Наступила пауза. Петя выглядел так, будто его ударили чем-то тяжёлым. В попытке быстро вспомнить он запустил руки в волосы и уставился в парту. Потом, прищурившись, посмотрел на учительницу, как будто имя могло вдруг оказаться у неё на лбу. Спустя пару секунд со вздохом спросил:

– Какое ДЗ?

Все засмеялись.

– Знаете, вы первый учитель в этой школе, которому удалось переспорить Петрушу, – восторженно сказал Бунько.

– Петруше нужно потренировать память, – сказала учительница. – И начнёт Петруша прямо сегодня вечером, пока будет делать домашнее задание. Записываем! Выучить небольшой отрывок в учебнике на десятой странице. Завтра вы будете писать его по памяти. Чем ближе к оригиналу, тем выше оценка. Понятно? Вопросы? Тогда, прежде чем вы пойдёте на перемену, осталось выяснить только одно. Как же всё-таки меня зовут, Певцов? Может быть, воспользуетесь помощью зала?

– Да зал сам не помнит, – буркнул Петя, запихивая учебник в сумку. Класс действительно молчал.

– Яна Сергеевна.

Ваня и сам не понял, как вылетели эти слова. Все обернулись на него. И она, конечно, тоже обернулась. Ваня сделал короткий вдох:

– Или я не прав?

– Абсолютно прав.

Яна Сергеевна мягко улыбнулась ему, отчего Ваня снова почувствовал необъяснимое раздражение.

– Ну что, я выиграл миллион? – спросил он небрежно.

– Разве что возможность не делать домашнее задание. – Яна Сергеевна показала жестом, что аплодирует ему, и повернулась к доске. – Остальные учат текст.

Причитания класса заглушил звонок.

Глава 3
Математичка

ВАНЯ

– Блин, Певцов, ты тупой!

Ваня шёл по коридору в потоке ребят и слышал, как Трофимов, Певцов и Миля обсуждали прошедший урок русского.

– Отвали, Трофимов. – Петя раздражённо поправил сумку.

Даня хлопнул его по плечу:

– Да ладно, согласен, это нереально было вспомнить.

– Ага, – буркнул Петя. – Скажи это новенькому.

– Кстати, да, – вклинилась Миля. – Как это он запомнил?

– Просто запал на неё, – заржал Даня и почесал затылок. – Или это я запал? Училка-то ничего так выглядит!

Ваня сжал зубы. Он хотел обогнать эту троицу, чтобы не слушать, как они обсуждают Яну Сергеевну, но вокруг был сплошной поток учеников, и Ване не оставалось ничего другого, кроме как продолжать молча идти за ними, оставаясь незамеченным.

Миля потрепала Даню по плечу и хихикнула:

– Данечка, у тупых с ней нет шансов, так что можешь расслабиться.

– У Данечки шансы есть с кем угодно, Милёк. – Трофимов нахально подмигнул ей и перевёл тему: – Что у нас сейчас?

– Английский, – ответил Петя. – Потом математика. И домой.

– А в обычных школах первого сентября вроде бы уроков нет, – мечтательно вздохнул Даня.

Миля хмыкнула:

– А ещё в обычных школах воняет капустой и нет замков в туалетах. Переводись, Данечка, тебе понравится. Я пришлю тебе через год открытку из Гарварда.

Даня прыснул и посмотрел на Певцова:

– Кстати, о капусте. В столовку пойдём?

Петя среагировал мгновенно:

– Погнали.

Миля закатила глаза:

– Господи, почему парни всё время едят?

Даня картинно напряг внушительный бицепс перед её носом:

– Растущий организм требует. К тому же я слишком много сил потратил на тест, ни черта не мог вспомнить после лета.

– Это всё ваши компьютерные игры, – в унисон тонким голосом сказали Петя и Миля, очевидно, подражая взрослым. Троица рассмеялась, а Ваня наконец-то увидел просвет и свернул в первый попавшийся коридор.

Ваня шёл по коридору, сверяясь с номерами на дверях. В поисках кабинета двести двадцать три он с удивлением обнаружил, что после двести десятого номера и небольшого пространства с пуфиками, где расположилось несколько учеников младших классов, нумерация продолжилась цифрой двести шестьдесят. Тихо ругнувшись, Ваня развернулся и направился обратно к главной лестнице. Он вспомнил слова Яны, что коридоры здесь, как лестницы в Хогвартсе, исчезают и меняются местами, и тихо хмыкнул. Похоже, так и было. «Только не Яны, – мысленно поправил он себя. – Девушки Яны из отражения в зеркале больше не существует. Теперь есть только учитель русского и литературы. Яна Сергеевна. И всё».

Ваня подошёл к лестнице и попытался вспомнить, как нашёл свой класс два часа назад. Он скорее умрёт, чем ещё раз спросит у кого-нибудь, где кабинет химии. А ему нужно было попасть туда перед английским, поскольку он так и не выяснил у классной, в какую группу ему идти. У главной лестницы свернул наугад в один из коридоров и с радостью обнаружил знакомый рыжий силуэт – Вика как раз заходила в нужный кабинет. Ваня ускорил шаг и нырнул в класс следом за ней. Марина Викторовна сидела за ноутбуком. Услышав, что кто-то вошел, подняла взгляд и оживилась:

– Ага, вы по поводу английского, да? Хорошо, что пришли, я уже собиралась звонить вам. Так, давайте посмотрим. – Она пару раз щёлкнула мышкой. – Хм, вас пока нет в списках. Наверное, программу ещё не обновили. Сейчас исправим. В какую вас группу определить?

– А есть разница по уровню? – спросила Вика.

– Нет, группы одинаково сильные, в обеих преподают носители языка, но в первой группе на одного человека больше, туда Певцов перевёлся в прошлом году, хотел с Милей учиться, умолял всех полгода.

– Давайте во вторую, – хором ответили Вика с Ваней.

– Да, пожалуй, так будет логичнее. Вы новенькие, вдвоём вливаться будет веселее. Идите в группу номер два, кабинет четыреста тринадцать, четвертый этаж, левый коридор.

Звонок прозвенел, когда они уже подходили к кабинету. Ваня с Викой вошли в небольшое помещение с одним окном и заняли свободную парту. В отличие от предыдущих двух кабинетов, парты здесь стояли двухместные. Возле двери располагался всего один шкаф, битком заполненный разными пособиями и словарями. Зато вся свободная стена представляла собой панораму Лондона с его символами: красной телефонной будкой, двухэтажным автобусом, знаменитым Лондонским мостом и Биг-Беном.

Урок английского вела худая улыбчивая женщина по имени Глория. И хотя на вид она приближалась к пожилому возрасту, с ребятами она держалась очень бойко. Глория порадовалась, что новичков в этом году аж двое, а потом стала спрашивать всех о прошедшем лете, эмоционально реагируя на каждый рассказ.

Ваня с удовольствием слушал её красивую речь и чистый британский английский. Он отметил, что все ребята свободно говорили с Глорией, не испытывая почти никаких сложностей в подборе слов. Ваня от общего уровня сильно отставал. Когда Глория спросила его о лете, он от смущения едва смог выдавить из себя несколько простых фраз. Конечно, при поступлении в школу он и английский сдавал, но только письменный тест, к которому тщательно готовился. Сейчас на уроке подтвердилось то, о чём Ваня и так догадывался, – устная речь оставляла желать лучшего, особенно если сравнивать с остальными. Даже Бунько, который производил впечатление простого и глуповатого парня, тараторил на английском, как на родном, весело рассказывая о своих летних приключениях в Китае. Слушая ответы ребят, Ваня снова почувствовал, как под рёбрами кольнула зависть. Мама не могла позволить себе репетитора, поэтому всё, что Ваня знал, он выучил сам. Английский в бывшей школе сводился к тупому переводу и заучиванию текстов, так что Ваня, готовясь к поступлению сюда, занимался по разным учебникам, а ещё заставлял себя смотреть сериалы только на английском. И всё равно говорил гораздо хуже, чем ребята, которые учили язык не с репетиторами, не по книжкам, а в путешествиях, в реальной жизни, на которую Ваня любовался только через экран.

Ваня хотел помалкивать на уроке, но Глория каким-то магическим образом умудрялась разговаривать сразу со всеми, вовлекая каждого в обсуждение историй одноклассников, так что Ваню спрашивали так же, как и всех остальных, если не чаще. Ему было неловко, что ребятам приходится ждать, пока он сообразит, как ответить. Но спустя четверть часа поддержка и обаяние Глории сделали своё дело, так что к концу опроса челюсть у Вани немного расслабилась, и он заговорил менее скованно.

Но ему снова поплохело, когда он вместе со всеми получил небольшой отрывок на русском для письменного пересказа на английском: «Образовательная система Финляндии: плюсы и минусы». В его старом классе они полгода мусолили тему «Моя школа», а тут сравнительный анализ школ соседней страны. Вика, кажется, заметила Ванино смущение, поскольку иногда тихо шептала ему перевод слов, и, кажется, только благодаря ей он смог сдать не пустой лист, хотя был уверен, что это задание он завалил.

В конце урока они разбились на пары и составляли диалоги, что, снова благодаря Вике, получилось у них вполне сносно.

После английского Ваня и Вика вместе пошли к кабинету математики, обсуждая по дороге англичанку. Оба пришли к выводу, что она классная.

– А я самый тупой в группе, – кисло сказал Ваня. Они спускались по лестнице, то и дело чертыхаясь, когда их задевали мелкие из начальной школы.

– Не парься, выправишься. К тому же Глория не похожа на учителя, который будет валить специально. И я, если что, тоже помогу.

– Спасибо! Где ты так хорошо выучила язык?

Вика, спускающаяся по лестнице чуть впереди, обернулась к нему и закатила глаза:

– Мама таскала меня с собой в отпуска и командировки всё моё детство. У неё есть знакомые по всему миру, и когда её приглашали на обеды, прогулки или на праздники, она брала меня, а её европейские друзья всегда приводили своих детей, чтобы мне было не скучно. Дети, само собой, по-русски ни слова не знали, так что у меня не было ни единого шанса не заговорить на английском.

– Ясно.

Вика задержала на нём взгляд:

– Ясно. Звучит как «горите в аду, вонючие богачи».

Ваня хмыкнул:

– На тебя это не распространяется.

Вика помахала перед лицом рукой, словно веером:

– Польщена твоей избирательностью.

– Не спеши. Просто ты ещё не перечислила всю тысячу стран, в которых побывала.

Вика ткнула его локтем в бок, они рассмеялись и продолжили шутливый обмен колкостями. Когда они подошли к кабинету математики, который располагался в соседнем крыле с их «родным» классом, Вика плюхнулась рядом с Ксюшей на тёмно-бордовый диван. Стены этого крыла были светло-розовыми, их тоже покрывали росписи: огромные многогранники разных форм и математические формулы.

Ваня облокотился на подоконник и стал незаметно наблюдать за ребятами. В классе было всего шестнадцать человек, поэтому большинство одноклассников он уже запомнил. Правда, пообщаться успел в основном с Викой, с ней оказалось неожиданно легко и весело. Ему нравилось, что она не боялась говорить, что думает, была яркой и шумной. Многие бы сказали, что она наглая, но Ваня видел, что за этой напускной бравадой что-то скрывается. «Наверное, у неё в семье тоже проблемы», – подумал он, вспомнив обрывочные фразы Вики о своей маме. Если захочет рассказать, он её выслушает, если нет – это не имеет для него никакого значения. У каждого свои демоны. У него их тоже полно.

Вика, похоже, нашла общий язык с Ксюшей, а Ваню как-то не тянуло сближаться с кем-то ещё. Роль одиночки его вполне устраивала. Тем более что с другими ребятами у него не было ничего общего – в отличие от него, все они уже находятся на Эвересте жизни. Ужасно бесило, что никто из них ни на минуту не задумывался, насколько им повезло, что где-то на небесах они сорвали родительский джекпот.

Ваня тут же пристыдил себя за эти мысли. Он любил маму и не променял бы её ни на какие богатства, но… Ваня в который раз оглядел костюмы парней. Даже отдельно взятая деталь одежды стоила больше, чем мамина зарплата за неделю. Ваня сжал челюсти. Это ненадолго. Он обеспечит им с мамой другую жизнь. Люксовую. Самую лучшую.

К кабинету математики приблизилась невысокая черноволосая женщина в тёмном платье, охватывающем полную фигуру. Она полностью проигнорировала несколько тихих «здравствуйте», открыла дверь и бросила через плечо: