Глядя на этот потрясающий маневр, сплетение стальных мышц и необыкновенной ловкости, я понял – остался последний шанс, чтобы не проиграть в этой битве свою жизнь окончательно.

Я ухватился освободившейся правой рукой за присмотренную заранее ветку, отпустил левую. Перекатывая в ладони баллончик, резко опустил руку к оскалившейся огромной морде с усами в полметра и придавил спуск большим пальцем сверху, удерживая его оставшимися четырьмя.

Мне нужно оставить в баллоне хотя бы половину газа, но, и выпущенный должен попасть точно на огромные, злобные глаза и широченный, в десять сантиметров, нос.

Координация меня не подвела, струя перцового газа легла туда, куда и планировалось. Я тоже смотрел на здоровенную морду не просто так, изучая, как изловчиться одним росчерком газа поразить и глаза, и нос. Попасть удалось еще немного в пасть, которую Зверь угрожающе начал раскрывать навстречу моему движению.

Я отдернул руку, Зверь на секунду замер, потом взвыл негодующе и отпрянул от меня. Теряя равновесие, соскальзывая с ветвей и падая спиной вниз, он уже прижимает лапы к морде. Зверь падает, раздвигая ветки своей тушей, а его задние лапы продолжают двигаться в этот момент.

Это я запомнил навсегда.

Глава 6 ВЕЛИКАЯ ПОБЕДА

Судя по звуку, вывернуться Зверь не смог или не успел, приложился всем телом. Обычно кошки падают гораздо мягче на лапы, но, слава богу, не в этом случае, как я успел порадоваться про себя.

Еще через секунду раздался рев, и рев этот оказался пропитан большой болью. Он и не думает смолкать, а через секунду снизу донесся глухой, тяжелый удар массивного тела о землю.

Он и не думает смолкать, а наоборот – нарастает. Мне не видно с моей высоты, что там случилось, спуститься ниже я пока побаиваюсь.

Если взбешенный Зверь рванется обратно на дерево? Рвать и кусать своего обидчика, посмевшего поднять лапу на кого? На властелина и главного хвостатого Нагибатора этих мест.

Как повлияют падение с такой высоты, минимум девять-десять метров, и перцовый спрей на это красивое чудовище?

Действие перцового спрея закончится через полчаса, а падать этой зверюге не привыкать, вряд ли тотально она так уж пострадала. Но, вполне возможно, перестанет лезть ко мне, только кто его знает, как будет?

Вообще, должна отстать после раздирающей глаза боли.

Ответа у меня нет, остается только ждать итогов моей тактической победы для дальнейшего общения. Я встряхнул баллончик и по имеющейся тяжести внутри понял, что осталась еще солидная доза, не меньше половины.

Есть чем встретить Зверя, если он решит все же вернуться.

Однако непрекращающийся вой перешел в натужный стон, а этот звук начал понемногу удаляться в сторону обрыва.

Неужели сработало?

Так и есть, со стонами и, надеюсь, проклятьями, чертова зверюга уходит все дальше. Вскоре я услышал, как она сползла по склону, вызвав лавину побольше моей. Я различаю обостренным от стресса слухом, как камешки покатились вниз, стукаясь друг об друга.

Теперь можно осторожно спуститься и осмотреть место падения. Но делать это лучше только с дерева, мне лично Зверь показался чертовки хитрым и очень-очень опасным. Возможность, что он устроит засаду на меня, я принимаю всерьез.

С другой стороны, что-то с ним явно случилось, судя по удару и тому, как он ревел, не умолкая. Почему-то я ясно разобрал боль в его вое. Боль и тоску, что жизнь теперь не будет прежней никогда, это я так шучу от стресса.

Остановив свой спуск на четырехметровой высоте, я оглядел место падения, теперь уже хорошо видное. Зверь упал в сторону моих примитивных ловушек и снес их, поэтому первым делом я начал искать взглядом рогатину и дротик.

Рогатина валяется метрах в пяти, видимо, отброшенная спружинившими ветвями, и по виду она осталась целой.

Дротик я долго не мог найти, пока не заметил впечатавшийся в почву кусок от него. Место падения тоже выделяется на земле, контуры тела, хоть и неясные, видно вполне отчетливо, все же туша упала сюда очень солидная.

Но тут я заметил на продавленной почве большое пятно темно-красного цвета, рядом с ним цепочку пятен поменьше, уходящую к обрыву. На серой почве их оказалось нетрудно увидеть.

Ясно, Зверю досталось и досталось неслабо, пятно в диаметре с большую тарелку, как-то я ему пустил все же кровь.

Осматриваясь по сторонам, я постоял на ветке еще минуту, звуков с откоса до меня не доносится никаких. Воображение рисует подкрадывающегося сзади Зверя, я даже нервно оглянулся, настолько его тяжелый и давящий взгляд беспощадных желтых глаз припек шею, потом решил все же рискнуть. Спустился до нижней ветки и спрыгнул в сторону лежавшей рогатины. Древко в руках меня немного приободрило, баллончик я тоже не убрал, подошел к давно кипевшему котелку и, подвернув рукав, приподнял за горячую ручку.

Так, с котелком в руке, рассчитывая плеснуть литр кипятка, если понадобится, я приблизился к пятну. Посмотрел по сторонам и, присев, макнул в него палец, потом растер. Так и есть – это кровь.

Немало натекло, я сдвинул немного землю – да, пропитало ее хорошо, на пару сантиметров.

После рассмотрел показавшийся мне знакомым кусок ствола и признал в нем часть моего дротика. На земле лежит половина от него и, если правильно помню, нижняя его часть, она не так тщательно заточена. На месте слома тоже виднеются потеки крови. Дротик я делал из высохшего упругого деревца, и он казался мне довольно крепким.

Поднявшись, я опять посмотрел в сторону откоса и решил проверить, куда все же ушел Зверь.

Верхней части дротика я не нашел, пошел по пятнам крови, на сероватой почве рощи они хорошо выделяются, хотя и теряют цвет понемногу, впитываясь в землю.

Осторожно держа рогатину перед собой и реагируя на каждый шорох, я добрался до края рощи. Мелкие ветки и иголки колют ноги, но я не обращаю на это внимания, боясь отвлечься даже на минуту, чтобы найти и надеть сапоги.

Да и удирать, чтобы потом забираться на дерево, проще босиком, чем в болтающихся сапогах.

Место, где Зверь сполз с обрыва, сильно выделяется на фоне ровного края, и отойдя несколько метров влево, я рискнул заглянуть вниз. Мне казалось, что такой мощный Зверь может подстерегать меня прямо под склоном, дожидаясь моего появления. Просто прыгнет и снесет вниз ударом лапы.

Глядя вниз, наконец ощутил, как напряжение уходит из тела, как я расслабляюсь и начинаю свободно дышать. Даже ведь и не чувствовал, как напряжен, вздох облегчения вырвался из груди со свистом.

Я совсем уже не надеялся выбраться живым из этой переделки, но мне потрясающе повезло остаться живым и даже победить хозяина здешних мест.

Свирепый, огромный Хищник, непобедимый для меня, к тому же обладающий способностью подавлять – не уполз далеко по склону. Так и лежит на боку, вытянув лапы, а под ним натекла целая лужа крови, насколько я вижу ее края.

Я не стал спешить, подойти к зверюге я всегда успею. Рисковать после внезапной виктории не хочется, пора просто напиться. Жажда давно мешает мне нормально думать. И сапоги, наконец, надеть.

Так что, следующие десять минут я сижу у котелка и пью маленькими глотками очень горячую воду, усердно дуя на крышку. Я сейчас как-то очень счастлив и наслаждаюсь этими минутами, водой и первой победой в Новом мире.

Да просто тем, что остался жив. Жить – хорошо!

Оставшуюся в котелке половину воды я повесил обратно остывать, корзину тоже поставил рядом. Подхватив дубину, с рогатиной и рюкзаком за спиной я спустился вниз по краю склона и подошел немного снизу к поверженному Зверю.

Крови под ним стало еще больше, пусть она и быстро впитывается в песок.

Присмотревшись, я увидел конец дротика, торчащий откуда-то из живота, ближе к правой лапе. Кровь уже почти не сочится, но зрачок Зверя, обращенный ко мне, повернулся немного на звук шагов по скрипящему песку, а уши остаются прижаты к огромной голове.

Откуда-то я вспомнил, что смерть медведя определяют по прижатым к башке ушам. Или это кошачьих касается?

Верхняя часть дротика пробила грудину Зверя и вошла в тело на добрых полметра, из раны торчит еще большой кусок. Хоть и не хочется мне мучить такое могучее создание, беспомощно лежащее передо мной, пришлось собраться с духом. Убить его окончательно придется именно мне, и с этим стоит поторопиться, пока он сам не издох.

Я приставил рогатину к шее Зверя, для страховки прижав голову к песку с силой правой рукой. Ничего не произошло, Зверь так же остался лежать, даже почувствовав на своей шее прикосновение оружия. Похоже, что ему уже не до всяких раздражающих мелочей. Прицелившись, я ударил с размаху дубиной в левой руке по концу дротика, забивая его еще глубже. Из горла Зверя раздалось сипение, грудная клетка выдохнула воздух, но больше ничего не случилось, только лапы затряслись, как у эпилептика.

И я с настойчивостью палача стал забивать дротик все глубже и глубже. Пока он совсем не скрылся в ране, по которой я продолжаю беспощадно бить.

Тело Зверя вытянулось в последний раз, лапы только дрогнули, и он обмяк. Пасть медленно раскрылась, обнажив восьмисантиметровые клыки, огромный, розово-серый язык вывалился наружу, прижатые уши очень медленно выпрямились.

Все, Зверь мертв.

Я вытер пот со лба и постоял, отдыхая и морально приходя в себя. В книгах о попаданцах за каждый подвиг или достижение начисляется количество бонусов или очков, необходимых для дальнейшего развития.

Не везде, но достаточно часто.

И во многих случаях убить добычу требуется непосредственно самому, а не с помощью ловушки. За это Игровая Система начисляет бонусы со штрафом. То есть, дать умереть Зверю самостоятельно – показалось непозволительной роскошью именно для меня.

Наверное, конечно. Пока никакая система с уровнями и бонусами передо мной не развернулась. Может, просто не умею пользоваться, а она все же здесь есть.

Шкура Зверя просто роскошная, очень жалко оставлять такую красоту на растерзание стервятникам. Но куда мне ее девать, да еще в крови весь перемажусь. Вроде, соль для выделки необходима в большом количестве, а у меня ни горсточки.

Теперь пора отдохнуть, вскипятить еще воды, очень не хватает какого-нибудь тазика для стирки. Но, хоть помыться можно как следует в озерце. Мне нужно искать еду, я уже и так почти сутки голодаю. Это, конечно, полезно, но и нагрузки, физические и моральные слишком высокие на меня навалились.

Вот Зверя есть совсем не хочется, подожду другую добычу.

На всякий случай я посмотрел на тушу под разными углами зрения, вдруг где-то засверкает иконка дропа или лута, не помню уже, что именно поднимают с убитых животных. Нет, ничего не видно.

А все же очень красивая шкура.

Постояв еще немного, я подхватил рогатину и усталым шагом двинулся к краю склона, немного другим маршрутом. Потом вспомнив, где отлеживался Зверь и повернул к месту лежки.

И второй раз за день похолодел, в складке склона я увидел останки человека.

Это оказался мужчина, темноволосый, судя по остаткам скальпа, на теле куски порванной одежды. Труп сильно погрызен, лицо особенно пострадало от зубов Зверя. Преодолевая дурноту, я присел и потрогал ткань, серую с зеленым, крепкую, вроде с кожаными нашивками, похожую на фабричное производство. Одна нога мертвеца осталась в обуви, похожей на индейские мокасины с жесткой подошвой из крепкой кожи. Я даже пощупал подошву рукой.

Сильного запаха разложения не ощущается, человек погиб недавно, но из его разгрызенного живота пахнет отвратительно. Поднявшись, я почувствовал, как внутри забурлило и меня вывернуло на почти пустой желудок.

Почему тогда Зверь напал на меня, если он находился на лежке рядом с водопоем, около добычи, которой стал какой-то несчастный? Я знаю, что крупные кошки лениво отдыхают рядом с добычей по несколько дней и не торопятся охотиться. Может, я подошел слишком близко и серьезно разозлил Зверя?

Не знаю.