, держа телефон у уха.

– Привет, Танюш. Ты завтра вечером что делаешь?

– Отдыхаю.

Уже хорошо, значит, никаких подработок Синичка не планировала.

– А мы тебя хотели гулять позвать, – сообщила я.

– Кто – вы?

– Я, Герберт и его сестра.

– Викусь, повиси немножко, я переключусь, мне твой папа зачем-то звонит.

– Синичка, умоляю, не отвечай! – завопила я.

– Ты всё-таки сказала, что будешь у меня? – возмущённо зашипела подруга.

– Да, извини. Танюш, я тебя прошу, отключи телефон. Я минут через пятнадцать к тебе приеду.

Герберт притворно вздохнул, Лиля тихо хмыкнула. Конечно, им проще, живут одни и ни перед кем не отчитываются.

– Хорошо, – нехотя согласилась Таня. – Только давай быстрее, а то твой папа может прийти тебя искать.

Она открыла дверь в старых джинсах и серой футболке, на голове – бесформенная "дулька". После квартиры Герберта и Лили крохотная прихожая показалась совсем узкой и тёмной. По коридору разносился запах печёной рыбы и каких-то приправ.

– Привет. Ну что, телефон включаю?

– Включай, – кивнула я, пытаясь отдышаться.

По старому, когда-то связанному бабушкой Липой пёстрому половичку мы прошли в комнату.

Герберт окинул задумчивым взглядом дешёвые тонкие обои с цветочками и местами протёртый до дыр жёлтый линолеум, продавленный диван с мебельного рынка, обшарпанный письменный стол, на котором стоит небольшой монитор, обычную табуретку вместо компьютерного стула и древние шкафы.

Танюшкин мобильник начал звонить сразу, как только включился.

– Здравствуйте, Сергей Сергеевич, – прощебетала в трубку Синичка. – Вика? Да, у меня…

Я выхватила трубку.

– Алё, пап!

– Хорошо, что ты там. Что делаете?

Я принюхалась к усиливающемуся рыбному запаху.

– Запеканку печём.

Танюшка хмыкнула, Герберт ухмыльнулся.

– Если хочешь, можешь задержаться, – милостиво разрешил отец. – Потом испечёшь дома такую же запеканку.

– Ага. Целую.

Я поспешно отсоединилась, пока отец не спросил, что и как именно запекает Синичка – с него станется! Для меня вершина кулинарного искусства – омлет с жареной сосиской. Придется звать Танюшку на помощь, если папаня действительно захочет, чтобы я приготовила что-то приличное.

– Танюш, мы у тебя немного задержимся, – я вздохнула с облегчением.

Успели! Лучше не представлять, что было бы, пойми отец, что я не у Синички.