Когда берег, где я стоял, был завален кожами с жемчугом, довольный старик подошёл ко мне и обвёл всё рукой, с довольным прищуром сказав:

– Помни! Ты обещал купить всё!

– И от слова своего не отказываюсь, – я сделал крайне печальный вид, что сильно его рассмешило, и он полностью уверился, что совершил свою сделку века.

Я тяжело вздохнул.

– Выделяй людей, кто будет отсчитывать жемчуг, я распоряжусь, чтобы вам выдали всё, о чём мы договорились.

С грустным видом я отошёл от богатств, которые сами по себе, без других товаров в трюме, уже целиком окупали строительство корабля, поскольку я даже навскидку не смог понять, сколько здесь центнеров.

Чтобы не шокировать солдат и матросов количеством жемчужин, я отправил разбираться со всем синьора Бароцци, который сразу понял, что тут возможны кражи, ведь кто при переноске удержится от того, чтобы не зажать между пальцев один кругляш? Осознав это, он позвал к себе лишь офицеров, и те, скинув с себя рубахи, стали самостоятельно таскать ящики, доставляемые с борта «Повелителя морей». Обратно же они уносили сундуки, полные жемчуга, с висящими на них замками. Но их, правда, после закрытия таскали уже матросы, давая отдых полевым офицерам. Сам же военачальник занимался подсчётами, и даже со своего места я видел, как он постоянно о чём-то громко спорил со стариком, размахивая руками, показывая ими какие-то фигуры. И это всё, нужно заметить, без малейшего знания языка!

Спустя четыре часа, взмокший, уставший, со слипшимися от пота волосами, он вернулся обратно, упав рядом с моим гамаком, в котором я лежал и лениво покачивал босой ногой. Он наконец отдышался и поднял на меня взгляд.

– Чтобы я ещё когда-нибудь стал с вами торговаться, синьор Витале, пусть лучше Бог меня покарает молнией с небес, – он покачал головой, – пятьсот килограмм жемчуга! Пятьсот! За груду металлолома и козьи какашки. Вас, наверно, если посадить коровьим говном у арабов торговать, вы и его им как манну небесную продадите.

Его слова меня развеселили, я свесился из гамака.

– За что я вас уважаю, синьор Бароцци, за то, что всегда можете найти нужные слова поддержки, а ведь ваше предложение не лишено смысла! Можно получить реки золота за говно, если знать, кому его продавать!

Он, не поверив мне, сплюнул в песок.

– Всем офицерам, кто участвовал, устройте пир сегодня, – попросил я, – возьмите у купора мои личные запасы вина, там вроде оставалось ещё с десяток бутылок. Пусть остальные завидуют тем, кто хорошо поработал.

– Сделаю с превеликим удовольствием, – улыбнулся он, – ну и премию дам, вы ведь не против?

Я вернулся в гамак и лёг на спину.

– Такие мелочи можете даже у меня не спрашивать.

***

Вечером туземцы таскали всё, что мы им навезли, распределяя между собой строго по иерархии, и, когда я собирался пойти спать, ко мне подошёл старик, довольный, как если бы выиграл сто миллионов рублей в лотерею.

– Витале – человек слова. Вайкери это уважают, – начал он, – вожди соседних племён спрашивают, сколько вы ещё здесь пробудете?

– А какой им интерес? – удивился я, получив подтверждение своим мыслям, что не одно племя участвовало в ловле жемчуга и обмене товаров со мной.

– Мало какао наторговали, и тот твой грозный воин дал нам попробовать ещё специи, что вы везёте с собой и приправляете ими еду, – хитро прищурился он, – вожди хотели бы получить больше какао-бобов и перца.

– А взамен? – заинтересовался я.

– Так понравившиеся тебе камушки.

– Вы ведь сегодня всё принесли, – удивился я, – сам говорил.

– Мы принесём ещё, – уклончиво ответил он, – если вы подождёте нас ещё столько же дней.

Я задумался, сделав вид, что сомневаюсь.

– Ждать ещё десять дней…

– Витале, соглашайся, – он сально мне подмигнул, – ваши жёны будут довольны подарками! Ночью вы получите от них сполна за них!

– Ладно, но это последний раз, – словно нехотя ответил я, – вы уж тогда оповестите все племена, которые есть кругом, чтобы потом ещё не появились новые, которые хотели бы свои камушки продать нам.

– Мне многие не верили, что ты действительно согласился на такой иди… – тут он закашлялся и испуганно покосился на меня, гадая, не догадался я о его оговорке. Но я сделал лицо кирпичом, и он, успокоившись, продолжил:

– Выгодный обмен, – быстро проговорил он, – поэтому поверь мне, камушки будут, лишь бы у тебя товар не закончился.

– Тогда по рукам, – я протянул руку, которую он моментально пожал, – спокойной ночи.

– И тебе, пусть боги оберегают сон, – хмыкнул он, уходя к своим.

***

7 января 1202 года от Р.Х., о. Маргарита, Южная Виталика

– Господин! – Ин Наишь первая бросилась при моём появлении в каюте на колени. – Вы совсем забыли про нас!

Близняшки также опустились на пол рядом с ней. Я тяжело вздохнул, стараясь не смотреть на их обнажённые ноги, выглядывающие из-под рубах.

– Дела, – проворчал я, опускаясь на стул, и все трое тут же бросились снимать с меня сапоги и переодевать в чистое. При этом нахально трогая за все выступающие части.

«Блин, где же я ошибся?» – думал я, стараясь не замечать их нежных рук. Ведь даже симбионт подсказывал, что сифилис привезли моряки Колумба из Америки. Но сколько я ни устраиваю осмотров морякам и солдатам, насиловавшим женщин караибов, ни у кого нет ни язв, ни признаков сифилиса. Даже девушек я успел осмотреть, также никаких следов. Были бы они девственницы, конечно, давно бы уже ими овладел и не мучился от стояка, но непонимание того, сможет ли вылечить меня от этой венерической болезни симбионт и не стану ли я потом переносчиком этой болезни, вкупе ещё с тем, что не хотелось бы, чтобы стоны наслаждения девушек слышала вся команда на борту корабля, – это всё и останавливало меня от того, чтобы лишиться наконец девственности.

Вот и сейчас, с трудом преодолев соблазн, я отодвинул настойчивые поглаживания и завалился на кровать, куда тут же плюхнулись и эти три безобразницы.

– Завтра отплываем, – сказал я, чтобы отвлечься, – сегодня погрузили на борт, видимо, вообще весь жемчуг, что есть поблизости. Больше ждать нет смысла.

– А куда мы поплывём теперь, господин? – ко мне ласково прижалась Ин Наишь.

– К инкам, – ответил я спокойно, поскольку никому разболтать они не могли. Девушки общались только между собой, ну, иногда ещё и с Карло, у которого нахватались словечек на винето, а его обучили паре несложных слов на своём языке. Так они и общались друг с другом в моё отсутствие, на жутчайшей смеси двух языков, сильно исковерканных к тому же, но главное, они немного понимали друг друга.

– А где это, господин? – вторая близняшка, попой отпихивая Ин Наишь, попыталась занять место ближе ко мне, и они явно сцепились бы, если бы не моё присутствие. Ссоры и скандалы между ними я решал быстро, правда, они потом долго не могли сидеть на попах, но это уже было другое дело.

Я показал руками в пространстве континент, затем показал, где мы сейчас, а потом куда поплывём. Девушки испуганно на меня посмотрели.

– Так далеко! А мы не потеряемся?!

– Обязательно, если будете продолжать спорить и не жить мирно, – зевнул я, закрывая глаза.

Девушки мгновенно притихли, зная, что обычно я так устаю, что мгновенно засыпаю, и будить меня шумом в этом случае будет крайне плохой идеей.

Глава 4

20 апреля 1202 года от Р.Х., архипелаг Огненная Земля, Южная Виталика

Более чем двухмесячное плавание вдоль южного материка Виталики проходило по большей части спокойно. Да, периодически мы приставали к берегу, когда находили бухты, закрытые от океанических волн, и пополняли припасы, стараясь всегда употреблять свежую еду, а также пить нормальную воду, обновляя запасы. После того случая с нехваткой воды я лучше перестраховывался и чаще обновлял припасы, не готовый еще раз остаться без провизии или питья. Так что теоретически к южной оконечности материка мы могли прибыть и раньше, если бы не эти частые остановки, во время которых ещё осуществляли ремонт корабля, поскольку небольшие поломки всё равно случались. Также периодически происходили стычки с туземцами, поскольку не все были мирно настроены к чужакам, этих приходилось показательно наказывать, сжигая их селения. В целом после одной такой демонстративной порки к нам обычно не лезли, но были отдельные племена, которые с упрямством носорога оставляли трупы перед частоколом лагеря каждую ночь, до тех пор пока нападать становилось просто некем. Попытки забрать трупы павших уже пресекали мы, чтобы неповадно было нам пакостить, так что в таких случаях мы снимались с места, когда трупный запах становился очень уж ощутимым.

Ещё из мучащих меня вопросов: я всё так же не мог понять, почему никто не заразился сифилисом. Частые проверки и осмотр тел личного состава, которые удивляли всех, не выявляли ничего. Меня это смущало и напрягало.

«Неужели правы были те историки, которые считали, что эта болезнь уже была в Европе и до открытия нового материка?»

Ответа у меня не было, ведь и на трёх местных девушках также не оказалось ни язв, ни других следов этой болезни.

Ну и, конечно, из основного, близость к «ревущим сороковым» не могла оставить меня спокойным, так что по мере приближения к архипелагу Огненная Земля я всё больше времени проводил на палубе, по множеству раз инструктируя вперёдсмотрящих, которые, натянув на себя двойной комплект одежды, сутками торчали в вороньих гнёздах, высматривая опасности. Я не хотел повторить судьбу «Титаника», так что чем холоднее становилась погода и чем ближе мы были к Антарктиде, тем более переживал из-за встречи с айсбергами, особенно в ночи.

***

– Синьор Витале, спуститесь хотя бы погреться, – ко мне подошёл синьор Джакопо, накинув мне на плечи ещё одну робу, – весь день на ветру. Так и заболеть недолго.

Я, укутавшись в дополнительную, уже третью одежду, благодарно кивнул ему.

– Не нравится мне этот ветер, синьор Джакопо, – ответил я, не сводя взгляда с океана, вздымающего тяжёлые волны, разбивая их о корпус корабля, который поднимался и опускался с гребней волн, прокладывая себе путь вперёд, – запланируйте на завтра установку штормового комплекта парусов.

Он моментально стал серьёзным, поскольку такими предостережениями я просто так не разбрасывался.

– Вы даже плавать перестали по утрам и вечерам, – вспомнил он, – тоже почувствовали течения, как в прошлый раз? Когда мы плыли в Индию?

– Хуже, синьор Джакопо, я думаю, где-то здесь есть ещё один материк, покрытый, видимо, льдом, не я один наблюдал небольшие льдины, которые мы всё чаще стали встречать на пути.

Он нахмурился.

– Считаете, они могут быть достаточно большими, чтобы представлять угрозу «Повелителю морей»?

– Лёд! – заорали сверху, и мы с капитаном, вздрогнув, повернулись в ту сторону, куда указывала рука матроса. То, чего я боялся, произошло. Гигантский айсберг ста метров в диаметре медленно плыл нам навстречу.

– Вот и ответ на ваш вопрос, синьор Джакопо, – показал я рукой на него, а капитан тут же приказал рулевому скорректировать курс. Только когда мы разминулись с ледяной громадиной, он немного успокоился и вернулся ко мне.

– Что-то мне уже не кажется выставление вами двойных вахт по ночам достаточной предосторожностью, – качал он головой, смотря вслед гиганту, – встреча с таким ничем хорошим для нас не закончится.

– Боюсь, дальше будет только хуже, – предостерёг его я, – становимся в дрейф, меняйте паруса. Меня всё больше напрягает этот ветер.

Он кивнул, и команда забегала, готовясь к небыстрому мероприятию.

***

25 апреля 1202 года от Р.Х., архипелаг Огненная Земля, Южная Виталика