– Мы выбежали на площадь. Такси поймать было невозможно. В этот момент нас обстреляли, информатор получил ранение.

– Кто стрелял? Откуда?

– Не имею представления, герр барон. Снайпер, скорее всего.

– Снайпер?

– Именно.

Барон покачал головой… наверное, сам Воронцов сделал бы то же самое, услышь он такую историю от подчиненного. Снайперы так не работают, попасть в человека, находящегося в середине мечущейся толпы почти невозможно, кто не верит – просто посмотрите в оптический прицел на… танцующих польку людей, скажем. Беда в том, что вот здесь – именно так и было.

– Что произошло далее?

– Далее мне удалось вытащить раненого информатора из толпы и привезти его к себе, на съемную квартиру. Я оказал ему помощь, для анестезии дал немного водки. Вот почему сейчас он пьян.

– А после этого на вас напали?

– Именно.

– Кто?

– Не имею представления. Похожи на бандитов.

Барон помолчал

– Откуда у вас прибор ночного видения?

– Приобретен за счет личных средств

– Автомат?

– Так же приобретен за счет личных средств.

– Бронежилеты хотя бы штатные?

– Нет, так же приобретены за счет личных средств. Штатные не дают такой защиты.

– Вы богатый человек, капитан-лейтенант.

– Жизнь бесценна, верно?

Барон встал со своего места, сделав рукой знак «сидите». Прошелся по своему небольшому кабинетику.

– Полагаю, вы не ждете наград?

– Нет – согласился Воронцов – не жду.

– Чего же вы ждете, позвольте полюбопытствовать?

– Принятия мер, сударь.

– Каких именно?

– Те, принятие которых диктуется обстановкой. В джунглях – проводятся незаконные опыты над людьми, детьми. Готовится массовое применение препарата. Черт возьми, мы хотим остановить эту войну или нет?

…

– Если нет, то для чего мы здесь находимся?

Барон помолчал перед тем, как ответить.

– Ваша позиция мне понятна. Точно так же, она для меня и неприемлема.

Воронцов встал

– Честь имею

– Извольте дослушать до конца. Я ничего не имею лично против вас, сударь. И вижу, что вы честно пытаетесь исполнить свой долг. Однако войну не останавливают с пистолетом в каждой руке. Полагаю, вам следует вернуться сюда уже в качестве офицера российского флота. В этом качестве – ваши действия будут куда более уместны. У меня все, герр капитан – лейтенант. Вы свободны.

Воронцов усмехнулся

– Войну не останавливают с пистолетом в каждой руке, герр барон? Полагаю, вы ошибаетесь. Именно так – ее и останавливают.

…

Из миссии он вышел с большим рюкзаком, к которому была приторочена его винтовка. Тет, Новый год – потому перед зданием миссии было несколько разъездных Фордов, которые в обычные дни – днем с огнем было не сыскать. Он забросил рюкзак и винтовку в машину, сел в нее сам. Задумался.

Чужие шаги, стук копыт или скрип колес —

Ничто не смутит территорию тишины.

Отныне любой обращенный ко мне вопрос

Я буду расценивать, как объявленье войны⁷.

Его крыша накрылась. Вместе с ней – накрылось и его задание. Возможно, оно и к лучшему. Как же все здесь надоело…

На носу был новый год. Год перемен. Тогда еще не знали, как назовут потом этот год. Год неспокойного солнца…

Надо было ехать в аэропорт… там, где он снимал комнату, скорее всего – полиция, а он вовсе не хотел отвечать на их вопросы. Да, у него экстерриториальный статус… но, наверное, это было до того, как он вышел из кабинета барона. Наверное, сейчас он уже не офицер – наблюдатель, а просто вооруженный человек в центре Хюэ. И судя по тому, что происходило с ним за последние двадцать четыре часа – он участвует в войне самым активным образом.

Он подкрутил радиоприемник. На армейской радиостанции – крутили блюз и поздравляли кого-то.

Надо сделать еще кое-что. Найти Моргана и предупредить его о том, что грядут большие неприятности. Поверят ему североамериканцы или нет – их проблемы. Но потом – никто не посмеет сказать, что он не сделал все, что возможно.

И с североамериканской же базы – он улетит на авианосец.

…

База американской морской пехоты, которая отвечала за обстановку в этом районе – находилась в пяти километрах к югу от Хюэ, на самом побережье. До нее – можно было добраться по Первому национальному шоссе, единственной стратегической дороге, соединявшей Тонкин, Аннам и Кохинхину, и за контроль над которой – постоянно шли бои. Но сегодня – было спокойно, и капитан Воронцов добрался до североамериканской базы быстро. На КПП – попросил поинтересоваться, на месте ли лейтенант-коммандер Билл Морган. Скорее всего, он был здесь, вместе с североамериканскими и местными морскими котиками – местное побережье было испещрено отличными бухтами и тут они тренировались.

Через некоторое время – подошла штабная машина. Обычный джип, с самодельной крышей от дождей. На нем было аж два пулемета, а так же изображение японского самурая со спущенными штанами. Не слишком большой художественной ценности – но тот, кто это рисовал, явно постарался…

…

– И что ты хочешь?

Билл Морган в своем кабинете – точнее, том, что здесь называлось кабинетом – был больше похож на старого южного плантатора, чем где бы то ни было. Все в этом кабинете говорило о вкусах его владельца. Японский флаг – намекающий на то, что он был взят с боя. Стойка с винтовками. В застекленной рамке – патент на первое офицерское звание. Ни одной фотографии с политиками или высокопоставленными военными – в каждом втором таком кабинете висел портрет его хозяина вместе с генералом Вестморлендом, но тут не было. Зато был флаг Луизианы – но не тот, что сейчас, с пеликаном – а старый, с тринадцатью красными, белыми и синими горизонтальными полосами и с одной жёлтой звездой в красном крыже. Под этим флагом – луизианское ополчение воевало во время войны Севера и Юга.

На стороне Юга, конечно же.

– Бяо явно что-то знает. Что-то важное.

– С чего ты решил?

– Да с того что его пытались убить два раза за сутки. Я его укрыл в здании миссии, но это укрытие ненадежное…

…

– Кроме того, я не знаю, сколько я еще тут продержусь. Барон Пильхау почти наверняка сейчас сидит и пишет на меня рапорт.

– А, мистер Краут. Как он кстати?

– Ни на грамм не изменился. Он спит и видит, чтобы убрать меня отсюда, я для него источник проблем.

– Ненавижу техасцев.

– Он не техасец.

Неподалеку что-то громыхнуло, едва заметно качнулась лампа – летучая мышь. Они оба даже не заметили этого

– Техасец. В Техасе полно всяких краутов⁸. И это плохо. Так что же ты хочешь?

– Его надо забрать из миссии. Поднять шум. Если этого не можем сделать мы, надо чтобы это сделали вы. У тебя есть знакомые в информационной службе? В ЮСИА⁹? Это нельзя просто замолчать и забыть

– Постой-ка… ты хочешь, чтобы мы напали на миссию международных наблюдателей и забрали твоего агента? Да ты рехнулся…

– Спокойно. Агент записан за мной. Я его выведу из здания миссии, надо чтобы вы его забрали. Чтобы ты его забрал и передал кому-то, кто может взять эту историю и поднять шум. В джунглях творится что-то неладное…

Морган расхохотался

– Знаешь, есть такой анекдот. Приходит больной к доктору и говорит – доктор, у меня что-то нехорошо в заднице. А доктор ему отвечает – дружище, а что там у тебя может быть хорошего?

– Мне не до шуток

Морган посерьезнел

– Мне тоже. Если хочешь серьезно, то расклад такой – ЮСИА ничего делать не будет. Там одни либералы, они ненавидят собственную армию больше чем старину Виктора-Чарли. Там полно парней, которые откосили от армии, таким образом, и отношения у нас соответствующие. Информационная служба немногим от них отличается, там одни подонки, которые изощряются во вранье, а в душе рады, что им не надо отправляться на патрулирование в джунгли, им можно оставаться в кабинетах с кондиционерами. Остается – старое доброе ведомство с названием из трех букв.

– Мне бы не хотелось с ними связываться.

– Извини, друг. Ты пришел ко мне или я к тебе? Я говорю тебе, как есть – если хочешь, чтобы это получило ход, единственный выход – сдать твоего агента им. Они занимаются пропагандой и найдут, куда его пристроить. Если он, конечно, говорит правду.

Капитан задумался. Собственно, он ожидал такого ответа – и теперь нужно было принять решение.

Он уже жил двойной жизнью – работал на разведку МГШ¹⁰ и на миссию международных наблюдателей, каждый день, нарушая присягу, которую дал как член международной миссии. Он понимал, что то, что он делает – он делает ради России, ради будущего. Именно здесь – во многом решалась судьба будущей большой войны Российской и Японской империи, и вообще – состоится ли она или ее удастся избежать. Японская империя приобрела ядерное оружие – этому не удалось помешать. В Токио – один кабинет крайних милитаристов сменял другой, СМИ нагнетали истерический психоз, снова активизировались самураи¹¹. В Токио понимали, что они находятся в крайне уязвимом положении перед Россией и никаким развитием флота это не компенсировать. Следовательно, нужно какое-то абсолютное оружие, от которого не будет никакой защиты и которое позволит даже слабой Японии одержать победу. Разработки такого оружия велись с тридцатых годов, Россия о них знала – но далеко не все. От того, удастся ли задержать, остановить или даже сорвать программу разработки – зависел вопрос мира или войны. Тем более – по данным разведки в Японии нарастает недовольство многолетней военной напряженностью и все больше людей – готовы голосовать за либералов. Военщине надо спешить – если они проиграют выборы до того, как успею закончить работы – для них все будет кончено.

Но теперь ему надо было решить, готов ли он пойти на сотрудничество с разведкой ФБР. А там работают люди, которые просто так не отстанут – коготок увяз, всей птичке пропасть! Да и мотивация САСШ в этом конфликте – другая, не такая как у них.

Но какой у него выбор? Остановиться – значит, сдаться. А этот парень – что-то знает именно о разработках абсолютного оружия. И он не сможет вытащить его самостоятельно.

– С кем ты там знаком?

– Франки Котчефф. Он работал у нас, в Луизиане до того как перейти в разведку. Дерьмо, но кидать не будет.

– Поляк?

– Может быть.

Еще лучше. Полякам доверять вообще не стоило

– Да перестань ты. Поляк, не поляк. Все это перестает иметь значение, как только ты пересекаешь границу САСШ. Это ваши, европейские разборки.

Хотелось бы, чтобы было так.

– Ладно. Но мне нужно с ним поговорить. Не в офисе. Где-то на воздухе.

Морган кивнул

– Это нормально. Мне тоже надо проветриться.

…

Хюэ стоял на реке Хыонг, что означало «ароматная». Существовало две версии того, почему эту реку назвали именно так. Согласно одной из версий, такое название река получила из-за зарослей аира, корни которого имеют приятный аромат. Согласно другой – аромат дают цветки фруктовых садов, падающие в воду. Но никакой аир – не мог заглушить зловония, которое издавала река и ее окрестности сейчас. Зловоние войны…

Они сидели в машине, в том самом джипе. Морган держал наготове трофейную автоматическую винтовку – если начнется стрельба, лучше чтобы это было не штатное оружие. Чуть вдалеке – стоял еще один джип с морскими котиками наготове.

– Дерьмо – сказал Морган

– Что?

– Дерьмо. Все вокруг.

– Нет. Это буддизм. Они думают, что если тебе что-то не дано в этой жизни, надо вести себя скромно, добродетельно, много медитировать и размышлять – и в следующей жизни тебя вознаградят, ты родишься и проживешь жизнь в более лучших условиях. А если нет, то родишься буйволом или того хуже – тараканом