Я заметил на уцелевших пальцах несчастного пару колец, простеньких таких, безо всяких украшений, светлое и темное, с металлическим блеском. Они сильно стиснули кожу на уже распухших пальцах.

Можно вздохнуть с облегчением, люди в этом мире есть, они добывают и плавят металлы, шьют приличную одежду и обувь.

То есть, это не те самые троглодиты и не первобытные неандертальцы, какой-то минимально нормальный уровень цивилизации присутствует. Не придется жить в пещерах, слава богу, загонять мамонтов и пещерных медведей в ловушки своим личным примером.

Я еще раз внимательно осмотрел тело мужчины, больше ничего интересного не заметил, карманы, если были, в целости не остались. Хотя, вроде, в средневековье карманов и не имеется, все мелкие вещи носят в кошельках и кошелях на поясе. Плохо, что у меня такого пояса нет, могут не признать за полноправного человека, что-то такое я читал, помню.

Впрочем, обычный тканевый ремень в штанах может сойти за требуемое.

Обыскивать останки не стал, мало ли кто сейчас смотрит на меня из соседней рощи. Или, может, это сделать каким-то магическим зрением, лучше не рисковать от слова совсем. И наверняка в местном обществе очень не одобряется прикосновение к чужим мертвым, не говоря уже о мародерке. Найду что-то, чего потом не смогу объяснить тем, кого повстречаю. Люди, похоже, уже недалеко от меня находятся.

Сколько Зверь мог протащить свою жертву, километр-два?

А я сейчас очень завишу от хорошего отношения ко мне. Да мне просто должно сильно повезти, если сразу не попробуют убить, как только увидят такого красавца в невиданных здесь шуршащих синтетических одеждах.

Я сразу же снял куртку и свернул ее в рюкзак, от греха подальше, футболка и штаны похожи на обычную ткань.

Как тут выжить, если языка не знаешь, одет в вещи, которые никто не видел и в руках не держал, сам непонятный, чужой, без внятной истории. Такого проще придушить без риска, чем что-то пытаться понять про него.

Могут и за демона принять или за еще какое-то нечистое порождение Тьмы. На таких сразу охоту объявляют всем обществом и не угомонятся, пока не поймают и не повесят за ноги на самом высоком столбе.

Полностью в местное одеться, косить под немого, и то – остается столько всего, чего я не знаю.

Но так хоть подойти поближе могут разрешить, не утыкают стрелами издалека.

Может, здесь вера очень сильна, а Церковь высоко несет знамя борьбы с идолопоклонниками. Попасть на костер – все шансы, только сначала долго будешь признаваться во всех грехах в подвале с горячими углями.

Ох, и нагоняю я себе всяких ужасов, главное, что я жив, в отличие от бедолаги.

Можно долго размышлять, но в голове крутились только такие мысли, пока шел до стоянки. Там уже занялся неотложными делами: выпил остатки воды, поставил снова кипятиться котелок.

Оставаться возле водопоя не стоит, альфа-самца местного я победил, однако, все возможно, могут и другие прийти, да и еду мне требуется искать побыстрее. Хотя, конечно, вряд ли такие экземпляры часто попадаются на одном месте, но мне и не таких хватит, даже более мелкой самки такого красавца, разозленной долгим отсутствием супруга.

Те же бараны. Пугайся их по темноте, до которой еще очень долго ждать.

Теперь-то понятно, кто их вчера спугнул. Знал бы, сам обошел бы десятой дорогой это место.

Поэтому я дождался кипятка, сразу же немного охладил котелок в пруду. Рыбы я там не заметил, как ни вглядывался, собрал имущество и двинулся вниз.

Прошел опять мимо Зверя и его жертвы. Зашел в перелесок и, стараясь не шуметь, прошел его насквозь. Никого не встретил и не видел ничего интересного.

Перепад высот постепенно уменьшается по сравнению с началом спуска, но каждый следующий лесок находится еще заметно ниже того, который я прохожу сейчас.

Ничего похожего на родник здесь не видно, я решил идти до тех пор, пока не добреду до реки или любого водоема, где можно набить рыбы. С корзиной и острогой можно что-то придумать, хоть мелочи наловить, да сварить в котелке. Все же я неплохо упакован для попаданца. И котелок есть, и огонь добывать могу еще долго.

Голод ощущается все сильнее, Светило припекает, хорошо, что хоть с водой нет проблем. Я продолжаю двигаться наискосок, вправо от Храма, стараясь держать направление по Светилу сбоку от меня.

Глава 7 ВСТРЕЧА НА СТОЯНКЕ

Скоро я добрался до следующего леска, пришлось спускаться уступами под палящим Светилом.

Новый лесок, скорее, роща, уже приличного такого размера. Здесь я сразу заметил едва намеченные тропинки между кустами, пеньки от срубленных деревьев, стружку под ними и понял, что наконец добрался до людей.

Где-то рядом их форпост или стоянка.

Сердце дрогнуло: сейчас все решится.

Но сначала одно крайне необходимое дело нужно завершить. Я пошел в обратную сторону…

В воздухе запахло сушеным мясом, и слюни добежали прямо до сжавшегося желудка. Запах оказался таким восхитительным, пронизывает воздух густо и вкусно, прямо манит меня к себе.

Местная цивилизация совсем рядом, осталось сделать только несколько шагов.

Я перестал держать рогатину в положении для атаки, сделал миролюбивое лицо и не спеша пошел на будоражащий запах.

Наступает самый решающий момент. Сейчас определится: смогу ли я жить с местными людьми или первая встреча окажется настолько жесткой, что придется уходить и скрываться. Они местные, все тут знают, все тропки и пути, загонят меня быстро, если захотят. Если будет куда еще уходить.

Хотя, если Зверь лакомился мясом одного из местных, да еще так близко, значит, у них проблемы.

Большие проблемы.

Пришлось пройти метров пятьдесят до края рощи, где сначала я увидел легкое ограждение, ловко вписанное между толстыми стволами деревьев. Оно состоит из тонких жердей, неглубоко загнанных в землю, и таких же длинных палок, соединяющих низ, середину и верх изгороди.

Похоже, это ограждение от зверей, скорее, определяющее границы и предупреждающее от внезапного нападения или воровства.

От людей преграда несерьезная. Кору, скрепляющую палки между собой, самым плохим ножом можно разрезать за пару минут, почти не шумя. Прохода или калитки нигде не видно, местные разместили лагерь почти на краю рощи, вплотную к склону.

Я в этом убедился, когда пошел влево и обнаружил, что ограждение доходит как раз до конца, там поворачивает и идет по верху склона. Идти дальше в том же направлении уже затруднительно, склон сильно уходит вниз. Напоминает определенным образом обработанную поверхность, чтобы затруднить подъем к лагерю с этой стороны.

Зато немного дальше по склону я увидел источник мясного запаха. Три крупных, ошкуренных бревна торчат из насыпи, вылезая на метр ниже края склона, параллельно друг другу и образуя наверху конструкцию из параллельных стволов, на которой сушится мясо. Прямой проход по бревнам перекрывает легкий палисад, видимо, снимаемый. Таким образом, мясо сушится на открытом пространстве, недоступное снизу из-за высоты размещения.

Сверху, от птиц, его защищают прутики, на которых натянута тонкая сетка с мелкой ячеей, она же проходит с боков, закрывая доступ и там. Сеть тоже оказалась рукодельной, ячейки достаточно мелкие и похожие на маленький невод.

Я пока никого не встретил и подумал, что это напоминает стоянку Охотников, заготавливающих мясо в серьезных масштабах. Вопросы тоже появились.

Почему его сушат, а не солят? Может, соль дорогая? Такое бывало. Может, везти далеко, а дорог нет? На стоянке точно должен оказаться источник воды для удобства всех операций с мясом, да и просто для ведения нормальной жизни.

Я развернулся и пошел обратно вдоль ограды, корзина постоянно цепляется за кусты. Шума я произвожу изрядно, меня давно должны уже услышать и окрикнуть. Но никто не выдает себя ни движением, ни окриком.

Странно это, такое безмолвие.

Погибший от зубов Зверя мужчина оказался в итоге точно с этой стоянки. Скоро я заметил пролом в одном месте ограждения, он идет до самого низа. Похоже, что тащили что-то тяжелое. Мокасин, похожий на тот, что оказался на покойнике, зацепился за одну из жердей – вот и объяснение отсутствия второго мокасина на мертвеце.

Зверь побывал на стоянке и уволок одного Охотника, хлипкое заграждение не помогло людям. Может, покойник находился здесь один, ведя добычу, скоро я это узнаю точно.

Далее ограждение вывело меня на открытую часть опушки, и я увидел таким же образом связанный щит, размером полтора на два метра, закрывающий проход. Он поднимается наверх по пазам, собранным из нескольких жердей. Щит можно только поднять, и стопорится он внизу хитрым образом так, что открывался только изнутри. Ограждение и здесь проходит вдоль почти отвесных склонов и, понижаясь, упирается в закопанные бревна.

Следовательно, стоянка оказалась обнесена забором, несерьезным для вооруженных людей и для невооруженных тоже, может, предположительно, остановить проникновение небольших хищников. Хлипкий забор или ограждение, скорее всего, предназначается для предотвращения воровства зверьками сушеного мяса и для того, чтобы хозяева расслышали чье-то появление на своей территории.

По идее, здесь необходима собака или собаки, чтобы поднимать лай при первой опасности. Без такой защиты сушка мяса выглядит очень вызывающе в безлюдной местности, даже если не брать в расчет гигантского Зверя.

Я поправил топорик под курткой, проверил баллончик в кармане, положил рогатину вдоль заборчика, дубину туда же. Вроде готов к встрече с местной цивилизацией.

Предстоит как-нибудь помягче обратить на себя внимание хозяев, чтобы не спровоцировать их пустить стрелу. Если на стоянке кто-то еще остался, очень уж тихо там после таких событий.

Посмотрев на одежду и обувь убитого Охотника, я решил, что времена здесь еще не капиталистические. Все шьют вручную, однозначно.

Я собрался оповестить о своем появлении и представиться официально около входа, не рискую пробираться через пролом, как тать какой-то.

Захотелось, чтобы никого здесь не осталось, чтобы отдалить момент встречи с неизвестным. Просто наберу мяса и пойду дальше. И я подумал, что это обычная человеческая слабость, желание обойтись малой кровью именно сейчас.

Я поднял руки и несколько раз хлопнул в ладони. Подождал немного и крикнул погромче:

– Эй! Э-ге-гей!

Потом еще несколько раз повторил свое действие. Подождал пару минут, чтобы меня могли хорошо рассмотреть хозяева стоянки, даже отошел на несколько метров от ворот.

Ответа не слышно.

Я снова проделал то же самое и прислушался. Вроде услышал какой-то шорох, но не уверен в этом.

Снова покричал и похлопал, но теперь долго ждать не пришлось.

Из невысоких кустов поднялся мужчина. Выглядит он плохо: вся правая часть груди залита кровью, она пропитала порванную куртку из такого же серо-зеленого материала, как и на покойнике. Невысокого роста, черноволосый, в левой руке он держит небольшой арбалет, направленный на меня. Я поблагодарил самого себя за терпение, с которым дожидался реакции хозяина охотничьей стоянки. Так и представил, как карабкаюсь через изгородь и получаю болт под ребра. Ибо собственность священна, а подозрительные незнакомцы – вне закона, особенно в таких диких местах, где Звери воруют и поедают людей.

Так и закончилась бы моя недолгая карьера попаданца, после такой-то славной победы, способной прославить меня на века и тысячелетия в местной мифологии о героических деяниях.

Человек внимательно смотрит на меня и молчит. Я поднял руки повыше, подошел к ограде и, глядя ему в глаза, рукой показал на себя, потом на место около него и кивнул головой, как бы спрашивая:

– Можно мне попасть на стоянку?

Если откажет, придется уйти. Попрошу немного мяса хотя бы в дорогу.

Мужчина помолчал, потом опустил арбалет и показал, что я могу залезть через щит на воротах.