Я продолжал медленно обходить комнату по второму кругу, пытаясь отыскать источник звука, мысли при этом от предполагаемой смерти как-то внезапно резко свернули в сторону жизни и возможных отношений. С Леной нужно что-то решать, но вот что? Как сделать так, чтобы и овцы были целы, и волки сыты?

Так, стоп, заканчивай лирику, Леха, вот он, источник воды, за этой стеной. Я осторожно простукал кладку. Пустота недовольно откликнулась на мой призыв. А можно мне точно такое, но открытое? А нету, ну что ж, будем искать. М-да, Леха, от тишины, полумрака и раздражающего света лампочки в голове полнейший кавардак, так и с ума недолго съехать. Нужно поскорей отсюда выбираться.

Простучав и обшарив стену в черти какой по счету раз, я наткнулся на небольшое железное кольцо, утопленное в стене. Принцип как у меня на крышке в подвал: чтобы не споткнуться, я сделал скрытую ручку, нужно открыть – поднял из впадинки, достал консервацию, опустил люк, уложил обратно, получил ровный пол.

Я потянул за железку, открывая дверь, напрягся в ожидании сюрприза, но опять ничего не произошло. Даже обидно как-то стало на минуточку. Потом я опомнился и машинально постучал по дверному полотну, которое тоже оказалось деревянным, выкрашенным в темный цвет.

Пахнуло болотом, но, когда я увидел, что находится внутри, все встало на свои места: и странный звук, и свет, и открытая дверь.

В нише оказалась примитивная конструкция, завязанная на источник воды, которая, в свою очередь, перекрывается заслонкой. В тот момент, когда я покрутил шарниры в стене, распахнулись двери, сработал механизм, щиток поднялся, вода полилась и привела в действие своеобразный «водяной» генератор, от него и зажглась лампочка. Судя по всему, выбирали наиболее простую систему, чтобы работала без сбоев как минимум лет сто. Поэтому и блымкает свет. Как только фитилек нагреется, освещение станет более-менее стабильным, но все равно будет тусклым.

Так, с этим разобрался. Я прикрыл дверь и пошел дальше. Значит, говорите, двери попрятали? Ну-ну, будем искать. Но сначала осмотрюсь, вдруг обнаружу еще что-то интересное. И снова я неторопливо шел, ведя ладонью по стене на уровне своего пояса. Раз уж вторая ручка оказалась примерно на такой высоте, чем черт не шутит, может, и еще отыщутся.

Начав поиски журчащей воды, я как-то подзабыл, где нахожусь, и потерял счет времени. Вспомнил, лишь когда рука провалилась в очередную нишу и вляпалась в какой-то жир. Моментально вытащив ладонь из дыры, я поднес ее к лицу, пытаясь понять, что это. Светопреставление, устроенное лампочкой, не просто раздражало, оно конкретно мешало нормально видеть.

Любопытство, говорят, сгубило кошку, но точно не спасателя Лешку. Я мысленно поржал над своим каламбуром, наклонился, пытаясь разглядеть, что лежит на полке. «Хворост, что ли?» – мелькнула мысль, когда я увидел связку палок средней толщины и почти одинаковой длины. Засунул руку, достал, оказалось, парафиновые свечи. На ощупь та еще фигня: жирные, как мыло.

Кто-то оставил здесь хороший запас на случай внезапного отключения света. Таких связок в глубокой нище оказалось пять штук, в каждой по десять свечек. Неплохо, однако, еще бы понять, как местный житель добывает огонь.

Удовлетворив свое любопытство, обшарив каждую стену, я снова вернулся к проблеме выхода из подземелья. Двери так и не нашлись. Но это точно не означало, что их тут нет. Знаем, плавали. Кстати, о «плавали»… Я положил свечки обратно, сел за стол, задумчиво обвел комнату взглядом, прикинул и решил попробовать реализовать возникшую идейку. Поднялся и пошел закрывать первые двери. Логично предположить, раз на них завязан какой-то механизм, который при открытии зажигает свет, что система может сработать и в обратную сторону. То бишь, если я закрою открытое, распахнется скрытое от моих глаз.

Я поднялся и решительно зашагал к дверному проему. Поколебался пару секунд, но затем все-таки стал закрывать двери. Сначала одну створку, затем другую. Ничего не произошло. М-да, облом.

Минуту я тупил, удивляясь, почему не вырубился свет. Затем сообразил, что задвижку, видимо, нужно как-то перекрывать, когда покидаешь помещение. Да только мне недосуг искать, куда спрятали выключатель. Больше всего волнует вопрос, как открыть двери, ведущие на поверхность земли.

Черт, Леха, неужто вместе с молодостью вернулась и способность не думать ни о чем! Я четко увидел собственные руки, обнимающие каменные… кхм… груди (ну а что, похоже, только соски отсутствуют!), при этом проворачивал я их одновременно в обе стороны.

Что, если и распахнутые створки нужно закрывать вместе? Вполне возможно, что замок тоже играет какую-то роль. При щелчке сработает очередной механизм, и часть одной из стен откроется. «Ну, с Богом!» – устало вздохнул я и приступил к процессу. Ручек не обнаружил, поэтому стал осторожно толкать дверные полотна друг к другу. В сантиметре от воссоединения, так сказать, я остановился, досчитал до трех, рывком захлопнул фрамугу и застыл, затаив дыхание в ожидании хоть какого-то звука.

И он не заставил себя долго ждать. За спиной раздался характерный скрежет несмазанных петель или, скорей всего, шарниров. Я обернулся и с удовлетворением увидел, как часть стены отъезжает в сторону, открывая проход с длинным темным коридором.

Если так дальше дело пойдет, то к утру я, вполне может быть, выберусь из подземелья. Хорошо бы в черте города, черт его знает, сколько метров я прокатился и куда меня выведет новый проход.

Я подошел к двери, переступил порог и нахмурился, на стене справа от проема что-то серело. Подойдя поближе, обнаружил рамку с какой-то бумагой внутри. Пригляделся и, не выдержав, заржал как конь, сказывалось нервное напряжение на пожаре, да и потом тишиной и отдыхом мои приключения не отличались.

Под стеклом находился плакат. Советский плакат: «Уходя, гасите свет!». Шутник, однако, товарищ, который сюда приходит! Отсмеявшись, я обнаружил под плакатом что-то типа рубильника, ну и щелкнул, не думая о последствиях.

Последствия не заставили себя долго ждать. За моей спиной что-то глухо клацнуло, а спустя минуту погас свет в комнате, из которой я вышел. В то же время дверь откатилась обратно, отрезая выход, в коридоре стало темно, как в могиле. М-да, знатные все-таки приколисты разрабатывали эту часть подземелья. Там, где мы бродили с пацанами в детстве, таких кордебалетов и тайников не было.

Хотя мы и не проверяли. Так, шлялись по переходам с фонарями и одним рюкзаком на всех, в котором лежали спички, веревка, ножик, завернутые в газету бутерброды с докторской колбасой. Иногда кто-нибудь брал даже термос с чаем, но это если родители разрешали.

Иногда Вовка притаскивал без спросу красивый литровый термос. Бодяжил в него жутко сладкий чай, который невозможно было пить из-за количества сахара, а если обольешься, от такого щедрого напитка липли руки и одежда. Термос был красивый, сиреневый в цветочек.

Когда Вован брал в поход термос, он всегда носил наш общий рюкзак, чтобы мы, косорукие бандиты, не разбили колбу, а то «мать голову отвинтит, как крышку с банки», ворчал друг. Мы все соглашались и клятвенно заверяли Вовку, что только он может нести термос со стеклянной колбой внутри и не кокнуть его по нелепой случайности о камень.

«Хорошие были термосы», – вспоминал я, пробираясь по длинному темному коридору к неведомому выходу, держась одной рукой за стену и шаркая ногами, проверяя путь. У нас дома была трехлитровая канистра. «Волгоград берем?» – отец всегда так шутил, когда собирались на море. Стальные бока термоса украшали виды города-героя.

Мы всегда брали его на пляж, когда приезжала родня с севера. По дороге на море покупали три литра кваса и наслаждались холодным напитком весь день. Правда, заканчивался он быстро, толпа у нас была приличная, только детворы до пяти штук набиралось, плюс как минимум пара взрослых. Вечером, как правило, квас менялся на пиво.

По выходным с нами на море ходили и мои родители. Когда первая пятишка выпивалась, отец с дядькой поднимались наверх по каменным ступеням и затаривались очередной порцией вкусного хлебного живительного кваса. Сейчас такой и не делают.

Я шагал и вспоминал, как, уже работая в МЧС, купил себе новый навороченный дорогой стальной термос и шутки ради решил поэкспериментировать. Сравнить, так сказать, советский и современный. Ради чистоты опыта достал с антресолей наш маленький семейный термосок, залил в оба кипятка и оставил на кухне на сутки. Короче, проспорил сам себе сто рублей. В нашем вода оказалась горячее.

Хотя, если уж быть совсем точным, советские цветные термосы делали в Китае. Делали добротно, не то что сейчас. Был у них один-единственный недостаток: подтекала крышка. Затычка, которая закрывала горлышко, прилегала неплотно, а завинчивающиеся крышки в Китае и СССР научились делать позже, в отличие от той же Германии и Америки.

Я настолько ушел в воспоминания, медленно пробираясь вперед, что едва не вписался лицом в очередное препятствие. Оказалось, проход перекрывали доски. Приехали. Пошарил руками по стенам, но никаких выпуклостей-вогнутостей и потайных ниш не обнаружил.

Недолго думая, решил выбираться старым дедовским способом: не можешь открыть – вскрывай! В моем случае – ломай. Я шибанул по перекрытию ногой. Дерево затрещало и вроде как даже треснуло. Забив на все, я принялся пинать ограду. Одна доска лопнула, я ухватился руками и начал ее выламывать, расширяя проход. Время от времени бил ногами. На все про все ушло примерно десять минут, и я двинулся дальше.

Свет в конце тоннеля стал для меня неожиданностью. Я даже принял его за галлюцинацию. Остановился, проморгался, снова глянул. Точно, что-то светлеется. Хотел ускориться, но решил не рисковать под конец. Еще неизвестно, куда меня этот коридор заведет.

Проход как-то вдруг расширился и превратился в небольшой закуток, в котором стояли ведра, тяпки, банки с краской и прочая хозяйственная утварь. Неожиданно, что тут скажешь.

Стало светлее. Я остановился, пытаясь понять почему. Оказалось, из подсобки вели ступеньки, а выход перегораживала обычная, сколоченная из старых досок на отшибись деревянная дверца. Такие мастрячили для сараев или курятников. При всех чудесах старых, я бы даже сказал, почти древних технологий, которые обнаружились в двухуровневом подвале, а потом в комнате со столом и водным генератором, такая преграда казалась просто верхом издевательства.

Я пару минут помедитировал, прислушиваясь и присматриваясь, – никаких движений, криков, людского говора. Интересно, где я все-таки оказался? Что за склад? Как часто сюда спускается хозяин? И знает ли он, что находится за теми досками, которые я разломал?

Свет, бьющий в щели, стал глуше и мягче, видимо, на улице солнце клонилось к закату. Уже не ожидая подвоха, потому как длинный путь по коридору прошел практически без приключений, я преодолел последние метры, поднялся и толкнул рукой створки.

Ну кто бы сомневался: снаружи болтался амбарный замок! И что теперь делать? Ждать, когда отопрут? Вопрос уже не в том, где я нахожусь. Когда сюда придет тот, у кого есть ключи, кем он окажется? Простым завхозом? Или тем, кто владеет подземными тайнами?

С досады я пнул со всей оставшейся дури по доскам, и они поддались. По низу, там, где заканчивалась перекладина, часть дерева, видимо, подгнила, и ее можно было разломать. Я спустился поискать топорик или ломик, но ничего такого не нашел. Тряпки, тяпки, грабли, даже шланг.

Перерыл все, но больше никаких инструментов не обнаружил. Оставалось одно: взять тяпку и долбить ею до посинения. И тут два варианта: либо кто-то услышит шум и придет проверить, и тогда придется объяснять, как я тут оказался, чего мне делать категорически не хотелось. Либо никто не придет, и я, благополучно раздолбав низ двери, вылезу на свободу, оставив калитку запертой, хоть и покореженной.