На что подписалась, на то подписалась. Не в моих правилах сдавать назад. Тем более я не психологом к Берговицам нанималась, а секретарем. Все прописано в контракте.

Да уж, будет непросто, но в своей жизни я справлялась с любыми «непросто», справлюсь и теперь.

С такими мыслями я проснулась в понедельник, с такими отправилась на новую работу. К слову, мне нужно было приехать в особняк в Рейтери, в район по другую сторону Западного моста, известный тем, что в нем жили только состоятельные киронцы. Я была здесь лишь однажды – сопровождала бывшего босса на деловой встрече. Тот дом запомнился мне кичливым интерьером и большими окнами на внутренний двор с бассейном и спиральной водной горкой.

В противовес этому, расположенный на возвышении черно-белый особняк, возле ворот которого остановилось такси, был выполнен в стиле минимализма. Спаянный из кубов, прямых линий, стеклянных прозрачных и глухих, целиком сплошных стен, он не давил показной роскошью. Мне это сразу понравилось, как понравились и деревца с аккуратно подстриженными круглыми кронами вдоль дорожки, ступенями уходящей к парадному входу.

Дождь как раз превратился в морось и даже не пришлось раскрывать зонтик, чему я была несказанно рада. Скакать на высоких каблуках по лужам – сомнительное удовольствие, а если это делать с зонтом и сумкой-папкой, то получаются те еще акробатические трюки. Из-за пасмурной погоды в нескольких прозрачных кубах-комнатах горел свет, но жалюзи-полоски не позволяли ничего рассмотреть.

Стоило подняться на крыльцо, как передо мной распахнулась дверь.

Мое сердце вздрогнуло не то облегченно, не то разочарованно: меня встречал не сам Ладислав, а его помощница. С виду Майя была сдержанной и собранной, как ее начальник. Только ноты раздражения и нетерпения выдавали настоящие чувства секретаря, которые, впрочем, она даже не пыталась прятать: это ни к чему, когда знаешь, что перед тобой эмпат.

– Готовы приступить к работе? – поинтересовалась Майя после того, как мы обменялись приветствиями.

– Для начала мне стоит познакомиться со своим боссом, – ответила я.

– С этого и начнем. Пойдемте.

Киронка направилась к одной из лестниц, ступени которой были вделаны прямо в стену, а перила вовсе отсутствовали. Мне оставалось поспешить следом, на ходу рассматривая интерьер: внутри дом оказался таким же черно-белым, как и снаружи. Светлый пол, темные стены и прозрачный потолок, через который просматривались низкие плотные тучи.

Мы поднялись на второй этаж и прошли через стеклянную галерею, потом свернули в коридор, где вообще не было окон, и только впаянные в стены квадратные лампы освещали путь. Казалось, архитектор не мог определиться хочет он сделать особняк светлым или темным. Или же (меня пронзила внезапная догадка) желал показать два образа его владельцев: Холли и Ладислава.

Да, черный ему точно подходит.

По пути мне вручили скрепленные листы бумаги.

– Это обычное расписание дня Фелисы. Примерное расписание, потому что она любит быть непредсказуемой.

Я уже представляла, что значит это «примерное». По статьям в газетах.

Мы поднялись по еще одной лестнице, и Майя постучала в ближайшую дверь.

– Не заперто! – выкрикнули изнутри.

Я глубоко вдохнула и собиралась шагнуть в комнату, но секретарь выставила руку вперед, преградив мне путь.

Хм.

– Листер Берговиц очень любит дочь, – сказала она. – Имейте это ввиду.

– Хорошо, когда родители заботятся о своих детях, – ответила я вежливо, выдерживая ее прищур.

Но руку Майя не опустила.

– Если не удержишься на этой должности, не рассчитывай, что он предложит тебе другую работу.

Простите, что?

Приехали! Она ревнует Берговица ко мне? Или ревнует его ко всем? Интересно, он с ней спит? Судя по эмоциям вполне, либо у нее неразделенная любовь… Ой, нет! Меня это точно не касается, вот совсем. И Берговиц в том самом смысле мне не нужен, неприятности на новой работе – тоже.

Но не иначе чокнутый лакшак дернул за язык поинтересоваться:

– А если удержусь?

Сейчас мы были на равных, у нее свой босс, у меня – свой. Так что делить-то? Я не собиралась перед ней пасовать, и вообще работать сюда пришла, поэтому настрой у меня был тоже рабочий.

Секретарь мигом отдернула руку, ее гнев вспыхнул с такой силой, что отразился легкой болью в висках и заставил выставить еще один блок ментальной защиты. В глазах Майи сверкнуло удовлетворение, видимо, заметила, что я поморщилась. Она отступила, и мы наконец-то вошли внутрь.

Не знаю, чего я ждала от комнат богатой девушки. Либо продолжения сдержанного стиля особняка: черно-белой палитры и музейной безупречности, либо крикливой безвкусицы, которой страдают все тинейджеры. Впрочем, кое-что общее с другими личными комнатами подростков у спальни Фелисы было – в них давно никто не убирался.

Как сказал бы Нат, здесь царил творческий беспорядок, а если по-простому – бардак. Хотя мой будущий босс определенно занимался творчеством: я едва не споткнулась о рулоны ткани, валяющиеся прямо на полу, обошла раскрытые швейные ножницы, разбросанные мелки и линейки, наткнулась на манекен. Последних было несколько, из-за этого в принципе большая комната казалась тесной. Не спасало даже окно во всю стену, открывающее вид на утопающий в тумане Западный мост.

В отличие от остального дома, эта спальня поражала не только беспорядком, но и всевозможным буйством красок, подсвеченным многочисленными лампами. Манекены были «выряжены» в разные юбки и блузки, брюки и куртки с яркими принтами. Мне казалось, я попала в дизайнерскую мастерскую, а не в комнату девочки. Ото всего этого разбегались глаза, поэтому я не сразу заметила хрупкую фигурку, склонившуюся над столом у окна.

Фелиса устроилась на высоком стуле. Длинные высветленные волосы закрывали часть лица, тонкие запястья украшали кожаные браслеты, длинная майка, из-под которой выглядывал черный топ, заменяла ей платье.

– Что надо? – спросила девчонка, даже не оторвавшись от листов бумаги, на которых что-то выводила карандашом. Несмотря на то, что ее прервали, я не чувствовала раздражения или недовольства, скорее, дочери Берговица было не до нас.

Майя выступила вперед:

– Фелиса, твой отец попросил меня представить тебе твоего секретаря. Ее зовут Лилиан Рокуш.

Я дежурно улыбнулась, но девчонка только погрызла край карандаш и кивнула:

– Ага.

И это все?

Не знаю, кто почувствовал себя более по-дурацки: я или Майя. Несмотря на независимый вид, раздражение и замешательство помощницы просто витало в воздухе.

– Тебе стоит рассказать лисс Рокуш о ее обязанностях, обсудить твое расписание…

Не добившись никакой реакции, она повернулась ко мне:

– Располагайтесь, – Майя указала на фиолетовый пуфик возле стены.

Не таким я представляла свое рабочее место, но выбирать не приходилось. Да и сама встреча с боссом вышла странной. Ни радости, ни удивления.

Меня не заметили.

– Когда Фелиса увлечена чем-то, ее лучше не отрывать, – посоветовала Майя и направилась к выходу.

Младшенькая Берговиц резко черкнула что-то на бумаге и подняла на меня взгляд темных, как у отца, глаз. Девочка пару раз моргнула, видимо наконец-то возвращаясь из своих фантазий в реальность.

– Постой… Она моя – кто?

– Я ваш секретарь, – представилась я, не успев опуститься на пуф. – Лилиан Рокуш.

Но меня проигнорировали. Судя по всему, у Фелисы была привычка игнорировать все, что ее не интересовало, и тех, кто не интересовал. Привычка или недостаток воспитания.

– Майя, что это значит?! – она подскочила, швырнув карандаш на стол.

– Теперь у вас есть помощница, как вы и хотели.

– Что за чушь? Я хотела выбрать помощницу сама! Это же моя помощница!

Удивление Фелисы сменилось гневом так резко, что я поморщилась. Вот Майя ощутимо занервничала после восклицания Берговиц-младшей.

– Решение принимал ваш отец. Думаю, вам стоит поговорить об этом с ним, а я сейчас сильно тороплюсь. Прошу меня извинить.

Секретарь быстро вышла из комнаты, но это было больше похоже на бегство.

Девочка же сложила руки на груди и наконец-то повернулась ко мне. Ее эмоции были настолько яркими и искренними, что я на мгновение растерялась. Среди них особенно выделялась обида.

– Значит, ты мой секретарь? – спросила она.

– Да.

– А я твоя начальница?

– Да.

– И могу уволить тебя в любую минуту?

Готовая было соглашаться со всем, я прикусила язык.

– Вообще-то, нет, – ответила я.

– Это еще почему?

– Потому что меня нанял ваш отец.

Фелиса прищурилась, ну точь-в-точь как Берговиц (этот жест лучше всего выдавал их родство). Несмотря на небольшой рост (даже маленький по меркам киронок) и тонкие черты миловидного лица, сейчас я видела жесткую целеустремленную ящерку.

– Идем, – скорее приказала, чем позвала Берговиц-младшая, направляясь к двери.

– Куда? – опешила я.

– К отцу. Если я не могу тебя уволить, значит, уволит он.

Дочь Берговица ходила очень быстро, поэтому я догнала ее лишь в конце коридора.

– Подождите. Почему вы хотите меня уволить?

– Ты мне не нравишься, – ответила она, не сбавляя шаг.

– Но мы с вами даже толком не познакомились.

Сомневаюсь, что она вообще запомнила мое имя.

– Мне достаточно знать, что тебя нанял отец.

– Вы не доверяете своему отцу?

Фелиса затормозила так резко, что я едва в нее не врезалась. Девочка обернулась, и ее глаза гневно сверкнули.

– Это он не доверяет мне! Иначе бы я сама проводила собеседование, и выбирала тоже сама.

Во мне бурлил такой коктейль эмоций из волнения, возмущения, азарта, ярости, сомнений… Я уже с трудом различала, где собственные чувства, а где чужие, но в голове вдруг щелкнуло: «Договаривайся. Это уже твоя работа. А это твоя начальница».

– Что мешает вам провести собеседование? – спросила я.

Девочка растерялась: широко распахнула глаза и приоткрыла рот. Ободренная тем, что меня слушают, я добавила:

– Мы можем побеседовать прямо сейчас.

Теперь Фелиса нахмурилась и окинула меня взглядом с ног до головы, на этот раз внимательным и оценивающим. Мне оставалось лишь ждать.

– Не-а, – вынесла она свой вердикт.

Вот так сразу?

– Почему? – спросила спокойно, хотя внутри плеснуло раздражением.

– Я бы не наняла помощницу с таким ужасным вкусом, – припечатала она и продолжила путь.

Что?!

Я поймала собственное отражение в одной из зеркальных панелей: у него был точно такой же недоумевающий вид. Что не так с моим вкусом? Светло-серый костюм, конечно, не из последней коллекции Гастенс, но смотрелся элегантно, подчеркивая фигуру ровно настолько, насколько позволял деловой стиль. Как и темные туфли-лодочки.

Но девчонка считала иначе. Кто же знал, что вместо тренировок по контролю эмпатии нужно было заниматься шопингом? Хотя я по-прежнему не понимала, что не так с моим вкусом.

Скрипнув зубами, я ускорила шаг и наконец-то поравнялась с Фелисой.

– Мы всегда можем обсудить мой дресс-код.

– А ты умная, – хмыкнула девчонка. Почему-то ее устами подобный комплимент звучал… не очень. – В этом я и не сомневалась: отец другую бы не нанял. Но мне и так хватает его шпионов.

Шпионов?

На этот раз зависла я, и поэтому упустила возможность возразить.

Фелиса толкнула дверь, и мы разве что не вбежали в кабинет Берговица.

То, что это его кабинет, я бы могла определить даже без наличия самого ящера (хотя бы потому, что здесь тоже был фиолетовый водопад и стеклянные стены). Но он здесь был: стоял у окна, сложив руки на груди, очевидно, размышляя о финансовых сводках. А может, ждал чего-нибудь. Или кого-нибудь. Один.

Майи, к моему счастью, не было видно.

– Я хочу, чтобы ты ее уволил! – рявкнула Фелиса с порога.

Берговиц даже не повернулся в нашу сторону. Только белоснежная рубашка сильнее натянулась на плечах, выдавая готовность хищника.