Дмитрий Распопов: Венецианский купец. Книга 4. Кровь, золото и помидоры

Венецианский купец – 4. Кровь, золото и помидоры

Благодаря усилиям Венецианца, мир в Европе наконец восстановлен и ничего более не мешает поднимать рыцарей на правое дело – Четвёртый Крестовый поход. Вот только желающих отправиться на Святую землю всё меньше и меньше, а возглавить его не соглашается ни один правитель.

К счастью, проблемы Старого Света больше не волнуют Витале, ведь впереди его ждёт Новый и первое в истории этого мира кругосветное путешествие на более крупном и лучше вооружённом корабле, чем его прежняя бригантина. Тайны пирамид майя ждут его!

___________

Copyright © Распопов Д.В.

Данная книга является художественным произведением. Имена, персонажи, компании, места, события и инциденты являются либо продуктами воображения автора, либо используются фиктивным образом. Любое сходство с реальными людьми, живыми или мертвыми, или фактическими событиями является случайным.

Также автор не пропагандирует и не призывает к употреблению наркотиков, алкоголя, сигарет, нетрадиционным отношениям, педофилии, смене пола и другим действиям, запрещенным законами РФ. В описанном мире другая система времени, возрастов и система исчисления. Все герои при пересчете на нашу систему совершеннолетние.

Автор осуждает употребление наркотиков, алкоголя и сигарет, нетрадиционные отношения, педофилию, смену пола и другие действия, запрещенные законами РФ.

___________

Глава 1

23 апреля 1199 года от Р.Х., окрестности Венеции

Как только мы въехали на холм, внизу сразу увидели два больших лагеря, компактно разместившихся в небольшой долине рядом друг с другом. Где стояло моё войско, а где наёмники, легко было отличить как по укреплениям, которые окружали лагерь синьора Бароцци, так и по отрядам разведки, курсирующим по местности. Наёмники же вели себя как… наёмники.

Три всадника на быстрых конях, заметив наш отряд и красные баннеры на копьях рыцарей, меня сопровождавших, развернулись на полпути и поскакали к лагерю, где началась небольшая суета, и вскоре нам навстречу выехал сам военачальник и часть офицеров.

– Добрый вечер, синьор Бароцци, – с улыбкой приветствовал я его, сидя на лошади.

Он расширенными глазами осмотрел меня, броню, в которую я был одет, и склонил голову.

– Вижу, вы поправились, синьор Витале, примите мои поздравления.

– Всё благодаря силе молитвы, – я смиренно перекрестился и вернулся к насущным делам: – Сколько наёмников прибыло? Судя по размеру лагеря, тысяч двадцать?

– Почти угадали, синьор Витале, – улыбнулся он, – двадцать две тысячи списочного состава, я проверил, чтобы он соответствовал истине.

– Не вижу французских рыцарей, – я приподнялся на стременах, стараясь заглянуть через частокол, огораживающий наш лагерь.

– Они решили занять дальний угол, – нобиль показал нужную сторону, где и правда, несмотря на заходящее солнце, я увидел знакомые флаги, – решили не доверять наёмникам, встав рядом с ними.

– Ну что же, если будут вести себя культурно, ничего не имею против, – я пожал плечами, – выделите мне шатёр, синьор Бароцци?

– Если не побрезгуете остановиться со мной, то места хватит на двоих, – предложил он, – к сожалению, мы весьма стеснены размерами долины, чтобы развернуть лагерь больше.

– Приму ваше гостеприимство за честь, – поклонился я ему, и Пьетро с улыбкой показал следовать за ним.

Узнав, что я прибыл, к шатру военачальника стали стекаться сначала французы, а вскоре и капитаны наёмничьих отрядов, засвидетельствовать своё почтение. Отрадно было видеть, что лица многих мне были знакомы, так что я приветствовал их по именам и даже кое-кому подарил небольшие по размеру, но дорогие по стоимости подарки, в честь второго или даже третьего совместного похода. Как-то так внезапно произошло, что приветствия и знакомства перешли в совещание, где меня аккуратно попросили огласить цель похода, а также методы, которые можно в нём использовать.

Я, сидя на предоставленном мне стуле, оглядел тридцать мужчин, ожидавших моих слов.

– Наша главная цель, синьоры, возвести на трон Польши, которого сейчас не существует, королеву Франции – Ингеборгу Датскую. На это у нас получено как благословление короля Филипа II Августа, так и разрешение королевы выступить под её знамёнами. Соответственно, нам придётся брать все ключевые города на пути, а, чтобы не оставлять позади волнений и недовольных, будем вырезать всех, кто носит дорогие костюмы или доспехи. Их богатства, деньги можете забирать себе по праву сильнейшего, но есть несколько исключений. Я запрещаю нападать на аббатства и католические церкви, настоятели которых согласятся принять над собой прямое управление Рима.

– Эм, синьор Витале, а как мы их различим? – задал резонный вопрос один из капитанов.

– Очень просто, синьор Кольбер, – я развёл руками, – вежливо подъезжаете, окружаете аббатство или монастырь и интересуетесь, не будет ли уважаемый аббат или епископ так любезен подписать документ, обязывающий отныне принять над собой прямое управление Святого престола, а именно Папы Иннокентия III. Если настоятель не подпишет документ или выразит сомнение в ваших полномочиях, думаю, дальше вы знаете, что нужно делать.

Я выразительно посмотрел на него.

– И всё делать вежливо, синьор Витале? – усмехнулся капитан пятитысячного отряда.

– Предельно, синьор Кольбер, мы ведь христиане, а не варвары какие, – покивал я, – если они истинные католики, то подписать такой документ им ничего не будет стоить, а вот если под маской католичества они проповедуют ересь…

– То и свои богатства наверняка собрали, обманывая честных прихожан, – заключил один из французских дворян.

– Я рад, что мы придерживаемся с вами одинаковых взглядов, синьоры, – с абсолютно серьёзным видом заключил я, – все подписанные документы можете сразу отправлять в Рим. Думаю, для них это будет приятным сюрпризом.

– Синьор Витале, а высоки ли там стены и сильны ли войска? – поинтересовался один из капитанов наёмников.

– Стены – это будет моя забота, господа, – улыбнулся я, – ваша же – слушать синьора Бароцци и чётко выполнять его распоряжения. Здесь присутствует много новых лиц, но, думаю, те, кто ходил со мной в походы раньше, быстро вам расскажут, как я поступаю с теми, кто мешается у меня под ногами.

Вышеупомянутые господа понимающе хмыкнули. «Новогодние ёлки», как я называл оставляемые после себя деревья, полные повешенных на ветвях людей, уже вошли в лексикон многих наёмников. Никто не знал, что это значит, но зрелище было крайне убедительным для тех, кто сомневался в моих решениях или словах.

– Синьор Витале, если мы завоюем королевство, то можно будет как-то получить в нём земельный надел? – поинтересовался старый барон, который прибыл сразу с пятью своими сыновьями.

– Господин барон, – я склонил голову, – это будет исключительно воля королевы, а я лишь её карающий меч справедливости.

– Жаль, – тяжело вздохнул он.

– Но я думаю, мы сможем урегулировать этот вопрос, если вы все напишете мне местоположение и желаемое количество наделов, – не стал я их разочаровывать, – я лично похлопочу перед нашей доброй королевой за вас.

Мои слова моментально подняли настроение многим. Большинство тех, кого отправил ко мне Филипп, были как раз из безземельной братии, и свой надел для них был крайне важным приобретением, пусть даже в таком далёком углу Европы.

– Благодарю вас, синьор Витале, мы подготовим требуемое, – с благодарностью склонил он голову.

– Ну и главное, все спорные вопросы между вами я предлагаю решать через меня, – с улыбкой сообщил я, – если из-за сиюминутной выгоды вы передерётесь, я буду крайне, повторяю, синьоры, просто крайне этим недоволен. На этом у меня всё.

Воины поднимались и, прощаясь, выходили из шатра. Остались только мы вдвоём с моим военачальником.

– Синьор Витале, а можно личный вопрос? – поинтересовался он, когда мы поужинали и улеглись по своим кроватям.

– Давайте, синьор Бароцци, – вздохнул я, открывая глаза, а ведь только хотел поспать после долгой и тяжёлой дороги. Несмотря на ускоренные старания симбионта, мне ещё было даже не близко до хорошей формы.

– А зачем это всё вам? – тихо спросил он.

– Я не могу сейчас ответить на этот вопрос, – честно признался я, – но вас устроит такой ответ, что это на благо Венеции? И только через несколько лет вы поймёте, почему я это делаю.

– То есть ваш отец в курсе происходящего? – не сильно удивился он моему ответу.

– А вы как думаете? – хмыкнул я, не став отвечать прямо.

– Энрико всегда больше думал о городе, чем о себе, – тихо пробормотал он, – ничего удивительного, что и вас втянул в свои интриги.

– Спите, синьор Бароции, завтра у нас будет тяжёлый день, – зевнул я, закрывая глаза, – а возможно, даже месяц или два.

***

Венгрию мы прошли словно горячий нож масло. Тридцать три тысячи пятьсот воинов для этого региона были огромной армией, которая продвигалась по землям, стараясь не сильно уж грабить их по пути своего движения. Ласло III пару раз направлял послов, возмущаясь нашим движением по его землям без предварительного согласования. В его словах была правда, поэтому я нагло отвечал, что пока королева Франции претендует только на Польшу, но если король слишком уж будет возмущаться простым передвижением нейтрального к его стране войска, то мы можем далеко не ходить и рассмотреть Венгрию в качестве альтернативы её земельных споров. Больше послов от него не было, а феодалы закрывались в замках, не высовывая оттуда носа, то есть не помогали, но и, главное, не мешали. Так что ускоренным маршем мы продвигались в сторону южного города Малой Польши города Цешин. Наёмничьи отряды занимались привычным делом, то есть грабили всё вокруг, заодно занимаясь задачей, поставленной им синьором Бароцци, – снабжали войско провизией, чтобы основной ударный кулак, состоящий из моей армии, не занимался мелочами и был готов в любой момент развернуться в атакующие построения. Но этого не требовалось, поскольку нас за всё время так никто и не потревожил. Мы видели, как вдалеке за передвижением посматривают конные отряды, которые сразу же убегали, стоило только разведке выдвинуться в их сторону. Других войск на нашем пути не наблюдалось.

***

Небольшой город, расположившийся на холме рядом с рекой, разросся вокруг замка, стены которого были даже на первый взгляд не выше пяти метров и не составляли больших препятствий для штурма.

– Синьор Витале, там парламентёры вышли, – обратился ко мне один из капитанов, обращая внимание на группу из десяти пеших человек под белым флагом, шагавших в нашу сторону. Среди них я увидел священника и одного хорошо одетого мужчину.

– Кто вы и по какому праву пришли на земли нашего князя Лешека Белого? – с оттопыренной губой «пропшекал» богато одетый господин, и его слова на латынь перевёл мне священник.

– По воле нашей королевы Ингеборги Датской, королевы Франции, которая объявила, что имеет больше прав на всю Польшу, чем ваши самозваные князьки, – спокойно ответил я, смотря на него с высоты седла.

– Да кто она такая, чтобы это заявлять? – возмутился он. – Мы требуем, чтобы вы ушли с наших земель, иначе наше войско разобьёт вас, а всех главарей развесят по деревьям!

– Переговоры окончены, – я развернул коня и бросил на ходу синьору Бароцци, – мне привезите двух благородных девушек из замка, которые могут читать и писать на латыни и польском, и голову вон того говорливого.

– Синьор Витале, – военачальник притворно возмутился, – а если таких девиц там не отыщется?

– Сравняйте тогда с землёй этот бесполезный город, – зевнул я, отъезжая.

Тут же завопили те, что одеты были попроще, так что священник едва успевал переводить их слова. Если вкратце, они просили не трогать их, за это город готов был предоставить выкуп.