– Сэт, к тебе лисица, – сунулся к нему в покои хранитель, когда солнце уже зашло. Называть её по имени категорически не хотели. Лисица и лисица. В ответ князь, снимавший в тот момент нательную рубаху, глянул на него глазами мученика; воин замялся и пояснил: – Стоит под дверью, требует пустить.

– Пусть войдёт… – устало выдохнул Сэт, бросая рубашку, которая за день успела как следует пропитаться кровью: на груди мужчины вновь разошлась рана, вспоротая вскользь по коже в ту самую злополучную ночь.

С того дня, как Кайра подслушала разговор похитителей-горемык, а сам князь росомах ринулся спасать её из плена, княжна всё не могла решиться рассказать Сэту о заговоре. Весть о предателе могла как сыграть ей на руку, так и навредить, а в свете последних событий – поступка Сэта – так и вовсе выбила почву из-под лисьих лап. Решение было важным, как ни посмотри, и принимать его поспешно Кайра не хотела. Дурная привычка поступать не взвешивая утратила ценность.

Окончательное решение удивило Кайру ничуть не меньше, и стоило ей впервые за долгое время решить сделать что-то положительное в ответ на свойскую доброту супруга, как обстоятельства сказали: «Не дождёшься». Суета Лисбора затянула князя, а все попытки княжны достучаться до него и вывести на разговор не увенчались успехом. Время шло. Не за горами возвращение в земли росомах, а она так и не добилась встречи.

Услышав очередной отказ, Кайра вспыхнула – лопнуло лисье терпение. Она пытается ему помочь, а её не желают даже слушать! Бесспорно, сама виновата в таком отношении, но, отмахнувшись от затеи, быстро пожалела об этом. Шумно выдохнула, смягчилась, горделиво расправила плечи и решительно направилась к покоям князя сама.

Слишком тяжёлым был её путь сюда, чтобы так легко отступить. Решительно вознамерившись добиться желаемого, она упрямо стояла на своём. Умаявшийся хранитель вздохнул и вновь скрылся за дверями. Ожидая его возвращения, лисица подумывала, как бы прорваться с боем в случае отказа, но, к её удивлению, на этот раз дражайший супруг бегать от неё перестал и соизволил принять.

Двери личных покоев князя закрылись у неё за спиной, а она осталась один на один с росомахой. Ни тебе тёплых приветствий, ни радости от встречи. Никто ни по кому не скучал и лицедеить перед толпой не собирался ни здесь, ни за пределами комнаты. Кайра могла бы укорить Сэта за отказы, но вместо этого решила быстро высказать причину визита и уйти, оставив князя наедине с мыслями о предателях. Верить ей или нет – дело сугубо его. По крайней мере, свою совесть она очистит и выплатит долг за спасение.

– Я слышала разговор похитителей. Они собирались поднять бунт в Лисборе, похитив Нисена. Среди твоих людей есть предатель, который рассказал им о твоих планах. Потеряв моего брата, они особо не огорчились и утешились тем, что попытаются снова.

Сэт опешил. Не то чтобы слова лисицы стали для него откровением – князь знал о возможном развитии событий, такой исход был бы на руку тем, кто мечтал выбить росомах с лисьей территории. Но чтобы среди своих был предатель…

Внутри моментально, словно искра попала в сухую траву, вспыхнула злость. В первую очередь на самого себя: князь росомах считал излишнее доверие другим слабостью, которая, вторя его внутреннему чутью, выходила боком… Был бы он моложе – пришлось бы держать всемером, чтобы не пошёл драть шкуры с каждого, на кого падёт подозрение, но в тот вечер седина в висках дала о себе знать. Вместо того чтобы рубить сплеча, Сэт позволил злобе прогореть и задумался – как же сделать?.. Как поступить?

Всё это время Кайра держалась холодно и отстранённо. Она не смотрела на князя и с гордым видом и прикрытыми глазами рассказывала о предательствах и интригах, как о щебетании птиц. С этим же выражением лиса планировала тут же развернуться и выйти – она всё сказала, но…

До острого лисьего обоняния дошёл запах крови. Не понимая, что к чему, Кайра взглянула на князя впервые за всё время ночного визита. Причина алым пятном пропитала лоскуты на груди князя. Подоплёка их появления яркими воспоминаниями драки зверя и людей встала перед её глазами. В прошлый раз Кайре было не до того, чтобы осмотреть князя на наличие ран, а за чужой кровью и в темноте – различишь ли?

Поступь горделивой особы смягчилась; разом сползла её княжья надменность, порождённая обидой. В янтарных глазах зародилось что-то отдалённо похожее не то на беспокойство, не то на чувство вины.

– Всё ещё кровоточит?

Ответ не требовался, но учитывая время и наличие хороших лекарей под боком, состояние раны князя могло быть значительно лучше, если только он сам не пренебрегал своим здоровьем.

Вопрос лисицы отвлёк мужчину от раздумья, заставив вынырнуть из мысленного хитросплетения придворных интриг.

– Заживёт, – коротко бросил Сэт, чувствуя себя безмерно уставшим. Задача уехать из Лисбора без приключений, обезопасить лисят и не обеспокоить местных жителей терзала его, не давая отвлечься, пока в ходе раздумий он не потянул за хвост ускользающую мысль о том, кто именно сказал ему о готовящемся заговоре… Он хорошо знал, что лиса мечтает убить его, и ничего другого не ожидал от неё. Зачем тогда предупредила?

Кайра больше не смотрела на него. Короткий проявленный интерес к его состоянию и намёк на чувство вины, казалось, потух в её глазах. Княжна Лисбора развернулась, собираясь оставить его, – она сделала то, зачем пришла.

– Кайра, – впервые Сэт окликнул её по имени с того дня, как с этим именем на устах лишал её гордости и воли к сопротивлению.

Она остановилась. Собственное имя странным эхом отозвалось внутри неё. Кайра прислушалась к себе, пытаясь понять, что чувствует. Это не походило на ненависть и злобу. Раньше казалось, что каждым своим словом, обращённым к ней, Сэт гладил её против шерсти охотничьим ножом.

Лиса не обернулась, но подождала, когда мужчина вновь заговорит.

Помедлив, князь взвесил каждое слово, все за и против. Он хорошо умел рассчитывать только на себя, не ждать помощи извне и готовиться к худшему… Именно его недоверчивость не позволяла ему обратиться к лисьему лекарю, и рану заштопали по-походному, кое-как… Он не умел просить о помощи и поэтому не умел благодарить, но почему-то слова лисицы заставили его взглянуть на неё по-другому и произнести:

– Спасибо.

Кайра не ожидала, что росомаха поблагодарит её. В её глазах Сэт должен был разозлиться, не поверить её словам, посчитать, что она преднамеренно наговаривает на его приближённых, чтобы посеять между ними смуту, – это больше похоже на поступки обозлённой лисы, которая не желает жить в мире с северным князем. Кайра незаметно для князя улыбнулась и вышла из его покоев.

Всю обратную дорогу лисицы грелись у князя за пазухой и спали под рукой, в его палатке. Маленький лисёнок шебуршал и елозил под рубашкой, ночью жался под бок и лез под руку. Путь домой всегда проходит быстро. Чувствуя за пазухой тепло рыжих шкурок, князь-росомаха отчего-то верил, что Кайра не укусит, не сбежит исподтишка. Иначе что ей мешало промолчать?..

* * *

Раскрыв князю тайну о предательстве, Кайра почувствовала лёгкость на душе и сама тому подивилась. Разве можно испытывать нечто подобное, когда рассказываешь врагу о своих хитрых планах? Не по-лисьи. Она своими руками лишила себя ещё одной возможности отомстить и слабо понимала зачем. В качестве благодарности? Щедрый подарок с княжьей руки. Не стоило сомневаться, что по приезде первым делом князь росомах усилит охрану и вытрясет душу с каждого, чтобы найти волков в овечьих шкурах, и тогда выкрасть её и княжича из берлоги росомах не выйдет. С другой стороны… Как знать, что этим людям можно доверять? Череда из сомнений привела Кайру к подобному выводу – лучше сказать, а там будь что будет.

Родной дом, в Лисборе, был напитан воспоминаниями, но после месяца жизни, проведённого на чужой земле, он казался каким-то далёким… Нереальным. Дорога обратно – как новая проба пера. Кайра подмечала то, что раньше оставалось вне поля её наблюдения. Нисен всю дорогу без устали рассказывал сестре о своей жизни в княжестве. Кайра только и слышала в словах брата восторженное «князь-князь-князь». Ей и в голову никогда не приходило, что он живёт здесь не просто на правах драгоценного гостя. С ним обходились так, словно он был…

«…сыном князя».

Кайра удивлялась, с какой лёгкостью младший брат позабыл о родном доме и о родителях, но иногда втайне завидовала, видя в беззаботности недостижимое благо. Поступок князя – её спасение из рук похитителей – едва смягчил отношение к Сэту, но… в северных владениях сурового народа ничего не изменилось. И хуже того… она не чувствовала своего дома ни здесь, ни в Лисборе.

Вернувшись в свою комнату, Кайра вновь осознала, что родные края остались позади, а ничтожные три дня, проведённые там, не принесли желанного покоя. Беспокойство съедало княжну. Заговор притаился в стенах двух княжеств и мог обернуться новой кровопролитной борьбой. Эти мысли Кайра гнала от себя как могла, ведь всё, что было в её власти, она уже сделала. С остальным прекрасно разберётся князь.

Тогда что же не так?..

Надавив на свою няньку-росомаху Этну, Кайра вытребовала недолгую прогулку на следующий день. Без приставленных к ней стражников не обошлось. Вдруг сбежит! Лишь тихо фыркнув на недоверие князя, лисица занялась тем, чем и хотела, – сбором нужных ей трав. Вытащила из знахарских кладовых всё, что посчитала пригодным. Удивление на лицах росомах росло с каждым новым растением, которое попадало к ней в руки. Ещё больше она удивила, когда попросила к травам нужную ей утварь. Росомахи отказывались помогать, пока княжна не объяснится, зачем собирала травы. Вдруг отравит кого! Но после короткого спора смягчились. Кайра получила желаемое – связываться с ней никто не хотел, а лишний повод чем-то занять неугомонную лису – радость и отдых. Если что не так – отраву можно и выкинуть.

Кайра придирчиво перебирала травы. Те, что собрала сама, складывала в ступку без сомнений, что получила от росомах – тщательно проверяла, осматривая каждый лепесток и пробуя его то на запах, то на вкус. Умаявшись за время работы, она с уверенностью поставила плод своих трудов перед собой и довольно улыбнулась. Небольшая глиняная баночка, крытая куском ткани и крепко обвязанная толстой нитью, притягивала любопытные носы росомах, но Кайра и не думала подпускать их слишком близко. Шикала каждый раз, когда стражники тянулись руками.

– Эй, – окликнула её Этна, не опасаясь, что за простецкое обращение к княжне получит по шее. – Не знаю, кого ты там травить собралась, но баню уже растопили.

В приподнятом настроении Кайра отправилась следом за «нянькой». Поначалу всё было прекрасно. День с раннего утра лучился солнечным тёплым светом. Дела складывались, и даже никто не досаждал своей неотёсанностью и грубостью косолапого народа. Пар тяжёлыми каплями оседал на коже, а лисица не торопилась уходить. Её уединение нарушили другие женщины – рабыни, – которым раньше строго-настрого запрещалось к ней подходить.

– Ба… – протянула одна из них, растянув губы в наигранной улыбке при виде лисицы. – Какая гостья и в нашей скромной бане! Извольте простить, светлейшая госпожа, что мы без подношений и даров.

Кайра нахмурилась, а шутку рабыни поддержали её спутницы. Каждый четверг нянька водила княжну в баню, чтобы подготовить к визиту князя, но, зная о настроении в княжестве, внутрь никого не пускали, кроме слуг – следить за девчонкой, насильно приводить её в порядок. Сегодня Кайру за хорошее поведение наградили компанией, а она надеялась на уединение.