Новый тираж сюда не могли доставить физически, так что приходилось довольствоваться позавчерашними сводками. Как всегда, на первую полосу поместили самый сочный заголовок: «Какой Союз без товарища майора?»

Справедливости ради, северный осколок США все называли заокеанским словом «Юнион». Но игру слов можно было сохранить, только переведя название государства на русский. Тут легко читался намёк на СССР. В основном, благодаря словосочетанию «comrade major».

Детективы не решились опять разговаривать с матросами. После вчерашних вопросов в духе: «Не собираетесь ли вы протянуть капитана под килем и захватить власть на судне?» экипаж вряд ли был бы приветлив и общителен. Так что Антон принял волевое решение начать с пассажиров премиум-класса.

Аристократы обычно знают больше других.

Грустный опыт «Титаника» преподал морским конструкторам хороший урок, и за триста с лишним лет они всё-таки додумались, как сделать пароходы безопаснее. Днище судна оснастили двойной обшивкой, чтобы при контакте с айсбергом пробоина в наружном слое всё равно не давала корпусу зачерпнуть воды. Маневренность тоже увеличили за счёт калибровки рулевой передачи. Даже количество и вместимость шлюпок стали соответствовать числу людей на борту.

Только заокеанские корабелы всё равно не смогли избавиться от кастовой системы, потому что ей пронизан весь уклад западного общества. И вылилось это в одну неприятную деталь: пассажирские палубы третьего класса и ниже не сопряжены с остальными. Совсем. Никак.

Разумеется, узкие трапы ведут наверх с нескольких сторон, как и у любого нормального парохода. Но выход наверх надёжно перегорожен решётками, запертыми на замок, и ключи есть только у членов экипажа – единственных, кому дозволено свободно перемещаться по судну.

Американские коллеги были щедры, оплатив билеты детективам. Но недостаточно, чтобы позволить им заселиться в каюту выше третьего класса. «Дружба дружбой, но мани любят счёт, сэры», – именно эти слова прочитал Карелин в письме от майора Смитсона, временно возглавляющего правоохранительные органы Юниона, или проще говоря – Юн-полицию.

Когда друзья обнаружили, что все ходы наверх перекрыты, Денис фыркнул в знак глубочайшего разочарования и позволил себе заметить:

– Если мы не допросим свидетелей вовремя, то велика вероятность, любезный коллега, что наши окоченевшие трупы останутся на дне Атлантического океана.

– Коллега, – с лиричной улыбкой обратился Антон к помощнику, – наши окоченевшие трупы могут остаться на дне Атлантического океана, даже если мы допросим свидетелей. Мне нравится твоя решительность, но её надо перенаправить в другое русло. Я бы попробовал докопаться, как именно корабль хотят пустить ко дну.

Музыка сфер не просто замещала у детектива интуицию. Она ещё и нашёптывала те вещи, которые он не всегда был способен вовремя осознать. И сейчас у Карелина вырвалась фраза, определившая всё дальнейшее путешествие.

Ветров, несмотря на общую рассеянность Антона, привык доверять его чутью. Не зря же он стал детективом международного масштаба. В первую очередь, за исключительные способности, которые редко встретишь у людей. Магией обладают без исключения все, но подавляющее большинство может использовать её только для бытовых нужд – зажечь лампочку, включить электроприбор, вести машину. Не стоит сбрасывать со счетов и скрытый потенциал, который способен проявиться в любой момент. Но в Российской империи с этим строго – настоящая, не бытовая магия, позволена только тем, у кого выдающийся талант. Остальным пришлось довольствоваться малым, завистливо поглядывая на избранных.

В отличие от Антона, Ветрову со способностями не повезло – он был чересчур заурядным, по признанию магически-врачебной комиссии. Так что, ему выпала судьба служить отечеству в скромной должностью помощника детектива.

Впрочем, Дениса это почти не задевало. А порой и здорово веселило, когда всю ответственность за проколы – куда уж без них – возлагали на Антона.

Но сейчас было не до веселья. Раз Карелин почувствовал что-то весьма определённое, на это уже не махнуть рукой.

Глава вторая

Опасность грозила всему судну, так что единственным верным решением было поговорить с капитаном. Детективы поднялись на мостик по сквозной лестнице, которая никак не сопрягалась с палубами выше третьего класса. Она вела через всю надстройку, но служила делу изоляции патрициев от плебеев.

– Мистер кэптен, – заговорил детектив с должным почтением, озираясь на проглядывающий через иллюминаторы бескрайний океан. – Разрешите обратиться. Мы считаем, что судну грозит опасность. Скорее всего, продолжать рейс больше не представляется возможным.

– И что вы предлагаете? – достав изо рта трубку, крякнул бородач в форме. – Думаете, я всё брошу из-за чьих-то невразумительных гипотез?

– Нет, что вы, – сразу пошёл на попятную Карелин. – Мы всего лишь хотели предупредить о возможной опасности.

– Понятно, – капитан отвернулся и продолжил курить.

– Послушайте, сэр, – хотел было взять слово Денис.

Но бородач его грубо оборвал:

– Не отвлекайте вахту, товарищи. И вообще, прочь из зоны ограниченного доступа!

Больше от капитана детективы ничего не добились. Офицер розовые щёчки под строгим надзором своего командира выпроводил Антона с Денисом на ту же самую лестницу, откуда они пришли.

– Музыка сфер опять была чересчур гармоничной, – жаловался Карелин, вышагивая по каюте. – Как у любого члена экипажа. Я бы сказал, нечеловеческая. Такого звучания просто не бывает в природе.

– Это очень странно, – согласился Денис. – Может, если музыка нечеловеческая, то и вокруг нас не люди?

Антон ничего не ответил, но это заставило его крепко задуматься. Слишком много странностей на одно замкнутое пространство. Даже в самых изощрённых сюжетах не бывало так, чтобы все одновременно были под подозрением, но при этом полностью невиновны. По крайней мере, Музыка сфер не могла врать.

С другой стороны, стоило закончить разговор, как она сбоила ещё пуще прежнего, указывая на то, что беда неминуема.

Почти неделю друзья тщетно пытались допросить кого-нибудь из экипажа. В основном, встречалось два типа реакции: неприкрытая агрессия матросов, которых утомили идиотские нападки двух русских джентльменов, или торопливая беготня испуганных офицеров, строго исполняющих запрет капитана говорить с детективами. Даже розовощёкий парень с одной петлёй на погонах скользил мимо, стараясь не смотреть на доставучих пассажиров.

– Нам объявили бойкот, – сухо констатировал факт помощник детектива. – При том, что мы действительно боремся за живучесть судна.

– А не против неё, как некоторые, – вздохнул Антон. – Ладно, хватит болтать. У нас важная миссия.

Карелин с Ветровым затаились у входа в грузовой офис на главной палубе. Через небольшую щель они наблюдали за старшим помощником, который копошился у балластной консоли, переключая клапаны и запуская насосы. Возле него громоздилась баклажка с кровью, откуда старпом временами зачерпывал немного и подливал внутрь, чтобы установка продолжала работать.

– Чего ему сдался балласт посреди океана? – задался справедливым вопросом Денис.

– Рутинный обмен воды, чтобы не привезти в Нью-Йорк чужеродную микрофлору, – шепнул помощнику эрудированный Антон. – Но здесь что-то не так. Он ведёт себя подозрительно.

– Что с Музыкой сфер?

– Ничего, – пожал плечами детектив. – Ритм скачет и обрывается, как и раньше. От него – нечеловеческая гармония.

Услышав странный шорох, старпом отвлёкся от работы и заглянул за дверь. Вдруг кто-то шпионит. Но в коридоре никого не было. Ветров с Карелиным успели скрыться.

Когда вконец замотанные беготнёй по палубам детективы остановились перекурить на своей палубе третьего класса, за бортом послышались странные звуки. Медленный шорох каната и ярко выраженный «плюх!» За ним ещё один. И ещё. Перегнувшись через фальшборт, Тони увидел, как шлюпки с верхних палуб спускают на воду. Казалось, там сидело больше людей, чем они могли вместить.

– Всё это не к добру, – скромно заметил Денис, наклонившись ещё дальше, чтобы разглядеть происходящее за мощными плечами Карелина, с которых ещё и топорщился ловко подхваченный ветром шарф.

– Знаешь, что меня больше всего пугает? – спросил Антон, когда развернулся к помощнику. – Нарочитое сходство с «Титаником».

– Потому что накануне катастрофы оттуда сбежали аристократы?

– Вот именно.

Детективы решились пойти на мостик ещё раз. Не достучаться до капитана – так хоть собрать побольше информации и понаблюдать за его поведением. Как и следовало ожидать, этот визит прошёл ещё хуже предыдущего. Бородач в форме с роскошными погонами всё так же попыхивал трубкой, приглядывая с кресла за офицером розовые щёчки, который носился по мостику как угорелый. В присутствии начальника все вынуждены судорожно делать вид, что действительно работают.

– Как вы сюда проникли, чёрт бы вас побрал? – спросил капитан, побагровев.

От былой гостеприимности не осталось и следа. Наружу вылезло хамство и явно больше не собиралось прятаться.

– Почему пассажиры оставляют судно? – ненавязчиво поинтересовался Ветров, пока Тони мучился в попытках подобрать нужные слова.

– Вы что, не видите? – рявкнул капитан. – Малкольм, поди сюда и покажи этим любезным джентльменам карту.

Молодого офицера затрясло мелкой дрожью, а его щёчки опять зарумянились. Ну не любил он прикасаться к навигационным инструментам. Особенно его пугал измеритель. Таким можно и дистанцию прикинуть, и злобно проткнуть глаз нерадивому помощнику.

– Вот, – стараясь незаметно стереть пот со лба, сказал Малкольм. – Мы проходим аккурат мимо Гренландии, и некоторым из премиум-класса захотелось полюбоваться на экзотику.

– Там одни снега да ледышки, – задумчиво протянул Ветров. – Неужели туда потянуло сразу столько людей?

– Да! – гаркнул капитан. – Что вам не ясно? Без ордера на мостик больше ни ногой!

В этот раз бородач собственноручно выгнал детективов, не поскупившись на морской разговорный. Плотно задраив дверь, он повернулся к молодому офицеру, грозно на него посмотрел – но ничего не сказал. Лишь вернулся в своё кресло и механическими движениями набил трубку новой порцией табака.

Так прошло ещё несколько дней. Тёплая дружеская атмосфера накалилась до того, что уже весь экипаж был настроен против детективов. Стараниями капитана каждому оставшемуся на судне внушили, что с Антоном и Денисом опасно иметь дело. Их закономерно стали сторониться. Даже Малкольм позволял себе фыркать, проходя мимо. Только старший механик оказался достаточно воспитанным, чтобы выслушивать жалобы бедных Карелина с Ветровым. А, может, дело было в его односторонней глухоте. Как знать.

– Вибрации совсем с ума посходили, – мрачно заметил Антон во время ужина.

– Что-то грядёт, – не менее мрачно произнёс Денис.

Стюард отказался носить еду в каюту к двум странным джентльменам, которые запугали его до полусмерти, о они были вынуждены добывать пропитание самостоятельно. Иногда им даже удавалось поесть в офицерской столовой.

– Вибрация – это нормально! – попытался успокоить старший механик детективов, когда дожевал очередную ложку макарон по-флотски. – Я же говорю, в доке всё починят!

Друзья переглянулись и только пожали плечами. Как раз перед тем, как раздался ужасающий гул, будто сотни железнодорожных составов разом сошли с колеи.

– Это ещё что такое? – Ветров аж подскочил со стула, но тут же уселся обратно, потому что судно начало зверски качать.

Со столов полетели тарелки. Пустые стулья сдуло в один угол, потом в другой, и так по очереди. Да и сами столы тоже начали вытанцовывать по намазанной воском палубе. В один момент пароход стал песчинкой в руках стихии. Так вела бы себя ореховая скорлупка на ручье. Но что же это был за ручей, если большое судно раскачало, будто пьяного канатоходца?